скачать книгу бесплатно
Феодора умирает дважды
Иван Козлов
Убита известная актриса. Повод свести с ней счеты был у нескольких человек, и сразу никто бы не подумал, что здесь замешана большая политика…
Иван Козлов
ФЕОДОРА УМИРАЕТ ДВАЖДЫ
Глава первая
ИНФОРМАЦИЯ НА ПЕРВУЮ ПОЛОСУ
Актриса, откинувшись на спинку старого, с потертым зеленым плюшем кресла, сидела за журнальным столиком и смотрела строго перед собой, в маленькое окошко деревенского дома. На переступившего порог Меланина она не обратила никакого внимания.
Впрочем, не реагировала она на действия и слова других мужчин, находившихся в комнате.
Меланин вошел и остановился, пытаясь вникнуть в обстановку. Ясно, что Ланская мертвa. До этого он видел се только на сцене. Она всегда казалась ему высокой, гибкой, с прекрасным лицом восточной красавицы… Теперь лицо это было ужасным. Полуотвисшая нижняя челюсть, тонкие синие губы, редкие цвета ржавчины волосы. И вовсе не высокая она, Элеонора Ланская. Бесформенная, в широком ситцевом халате без пояска.
Ясно и то, что за люди суетятся вокруг. Хоть погоны только на двух, но профессия их угадывается. И старшего распознать можно запросто. Вот он, светловолосый, худой, кадык, как кабина лифта, бегает туда-сюда по горлу. Трет пальцами мочку уха, сосредоточенно смотрит себе под ноги, весь в думах и ничего, естественно, не видит.
– Ты откуда у нас? – спросил светловолосый, не поднимая головы, но Меланин безошибочно понял, к кому обращен этот вопрос. – Из конторы Манцева, что ли?
Пожилой мужчина, писавший что-то за грубо сколоченным громадным столом. поднял на миг голову. оглядел Меланина и ответил за него:
– Там таких не держат.
Меланину страшно захотелось узнать, каких это таких не держат у Манцева, и он для начала решил представиться, а уж потом все выяснять:
– Я журналист. Приехал сюда для беседы с Ланской. Мы договаривались по телефону на пять вечера.
– А она что, и политическим деятелем была? – говоривший наконец соизволил взглянуть на Игоря, и в зеленоватых глазах его мелькнула усмешка. – Или сегодня еще есть газеты, которые не только о политике пишут?
– Интервью мы хотели посвятить открытию театрального сезона. Но теперь, я так понимаю, придется опубликовать беседу с работниками милиции.
– Ну да? Так уж и придется? Чтоб пустого места в газете не было? – хмыкнул светловолосый, и кадык его сделал очередную пробежку. – Только давай сначала я тебе пару вопросов задам, не против?
– А хоть бы и против… – сказал молодой парень с погонами старшего лейтенанта. Он сидел на корточках у печи, перемешивая в ней металлическим прутиком золу.
– Ты не прав, Цыгуров, – нарочито серьезно высказался любитель таскать себя за ухо. – Печать надо уважать. Начальство говорит, почему нас с дерьмом в газетах смешивают? Потому что нет нормальных контактов с прессой. Вот мы их сейчас и наладим. Будем для начала знакомиться. Меня, к примеру, зовут майор Иванов, а вас, товарищ журналист?
– Иванов Иван Иванович? – улыбнулся Меланин, чувствуя, что собеседник безбожно врет.
Но тот достал красную книжечку и развернул ее перед глазами Игоря:
– Не угадали: Иван Моисеевич. Теперь свою ксиву, пожалуйста… Меланин, Игорь… Будем на «ты». Игорь, да? Ты с какого года?
– Мне двадцать четыре.
– И мне тридцати нет, так что почти ровесники. Вы когда с актрисой по телефону-то общались в последний раз?
– Вчера вечером.
– Она кроме вас никого не ждала? Не намекала, что у нее гости ожидаются? Как отнеслась к вашему решению приехать сюда?
Вообще-то, это была инициатива Ланской – вызвать к себе корреспондента, чтоб излить тому душу. Ланская готовилась к премьере нового спектакля, совсем нового, нигде еще не шедшего, только недавно написанного. Она, ведущая актриса, должна была играть императрицу Феодору, она уже выучила и полюбила эту роль, но режиссер внезапно передумал и отдал ее роль бездарной девочке… «О, я знаю, почему сегодня за кулисами так много грязи, и я не буду молчать!..» – примерно так Ланская заявила главному редактору в телефонном разговоре, а тот пересказал этот разговор Меланину. «Баба есть баба, такое напоет… Но ты, Игорек, все же поезжай, выслушай ее. Может, что толковое и скажет. Она все-таки талантливая актриса».
Игорь позвонил ей накануне, а сегодня двухчасовой электричкой доехал до платформы «68 километр», потом, как и объясняла Ланская, минут пятнадцать шел лесной дорожкой, мимо пруда, и вот…
– В редакции машины для таких дел нет, что ли? – спросил Иванов.
– Электричкой быстрее, – словно оправдываясь, сказал журналист. – от той же платформы: что я через лес четверть часа шел, что столько бы ехал по дороге – она крюк делает.
– На машине зато комфортней и эффектней, – Игорю трудно было понять, шутит Иванов или вполне серьезно это говорит. – Уважения к тебе больше, если все видят, что ты имеешь служебную карету. И потом, не надо подстраиваться под расписания, как бы ты уезжал отсюда?
– В двадцать ноль семь, я уже расписание изучил.
Иванов посмотрел на часы:
– Это тебе долго ждать… А пораньше ничего нет? Я тебя не подвезу, у меня свободных мест нет.
– Зачем пораньше? Пока я тут с вами побеседую…
– Да нет, Игорек, не будет у нас с тобой беседы. – Майор, как показалось Меланину, не к месту расплылся в добродушнейшей улыбке. – Информации я тебе никакой не дам. Не положено, хоть и хочется контакты с прессой наладить. Так что пиши только то, что видишь.
Меланин еще раз оглядел комнату. Прикинул: а что он, собственно, видит? О чем может написать? На столе перед Ланской – две рюмки с вином, бутылка, пепельница с одним окурком… Вот и все.
Иванов уловил его растерянность и решил все-таки снизойти до журналиста:
– Ну кое-чем поделиться, конечно, можно. Не умозаключениями, а фактами. Тебя что в первую очередь интересует?
– Её убили, отравили?
– Убили, острым колющим предметом. Можно сказать, финкой, а можно – зековской заточкой, выполненной очень профессионально и грамотно. Под старину сработано.
– Вы предполагаете, убил ее тот, кто раньше сидел в колонии?
– Это, Игорек, уже умозаключения, но я все же отвечу. Ничего такого мы не предполагаем. – Майор взял Меланина под локоть и повел его к двери. – Выйдем на улицу, мешаем мы тут ребятам своими разговорами. – И уже во дворе дома продолжил: – Не предполагаем, потому как ножичек этот мог быть и у самой актрисы, и у человека, который никогда в глаза зону не видел. Зековские поделки ширпотребом стали. Ну что еще тебе сказать? Лезвие вогнали точно в сердце, но опять-таки это мог сделать и профессионал, и профан, в первый раз взявший в руки холодное оружие. Такое с профанами бывает. Я, к примеру, когда первый раз в руки «макарова» взял и на огневой рубеж вышел, с перепугу девяносто пять очков из ста выбил. Потом много лет не мог повторить такой результат. Понимаешь, к чему клоню?
– Вы никого пока не подозреваете?
Иванов только сейчас отпустил локоть Игоря. Теперь они стояли у калитки. Пустынная деревенская улица одним концом уходила в поле, другим – в лес. Именно туда, на деревья, и смотрел, прищурившись, майор.
– Убили Ланскую в районе четырнадцати часов, это можешь записать. Почти два часа спустя вызвали нас. Сейчас около восемнадцати, так? И ты хочешь, чтобы мы за такой промежуток времени во всем разобрались?
– Бывает, – сказал Меланин, – что убийца сам приходит и во всем сознается.
– Вот мы тут сидим и ждем, когда он придет, – Иванов легонько хлопнул журналиста по плечу. – Это не обычная бытовуха, Игорь, это спланированное убийство. Пальчики стерты везде, где только можно…
– А с какой целью? Что-то похищено?
Иванов не ответил, только дернул головой:
– Бывай! Звони, если что.
Меланин только сейчас сообразил, что его просто-напросто выставили, но особой неприязни по этому поводу к милиционеру не почувствовал. Работают люди, чего же у них под ногами суетиться?
– Позвонить действительно можно?
– Звони. – Майор дернул себя за ухо, очевидно, от злости за то, что ляпнул неудачную фразу, которую он всегда адресовал лишь друзьям. По привычке сорвалась фраза о звонке с языка, но делать-то теперь было нечего. Он продиктовал журналисту номер телефона, потом спросил: – Так когда информацию о Ланской в вашей газете искать?
– Скорее всего послезавтра.
– Меня там смотри не упомяни.
– Понимаю.
– Ну и добро. А сейчас извини, меня ждут. Она талантливая актриса была?
Игорь вновь вспомнил ее на сцене – воздушные движения, точеная фигурка, потом сразу – оскалившейся в кресле и ответил:
– Думаю, талантливая. Ее ведь и в кино приглашали, в двух фильмах снялась.
– Не видел.
Иванов повернулся, опять пошел в дом, а Игорь зашагал к лесу. Может, и вправду сейчас какая электричка в столицу идет?
У предпоследнего дома сидел на скамейке старичок. Приветливо, как и принято в деревнях, поздоровался, попросил закурить. Но увидев импортную пачку, махнул рукой:
– Э, баловство, я свои лучше достану. Огонька только дай… Ты не на электричку спешишь?
– На нее. Не знаете расписание?
– А чего же не знать, знаю. На нашей платформе редко какие останавливаются, теперь будет только в восемь ноль семь. Так что садись.
Игорь подумал, что стоять на платформе почти два часа – занятие невеселое, и присел на скамейку.
– Ты тоже из милиции, что ли? – спросил старик.
– Нет, я из газеты.
– А, писать, значит, об актрисе будешь. Ну да правду все равно ведь не напишешь.
– Это почему же?
Старик задымил едким табаком и спросил в свою очередь:
– Ну так они же, сыщики, тебе ничего не сказали?
– Так они же, отец, только принялись за расследование. Раскрутят все.
– Было бы чего крутить. – Старик махнул рукой. – Все ж и так ясно.
Игорь недоуменно посмотрел на собеседника:
– Вы что, знаете, кто убил Ланскую?
Тот удовлетворенно хмыкнул:
– Видать, ничего не сказали. Сидят там, небось ерундой занимаются. А я видел, и как машина подъехала, и как из нее этот балбес выскочил, в дом прошел. Потом сразу же выбежал оттуда и уехал. Это я, между прочим, Варваре Зеленцовой и сказал, чтоб она к актрисе заглянула. Не понравился мне вид этого… Витьк и, что ли? Витькой, кажется, его зовут.
– Так вы его даже знаете? – удивился Меланин. – И ничего милиции не сказали?
– Ну почему же не сказал, со мной они уже беседовали, сразу, как приехали, Варвара же к актрисе зашла и прямо от нее в райотдел позвонила, они быстро примчались. Только толку-то? Не возьмут они пацана, побоятся.
– Чем же он на них так страх нагнал?
Старик уронил под ноги окурок и тщательно затоптал его в пыль:
– Не он сам. Фамилию такую знаешь – Басковцев?
– Это из кандидатов в президенты, что ли?
– Он. Выступает через день по телевизору. Все рассказывает, как будет хорошо, если его в президенты изберут. А Витька – сын Басковцева. К актрисе регулярно наезжал, бывало, и на ночь там оставался. Только это раньше было, когда она еще с Борисом не начала встречаться. Есть у нас мужик такой – Ярцев Борис, тоже ее обхаживает. Басковцев как-то разнюхал о нем, ну и ссоры с актрисой начались… Иногда так орали друг на друга, что аж сюда слышно было. А сегодня – вишь, чем все закончилось… Пырнул ножом и умчался.
Старик опять достал свою пачку, вытащил из нее последнюю смятую уже сигарету, мелко закивал:
– Я и знал, что не осмелится милиция. Никто не осмелится. И ты в газете своей не пропечатаешь правду. Ведь не пропечатаешь?
– А вы откуда знаете, кто к Ланской ездит? – спросил Игорь. – Может, это и не сын политика?
Старик коротко хихикнул:
– Мы тут все про всех знаем. Деревня – тридцать дворов, разве что скроешь? Уж если Наташка Ярцева узнала, что мужик ее с актрисой спутался… А он же осторожный, Борис, он себе на уме, язык не распускал. Про Басковцева же актриса сама говорила. Поначалу соседке по секрету, ну а соседка уж всем нам, тоже по секрету. Так что…
Меланин открыл блокнот, достал авторучку:
– Сегодня они тоже ссорились, кричали друг на друга? Вы не слышали?
– Кабы кричали, услышал бы. Нет, сегодня нет. Я же говорил уже: он только вошел к ней и тут же вышел, ни на минуту не задержался. Цветы еще в руке нес, так с цветами и вернулся.
– Больше ничего он из квартиры не выносил?
– Может, что в карман положил… Да нет, Басковцев и не стал бы ничего воровать. У них дома, я думаю, и птичье молоко есть. Из ревности он бабу убил. Из-за Бориса.
– А с Борисом милиция тоже беседовала?
– Нет, он в райцентр уехал, Наташка, жена, по магазинам послала. На велосипеде попилил. Этот-то, сын начальника, на иностранной машине разъезжает, цепь золотую на шее носит, а наш – на велосипеде. А актриса все равно больше к Борису льнула, понял? Вот москвича это и задело…
Из дома Ланской вышли несколько человек, сели в «уазик». Встал и Меланин: пора было идти к электричке.
