Рюрик

скачать книгу бесплатно


Она успевает выключить телефон за секунду до того, как Михаил возвращается в номер. Он надевает куртку, берет шлем и советует ей тоже собраться, если она не передумала ехать. Телефон Михаил не глядя запихивает в карман. Он рассчитывает к ночи быть в Архангельске, избавиться от Марты и уже потом разобраться с Леной.

Его расчеты не оправдаются, но он пока не знает об этом.

Давайте дадим ему доехать ну хотя бы до Вельска, это займет часов пять, а мы пока навестим Катю Беляеву в ее квартирке недалеко от метро “Кутузовская”.

За сутки, минувшие с момента “исчезновения” Марты, квартирка переоборудовалась в штаб. Катя создала на сайте “Страны +7” открытый топик “Ищем Марту”, куда люди со всей страны могли при желании отправлять ценную для поисков информацию.

Проблема состояла лишь в том, что никакой ценной информации у них не было, поэтому топик довольно быстро превратился в своего рода сортир, куда все кому не лень сливали свои бесценные соображения о жизни, современном положении женщины и кризисе традиционной семьи, а Катя Беляева все это модерировала, лежа в постели и пристроив ноутбук на груди.

Она уже не рада, что ввязалась, вы уж мне поверьте. Даже ей, закаленной “дневником жертвы”, не приходилось читать такую отборную ахинею, да еще в таком объеме. Никогда в глаза Марту не видевшие, даже не подозревавшие о ее существовании женщины проклинали ее отца “за такое равнодушие”, именовали его “монстром” и “гнидой”, директора интерната “Полигистор” призывали “посадить”, а предварительно “кастрировать”, и это я еще оставляю без внимания мелкие стычки между комментаторами. Всегда найдутся люди, которые знают, как другим следует жить, такие ни за что не упустят возможности похвастать своим положительным примером и написать на форуме, посвященном пропаже чужого ребенка, о том, что их ребенок с ними и под присмотром.

Катя уже подумывала наведаться в магазинчик за углом и взять бухла, настолько безысходной представлялась ей модераторская деятельность, как вдруг в топик пришло сообщение от некоей barashki78.

Руки трясутся, целый день реву, когда думаю об этой девочке! Так хочется, чтоб она была жива и невредима! Спасибо Кате Беляевой за такую прекрасную статью о Марте… да и обо всех нас! К сожалению, все, что там написано, правда. Я приходила лет восемь назад на собеседование в адвокатскую контору Олега N. Первое, что он сделал, – под каким-то предлогом удалил ассистентов, запер дверь, сел передо мной и придвинулся вплотную! Так, что его колени касались моих… Он задавал мне очень странные вопросы… Про мое семейное положение, например, про мои предпочтения… Я была молодая девушка после института и не очень понимала, как все это связано с работой. Он все время касался меня… Потом спросил, не хочу ли я выпить кофе с ним, мне было так страшно, что я даже не могла ничего ответить. Кажется, промямлила, что болит голова, и убежала!

Катя Беляева оживилась: ну наконец-то разговор становится по-настоящему содержательным!

Информация о чудовищном поступке отца Марты распространилась в мгновение ока. В топике тут же выделилась отдельная ветка, целиком посвященная его сексуальной невоздержанности. Огромное количество женщин самого разного возраста принялись вспоминать, что видели его когда-то, некоторым довелось даже коротко с ним поговорить, кто-то пересекался по рабочим вопросам, и все в один голос утверждали, что более распущенного, аморального человека они не знают. Неудивительно, что именно его дочка пропала.

Женщина, скрывающаяся за псевдонимом Разливное Хуанхэ, рассказала, что однажды брала у него интервью и на протяжении всего разговора он подавлял ее “сексистскими шуточками и намеками”.

Однако же козырной туз припрятала в рукаве вовсе не Разливное Хуанхэ, а Любимаиебома, заметившая вскользь, что ее лучшая подруга Светка вообще-то жила с Олегом долгое время и такое про него рассказывала, что в публичном пространстве (даже таком отстойном, как топик на портале “Страна +7”) об этом не напишешь. Из чего Разливное Хуанхэ мгновенно сделала вывод, что “обесчещенные” женщины настолько запуганы известным адвокатом, что до сих пор боятся слово сказать.