скачать книгу бесплатно
Самый срочный пациент
Алексей Дмитриевич Козловский
Герой рассказа, он же Ли?пон Антоньев, попадает в одно из приёмных отделений Москвы на карете скорой помощи. Случилось нечто ужасное. И он взволнован, тревожен и задумчив, а также малость самовлюблён.
Алексей Козловский
Самый срочный пациент
В сумерках второго дня новогодних праздников машина московской скорой летела по встречной полосе одной из магистралей, освещённой гирляндой оранжевых фонарей. Она возвращалась с вызова, при мигалках, в карете двое – фельдшер и я, Липон Антоньев, самый срочный пациент собственной персоной. Что со мной приключилось? Тогда я ещё не имел ни малейшего понятия, но, естественно, дело было очень серьёзное.
Карету сопровождала, только уже соблюдая все правила движения, моя мать, что была вызвана после скорой, опять же, по очень важному вопросу моего самочувствия. Боюсь представить, что творилось у неё в голове. Боюсь представить, что творилось в голове моей девушки, Катерины, которая осталась на квартире дожидаться моего возвращения. В момент нашего расставания, еле сдерживая слезы, она сказала:
– Даю тебе три часа вернуться.
Я, состроив вид умирающего больного, ответил:
– Посмотрим.
С чего вообще всё началось?
С ленивого пятничного утра. Я кое-как проснулся, с трудом перевалился на бок к краю кровати, шлёпнул рукой по будильнику, сполз с лежбища и направился на кухню, где выпил чашку кофе с оладьями. Я не то, чтобы наелся, но голод утолил. Затем утренний туалет, показательное выступление перед зеркалом с расчёской и феном и, наконец, грациозный с хрустом плюх за компьютерный стол.
– Уже работаешь, милый? – донесся сонный голос Катерины. Она показалась из спальни, потирая заспанные глазки, и собралась в магазин за молоком и хлебом. В тот день особенно хотелось тостов и тёплого молока.
Я угукнул и принялся за работу – писать код. Разработчик пишет код только малую часть своего времени, остальную он размышляет, задрав ноги выше головы, переписывает старый и ужасный код (который он писал вчера), прерывается на несколько бесед с клиентами, злится на них, а потом снова вовлекается в процесс шлёпанья по клавиатуре.
По возвращении моя девушка тоже принялась за работу, и нам стало гораздо веселее злиться на одних и тех же людей и писать код. В тот день всё шло также гладко и непринуждённо, ровно как и во вчерашний или пару лет назад – круговорот тел от компьютера к дивану, от дивана к компьютеру, и обратно; заскоки на кухню для перекуса теми вкуснейшими тостами с молоком… Чудесно.
Где-то в девятом часу вечера с работой было покончено, и, казалось, круг разомкнулся. Я выключил компьютер, с наслаждением зевнул, похрустел шеей и собрался было встать. В тот миг и случилось действие, вследствие которого я оказался в карете скорой помощи. Резкая и такая внезапная боль стукнула мне в грудь, словно что-то соскользнуло по ребру, как смычок по скрипке, и впилось в самую главную мышцу организма, сердце.
Я замер и прислушался. Впервые в жизни я отчётливо слышал как бьётся сердце. Я схватился за грудь в той области и затаил дыхание. Оно билось очень быстро и как-то не так, не как в фильмах, как-то неритмично что ли… Я испугался и взглянул на свои умные-преумные фитнес-часы – они показывали пульс в районе ста десяти.
– Это же ненормально, – подумал я. – А какой нормальный пульс?
Я осторожно двинулся в сторону компьютера и начал поиск нужной мне информации. Тогда я обнаружил, что ладони мои облились холодным потом, так же как и ступни, правая нога задрожала сама по себе, меня схватил холод, хотя и температура вокруг была совершенно точно комнатной.
Да, интернет говорил, что пульс повышенный – «тахикардия». Дальше следовал интересный факт, что от такой частоты сердечных сокращений в покое чаще всего умирают от острой сердечной недостаточности.
Не может быть, что всё так плохо, нужно почитать симптомы.
– Головокружение?
Я покрутил головой.
– Есть.
– Жгучие боли в области сердца?
Я толком не знал что такое жгучая боль и возмущался такому определению, но, видимо, то они и были.
– Холодный пот, одышка?
– Ага.
– Тошнота и рвота?
– Чуть тошнит, но, – я напрягся, – блевать пока не хочется.
На этом перечень симптомов закончился. Я решил посмотреть, что такое жгучая боль в области сердца.
– Жгучие боли в области сердца, холодный пот и одышка – ещё одни признаки инфаркта миокарда.
Мне не понравился такой ответ интернета. Я вспомнил, что у меня есть какая-то бумажка по сердцу от военкомата, и большим пальцем правой ноги потянулся к нижнему ящику стола. Среди всякого барахла я вскоре нашёл там рулон из длинной неширокой бумаги, словно из туалетной, на ней были изображены горы и впадины различной высоты. Это мне было неинтересно, и я обратил свой взор сразу на заключение врача.
– Эпизоды синусовой аритмии, – вычитал я. – Наверное, это говорит о том, почему моё сердце бьётся не ритмично, – догадался я. – А это что за хрень? Признак ранней репозялирации… Чего? Реполяризации желудочков.
Мне стало жутко, и я принялся искать дальше, что за фрукт – ранняя реполяризация желудочков. По первой ссылке была длинная научная статья с какими-то графиками, умными словами по типу сегмента ST, электрической оси сердца – в общем, я ничего не понял. Открыв вторую ссылку я наткнулся на ещё одну внезапную смерть.
Картинка сложилась, уж слишком много внезапных смертей. Дышать становилось всё труднее, голова мутнела, грудь словно сжимали в тиски. Я хаотично бегал по интернету и сплетал свои ощущения со всякими болезнями. Ишемическая болезнь сердца, расслоение аорты, сердечная недостаточность – у всех этих заболеваний были мои симптомы.
Я вскочил с кресла; в глазах моих потемнело и повело мою тушу куда-то в сторону. Я сразу сообразил, что пришло моё время, проковыляв дальше схватился за дверной проём, зашвырнул себя в спальню и лёг на кровать умирать.
Моя девушка в то время крутилась на кухне.
– Солнце, пойди сюда срочно, – окликнул я её.
– Сейчас. Что случилось?
– Срочно, говорю.
На кровати меня понесло в разные стороны, ноги и руки дёргались сами собой; сердце билось хаотично и выполняло в груди акробатические трюки; тело словно прижало надгробной плитой; ладони потели; в голове – туман.
– Тебе плохо? – спросила Катерина, вбежав в спальню.
– Да, да! – крикнул я и пробормотал вышеописанные симптомы.
Она мигом переменилась в лице: бледность расползлась по щекам, а глаза загорелись красным огоньком.
– Позвони в скорую и маме потом, – добавил я.
– Сейчас, – дрожащими руками она потянулась за телефоном и набрала номер экстренной службы.
Дальше я слышал разговор:
– Скорая Москвы, говорите.
– А-а, здравствуйте, человеку плохо, – затем она обратилась ко мне. – Что болит?
– Сердце, – протянул я.
– Сердце болит, что делать?
Оператор начал спрашивать всякую ерунду: имя, фамилию, отчество, количество полных лет. Также несколько раз мы вместе описывали симптомы, словно как в «сломанном телефоне». Человеку нужна моментальная помощь, но вместо того, чтобы отправить машину по адресу сразу, мы с радостью ведём беседы про бюрократию, хорошо что хоть не про погоду на Эквадоре. В городских поликлиниках на это постоянно жалуются пациенты. А врачи, в свою очередь, сетуют на систему, что вынуждает их поставить свой долг на второй план, чтобы успеть подготовить всю отчётность за смену.
