скачать книгу бесплатно
– Здорово, – крякнул Санька. – Похоже, у них тут все исчезать умеют. Хобби такое. Мне бы так.
В кустах раздался еле слышный шорох, и наружу высунулась настороженная голова кота. Он внимательно огляделся вокруг и, не заметив ничего подозрительного, постепенно появился целиком.
– Как дела?
– Как сажа бела. Домой, хоть сейчас. Маленькое условие – прежде к царю в гости зайти. Чайку с блинами попить, о смысле жизни поговорить. Может, составишь компанию?
– Не уверен, что это хорошая идея. Говорят, шкура у меня симпатичная. Если смотреть против солнышка – вылитый тигр. Амурский. Это река такая. Далеко отсюда. Так что не хочется, понимаешь ли, такой красотой без надобности рисковать.
Баюн немного помолчал и неожиданно тоже исчез, а затем вновь бесшумно появился и положил на землю тюк с одеждой. На немой вопрос «Откуда?» небрежно махнул в сторону лапой:
– Висело. Там ещё много, а тебе пригодится.
Санька развернул тюк и разложил на траве светло-серую полотняную рубаху, штаны, две полоски ткани и лапти. Скинул куртку, стащил через голову водолазку, немного подумал, снял кроссовки, носки и джинсы. Рубаха оказалась впору, а вот штаны слегка великоваты, пришлось подпоясаться весьма кстати оказавшейся в свёртке верёвкой. Проблемы возникли с новой обувкой. Санька сунул ногу в лапоть и поморщился:
– Колючие.
– Онучи накрути.
– Чего?
– Это, – показал на куски ткани Баюн.
Парнишка с недоумением покрутил «онучи», затем кое-как обмотал одну полоску вокруг ноги, однако теперь она не помещалась в лапоть.
– Нафиг нужно, – возмутился он.
Он содрал обмотку, снова натянул носки и надел лапти.
– Так более-менее.
Кот обошёл вокруг парнишки, удовлетворённо хмыкнул, но вдруг остановился, удивлённо растопырил уши и показал на кольцо:
– Ба. А это откуда?
– Нашёл, а что?
– Если мне не изменяют зрение и память, оно волшебное. О нём разные байки ходят: и от дурного глаза оберегает, и об опасности предупреждает.
Санька насторожился.
– А желания выполняет? – с надеждой спросил он у кота.
– Вот, чего не знаю, того не знаю. – Баюн в задумчивости почесал загривок. – А зачем, собственно говоря, для этого нужно колечко? Если очень захотеть, то любое желание само исполнится.
– Скажешь тоже. Я много чего хочу, да толку никакого.
– Видишь ли, некоторые желания исполняются не сразу, а немного погодя. От других ты и сам со временем отказываешься, они вообще ни к чему. Яркое, заветное желание сбудется непременно.
– Врёшь! – выдохнул Санька.
У него от этих переживаний голова кругом идёт, а проблема, оказывается, решается намного проще.
– Не имею такой привычки, – фыркнул от возмущения Баюн. Шерсть на нём встала дыбом, жёлтые глаза яростно засверкали: – Умолчать могу, но врать – совесть не позволяет. А ты глупый, невоспитанный мальчишка. Встретимся, когда поумнеешь. – И он с обиженным видом прыгнул в кусты.
– И чего размяукался? – пожал плечами Санька. – Тоже мне, творческая натура, слова поперёк не скажи. Подумаешь, не так выразился. Меньше надо внимания обращать. Не все же родной язык учили. Впрочем, у меня и своих забот полно.
Парнишка уселся на пенёк и принялся натирать колечко, беспрестанно повторяя:
– Хочу домой. Хочу домой.
Наконец, видя тщетность своих усилий, он решил, что Баюн его попросту разыграл. Никакое колечко не волшебное, это кошачьи сказки, и нечего терять даром время. Нужно добраться до города и встретиться с царём; он-то про Зло, наступающее на его царство, знать должен. Конечно, не мешало бы задать Кащею ещё пару вопросиков, да где его теперь искать? Умные мысли обычно запаздывают и приходят тогда, когда спорить уже не с кем. Придётся решать задачку на месте.
Санька надел колечко на палец и поднялся. Было немного жутковато, но когда тебе семнадцать лет, то любые препятствия кажутся легко преодолимыми. Неужели он, человек из будущего, спортсмен, не сможет навести тут порядок. Он, конечно, не отличник, зато уж наверняка умнее их всех вместе взятых. И вряд ли это мероприятие займёт много времени. Кроме того, намечалось действительно замечательное приключение; не каждый день попадаешь в прошлое, тем более обещали вернуть домой.
Хряк с нетерпением ожидал наступления вечера. Никогда ещё время не тянулось так медленно. И если обычно он старался находиться во дворце как можно дольше, чуть ли не с обидой уходя домой, то сегодня он не знал, как избавиться от Берендея, который, как назло, не отпускал от себя советника.
Наконец он вырвался от царя и еле сдерживаясь, чтобы не помчаться бегом, направился к дому. Слуги доложили о пяти убитых, но колечка не принесли. К тому же какой-то заморский купец умудрился сбежать.
– Работнички, ничего поручить нельзя, – рассвирепел Хряк.
Его карьера, а возможно и жизнь, висели на волоске, и нужно срочно выяснить, где этот неизвестный, осмелившийся встать у него на пути.
Не дожидаясь, пока скроется солнце, советник нырнул в заветную каморку. Захлопнув дверь и задвинув оба засова, схватил волшебный шар. Однако на этот раз шар ничего не показал. Встревоженный Хряк раскинул карты. Поглядел на них, перемешал и снова выложил на стол. Затем медленно собрал колоду и с яростным воплем запустил её в дальний угол. Как ни раскладывай, получалось одно: его враг уже рядом, в городе.
Хряк выскочил из каморки и выстроил дворовых.
– Дармоеды. Простого дела – человека убить, и то не можете. Сейчас пойдёте в город и найдёте человека с серебряным кольцом. Кто принесёт кольцо, получит вольную. И попробуйте только оплошать; на этот раз вам это даром не пройдёт, всех сгною.
Дворовых как ветром сдуло.
На службу к Берендею
День клонился к вечеру, и Санька непроизвольно ускорял шаг. Наконец показался город, спрятанный за высокими каменными стенами. Паренёк летел уже чуть ли не вприпрыжку и всё равно опоздал. Главные крепостные ворота закрылись перед самым носом. Он принялся барабанить по двери изо всех сил, в ответ из бойницы высунулась недовольная физиономия. Она удивлённо оглядела наглеца и скрылась, а вместо неё появился лук со стрелой. Санька моментально понял беспочвенность своих претензий и резво отпрыгнул в сторону.
Он отошёл подальше от ворот и осмотрелся по сторонам, прикидывая, куда приткнуться на ночь, очень уж не хотелось ночевать на улице.
Солнце почти спряталось за верхушки деревьев, когда Санька разглядел крытую соломой крышу.
Человеческое жилище обычно похоже на своего хозяина. Однако, по внешнему виду этого строения, определить, кто тут жил, казалось абсолютно невозможно. Дом не дом, землянка не землянка. Перекошенная на одну сторону, вросшая в землю избушка.
Под стать развалюхе оказался и куцый дворик, заросший лебедой и крапивой. Две чахлых яблоньки и собачья будка без крыши, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся полуразрушенным колодцем.
Парнишка перешагнул через завалившийся от старости плетень, подошёл к приоткрытой двери и постучал.
– Наконец-то хоть одна живая душа появилась, – раздался тягучий голос. – Заходи и дверь прикрой, сквозит.
Санька пригнул голову и вошёл внутрь. С минуту он стоял с широко раскрытыми глазами, привыкая к полумраку, царящему в комнате. Закопчённое окошко почти не пропускало света. Постепенно он разглядел стоявшую у стены широкую лавку, на которой лежал бородатый рыжий мужик. Рядом с лавкой стоял перекосившийся стол и колченогий стул. Кругом царил жуткий беспорядок. Одной уборки хватило бы на целую неделю. На полу – толстый слой мусора. На столе громоздилась гора немытой посуды. В углу жирный паук деловито заворачивал в паутину отчаянно жужжащую муху.
– Что, самому не дойти? Лучше замёрзнуть? – поинтересовался Санька у хозяина.
– Так ведь всё равно кто-нибудь когда-нибудь зайдёт.
– Хм, логично. Слушай, у вас переночевать можно? А то я в город не попал.
– Ночуй, какой разговор. Ежели место найдёшь.
Санька облегчённо вздохнул и огляделся, куда бы пристроиться. Дело это, однако, оказалось не таким простым. Лавка сразу отпадала, стол и стул, ввиду своей хлипкости, явно не годились, а другой мебели в комнате не было. Оставалась печь, но, заглянув на лежанку, Санька обнаружил, что и это тёпленькое местечко занято: на ней, накрывшись лоскутным одеялом, лежал здоровенный детина.
– Это постоялец, – почему-то перепугался рыжий. – Его лучше не трогать.
«Тут не поспишь, – понял Санька. – Придётся искать другое место для ночлега».
Он подошёл к окошку, выглянул на улицу и его прошиб озноб. На дворе стояла глубокая ночь. Темень, хоть глаз выколи. Ни луны, ни звёздочек. На душе стало тоскливо. Словно он снова угодил в коридор между мирами. Хотя, можно подумать здесь лучше: дремучая Тмутаракань, затерянная среди дремучих лесов в дремучем прошлом.
Делать нечего. Словно потерянный пёс, он сделал пару кругов по комнате, притулился в углу и закрыл глаза. Вскоре понял, что замёрз, поднялся и подошёл к мужику.
– А чего так холодно?
– Щелей много. Надо бы мхом заделать, да никак не собраться.
– А печка?
– Дров нетути.
– Да во дворе полно хворосту, – рассердился Санька.
На него дома тётка вечно ворчала, что он лодырь и нужно сто раз сказать, чтобы прибрался хотя бы у себя в комнате, но хозяин избушки, похоже, вообще ничего делать не хотел.
– Сходить некому, – прохрипел рыжий. – Болею я. Лихоманка.
– Странная болезнь, никогда о такой не слышал. Ладно, лежи. Сам займусь.
Санька выскочил во двор и набрал ворох сухих веток.
Дальше всё почему-то пошло наперекосяк.
Вернувшись в избу, он попытался разрубить длинные ветки обнаруженным под лавкой тупым топором и едва не угодил себе по ноге. Пришлось просто затолкать их в печь, обломав тонкие концы.
– Чем разжечь? – спросил он у мужика, с интересом наблюдавшим за действиями парнишки.
Тот задумчиво посмотрел по сторонам и неопределённо пошевелил в воздухе пальцами.
– Кремень и трут или на окошке, или под столом.
Мужик, похоже, совершенно не знал, что у него где валяется. Найти в куче мусора маленький кусок кремния, оказалось делом нелёгким. После долгих поиском пропажа нашлась в одном из кувшинов. Следующие полчаса Санька пытался высечь искру. Наконец это удалось, и он развёл огонь.
Печка немедленно задымила.
– Заслонка, – простонал рыжий.
Со слезящимися от едкого дыма глазами, зажав ладошкой нос, Санька рванулся к трубе, с ходу врезался в невесть откуда взявшийся стул и отбил коленку. Взвыв от боли, помянул недобрым словом печь, хозяина и судьбу-злодейку, затем попытался открыть заслонку и едва не вывернул палец. Похоже, её давным-давно никто не трогал.
– Ой—ё-ёй, – схватившись за голову, запричитал хозяин. – Погибель наша пришла. Угорим мы сейчас, горемычные.
Санька схватил топор, двумя ударами расшатал заслонку и выдернул её из полозьев.
Пламя ярко вспыхнуло, и печь перестала дымить. Остатки дыма сквозняком вытянуло сквозь щели.
Санька вытер рукавом мокрый лоб и поглядел на рыжего.
– Тебя как звать?
– Лёха.
– А меня Саня. Слышь, Лёха, так жить нельзя.
– Нельзя, – согласился мужик.
– Так прибрался бы для начала.
– А зачем? – пожал плечами Лёха. – Сколько ни убирай, через день то же самое будет. Бессмысленная трата сил. Лучше подождать, пока оно само образуется.
– А если не образуется?
– Значит, не судьба. Тем более напрягаться нечего. И потом, всё это суета, мелочи. Вот ты ругаешься, а я, между прочим, заклинание придумываю. Чтобы сразу всем стало хорошо.
– Чтобы всем сразу, такого не бывает.
– Ты в этом уверен? Жаль, очень уж хочется.
– Чушь собачья, – рассердился Санька. – Под лежачий камень вода не течёт. Неужели это нужно доказывать?
– Непременно, – почему-то радостно подтвердил рыжий. – Всё в этой жизни идёт своим чередом. Чему бывать, того не миновать. Человек, как эта самая муха – жужжит, бьется, а будет ли из всего этого толк? Очень большой вопрос. Если что должно произойти, произойдёт в любом случае, будешь ты дёргаться, или не будешь. Так что, береги силы.
Санька слушал и неожиданно поймал себя на мысли, что рыжий в чём-то определённо прав. Кто-то колотится всю жизнь, и ничего у него не получается, а кто-то живёт, не зная забот, абсолютно ничего для этого не сделав. Так что незачем переживать, надо немного подождать и всё образуется. И нечего ввязываться в авантюру, которая его совершенно не касается. Нужны ему эти подвиги. Пусть сами разбираются.
С печи донёсся шорох. Санька обернулся и увидел, что детина на лежанке проснулся и с интересом разглядывает гостя одним глазом. Второй глаз скрывала чёрная повязка. Санька почувствовал, как на него наваливается странная апатия. Захотелось пристроиться куда-нибудь в уголок и тихо подремать. Стало безразлично, вернётся он домой или не вернётся. Какая, в принципе, разница, где жить. Неожиданно сквозь замызганное окошко пробился солнечный лучик и скользнул по Санькиной руке. Сверкнуло колечко. Детина широко зевнул и перевернулся на другой бок.
Санька моментально ожил и озадаченный такой резкой сменой настроения хриплым шёпотом спросил у рыжего:
– Кто это?
– Лихо Одноглазое, – так же шепотом ответил Лёха.
– Это от которого сплошные неприятности?
– Оно. Пока спит, ещё терпимо, а как проснётся – туши свет. У меня ведь раньше и дом справный был, и хозяйство. А вот поди ж ты, какая беда.
