скачать книгу бесплатно
Я передал ему инструмент. Старик сунул его в щель. Я скривился. В какой-то момент показалось, что сейчас мое орудие не выдержит нагрузки и лопнет. Но вопреки ожиданиям, люк открылся. Старик схватился за крышку толщиной сантиметров десять, закряхтел и с трудом приподнял. Щелкнул упор, попавший в паз и вставший на стопор.
– Прошу, – сказал старик и сделал пригласительный жест.
– На опыты нас к зеленым человечкам привел, – усмехнулся я.
– Залезай и узнаешь, – улыбнулся он.
– А чего нас не лучом внутрь затянуло?
– Энергию еще на тебя тратить.
Глава 7. Новые знания
Я достал фонарик, сунул голову в люк и щелкнул кнопкой. Тонкий луч света разрезал тьму и выхватил очертания железных прутьев лестницы, ведущей вверх.
– Залазь давай, – поторопил меня старик.
Он покопался в своем бауле и сунул мне моток веревки. Я скинул рюкзак, так как проход был слишком узкий, перебросил репшнур через плечо, зажал фонарик в зубах и начал подниматься. Метров через пять подъем кончился, и мне удалось вскарабкаться на горизонтальную поверхность.
Внутренность тарелки и правда чем-то напоминала космический корабль. Коридор, как и сама конструкция, уходил вверх под тридцать пять градусов. Черный решетчатый пол, трубы и кабеля вдоль стен. Только все какое-то маленькое, словно для хоббитов.
– Ну что там? – нетерпеливо донеслось снизу.
– Сейчас, – крикнул я в ответ.
Подвязал веревку за рукоять ледоруба и спустил инструмент вниз. Поднял по очереди оба рюкзака, сноуборды, лыжи и встал над проходом, чтоб подсветить попутчикам лестницу. Первым поднялся Дембель. Старый же залез внутрь, ногой сбил стопор и закрыл люк.
– Куда теперь? – спросил я.
– Налево, – сказал дед и щелкнул своим фонарем. – Только не упадите. Больно круто тут.
Пригибаясь, мы пошли за ним. Если б пол был гладким, то точно бы улетели. А так, ничего вроде. Идти можно, если осторожно. Мы свернули, прошли зал с прикрученными к полу столами и шкафами. Миновали коридор, повернули налево и оказались в маленькой комнатушке. Впереди у стены стояли ящики с железной посудой и еще каким-то барахлом. От скатывания их удерживали торчащие из пола шурупы.
В левом углу между полом и стеной параллельно земле на креплениях стояла буржуйка из старой алюминиевой фляги. Труба выходила в прорезанную в стене дыру. Под печкой лежали поломанные доски.
– И что это вообще за хрень? – озвучил я мучивший меня с Дембелем вопрос.
– Обычная полярная станция. Только откуда-то из будущего. По догадкам некоторых ученых голов ее как раз должны были устанавливать, когда случился перенос, и она просто рухнула.
– А чего все такое маленькое?
– Не знаю, не я ж ее проектировал. Может, люди мелковаты были, или еще дурость какая, – старик уселся у печи и начал ее растапливать.
Я скинул рюкзак и улегся сверху.
– Как выбрался? – спросил я.
– Нормально, – отмахнулся старик. – Молодежь живцом уже поил?
– Да.
Я порылся в рюкзаке. Достал очередную банку тушенки и пару сникерсов. Дембель вынул из ящика железную посуду.
– А воду где брать? – спросил он у старика.
– А вон, люк видишь?
Я посветил в то место, куда указал дед, и, действительно, там обнаружилась неровность. Дембель долго кряхтел и матерился, но все-таки разобрался с хитрым механизмом и поднял крышку. Высунулся наружу, нагреб с поверхности тарелки снега и поставил причудливый закопченный чайник в печь.
– И откуда у тебя ключ от этой обители заблудших путников?
– О, как заговорил, – рассмеялся старик. – Ничего мы не заблудшие. Дорога нам известна. А то, что путь извилист, это в Улье завсегда так. А место это людям знакомое. Хоть и не многим. Не знаю только, кто и как ключ изначально сделал, но теперь его спокойно в Цитадели купить можно. Не во всех, конечно, магазинах, но кто ищет, тот найдет. Те, кто в рейды на запад идут, всегда его с собой берут. Это вроде перевалочного пункта.
– Что-то здесь не очень нахожено было. И если тут так безопасно, почему в стаб не превратят?
– Говорю же, мало кто про эту станцию знает. Район здесь непопулярный, а на запад не так чтобы уж слишком часто ходят. Понимаешь, тут места глухие. Бельмом эта территория зовется. Потому что сам заметил, на десятки километров ни одной живой души. Поселений почти нет. Полтора хутора – вот и весь народ. Зараженным тут неинтересно, людям тоже, так как брать здесь по сути нечего. Весь наш участок Улья представляет из себя что-то вроде горизонтального прямоугольника. На севере и востоке его запирают непроходимые горы. Хотя, может, и проходимые, да только никто из ушедших их штурмовать смельчаков так и не вернулся. Слухи, конечно, всякие бродят. Некоторые верят, что за горами теплые края. Пальмы, песок.
– Загорелые туземки с коктейлями и опахалами, – продолжил я.
– Во-во, – кивнул старик.
Он взял из ящика ухват и вытащил чайник. Дембель тут же начал разливать кипяток по чашкам.
– Ты давай мне по своему рецепту запарь, – попросил я деда.
– Что, понравился? – заулыбался тот.
– Еще как.
– Чего там с географией? – нетерпеливо выдал Дембель.
– С юга долина обрывается чернотой.
– Чем? – не понял я.
– Как тебе объяснить… – задумался старик и отхлебнул горячего чая. – Мертвая земля. Никто толком не знает, что это. Но она как бы вытягивает жизнь из всего живого. Через нее не пройти. Все, что туда попало, рано или поздно она поглотит. Но за ней расположен остальной Улей. С нормальным климатом. Там все немного по-другому. Зараженные без шерсти. Да много всяких отличий.
– А откуда знаешь, если через нее не пройти?
– Это мы туда не можем. А к нам оттуда приходили люди. Достоверно известно о трех случаях. А сколько их было на самом деле, остается загадкой. В Цитадели тебе об этом подробней расскажут.
– А на западе что?
– Запад – это самое интересное. Там еды прилетает море. В прямом смысле этого слова. На западе побережье. Со всеми вытекающими. Там в наш мир перемещаются толпы тюленей, моржей и прочего. Десятки тысяч пингвинов. В теории даже королевский пингвин может переродиться. Ему вес позволяет. Ходят слухи, что даже видели таких, да только я не верю. Самые лютые зараженные из белых медведей получаются. Они изначально сильнее всех, а когда такой вот Умка схарчит стадо тюленей, представляешь, во что он превращается?
– Не хочется такое представлять.
– А я о чем. А там еще всякие касатки. Мне даже страшно думать, во что они могут переродиться.
Меня аж передернуло от представшей перед глазами картины.
– Вот и получается, что зараженным от побережья смысла уходить нет. У них там вся кормовая база. Да и с центра к нам не прутся. Потому что, опять же, еды нет.
– А там в аэропорту, что это было?
– Небольшая орда. Как раз увидели самолет и всей толпой побежали. А дикие здесь ученые. Видел мужика на снегоходе?
– Угу.
– Крысолов. Он их за собой таскает, пока его дружки чемоданы собирают. А потом контроль спадает, и твари всей толпой на самолет накидываются. Им до диких тогда дела нет.
– То есть, мы с тобой у самого пекла были? – уточнил я.
– Ну, не то чтобы у самого. Там до пекла еще прилично. Просто зараженные уже наученные. Знают примерно, когда птичка с кормом подлетит, вот и подбираются поближе к этому времени. Там кластер долгий. Два месяца перезагрузка.
– А как ты Дембеля вычислил?
– Дар у меня такой – вижу иммунных.
– А побезопасней мест не было, где свежака можно утащить?
– Это в здешних краях самое безопасное и было. Считай, почти Улей задобрил, – вернулся старик к своей излюбленной теме. – Осталось только помочь вам до места добраться, и все.
В этот момент откуда-то снизу раздался металлический звон. А затем скрежет.
– Это что еще за на… – хотел было сказать побледневший от страха Дембель.
– Тихо, – оборвал его старик. – А ну выгляни, кто там, – сказал он уже мне.
Я отпер люк и высунул голову. Внизу у входа топтался едва различимый силуэт. Звезды давали достаточно света, но белая шкура сливалась со снегом, и мне не удалось разглядеть тварь в деталях. Понял лишь, что она крупная.
– Дембель, иди глянь на это, – улыбнулся я пришедшей в голову мысли.
Парень с опаской подошел к окну и выглянул. Я вспомнил про бинокль и вручил его свежаку.
– Мать! – выругался он.
Зверюга внизу разглядела людей и попыталась запрыгнуть на тарелку. Да только покатая поверхность без единого выступа не позволила ей взобраться.
– Кто там? – поинтересовался так и не сдвинувшийся с места старик.
– Я в классификациях не силен. Кто-то не меньше сугробника.
– Плохо. Завтра за нами увязаться может.
– Что он тут вообще забыл? Ты же говорил, не заходят они так далеко.
– Не знаю, – пожал плечами дедок. – Может, ему у самолета пайки не хватило, вот он за вами по следу и увязался. Или просто поиграться захотел. Они ведь умнеют со временем. Вот у него мозги и зачесались, надо размять, и решил он следы пораспутывать. А распутывать-то и нечего. Дорога до еды прямая как взлетная полоса.
– Да не до петляний мне как-то было. Добрались живыми, и то хорошо.
– Вот тебе и наука на будущее. А если б я не вернулся, то он бы уже вами поужинал. Всегда, особенно перед ночевкой, следы запутывай. Тем более, вас двое было, вы за час такого могли накрутить, что у твари терпения бы не хватило вас найти.
– Запомню на будущее, – кивнул я в знак того, что усвоил.
Тварь внизу еще полчаса бушевала, пытаясь попасть внутрь или запрыгнуть на тарелку, но потом все же затихла. Ушла или затаилась – неизвестно.
После позднего ужина очень захотелось спать. Но я переборол сонливость и достал трофейное оружие, чтоб как следует его обслужить. Старик подтянул к себе сноуборды, достал нож-пилу и начал что-то выпиливать. Скорей всего, снегоступы для новичка.
Я ушел в работу, а свежак накинулся на старика с вопросами. Похоже, после того как увидел тварь, он окончательно поверил в реальность происходящего и решил чем-нибудь вооружиться. Хотя бы информацией. Так как другого оружия ему пока никто не дал.
Я тем временем взял в руки «Вальтер». Какой бы он ни был убитый, а все равно вызывал приступ какого-то эстетического наслаждения. Красивая вещь. Затвор открыт. Как мне помнится, это чтоб стрелять из бронемашины. Зацеп слева, и гильзы вылетают влево.
Я выщелкнул магазин. Отвел затворную раму, проверил, чтоб не было патрона в патроннике. Несмотря на это, отвел руку в сторону прохода и сделал контрольный спуск. Боек звонко щелкнул. Взвел еще раз и, теперь уже удерживая большим пальцем боек, аккуратно спустил курок.
Технику безопасности нам в армии намертво вбили после того, как один из контрабасов выстрелил в стену оружейки. Опустил флажок под рамой вниз в максимальное положение и снял ствол вместе с затворной группой. Стволик спокойно вынул из рамы. Вытащил клин.
Внутри ждал сюрприз – на одной из внутренних стенок была выгравирована надпись на английском: «Дорогому Генри». Интересно, однако. А пистолетик-то с историей. Впрочем, такое легендарное оружие, дошедшее до наших времен, почти всегда с историей.
Ограничился неполной разборкой. Трогать возвратные пружины, коих тут было целых две, или какие-то непонятные ролики и мелкие запчасти я не стал. Не такой специалист великий. Да и вообще не специалист. Просто в свое время вызвался дежурному по батарее помочь все «пээмы» перечистить.
До этого только травматы и держал в руках. «Калаши» на тот момент меня уже достали, а тут что-то новое все-таки. Да и за работой спать не так хочется. Плюс документы в штаб нести уже никто не отправит, когда видит, что солдат делом занят.
Слой ржавчины был такой, что пистолет надо бы на недельку отправить в масляные ванны, и только потом приниматься чистить. Или на худой конец «вэдэшкой» забрызгать, чтоб весь нагар сошел.
– Масло ружейное есть? – выловил я паузу между ответами и обратился к старику.
– Нет. Мне без надобности. Редко стрелять приходится. Я и не упомню, когда последний раз до встречи с тобой это делал. Проблемный ты какой-то, – рассмеялся старик.
– Ага, я. Как же, как же. Слушай, а чего эти дебилы какие-то совсем нулевые были в плане боевой подготовки?
– Да стволы им больше для самоуспокоения, и чтоб друг друга пугать. Не бойцы это, а собиратели.
– Это многое объясняет.
Я порылся в ящике с посудой и нашел отвертку, достал из рюкзака платок, порвал его на лоскуты и начал на сухую счищать нагар. Хоть так немного ржавчины уберу. В общем, снова погрузился в процесс. Попутно и в голове порядок наводил. А то там тоже за год скопилось всякого.
Свежак продолжал пытать старика. Что такое Улей, кластер, перезагрузка, паразит и прочее, и прочее. Я все это уже знал и не особо вслушивался до того момента, как речь не зашла о классификации зараженных.
Ее я слышал один раз от крестного еще в первые дни моего здесь пребывания, поэтому освежить память не мешало. Стадии развития низших зараженных я знал хорошо, так как сам наблюдал за ними не один десяток раз, а вот дальше для меня начинался уже темный лес. Так что я напряг слух, сосредоточившись на голосе старика.
– Начнем, пожалуй, с азов. С паразита. Споры, что попадают в твой организм, если не будет иммунитета, образуют что-то вроде грибницы. Она и контролирует все процессы перерождения. – Тут он сделал паузу, прокашлялся и менторским тоном закоренелого девственника выдал. – Это ничто иное, как генетическая программа, созданная для максимизации шансов выживания измененных.
– О как, – удивленно сказал я.
– Ага, – рассмеялся старик. – Местные профессора в Институте так говорят. В общем, паразит этот падлюка до одури хитрая, а раз у нас климатические условия отличаются, то и процесс перерождения тоже местами расхож. Теперь по видам, – тут он остановился, словно перечисляя всех в голове. – Значит, первый идет синяк или медляк, он же тормоз. Названий много всяких, за чернотой его зовут ползун, но у нас тут никто так не говорит. Медлительные обычно имеют синий оттенок кожи. Недавно нарвались с Фартом.
– Угу, – подтвердил я.
