скачать книгу бесплатно
Она сидела в двух метрах от него в кафе и очень нервно разговаривала по телефону. Про какие-то машины.
Сидела к нему боком, но не замечала. Или делала вид, что не замечала…
Расстались-то они не очень хорошо, вероятно, он обманул какие-то ее надежды, влюбившись без памяти в эту девочку, в Катю, которая продавала свое ателье.
Лучше бы он его купил, все равно этот роман ничем хорошим не закончился.
Ах, да что теперь вспоминать!
Третья чашка кофе подряд, а она все не видит. Звонит и звонит. Раньше Соня никогда не кричала, ни с кем так не разговаривала.
Дождавшись паузы, он тихонько ее позвал.
Девушка сразу обернулась, не потрудившись даже изобразить удивление. Ведь не сложно, кажется, было бы привести некоторые мышцы лица в соответствие с ситуацией. Хотя бы из вежливости, чтобы не показывать свое безразличие так явно.
– Здравствуй, Георгий.
Или не видела… Или ей совсем уж наплевать.
– Я смотрю, ты вся в делах? Интересная работа? Что-то связанное с ретро-автомобилями, агентство?
– Да, не без этого.
– Я краем уха услышал, ты ищешь «Опель Кадет»? Я не подслушиваю, ты же понимаешь, просто рядом сижу. А ты стала так громко разговаривать. Может, я пересяду? – Георгий сделал еще одну попытку.
Она как-то неопределенно дернула плечом – не то согласна, не то, чтобы отстал.
Уже коря себя за нелепую настойчивость, он сел за ее столик.
– Что, трудно найти? А зачем тебе эта машина?
– Кино снимаем, – устало проговорила она.
– Кино? Ты снимаешь кино?
– В классическом понимании кино снимает оператор, остальные просто принимают участие в этом процессе. Здесь нельзя курить, да?
– Теперь нигде нельзя. С каких пор ты стала курить?
– А ты всему удивляешься?
Георгий смутился. Надо было как-то красиво выйти из этого разговора, Соня явно не была расположена к праздной беседе. Впрочем, был у него еще один козырь в рукаве, о котором он размышлял еще до того, как начал этот разговор.
– У меня есть «Опель Олимпия». Это очень похожая модель, насколько я понимаю, даже более редкая. Впрочем, я не коллекционер, не разбираюсь. Мне эту машину отдали за долги, стоит в гараже, иногда хвастаюсь перед гостями.
– Зря, мог бы договориться с каким-нибудь агентством, они бы сдавали ее в аренду на мероприятия. Все же деньги.
– Да я не нуждаюсь, – улыбнулся он, – какие там деньги.
– Ах да, я забыла.
Ничего она не забыла, разумеется. И сразу оживилась, как только разговор перешел в деловое русло.
Георгий все наблюдал за ней, удивляясь произошедшим переменам. Кажется, ничто кроме работы ее не интересовало. А ведь пару лет назад, закончив со спортом, она даже не представляла, чем ей заняться.
– Так в каком же качестве ты увлеклась кино, расскажешь мне?
– В качестве рабочей лошади – это универсальная роль для всех, кто увлекается кино.
– Ты – режиссер?
Она невесело засмеялась.
– Нет, я редактор. Редактор сценария.
– А почему же ты занимаешься машинами? Разве это твоя обязанность? – Георгий искренне изумился. – Я совсем иначе представлял себе съемочный процесс.
– Да, вижу, ты весь в иллюзиях. Если интересна реальность – приглашаю в гости, правда, мы в Ярославле. Заодно и о машине договоримся. А лучше бы сразу туда ее и перегнать, если договоримся. Сколько ты хочешь?
– А на какой срок она нужна?
«Ага, не нуждается. Говорил, это не деньги. В гараже она у него место простаивает».
– Два дня плюс дорога. Она в Москве, не в Израиле, я надеюсь?
– В Москве, конечно, я потому и имел смелость предложить. – Георгий немножко помолчал, обдумывая следующий шаг. – Дорогая, если эта машина нужна именно тебе, то я, само собой, денег не возьму, ты же понимаешь. И с удовольствием приеду к тебе в гости.
– К нам в гости, Георгий. К нам.
Это звучало двусмысленно. Но отчасти объясняло такие резкие перемены характера.
– Хорошо. К вам.
Она немножко оттаяла. Посмотрела на него уже другим, прежним взглядом.
– Насчет денег надо будет решать не со мной. Есть бюджет, есть коммерческий директор – они заплатят. И я не курю, просто неделя нервная, пробую так снять стресс.
С машины и начались настоящие неприятности.
Позднее, возвращаясь мыслями к этому дню, Соня постоянно оправдывала себя, говорила, что машина могла быть любой – это ничего бы не изменило. И на месте Георгия мог оказаться любой человек – просто пришло время. Но обо всем по порядку.
О том, что машина принадлежит Георгию, Митя ничего не знал. И незачем было сейчас нагружать его лишней информацией – навряд ли они могли забыть друг друга, все-таки давние соперники.
Соня решила, что разумнее будет промолчать.
«Потом скажу, – успокоила она себя, – когда Георгий приедет, и деваться будет некуда».
Другого варианта все равно не было, весна – время свадеб, все машины были расписаны на месяц вперед.
О том, какая реакция может быть у Георгия, Соня не задумывалась – это просто не имело значения. Он был во всем другим, этот Георгий, человеком слова, выдержки, хладнокровия.
И приехал вовремя, как обещал. Машину пригнал молодой человек с яркой красивой наружностью.
Мите он понравился, оставили парня водителем в кадре, даже успели вечером порепетировать. Георгия он и не видел – Соня постаралась отложить эту встречу.
А рано утром произошел взрыв. Точнее, услышали только громкий хлопок, но какая-то горничная утверждала, что видела и сам момент взрыва – к счастью, издалека, когда только шла на работу.
Машина так и оставалась во дворе, решили на ночь ее не убирать, просто накрыли чехлом. Смена начиналась в восемь утра, планировали отснять как раз все эпизоды с машиной, поэтому отгонять ее было нецелесообразно.
Страшно было представить, что было бы, если бы, например, та же горничная пришла на работу на пару минут раньше.
Соня выскочила первой, услышав крики о пожаре.
Машина действительно здорово горела, пожарных уже вызвали. Съемочная группа еще не явилась, вокруг толпились местные жители.
Митя вышел на ватных ногах, шатаясь так, как он не шатался даже пьяный.
– Это она.
– Что – она?
– Ну, она.
– Господи, Митя, опять ты за свое. Сейчас приедут, разберутся.
– Мы до вечера не доживем. Она задалась целью уничтожить меня. Сначала свести с ума, а потом уничтожить.
– Прекрати, параноик, я не могу больше это слушать. По-твоему выходит, что она нам и погоду испортила?
– Конечно! Ты напрасно ее недооцениваешь. – Митя выглядел вполне серьезным.
Надо было его куда-то увести, пока не явился Георгий. Но Митя уперся, лег на лавочку и принялся громко оплакивать свою судьбу.
Машину потушили, приехала полиция, начала оттеснять любопытных.
– Митенька, пойдем, без тебя разберутся. Приедут сейчас наши, найдут владельца машины, а я займусь поиском новой – снимать-то все равно придется, времени на разговоры просто нет.
– Да она не даст нам здесь снимать! Она вообще не даст мне ни снимать, ни жить!
В разгар его истерики приехали киношники и, разумеется, Георгий.
Полиция опрашивала свидетелей, поэтому уйти было невозможно. Предстоял самый ужасный «момент истины», и крайней была, разумеется, Соня.
Георгий поначалу успокаивал ее – кто же знал, что так будет, машина застрахована, не о чем переживать. Но, увидев режиссера, изменился в лице и попросил объяснений.
– Но ты же сам, сам предложил! Я тебе все честно рассказала, где работаю, что делаю. Ничего я не скрывала!
– Как только ты могла меня снова с ним столкнуть?! Взяла бы машину, и все, зачем было звать меня сюда? – возмущался Георгий, багровея от злости. – Ты не просто меня использовала, ты еще и захотела надо мной поиздеваться!
Очухался Митя, подошел, слегка пихнул Георгия в грудь.
– Хватит на нее орать, – взял Соню за руку и потянул за собой, – пойдем-ка, поговорим, моя дорогая.
Георгий несколько секунд ошарашенно смотрел на них, потом прокричал вдогонку:
– Я так понял, что ты еще и спишь с ним? За похлебку?
Ему сразу же стало стыдно за свои слова, вообще-то он был человеком сдержанным.
Митя дернулся вернуться, но Соня удержала его – вся съемочная группа, полицейские и просто зеваки давно и с любопытством наблюдали за этой сценой.
Но в номере Митя дал себе волю:
– Как ты могла предать меня, ты что, не понимаешь? Он же ненавидит меня. Скажи честно, ты это все специально подстроила? Тебе мало неприятностей? Он же с ней заодно, этот Георгий, как ты не понимаешь?! Или понимаешь?
– Он не знал даже, что ты здесь, – Соня чувствовала, что теряет лицо, но продолжала оправдываться, – нам же нужна была машина, он готов был бесплатно дать, у нас же денег не осталось, мы еще ничего не сняли толком, а уже половину бюджета съели, у нас две войны в сценарии!
Но Митя не слушал. Он вообще никого не слушал в подобных ситуациях. Он кричал, заводился, кажется, даже не заметил, как Соня вышла.
С Георгием они помирились быстро – он нашел ее плачущей на бревнах у реки, извинился, молча посидел рядом.
Сквозь слезы Соня и ему пыталась что-то объяснить:
– Вы оба думаете только о своих амбициях, вам кажется, что весь свет сошелся клином на Кате, на каких-то там кознях, а это не так, не так. – Она все еще всхлипывала, но постепенно успокаивалась. – Я же просто думаю о фильме, он его сам не снимет, ты бы видел, что он снимал раньше, это же уму непостижимо…
– Я видел, видел… Я тогда еще посмотрел. Да, ужасно. Сонечка, не плачь, милая, ну, прости меня. Я все понимаю. – Он робко обнял ее за плечи.
Там же, на бревнах, она сбивчиво рассказала Георгию обо всем, что произошло после ее отъезда из Израиля.
Георгий слушал, понимал отдельные слова, но поверить в реальность происходящего не мог.
«Ничего, – думал он, – вот уж в прямом и в переносном смысле слова – «кино и немцы». Но чем этот сморчок может всех их так привлекать? Впрочем, – решил Георгий, – режиссер, наверное, обладает какой-то властью, по-своему привлекателен, женщины любят такое… творческое».
Еще он наблюдал за тем, как возвращалась на его глазах прежняя, знакомая ему Соня. Это было приятно и удивительно – как же он мог столько времени жить и не видеть ее…
В то, что это сделала Катя, он поверил сразу. И видел, что Соня тоже это понимает, но вслух не говорит, чтобы не добивать маниакального и истеричного режиссера.
Катиного номера у него уже давно не было, пришлось подсматривать в Сонином телефоне.
Она ничего не заподозрила – срочные поиски другой машины, перекраивание всего графика, да еще и Митя в невменяемом состоянии.
Георгий с любопытством наблюдал за их отношениями и формулу этой взаимной привязанности понял сразу.
Когда номер наконец был найден, он позвонил Кате.
– Скажи, Катерина, зачем ты это сделала? Могли погибнуть люди.
Она молчала на том конце провода. Может, не сразу узнала голос. Или сомневалась в чем-то.