Господь

скачать книгу бесплатно


– А что серьёзно в этом мире, скажи мне дочка?

– У человека должно быть имя и фамилия и этого достаточно. Но, по правде, скажу тебе не как дочь, а как женщина: – необъяснимая загадочность и колдовская харизма в тебе явно есть? Тебе шестьдесят лет, а выглядишь ты на сорок.

Не успели её эти слова слететь с губ, как на лице отца заиграла обворожительная улыбка.

– Найди себе добрую и заботливую хозяйку, – советовала Вера. – Жизнь приобретёт иную окраску. Ведь в конце августа приедет Пётр, и мы уедем от тебя к себе в коттедж.

Она налила себе в бокал чаю и, поставив ногу на табурет, принялась дуть на кипяток, оголив перед отцом свои ляжки. Петухов мигом одёрнул ей полу халата.

– Мамы нет уже десять лет. А я как-то с этой работой и не задумывался и не готовился к пенсионной жизни. Я тебе дочь по секрету скажу, что пенсионером себя не чувствую. С мамой у нас были моногамные отношения. А это не всегда правильно. Отказ от любых желаний ведёт мужчину к различным заболеваниям. Я полноценный нормальный мужчина и многого ещё хочу от этой жизни. И после мамы познал не считанное обилие других женщин. Но эту тему с родной дочерью я не намерен обсуждать. Она носит сакральный смысл для тебя. Ты ещё мала и мало пила молока, а я здоровый как бизон пойду топтать весь женский пол, – пошутил он и долил себе из пакета соку.

– Как был ты словоблудом раньше, каким тебя помню, таким ты и остался, – беззлобно заявила Вера. – Чем дочери выдавать свои очередные перлы, лучше позвони дяде Валере и скажи, что погорячился вчера от виски. Уверена ему без тебя будет очень сложно и скучно.

Петухов учащённо замотал головой.

– Да нет, он вчера мне заявил, что вызвал на моё место племянника с Воронежа. Говорит, что он опытный управленец и у него есть свой завод. Позже твоя крёстная мне сказала, что у этого племянника не завод, а растворный нерентабельный узел, а вернее всего насосная станция, для подачи раствора. И что Валера меня просто подколол.

– Я тоже так считаю, – заверила его дочь. – Вспомни как раньше он тебя беспричинно поддевал.

После этого отец задумался и, приложив ладонь ко лбу, выдал:

– О! Вспомнил, – Твоя Крёстная нас с тобой сегодня приглашала к себе в Гавань на хлебосольный завтрак.

– Пойдём? – спросила дочь.

– Ты иди, а я не пойду. Моё решение вчера Гурану было официальное. – Он задумался, и тут же добавил. – Наполовину, – и как мальчишка хихикнул. – Я уже нацелен на отдых. И деньги его мне не нужны. На них грязи много. Да и не совсем всё чисто в его компании.

Дочка моментально изобразила клюквенное лицо:

– Папа ты представления не имеешь, что значит отказаться от большой месячной зарплаты. Скудная материальная жизнь, радости тебе не принесёт. А вот здоровье унесёт. И ты быстро в этом убедишься.

На лбу у отца после её слов выступила испарина. Он взял салфетку со стола и, вытерев пот со лба, выбросил её в открытое окно.

– Зачем мусоришь, – сделала она отцу замечание. – Дворники увидят, стыдоба будет.

Но он вновь сделал вид, что не слышит.

– За меня не беспокойся, я не пропаду. Имею кой, какие сбережения. Ещё твоей семье буду помогать. К тому же у меня есть дополнительный материальный источник. Значит, переживу все невзгоды.

Она поставила чай на стол и опустилась на табурет.

– Это понятно с голоду не опухнешь. Но дело не в этом. На стройке ты хоть на своих подчинённых отрывался. Отныне будешь соседей изводить своими остротами. И как ты решился на такое скоропалительное решение? Тебе же, как хлеб нужно, неограниченное общение. Мужики с нашего двора, никчемные собеседники для тебя будут.

Петухов залпом выпил стакан сока:

– Не забывай, я пишу книги и мне ни одно общение не чуждо. У иного мужика столько чудесного материала можно накопать, что и Толстому не снилось. Это не твой магазин нижнего женского белья. И даже не твои мелодрамы, от которых ты без ума, – он головой кивнул на экран телевизора.

– Это временное явление. Дома с Петром, мы живём другой жизнью. А здесь, я себя должна же чем-то занимать вечерами, – возразила Надя. – Ты после работы свои книги строчишь на компьютере, а мне что возле тебя корректором сидеть?

– Не надо быть рядом со мной, – возмутился отец. – Но истязать свой мозг, бредом и фальшей это рискованно для головы.

В кухне опять наступила могильная тишина. Петухов бросил взгляд на опущенную голову дочери. Понял, что дочка явно обиделась.

– Прости, я не то хотел сказать, – приподнял он двумя пальцами подбородок Веры и заглянул в её потухшие глаза. – Приведу только один заезженный пример, которым пользуются кинематографисты. Они народу показывают настоящую муть и продают её всему миру. Посуди сама почти во всех мелодрамах, что не одинокая молодая героиня или герой, все имеют комфортабельное жильё и иномарки. Откуда? Можно подумать, что у нас не Россия, а Норвегия или Саудовская Аравия. Меня лично тошнит от такого наглого лживого искусства.

Вера задумалась вначале над словами отца, затем весело сверкнула глазами и игриво заявила:

– На выдумки кинорежиссёров я не обращаю внимания. Мне интересно, поэтому и смотрю. А то, что наша молодёжь подсела на ипотеку, и пенсионеры ходят без зубов меня это совсем не касается. Пускай власть об этом переживает. И ты меня не склоняй к внутреннему беспокойству души. Сам мятежник и дочь хочешь превратить в Веру Засулич. Не выйдет, я довольна своей жизнью и большего мне ничего не надо!!!

Словно огненные стрелы в окно резко пробились лучи солнца и ударили по глазам Петухова. Он молча встал, закрыл окно и задёрнул шторы.

– Понимаешь Вера, ты не смотри, что мы с семьёй Гурана дружили. Долгое время они ходили к нам в гости. После смерти мамы, наша дружба была похоронена. И с некоторых пор я при Гуране стал себя ощущать не другом, и даже не компаньоном, а придворным. Он в конец обнаглел. Он использует меня в своих интересах, нарушая при этом уголовный кодекс. Оказывается, я помогал ему захватывать земли у школ. Так больше продолжаться не может. Сейчас я отдохну от него и стряхну с себя его грязную накидку, чтобы кожа дышала.

Вера окинула отца беспокойным взглядом.

– Ты всё лето мне твердишь про эти ремонты. Папа ты меня прости, но я уже не юрист, я хозяйка магазина нижнего белья. И при чём здесь ты? Ты лицо подневольное. Тебе приказали – ты выполняешь!

– А совесть, – куда её деть? Я же понимаю, что социальная грань нарушена и когда-то за это мне предъявят обвинение. А вот насчёт хорошей хозяйки в мою квартиру, я обязательно подумаю. Четырёхкомнатная обитель, для меня не объёмные метры.

– Если так сильно зол на дядю Валеру, отомсти ему своей страстью, – озорно блеснули глазки Веры.

– Это, каким образом, – ухмыльнулся он. – Страстно укусить Валеру за задницу?

Заведи роман с моей Крёстной, – неожиданно выпалила дочь. – Я, помню, как она на тебя жадно смотрела у нас дома. А дядя Валера отдышкой страдает. К тому же говорит, глюкоза у него в крови до крайности повышена. А ещё, он глобус в нашем планетарии проглотил, это твоя фраза. Если он узнает про ваш роман с тётей Женей, то не переживёт такое горе.

– Оригинальная месть и даже бы я сказал мудрая, никакого криминала и совесть никогда мучить не будет, – воскликнул отец. – Злодей в яме, а ты продолжаешь упиваться счастьем с его вдовой. Ты умна как миланская принцесса Бонна Сфорца, она славилась и умом, и красотой и талантом к интригам. Но я не смогу с твоей крёстной Женей любовный альянс создать. Она же в соучастницах была у Валеры по отъёму моих активов.

– Вот и хорошо, – обоим им и отомстишь. Я же всю предысторию о твоих акциях знала. Мама мне всё рассказала. Только она про Крёстную ничего плохого не говорила.

«Как же будет она про меня что – то плохое говорить, – пронеслось у него в голове, – если Женя для меня давно является учебником анатомии». Но этой мыслью с дочерью делиться он не посмел, а только произнёс:

– Ясное дело, – они же кумушки были и близкие подруги.

– Мама верила ей, но опасалась, её хищного взгляда на тебя.

У него вдруг глаза озорно заблестели и он, смотря на дочь сказал:

– А почему бы и нет. Евгения Васильевна на 31 год младше Валеры. Меня выходит на пятнадцать. Да и она словно с витрины бутика вся сверкает. А совсем по секрету тебе скажу, мне даже не надо как рыцарю преклоняться перед ней на колени. У нас довольно-таки доверительные с ней отношения. Но не могу я всё равно рога наставить Валере, – кривил он душой. – В первую очередь мы кумовья, а во-вторых, хоть он и подлость сотворил, но и добра сделал немало. А Женю я и сейчас могу от него увести. Дочка громко рассмеялась:

– Пап да пошутила я, как ты не понимаешь? Разве можно разлучить пускай и нелюбящую, но богатую чету? У Гурана миллионы. А у тебя кукиш в кармане и четырёхкомнатная квартира. Ну, сбережения смешные имеешь.

Он резко встал из-за стола и направился к двери. Затем повернулся и укоризненно сказал:

– Был бы нищий, то никогда бы не построил тебе коттедж с Черногорской архитектурой.

Прикрыв за собой дверь, он ушёл в свою спальню. Задёрнул жалюзи на окне, развалился на широченной кровати и приступил ворошить своё прошлое.

Глава 3

Первое, что он вспомнил, это день молодёжи двухгодовалой давности и приуроченный к этому дню день рождения хозяйки базы отдыха Жени Гуран. Все праздники тогда проводили именно в этом живописном месте под названием «Волна», директором которой была жена шефа Прибоя. Она давно оставила скучный социальный отдел и переместилась ближе к природе и свободе. В тот июньский вечер, на базе проходила встреча волейболистов двух подразделений. Господь лежал на кровати в своём одноместном номере. В гостином корпусе было тихо и безлюдно. В это время в купальнике к нему в номер зашла Женечка. В руках она держала бутылку Массандры и коробку зефира в шоколаде.

– Кум очень хочу в свой праздник почувствовать себя женщиной! – торжественно произнесла она.

– Женя ты что? – облокотился он на подушку от удивления. – С Валерой позже и почувствуешь, кем хочется.

– Гера, зачем ехидничаешь, – ответила она. – Тебе же хорошо известно, что с ним женщиной я никогда не была. Я не жена ему. Я приложение к его должности, к его статусу и к его грузной фигуре.

– Скорее к его банковскому счёту, – засмеялся Господь и встал с кровати.

Он взял у неё из рук бутылку. Налил в два стакана вина и пригласил её к столу. Женя на ходу открыла коробку зефира и положила её перед ним. Затем присела на стул.

– Я во всём его приложение, – игриво произнесла она. – Только не в постели. Женился на мне, как на КПСС, чтобы карьеру сделать и за рубеж ездить. Правда, ездили мы с ним в то время всего один раз в Болгарию. В капиталистические страны не пускали. Это после уж, когда ворота полностью открыли за рубеж, мы поездили во славу.

– Можно тогда было по туристической путёвке съездить в Антарктику или Антарктиду, – улыбнулся Господь. – Зафрахтовали бы атомный ледокол Советский Союз и вперёд.

– Тебе всё смешки, а я женщина. Я хочу жить нормальной человеческой жизнью.

Она выпила вино, но закусывать не стала.

– Женечка винить здесь некого, – выпил и он вино. – Ты сама виновата. Не нужно было выходить замуж за родственника. Он же даже при нас с Надей тебя дочкой называл.

– Я так и знал, что Надежда тебе расскажет про наш семейный секрет, – скривила она лицо. – Но, по сути дела, мне давно уже всё равно.

– Нет, Женя, хоть вы с Надей были и лучшие подруги, но она мне ничего не говорила. Когда ты ко мне оформлялась инженером по ТБ, я твой паспорт держал в руках. Проговорился сам Валера однажды у нас дома. Он мне сказал, что «власть» для него – это самая прекрасная женщина. И находится она у него на самом высшем пьедестале. Тогда я спросил про тебя.

– А он что ответил? – спросила она.

– Валера сказал, что ты для него умненькая говорящая кукла, к тому же близкая родственница и однофамилица. И, он тебя ценит и отдаёт тебе второе почётное место за властью.

– Похвально, – звонко ударила она в ладоши и пристально посмотрев в глаза Господа тихо прошептала: – Гера он жив сегодня за счёт упоения властью. Если у него её сегодня отнять, то завтра я его похороню. Он этого не перенесёт. Больной человек, что от него можно ждать.

– Что он болен, можешь мне не рассказывать, – перебил он её. – Валера все свои болячки мне перечислил.

– Не все, – загадочно состроила она глазки. – Есть у него очень важное отклонение в здоровье, о котором я не имею морального права говорить. Он мне очень много замечательного по жизни сделал. А главное увёз меня из Воронежа, когда моя мама скончалась. Как говорится не дал мне зачахнуть в рубленом доме без удобств.

– Про это я слышал, от него, – утвердительно кивнул Господь.

– Георгий тебе многое не известно о нашей совместной жизни.

– Не спорю, но догадки кое, какие имею.

– Я же его родная племянница, поэтому он мне и предложил фиктивный брак. Окутал заботой и одарил подарками.

– Согласен он очень добрый дядя! – заметил Господь.

– Да он щедрый, для меня ничего не жалеет. Недавно купил мне ресторан на берегу. Помнишь бывшая Жемчужина?

– Конечно, помню. В прошлом году день рождения своё там справлял. Меня там тогда затанцевала нынешняя хозяйка ресторана.

Она мило улыбнулась.

– Отсюда заберу только шеф-повара в ресторан. Он готовит божественно итальянские блюда, а сборная солянка у него – это просто Новый год во рту.

– Ты так вкусно разрекламировала повара, что мне захотелось в сарай – ресторан сходить.

– Ты что Гера, за столом сегодня сидел, и не заметил изменений, – надула она губки. – Эта красота в первую очередь бросается в глаза, а уж потом кулинарное искусство моего повара. Так что Святой Георгий пойдёшь туда, обрати внимание, как я модернизировала старый ресторан, преобразив его в пятизвёздочное сооружение.

– А когда в Жемчужину будешь перебираться?

– Это будет Гавань, а не морской перламутровый горошек, – сообщила она. – Но вначале там нужно произвести косметический ремонт, который будет выполнять твоё управление, и я переберусь в этот райский уголок, но и Волну не брошу. Найду сюда хорошего управляющего, а хочешь, я своей крестнице эту должность отдам?

– Моей дочери на базе нечего делать, – встрепенулся он. – Вера юриспруденцию давненько уже оставила. И без всякой мороки открыла магазин нижнего белья, от которого имеет приличную прибыль.

– Надо же, а что она ко мне не обратилась, – Женя налила в стаканы вина. – Может помощь ей, какая была нужна?

– Ну, какая помощь юристу может быть нужна? – повысил он голосовой тембр. – Разве что миллион ей на бедность отстегнёшь.

Он намеренно громко рассмеялся, чтобы привлечь в свой номер, тех людей, с кем сидел за праздничным столом. Она видимо это поняла и повернула ключ в замке. Быстро села ему на колени и обвила руками его шею.

– Так что насчёт женской участи? Я слышала, ты после смерти Надежды не скучаешь по женскому полу.

– Недостатку в шоколадках нет, – убрал он её руки со своей шеи. Она не сопротивлялась, а только улыбалась.

– Я об этом знаю и даже знаю тех женщин, с которыми ты был. Меня не хочешь в свой список занести?

– Извини Женечка, хоть ты и привлекательная и вообще душечка, но сексуальный праздник я тебе не смогу подарить сегодня.

– Почему же? – надула она губки.

– Я порядочный человек, вы с Валерой мои кумовья. После нашей близости я не смогу ему прямо смотреть в глаза. Артистичности во мне нет. А те дамы, которые тебе знакомы, заметь все одинокие. Даже те, к которым ты меня отправляла несколько раз на курорт по путёвке. Как ты переместилась на базу, так я и за консервировался.

– Врёшь ты всё бессовестный мальчик, – в обиде скривила она свой аккуратный ротик. – А старшая кассирша Зина, что у тебя сегодня делала здесь ночью? Она совсем тебе не по возрасту, только после института.

– Зина заходила мне горчичники ставить на спину. Перекупался я вчера.

В это время по коридору послышались шаги и громкая речь.

– Кажется, матч закончился? – сказала она.

– Вот Валера сейчас зайдёт ко мне, а ты тут в наряде амазонки пытаешься ввести меня в грех. Что он скажет тебе?

– Ничего он не скажет, – огрызнулась она. – Ему час назад пять кубиков снотворного ввели в булки. Будет спать как сурок. И вообще он с некоторых пор готов удвоить моё счастье, но с тобой. – Затем смотря на кума, она осуждающе покачала головой. – Я знаю, ты хочешь меня. Зачем изображаешь из себя цельного мальчика. Завтра же утром ты будешь жалеть, что не воспользовался счастливым случаем.

Она вышла тихо из номера в коридор. Оттуда тут же послышался её смех. А он накинул на себя рубашку и в плавках пошёл в ресторан, испить кофе. За одно и посмотреть ремонт.

Он с улыбкой вспомнил про этот случай, и у него внутри образовался очаг неудовлетворённости и непонятной тревоги. Мозг в это время нашёптывал:

– Чудак, таких женщин от себя отталкивать грех большой, тем более Господу. Только он может по-настоящему утешить женщину. Он понял, что душа решила ему исполнить марш сожаления об упущенной возможности насладиться телом великолепной женщины.