скачать книгу бесплатно
Ефремов в «Часе Быка» ещё подчеркнул, что способности Прямого Луча тесно связанны с нуль-пространством. В. Крапивин, правда, использует в своих произведениях термин «субпространство», но сути он не меняет, поскольку у Ефремова через нуль-пространство летают Звездолёты Прямого Луча, а у Крапивина Суперкрейсеры Дальней Разведки.
В целом, конечно, думаю эта маленькая повесть «Далёкие горнисты» неплохо показывает связь теории Великого Кристалла В. Крапивина и шестимерной вселенной Р. Бартини.
Безусловно, рекомендую повесть к прочтению.
Третий отзыв на книгу цикла «Ричард Блейд»:
8. М. Ахманов, «Пустоцветы Меотиды» (отзыв на книгу)
Мир прекрасных амазонок-воительниц и обратная сторона этой красоты.
Опять слишком много борьбы и любви, кроме того, всё же возникает сомнение, что можно так много сделать, за настолько короткий срок.
Книга «Пустоцветы Меотиды», сложно сказать какое по счёту произведение о Ричарде Блейде. Формально это его третье путешествие в «Измерение Х», и действие его начинается в феврале 1969 г., по времени нашего хронопотока. Но это формально, поскольку это первое произведение, о Ричарде написанное российским автором Михаилом Нахмансоном в 1994 г. То есть, это, так сказать, вставка в цикл о Ричарде.
Понятно, именно это произведение особо интересно именно в плане конспирологии.
Есть ли в нём конспирология? Очень непростой вопрос. Но, нужно сказать, что с первого взгляда, кажется, что нет.
На этот раз Ричард попадает в мир являющийся параллельной эволюцией античных цивилизаций, и страна – Меотида, в которую он попал, очень похожа на Древнюю Грецию. Но эволюция Древней Греции, в этой реальности, пошла так, что мозги становятся набекрень. Но, в то же время, такую эволюцию нельзя признать невозможной совсем.
В советское время, да и на Западе в то время тоже, очень не любили говорить, что великая и прекрасная культура Древней Греции была бисексуальной. В Древней Греции были нормой интимные отношения не только между женщиной и мужчиной, но и между мужчиной и мужчиной и женщиной и женщиной. Это считалось нормальным и естественным и близко не осуждалось обществом. Эту культуру наследовал и Древний Рим, и историкам хорошо известен эпитет, которым современники награждали Юлия Цезаря: «Муж для любой жены, и жена для любого мужа». Реальность же, в которую, на этот раз, попал Ричард, оказалась реальностью, в которой Древняя Греция, не в легендах, а на самом деле, стала страной прекрасных воительниц-амазонок.
Кстати, древние греки или, как они там сами себя называют – меоты, в этой реальности очень мало похожи на наших древних греков, у них редкость чёрные волосы, и норма светлые, рыжие и каштановые. Но это не главное их отличие. Самое главное, почему-то, у них много веков на десять девочек рождался только один мальчик, а вера запрещала им вступать в брак с представителями других народов. В результате мужчины стали главной ценность этого народа, без них он просто бы вымер, и им запрещено заниматься военным делом, что бы не рисковать собой.
Соответственно, армия, много веков, формируется только из женщин.
И это отличная армия. Женщины-воины оказались не только ничуть не хуже воинов-мужчин, но и во многом превзошли их. Конница прекрасных амазонок непобедима, и перед ней склоняют голову многие народы.
В результате Меотида очень богата, и могущественна.
Мужчины тоже не даром едят свой хлеб, хотя и занимают привилегированное положение. Они отличные художники, скульпторы, архитекторы, учёные, государственные деятели и т. д. И, видимо, именно благодаря мужчинам, Меотида единственная страна, в этой реальности умеющая создавать булатные клинки. Это главная причина, почему амазонки непобедимы. Но это не единственная впечатляющая в положительном плане черта Меотиды. Страна действительно прекрасна, и то, что она так прекрасна заслуга не только природы, но и людей и, видимо, опять же, прежде всего, мужчин.
Ричард просто восхищён её архитектурой, садами, многим другим. Когда он только попал в эту страну, то решил, что попал в рай.
Но мужчины Меотиды полностью утратили мужественность. И здесь неизбежно возникает беспощадный вопрос: А можно ли мужчин, утративших мужественность, считать мужчинами?!
И есть ещё один вопрос: А каков характер интимных отношений в этой стране?!
И Ричарду долго не удаётся найти на него ответ, тем более, что ему вначале и не до поисков, попав в Меотиду он сразу стал рабом. И хотя рабство в Меотиде не особо страшное, она, как и Древняя Греция, очень развитая цивилизация, и в ней прекрасно понимают, что сытый раб работает лучше, чем голодный, рабство всё равно остаётся рабством. Вообще, читая, удивляешься, почему Ричарду приходится «врубаться» так долго, ведь, вроде, всё ясно. Но в жизни так бывает, иногда действительно самую очевидную вещь понять труднее всего.
Он всё понял только тогда, когда уже успел занять в Меотиде очень высокое положение, и даже получил право обучать амазонок приёмам боя, чего в истории этой страны не было никогда.
Пожалуй, я всё же не буду давать прямого ответа на вопрос о характере интимных отношений, хотя, на мой взгляд, всё ясно и из самого названия повести. Но когда он всё понял, то стал, взбешён по настоящему. И его ярость тем больше стала оттого, что до этого он испытывал искреннее восхищение культурой меотов и их цивилизацией. И хотя он прекрасно знаком с исследованиями учёных насколько же сложная вещь сексуальная сфера, их уже было немало в 60-х годах, его чувства от этого лучше не становятся. И он принимает решение уничтожить прекрасную цивилизацию Меотиды, вернее, сделать из неё нормальную цивилизацию. Решение, конечно, невыполнимое для обычного человека, но Ричард далеко не обычный человек.
Возможно здесь так же сыграло роль то, что он встретил в этом мире невозможно красивую женщину, понятно, тоже амазонку-воительницу, он вновь искренне считает, что красивее женщины, чем она никогда не встречал. Но, впервые в жизни, сталкивается с полным равнодушием с её стороны, и тоже долго никак не может ничего понять.
И, понятно, дальше начинается главная часть интриги повести. Ричард затевает грандиозную интригу только первый этап которой свержение высшей государственной власти в Меотиде. Параллельно, он начинает бороться и за свою очередную любовь.
Есть ли здесь конспирология?
Рискну предположить, что да.
Прежде всего, эта книга полностью втаптывает в грязь прекрасную легенду об амазонках. М. Нахмансону очень хорошо удалось показать, что никакой другой цивилизация амазонок просто не может быть, это физиологически невозможно.
Но стоит ли жалеть о том, что эта легенда разоблачена?!
Думаю, нет.
Одна из главных составляющих концепции Бартини, отлично изложенная между строк в книгах Ивана Ефремова стоит в том, что в нашем изначально изуродованном мире возможна псевдокрасота. Уродство, в нашем мире, увы, умеет прикидываться прекрасным. Более того, прекрасным умеет прикидываться по настоящему страшное и по настоящему отвратительное уродство, то, что испокон веков называется очарованием вампиров.
Вампиры, исходя из этой концепции, не легенда. Вот хорошая цитата о вампирах из романа Ивана Ефремова «Таис Афинская», беседуя с Таис, её учитель – философ Лиссип, говорит ей:
«С каждым годом ты будешь отходить всё дальше от забав юности. Шире станет круг твоих интересов, глубже требовательность к себе и людям. Обязательно сначала к себе, а потом уже к другим, иначе ты превратишься в заносчивую аристократку, убогую сердцем и умом… И умрёшь… Не физически! Со своим здоровьем ты можешь жить долго. Умрешь душой, и по земле будет ходить лишь внешний образ Таис, а по существу – труп. Ты вряд ли имеешь понятие, сколько таких живых мертвецов топчут лик Геи. Они лишены совести, чести, достоинства и добра – всего, что составляет основу души человека и что стремятся пробудить, усилить, воспитать художники, философы, поэты. Они мешают жить живым, внешне не отличаясь от них. Только они ненасытны в пустых и самых простых желаниях: еде, питье, женах, власти над другими. И добиваются этого всеми способами… Знаешь ли ты спутниц Гекаты?
– Ламий, мормо или как их там ещё называют? Те, что ходят с нею по ночам и пьют кровь встречных на перекрестках? Вампиры?
– Это простонародная символика. А в тайном знании сосущие живую кровь порождения Тартара и есть мёртвые ненасытные люди, готовые брать и брать всё, что возможно, из полиса, общины, людей – чужих и своих. Это они забивают до смерти рабов на тяжкой работе, лишь бы получишь больше золота, серебра, домов, копей, новых рабов. И чем больше они берут, тем жаднее делаются, упиваясь трудом и потом подневольных им людей.
– Страшно ты говоришь, учитель! – Таис даже зябко повела плечами, – теперь я невольно буду присматриваться к каждому…
– Тогда цель моих слов достигнута».
Самое же главное, возможны не только индивидуальные, но и социальные вампиры, целые народы и цивилизации, ставшие вампирами. У Ивана Ефремова такие социальные вампиры это планета Торманс и персидский город Персеполис, сожжённый Таис.
В Меотиде произошло самое страшное – в ней извращена любовь, то есть, извращено высшее проявление чувства прекрасного, с позиций ноосферного мировоззрения. А это самый верный путь к социальному вампиризму. И самое здесь страшное то, что внешне Меотида остаётся прекрасной. И не только прекрасной, она ещё и по настоящему великая, и по настоящему могущественная.
В общем, Ричард, как всегда, появился в этом мире вовремя.
Безусловно, рекомендую повесть к прочтению.
Четвёртый отзыв на книгу В. Крапивина:
9. В. Крапивин, «В ночь большого прилива» (отзыв на книгу)
Цель ВСЕГДА не оправдывает средства?!
Небольшую повесть «В ночь большого прилива» Владислав Крапивин издал через семь лет после повести «Далёкие горнисты», в 1977 г. Но в ней мы опять встречаемся с главным героем «Горнистов», и его друзьями из другого мира, которых он называет Братик и Валерка. В том другом мире у них, понятно, другие имена, но он очень привык к этим и не называет их иначе.
Перед тем как начать писать этот отзыв я специально перечитал повесть аж два раза, и у меня больше нет сомнений, что в ней раскрыта конспирологическая теория шестимерной вселенной Роберта Бартини.
Особо интересно, что в ней В. Крапивин хорошо раскрыл концепцию времени Бартини.
Я уже писал, что с позиций данной концепции время, как и пространство, имеет три измерения и эти измерения аналогичны пространственным.
Длина времени. Впрочем, Бартини предпочитал называть её «Стрела времени», это обычная наша жизнь, направленная из прошлого в будущее.
Ширина времени. Бартини называл её «Плоскость времени».
И высота времени. Бартини называл её «Объём времени».
Самое главное, с позиций данной концепции, любой объект, от песчинки, до каждого из нас существует сразу во всех трёх временных измерениях.
Что это значит?
Например, Вы сидите за письменным столом, и работаете над статьёй, скажем над отзывом на повесть «В ночь большого прилива», и Вы в раздумье, как назвать первое временное измерение в новом предложении: «длина времени» или «стрела времени». Для Вас, в данном случае, термин не имеет принципиального значения. А это значит, что в одном временном потоке вы напишите, «длина времени», а в другом «стрела времени». И таких потоков, во времени бесконечное количество. И, повторяю, в каждом есть Вы, лист бумаги или дисплей компьютера, и ручка или клавиатура с которыми Вы работаете. Равно как и всё остальное, вся наша вселенная, которая лишь одна из бесчисленного количества граней, в данном случае плоскости времени.
В той стреле времени, где Вы написали «длина времени», будущее будет одним, в той, где Вы написали «стрела времени» немного другим. И так во всём, есть бесконечные варианты, ну, или «грани Великого Кристалла», точнее, в данном случае «грани плоскости Великого Кристалла», где мы поступаем так, а где этак.
И понятно, что разница между этими гранями или стрелами становится всё существеннее и существеннее.
Ещё больше разница в гранях «Объёма времени».
В плоскости Вы можете использовать, в данное мгновение, только те предметы, которые, в данное мгновение, есть на письменном столе. Например, Вы не можете взять со стола мячик, и бросить его об стену, поймать, бросить опять. То есть, в порядке отдыха от писанины, немного поиграть с мячиком, если он случайно не лежит на Вашем письменно столе.
То есть, в «Плоскости времени» всё идентично, но всё больше расходится, а вот в «Объёме» нет. В «Объёме» есть грани, в которых на Вашем столе случайно лежит мячик, а есть, в которых не лежит. И, понятно, не только мячик, там разница больше, и куда больше.
Разница между «гранями объёма Великого Кристалла», несравнимо больше чем между «гранями плоскости Великого Кристалла». На таких гранях, скажем, в нашем времени вполне могут существовать динозавры, и быть вполне себе обычными животными. А могут быть и животные, которых в нашей грани не было нигде и никогда, и, понятно, не только животные.
Есть и ещё одна деталь, по теории Бартини возможны путешествия во времени. И не только в одну строну, при релятивистском замедлении времени, как по теории Эйнштейна.
Именно с путешествия не только с одной грани Великого Кристалла на другою, но и во времени начинается повесть «В ночь большого прилива».
Главному герою, вместе с Валеркой опять приходится переместиться в его мир, но на 300 лет вперёд. Оказывается, так получилось в прошлый раз, когда он вернул в их мир Валерку и Братика. Они попали не в своё время, а на 300 лет тому вперёд. И оказалось, что Валерка зря беспокоился. Напоминаю, в той реальности в их город вероломно ворвались враги, Валерка успел вовремя подать оповещающий об этом сигнал (он был горнистом) но он опасался, что одного сигнала будет недостаточно, и его нужно повторить.
Но оказалось, что сигнала было достаточно, и войско города успело построиться в боевой порядок, и изгнать захватчиков.
Самое же главное, двум мальчишкам в их мире поверили, что они путешественники во времени, равно как и в то, что Валерка спас город. И двенадцатилетний мальчик даже получил официальный титул: «Светлый рыцарь, Спаситель города».
Почему?
Через какое-то время после неудачной попытки завоевать город, один из его жителей, ему дали титул «Великий Звёздный Мастер», открыл некий Белый кристалл, который позволил ему путешествовать во времени. Он побывал в будущем, а потом, в полном соответствии с теорией Бартини, вернулся обратно. Но вернулся не с пустыми руками. Белый кристалл помог ему создать книги, в которых была описано будущее города на две эпохи вперёд, и, самое главное, были даны даты рождения и смерти каждого жителя города.
Собственно в этом и интрига повести.
Пророчество мастера гласило, что впереди большая смута, но потом наступит эра процветания. И, понятно, у пророчества нашлись толкователи, толкующие его в интересах власти. И, увы, пророчество на каждом шагу подтверждается, в том числе оно в полной мере подтверждается в плане дат рождения и смерти каждого жителя города.
И льётся кровь, большая кровь, которая и должна литься, пока не закончится смута, и не начнётся процветание. И все с этим смирились. Точнее, с этим смирились все взрослые, дети не могут смириться с тем, что на каждом шагу гибнут их матери и отцы, и известно когда это произойдёт, но с этим ничего нельзя сделать. И именно что-то сделать, и попросил главного героя Валерка.
Здесь мы выходим на другую часть концепции Бартини, не физическую, а морально-этическую. Из концепции Бартини вытекает мораль очень отличающаяся от привычных нам постхристианских: либеральной и коммунистической. И одно из существенных отличий данной морали в том, что она не всегда осуждает принцип: «Цель оправдывает средства».
Например, Иван Ефремов, в романе «Час Быка» сформулировал это так: «Руководствуясь достойными намерениями, я смею всё!». Можно сказать и так, с позиций данной морали цель в определённых обстоятельствах оправдывает средства, а в определённых, нет. А можно так – цель оправдывает средства, если это целесообразно, ну, или прекрасно. С позиций данной теории красота – это целесообразность.
В молодости, уже не помню в какой книге, я вычитал следующую мысль, цитирую, понятно, по памяти: «Если убийство пытаются подать, как благое, нужное дело, то это мерзость». В повести «Ночь большого прилива» В. Крапивин именно этим и занимается – подаёт убийство как благое, нужное дело.
Конечно, можно сколько угодно говорить, что убийство в бою, убийство в поединке, убийство при эвтаназии это не убийство. Да только смерть, всё равно остаётся смертью. Именно эта этическая проблема так же детально раскрыта в повести, что особо интересно в постхристианской стране. И думаю это одна из главных причин, почему это мировоззрение даже не Западе, подаётся посвящёнными писателями «между строк».
Безусловно, рекомендую повесть к прочтению.
Четвёртый отзыв на книгу цикла «Ричард Блейд»:
10. М. Ахманов, «Снега Берглиона» (отзыв на книгу)
«Красавица и чудовище» Михаила Нахмансона, при этом в роли чудовища Ричард.
Повесть «Снега Берглиона» Михаила Нахмансона это четвёртое, по внутренней хронологии, произведение о Ричарде Блейде, и второе, после «Пустоцветов Меотиды», скажем так, полностью русскоязычное произведение о нём. Михаил Нахмансон написал его в 1994 г., под псевдонимом Михаил Ахманов. То есть, это произведение, даже с учётом произведений западных авторов, о начале карьеры Ричарда как путешественника по параллельным мирам. На Земле его действие происходит летом 1969 г. Я, в своё время, прочёл его первый раз в сборнике «Ричард Блейд, герой», 1994 г., издания.
Главная его особенность в том, что в данном произведении М. Нахмансон не сумел удержаться от откровенной иронии над Ричардом, точнее, над тем, что он постоянно «весь по горло, в борьбе и любви». И перед тем как рассказать о приключениях Ричарда в очередной параллельной реальности, нужно сказать несколько слов о его любовных переживаниях в реальности нашей.
Дело в том, что Ричард совершенно сам не свой, после Меотиды, точнее, её прекрасных амазонок. Женщины Земли стали казаться ему недостаточно привлекательными, и он несколько охладел даже к своей возлюбленной, которую действительно горячо любит уже много лет, Зоэ Коривалл. И Зоэ это почувствовала, и даже сказала ему, что им нужно расстаться на какое-то время, и уехала. Но его не пробило даже это. Он по-прежнему бредит прекрасными амазонками Меотиды день и ночь, и не может ничего поделать с собой.
Ситуацию усугубляет так же то, что в его путешествиях в иные реальности перерыв, и они не могут его отвлечь. Лорд Лейтон разработал новое техническое устройство – спейсер, который, если сильно по нему ударить, мгновенно вернёт Ричарда из параллельного хронопотока в наш, и он пока проверяет его, и Ричард вынужден киснуть на Земле.
Но, понятно, однажды испытания спейсера заканчиваются.
Помимо спейсера, если говорить современным языком, Лейтон разработал мыслесенсор, с этим спейсером связанный, суть работы которого в том, что бы помочь Ричарду, так сказать, влиять на выбор реальности. Мыслесенсор поможет компьютеру перенести Ричарда в реальность наиболее близкую к той, о которой он сейчас думает. И это сыграло злую шутку.
Так получилось, что Ричард, непосредственно перед перемещением вдруг представил ровную белую поверхность, и именно на такой поверхности и оказался. На огромном, заснеженном и совершенно ровном пространстве, на двадцатиградусном морозе, голый.
Конечно, любой нормальный человек, на месте Ричарда, сразу же ударил бы по этому самому спейсеру, и вернулся в нашу реальность. Но не Ричард.
Он решил вначале осмотреться, и обнаружил свежий санный след. И побежал по этому самому санному следу.
В конце этого санного следа он, уже почти ничего не соображающий от холода обнаружил юрту, около которой стаяли нарты и отдыхали ездовые собаки. Собаки начали лаять, и из юрты выбежал человек, и Ричард рванул к нему. Человек начал махать руками и кричать, но Ричард уже ничего практически и не видел, и прямо перед юртой провалился в присыпанную снегом полынью.
Тут бы ему и конец, но собаки оказались не такими как на Земле. Они были куда крупнее и сильнее, и, самое главное, обученными как действовать в таких ситуациях. Они тут же дружно кинулись в воду, и его вытащили.
Дальше он, понятно, попал в юрту, и выяснилось, что человек, которого он встретил женщина, и не просто женщина, а очередная сногсшибательная красавица.
Вот здесь, собственно, М. Нахмансон и позволил себе насмешку над Ричардом, как над героем-любовником, в полной мере.
Женщина начала его, так сказать, реанимировать, и в ходе этой реанимации, понятно, соблазнила. Впрочем, он был в таком состоянии, что ему уже было почти всё равно, кроме того, он понимал, что эта женщина только что спасла ему жизнь. Дальше она провела с ним, скажем так, некие процедуры и они уснули.
Ричард ещё не знал, что эта женщина не только красавица, но ещё и ведьма, ну, или волшебница, как кому больше нравится, причём, в самом прямом смысле слова.
Мир, в который Ричард попал на этот раз очень необычен, он полная противоположность Альбе, Кату и Меотиде, которые были классическим рабовладельческими цивилизациями железного века. Это очень древний мир, когда-то технологически намного превосходивший Землю, и цивилизация на нём существовала миллионы лет. Но большинство землян оставили нашу планету уже много тысяч лет назад, переселившись на планеты у других звёзд. На Земле осталось очень мало людей, и она умирает, так как Солнце греет всё слабее. А потомки землян давно забыли о своей прародине.
Но кое-какие знания, о которых понятия не имеют на нашей Земле, у избранных ещё сохранились, и эта женщина, её зовут Аквилания или кратко Аквия, к числу этих избранных принадлежит. И её возможности намного превосходят возможности обычного человека.
И поэтому после пробуждения Ричарда началось «веселье». Он проснулся чудовищем, за ночь на его теле отросла длинная бурая шерсть, превосходящая по густоте медвежью. В ярости он женщину чуть не убил, но ей удалось ему объяснить, что она может и удалить с него этот покров, и кроме неё, кстати, этого больше не сможет никто, этот секрет знают немногие. Кроме того, другого выхода нет, так как у неё нет дополнительной тёплой одежды, а кругом на тысячи километров льды.
И ей очень нужно добраться до, такого, Берглиона, или до замка Помнящих, в котором ещё сохраняются древние высокие технологии, но это почти нереальная задача. Дело в том, что Ричард попал на поверхность покрытого льдом океана, а на этой поверхности ещё полно агрессивных форм жизни. На суше, в этих местах, жизни давно уже нет, ни животной, ни растительной, Земля не родит. Но здесь лёд не особо толстый, и сквозь него крупные животные могут пробиться, и есть естественные полыньи, и поэтому крупные хищники здесь ещё могут питаться, поедая морских существ, и друг друга.
Кроме хищников здесь есть и дикие племена людей, каннибальские племена, тоже питающиеся морскими животными, хищниками и друг другом.
И добраться через этот ледяной ад до Берглиона, ей без помощи Ричарда почти нереально, поэтому она и поступила с ним не совсем честно, и просит её простить. А его «медвежью шкуру» она с него уберёт, как только они доберутся до Берглиона.
Вот здесь и возникает предельно комичная ситуация. Ричарду очень нравится Аквия, и понятно почему, она полная противоположность амазонкам Меотиды, но при этом, что амазонкам Меотиды, что женщинам Земли да неё очень далеко, в обеих реальностях нет настоящих волшебниц, в прямом смысле слова. Равно как и ясно, Аквии по плечу излечить Ричарда от его уже ставшей нездоровой страсти, ко всем прекрасным амазонкам Меотиды одновременно. Ричард Аквии тоже очень нравится, и она практически не скрывает, что хочет продолжения с ним интимных отношений. Но Ричард, во-первых, обижен, а во-вторых, ему крайне сложно представить себя в роли героя-любовника, пока он, скажем так, в образе «бурого медведя».
