скачать книгу бесплатно
Пляски Грешников / Идол мой – смерть
Марк Крам
Повесть о смерти, добре и зле, одержимости, о демонах, маньяках и магии, ненависти, холодном одиночестве, акульей жестокости и неизбывном пороке, о крохотной, что пламя свечки в ненастную ночь, и светлой любви… Книга содержит нецензурную брань.
Пляски Грешников / Идол мой – смерть
Марк Крам
© Марк Крам, 2021
ISBN 978-5-0055-8558-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пляски Грешников
Часть 1
Пролог
1
Как я пришел к этому? Что должно произойти с человеком, чтобы он стал таким? Я – монстр, я – убийца… и убиваю людей, чтобы спасти свою душу. Судьба не лишена иронии.
Наверное, у каждого убийцы есть своя история о том, как он свернул на темную дорожку. У каждого найдется время и место, чтобы поведать об этом, но далеко не каждый согласится, потому что многие не поймут, а большинство осудят. Не буду вдаваться в размышления, почему это делают другие, вроде маньяков, коим я не являюсь. Мне совершенно не доставляет удовольствия причинять кому-то боль или тем более отнимать жизнь у безвинного. Я поступаю так просто, чтобы выжить. Чтобы спасти свою душу.
Сумасшедший? Нет, услыхав мою историю, кто-то именно так и подумает, но вы не были на моем месте и не знаете, что я испытываю глубоко внутри, думаю, вам плевать. Никого это не интересует, народ лишь желает увидеть, как поджарятся мои мозги, как затрепещет в объятиях тока мое тело, как я издам свой последний предсмертный вздох, и с этим больным ублюдком раз и навсегда будет покончено. Мир больше не пострадает от его рук. Жалкие эгоисты! Ведь вы сами обрекаете людей на смерть. А я был нормальным. Но ничего, я все стерплю…
Моя история могла бы показаться довольно банальной и не выделяться на фоне остальных, если бы не одно «но». Что подвигло меня совершить столь ужасное преступление, столь низкое? В каком отчаянии должен пребывать человек, чтобы пойти на это? Что должно твориться в его мрачной душе, что принуждало бы к подобному извращению? Все началось с того, что я встретил его.
2
– Нет! Не приближайся ко мне! – кричала испуганная девушка. – Зачем ты это делаешь!?
Распластанная на полу, с черными, растрепанными волосами, она отползала в угол комнаты, пока не уперлась спиной в стенку. По миленькому заплаканному лицу размазалась тушь. Девушка прижалась к стене всем телом, выставляя дрожащие руки вперед.
– Пожалуйста… не надо… – умоляла она, рыдая и захлебываясь от слез; сотрясаясь всем своим хрупким, прелестным тельцем от сильного плача. Но все было тщетно. Его гигантская хладнокровная фигура возвышалась над ней, как незыблемая гора, как чудовище из старого, черно-белого фильма ужасов. Только здесь все было по-настоящему и куда более серьезней. Тень накрыла ее.
Она знала, что не выберется живой. Он не намерен ее отпускать. Ни за что. Она его пойманная в ловушку волшебная фея. И никто не услышит, никто не придет ей на помощь. Мольба только подогревала его интерес к жертве. Выражение страха и беспомощности возбуждало, вызывало похоть и еще большее желание. Он – власть, он – сила.
Мужчина развел руки, блеснул серебристый предмет, зажатый в его кулаке. Он замахнулся над ней, девушка вскрикнула. Она истошно визжала на весь дом, когда нож вонзался в ее туловище все глубже, сильнее, быстрее, яростнее, желанней, словно хотел погрузиться в нее полностью и познать ее внутреннее содержимое. Коснуться ее хрустальной, чистой души. Кровь страшно хлестала из раны и бежала по кремовой коже. Ее дорогая белая блузка намокла и порвалась, частично выставляя черный лифчик. Он искромсал ее живот на кусочки и руки, когда она рефлекторно поднимала их, чтобы защититься. Брызги в бешенстве разлетались в разные стороны. Ее хрип наконец-то прервался. С этим было покончено. На полу образовалась темно-красная лужа; она разрасталась, словно беда.
Его грудь тяжело вздымалась. Тело неимоверно тряслось в экстазе, и он свалился на колени напротив распотрошенного трупа. Чувства обострились до предела. Ласкали и мучили десятикратно. Он наполнился этим. Окровавленный нож выпал из его рук. Кажется, он потерял сознание…
Глава 1
3
– С каждым днем мое состояние ухудшалось. Я не мог больше этого терпеть. Я чувствовал внутри сильную боль, вину и ненависть ко всему… и унять ее могло только убийство. Жажда крови. Мне нужна была жертва. И я выбрал ее. Так уж вышло, что моей жертвенной овечке я избрал своего одноклассника Николаса Бутча…
В этот момент меня резко прервал возмущенный возглас. И я не успел дочитать главу моего нового рассказа ужасов «Только мертвые заговорят». Как вы уже, наверное, поняли, я увлекаюсь писательством и обожаю создавать вселенные, в которых есть только один хозяин и бог – и это я.
– Почему это ты решил убить именно меня? – обиженно кричал Николас, пытаясь вырвать из моих рук тетрадь с историей.
Каждую неделю я собираю своих друзей за школой в перерывах между уроками, чтобы поведать им очередную идею, пришедшую мне на ум. И с выражением зачитываю ребятам историю, стараясь вызвать у них дрожь или хотя бы мелкий испуг. Сегодня эта история была про маньяка, хотя обычно я пишу про что-нибудь сверхъестественное. Люблю описывать монстров – ну знаете, зомби там, вампиры и другие твари. Но в последнее время я часто натыкаюсь в новостях, что смотрят мои родители вечерами, на убийства, да и во всех газетах буквально вопят о разыскиваемом маньяке, что обрелся в нашем городе. На его счету уже парочка жертв. Ему даже успели дать прозвище – «Мусорщик». Остроумно, если бы я был маньяком, придумал бы что-нибудь пооригинальнее и поострее. Хотя, когда ты становишься таковым, тебя меньше всего заботит, как люди тебя обзывают, ты на другом сосредоточен.
– Потому что ты напыщенный и слабый. А задиристых всегда в первую очередь мочат, – ответил за меня Генри Кетч и дал пятерню Лаймону Гринкли, который охотно поддержал друга.
– Жертвенная овечка? Скорее надменный баран, – сказал он, и они с Генри захихикали.
– Да идите вы, придурки! – огрызнулся Николас, поднимаясь со ступеньки, на которой сидел рядом со мной.
– Успокойся, Ники, – пришлось вторгнуться в беседу между друзьями, чтобы они опять не поссорились. Генри и Лаймон часто любят подкалывать Николаса. – Я только собираюсь тебя убить, никто ведь не говорил, что у меня это получится, – оправдывался я.
– Это же твой рассказ, конечно, у тебя все получится! – парировал он.
Я не нашелся, чем возразить.
– Постой, Ники!
И он убежал.
Оно и ясно, почему они всегда издеваются над ним, я имею в виду Генри и Лаймона. Лоренцо Бутч – известный мультимиллионер, газетный магнат, и наша городская газета полностью принадлежит ему, а светловолосый мальчишка Николас – его сынишка. У него была голливудская внешность: миленькое личико, сладкая улыбка и солнечные волосы. Все данные для того, чтобы стать первоклассным актером. Его дом располагался в богатом районе Мидл роуд – сборище элиты, именно там обитали высшие слои общества. Хотя в отличие от других Николас не был испорченным парнем. Думаю, он хотел быть, как все, поэтому-то и завел дружбу с нами – простыми детьми, выросшими на просторах неблагополучных улиц Уаганды и Кравц стриит. У нас не было дорогих машин, роскошных домов, дворцовых кроватей, и Генри с Лаймоном, как самые настоящие хулиганы с грязных улиц, подначивали за это нашего богатенького, разодетого в модные вещички друга. Конечно, это было несправедливо – приклеивать на человека ярлык только потому, что он не такой, как мы, но очень им хотел стать.
– Ну и что там дальше, Дилан? – заинтересовано спросил меня Генри.
– Потом дочитаю, – сказал я, поднимаясь с насиженного места, и сунул тетрадь подмышку, – сейчас уже урок скоро начнется. Пойдемте в класс.
Мы поспешили в школу.
На уроке я все время пялился на Аманду. Она сидела на первой парте и внимательно слушала мистера О'Мэлли, который стоял напротив доски и вертел указкой, рот его постоянно двигался, словно жил собственной жизнью, но слов я так и не разобрал. Вроде что-то о синусах и выделении… а, нет, делении, точно делении…
Аманда Милдрей – самая умная в нашем классе и самая красивая девочка в школе. У нее такая миленькая родинка на переносице. Волнистые белокурые волосы спадали ей за спину и мягко ложились на плечи. Она так привлекательно морщит носик, когда смеется, у нее восхитительный смех и замечательная улыбка, от которой на румяных щеках у нее появляются ямочки, а еще большие зеленые глаза – в них отражался весь мой стеклянный мир, который я боялся разбить. Я был тайно в нее влюблен еще с первого класса, но не мог признаться. Боялся услышать отказ, это разорвало бы мое сердце на мелкие кусочки. Поэтому по возможности старался делать все, чтобы развеселить свою королеву: подсовывал разные подарки, выполнял мелкие поручения (например, вымыть доску, когда наступала ее очередь). А однажды подложил в ее парту плюшевого мишку с запиской, типа: «от безумно влюбленного поклонника». Ей это так понравилось, а как пела от этого моя душа – не передать словами.
Каждое ее обращение ко мне, каждый взгляд, брошенный в мою сторону, я воспринимал, как благословение, и принимал его в полной мере, ибо не знал, когда еще представится шанс получить такой несказанный подарок свыше.
– Дилан? Дилан!? Ты оглох, что ли?
Мистер О'Мэлли грозно возвышался надо мной, сжимая в руках указку. Его глаза сузились, брови были опущены. Он чем-то недоволен, и я подозреваю чем. Кажется, я опять задумался в самый неподходящий момент.
– Э-э-э, эм… простите, что вы сказали? – спросил я, встрепенувшись и часто заморгав.
По классу тут же прокатилась волна хохота. Учитель оглянулся и все замолкли, как будто он нажал на специальную кнопку, которая контролирует учеников. Неплохо было бы иметь такую кнопку, но что-то я опять замечтался.
– Будь добр выйти к доске и решить этот пример, – сквозь зубы повторил он.
Я поднял глаза на классную доску, в груди быстро забилось сердце. Мы разве уже решаем такие уравнения?
– Ну же, ты тратишь наше время впустую, Дилан, – строго заговорил мистер О'Мэлли. – Ну же, ну же!.. Ну же!
– Э-эм… может быть, кто-нибудь еще хочет? – предложил я, хотя понимал, что это бессмысленно. Нет еще тех учеников в нашем классе, кто с радостью согласился бы выйти решать примеры добровольно. За исключением, пожалуй, редких случаев.
Я медленно встал из-за парты, растягивая время в надежде, что скоро прозвенит звонок, тогда я не опозорюсь перед одноклассниками и друзьями, но больше всего волновало, что думает на этот счет Аманда. Проходя мимо ее парты, я увидел, как она улыбнулась мне и даже подняла большой палец вверх в знак поддержки. На моем лице мгновенно растянулась глупая нервная улыбка, от чего я покраснел. Стало только хуже. Здравые мысли окончательно покинули меня, просто улетели, как воздушные шарики. Напала одышка. Я вытер вспотевшие ладони о джинсы и нервно сжал рукава рубашки. Что делать?
– Ну же, ну же! – продолжал поторапливать мистер О'Мэлли, словно бракованный робот, пользуясь однообразным набором реплик в своем арсенале. Вот уж действительно мотиватор!
Что ж, я уже у доски, а звонка так до сих пор не слышно. Деваться некуда.
В глазах отражался пример, а в голове пустота. И только этот тупой, но счастливый голосок навязчиво твердил: «Она посмотрела на тебя! Она знает, что ты существуешь! О да, она улыбнулась тебе! Да, ты привлек ее внимание, смотри, не упусти шанс, тупица, покажи себя! Ну же, Дилан, ну же! Покажи себя, Дилан! Ну же! Ну же, Дилан! Сделай же хоть что-нибудь! Ну же!..»
Глава 2
4
Это было ужасно. Впрочем, могло быть и хуже. Гораздо хуже. Например, я мог бы… умереть? Ну хорошо, я преувеличиваю. Мистер Сраный Ублюдок О'Мэлли мучил меня у доски вплоть до звонка, а потом мы заняли часть перемены, чтобы дорешать пример. Ненавижу его.
– Дилан?
Кто-то окликнул меня из толпы, когда я продвигался по школьному коридору к своему шкафчику. Я резко развернулся и чуть было не столкнулся лоб в лоб с Амандой. И от неожиданности отпрянул, налетев на группу детей, они закричали, и мы вместе повалились на пол, как кегли в боулинге. Я хотел исправить положение и встать, как полагается уверенному, крутому чуваку, но поднялся слишком быстро, потерял равновесие и снова упал, сбивая бедных второклашек уже во второй раз! Снова раздались возмущенные крики и стоны.
– Растяпа, – кто-то ругнулся за спиной.
Последовали смешки и укоризненные взгляды в мою сторону. Несколько ребят остановились, чтобы поглазеть. Еще бы, такое представление нельзя упускать. На арене клоун Дилан, аплодисменты, дамы и господа, аплодисменты.
Я залился краской, однако постарался сохранить невозмутимый вид, поднимаясь на ноги, облокотился рукой на дверцу шкафчика, натянуто улыбнувшись. Аманда все видела – этот мой лебединый полет. Молодец, Дилан, ты умеешь произвести впечатление. Что теперь она обо мне подумает? Растяпа! Кретин!
Второклашки, наконец-то освободившись, поспешили покинуть опасную зону, опасаясь вновь угодить под мой удар.
Аманда прожигала меня насквозь своим пристальным взглядом.
– Э-э-м… да, что-то случилось? – спросил я, делая вид, что ничего не произошло.
– Хотела спросить, что ты делаешь в субботу, – сказала она.
У меня взволновано забилось сердце и жутко вспотели ладони.
– Что я делаю в субботу? – запинаясь, переспросил я. – Ничего, абсолютно ничего. Нет, ничего. Хотя постой, нужно уточнить в расписании, думаю, между изучением корейского и игрой на фортепьяно я смогу найти свободное время, – Аманда не отреагировала на мою шутку, поэтому я поспешно добавил:
– Я полностью свободен. А что?
С чувством юмора у меня вроде все в порядке. По крайней мере, раньше никто не жаловался. Однажды на семейном ужине я отмочил такую хохму, что все просто повалились со смеху, а дядя Бертрам подавился картофельным пюре… В тот день он умер. С тех пор шутки за столом у нас находятся под большим запретом.
– Знаешь дом тринадцать по улице Мрака? Ты наверняка про него наслышан, первая жертва Мусорщика была найдена именно там.
Я кивнул.
– Корман с ребятами собираются идти туда в эту субботу.
– Зачем ему это понадобилось?
Аманда закатила глаза.
– Ты же знаешь Кормана, вечно что-то выдумывает.
– Ну да, – согласился я и нервно засмеялся. – Ох уж этот Корман…
«Что ты несешь, придурок? – одернул внутренний голос. – Скажи что-нибудь остроумное!..»
– В общем, – с энтузиазмом продолжила Аманда, – они хотят устроить там вечеринку в честь Хэллоуина, с ночевкой. Ну, знаешь, как в лагере: палатки, страшные (она использовала воздушные кавычки) истории, только костра не будет. Неплохая идея, как думаешь?
Вечеринка, где орудовал самый безжалостный маньяк, убивший порядка десяти человек, и это еще не точная цифра… И какой только идиот придумал эту затею!? Я не трус, но привык рационально оценивать ситуацию. Мы с друзьями пару раз проходили мимо того дома и вид его внушал какой-то первобытный страх. Серьезно, это не дом – это настоящий склеп, опутанный ветками какого-то причудливого растения. Одно только упоминание об этом месте непроизвольно вызывало у меня дрожь в коленках. А тут еще провести ночь, да еще в Хэллоуин.
– Дилан? – позвала она.
– Да!
– Ну так что, ты пойдешь?..
– Да, – ответил я, замешкавшись. – Ты еще спрашиваешь, конечно, пойду! Да, я пойду… да. С радостью. Конечно. Плевое дело.
Аманда подозрительно прищурилась.
– Знаешь, иногда мне кажется, что ты живешь в какой-то параллельной вселенной, – сказала она.
– Мне самому иногда так кажется, – тихо пробормотал я.
– Ну, еще увидимся, – она улыбнулась мне, и на миг даже мысль о проведении ночи в компании холода и сырости, разложения и атмосферы не выветрившегося убийства показалась мне не такой уж и плохой. К тому же, там будет Аманда. И я наконец смогу произвести на нее должное впечатление. Доказать, что я не слабак, а очень даже неплохой парень. В конце концов, что с нами может там приключиться плохого? Горячую воду отключат? Вместо номера люкс подадут задрипанную комнатушку с крысами и клопами?..
– До скорого. То есть до встречи. Пока, в общем, – сказал я, помахав на прощание рукой, но Аманда уже слилась с людским потоком. Я сжал руку в кулак и несильно ударил по дверце, скривившись от боли.
Буквально над самым ухом яростно прозвенел звонок, словно маленький, дикий зверь – разбуженный, злой и очень голодный. Все разбежались по своим классам, в коридоре остался я один.
– Ах да! – воскликнул внезапно. – Я же хотел достать учебник. Где он, мой учебник, мой учебник, учебник, – бормотал я, направляясь к своему шкафчику, пока чья-то гигантская тень не накрыла меня, и я уперся лицом здоровяку в живот…
5
Ночью и утром лил дождь. На дорогах образовались большие и малые лужи. Я, Генри и Лаймон шли по тротуару, осторожно обходя каждую из них, стараясь не наступить. Редкие порывы свистящего, морозного ветра срывали с головы капюшон. Уроки закончились, и мы возвращались домой, увлечено обсуждая предложение Аманды. Вернее, не так, первые десять минут мы говорили об этом, но потом речь зашла вовсе о другом. Даже не помню, как мы так быстро успели поменять тему. С друзьями всегда так, и это нормально.
– Сильно болит? – спросил Лаймон, искоса бросая на меня взгляд.
Я дотронулся кончиком пальца до воспалившегося под глазом места, но тут же отдернул, почувствовав боль. Наверняка, будет синяк.
– Нормально, – сказал я, хмуро шмыгнув носом. – До свадьбы заживет.
– Ты не должен больше позволять ему с собою так обращаться, – сказал Генри, когда мы завернули за угол улицы. Поприветствовали мистера Ранко – хозяина мясной лавки. В пару кварталах отсюда находится улица Мрака.
– Он сильнее меня! – воскликнул я в негодовании. – Что я могу сделать?
– Даже у самого сильного есть слабые стороны. Найди их, и ты обретешь силу.
