скачать книгу бесплатно
А вдругорядь, он же, чёрт лысый, всю деревню всполошил… Сидят
бабки… ишшо не стары… это годов уж десять тому… разводят свои турусы на колёсах. Дело к вечеру. Ля-ля… тополя… где, чё, почём… и надо же… вдруг дед Фёдор мимо… в руке сетка, в сетке рыба, по всему видать… селёдка. По тем временам трудно жилось. В магазине пусты полки, бумажными кружевами украшены… пожелтели уж.…а про любимую селёдку, про такой простите «деликатес» (это слово такое, иностранное) и думать больно было. Ведь чё сказать? Одна «селёдка под шубой» чё стоила по праздникам… -Вроде щас легко? Вставляет кто-то. А тут… селёдка… такой дефицит!
Дед Фёдор это прекрасно знал, но удержать себя от розыгрыша не мог… натура такая… На баб не глядя проговорил…
– Хороша селёдка, да мало завезли… вон в АПТЕКЕ дают… мало уж осталось… очередь!!! И ушёл.
Бабы всполошились, за деньгами ринулись по избам… Маруська Мишиха побежала очередь занимать. У тётки Ульяны дома война. У ней заначка от Ивана за образами Николая Угодника… а Иван под ей сидит, табак крошит, на просушку! Как его столкнуть с места?
Не говорить же что у ей там деньги. Не будет же ничего… да и от ругани не отвертется. Да чёрт с ней, с селёдкой! Не жили богато, нечё и начинать… слёзы пробили… как дальше жить… от собственного мужика деньги прятать… ведь пропьёт холера!
Чё сопли размазывать по щекам? Без селёдки обойдёмся!
За дверями смех… в избу Маруська забегат…
– Тётка Ульяна, не торопись… нет никакой селёдки… кака селёдка в АПТЕКЕ? Опять смеётся!
А на улице, посреди баб стоит дед Фёдор, разводит руками и говорит с удивлением…
– Ишь ты? Селёдка в АПТЕКЕ? Вот дуры бабы!
0сень 1968
ТРУБА – Сто лет тут живём… может хто и поболее. Чё чужие-то года считать? Про свои бы не забыть. -Ой, девки… про свои-то года нам известно… почитай из года в год про одно и тоже вспоминам… -И впрямь… вон Петровна, три года про трубу говорит… труба, мол вот-вот упадёт, задавит кого-нито… -И чё ей эта труба? Дымит она незнамо с каких пор… ну дыми, никого ишшо не задавила. Из за угла дома вылазит при шляпке, в кримпленовом платье, ещё при Советской власти по блату купленом, и старых кроссовках та самая Петровна…
Усаживается на свободное место, и на правах хозяйки строго спрашивает, не обращаясь конкретно ни к кому…
– Вот я и говорю… -Чё не мычат, не телются «энти мэры»? Который год говорю… надо трубу наростить, а они её обрезают… скоро в дыму задохнёмся…
– Ишшо чё? Подаёт голосок махонькая старушка в тёплой куртке с накинутым капюшоном, и в резиновых чунях…
– Труба-то тьфу и делов-то с ей… холера иё забери. Вот в котельной-то фундамент надо менять… сколь лет уж говорим тут. И всё не меняют… развалится котельная то, вот те крест, развалится. Чё «энти там» думают?
Кто «энти, и где там» не уточняется. Ай, да и так всё всем понятно.
Конечно, котельная старая, довоенная ещё, дымила на бараки, где эти старушки молодухами жили. Настроили «энти» новых домов и лавочек к ним, можно теперь и худое вспомнить… а про хорошее чё и говорить…
– Ой девки… вступает в разговор дебелая крашеная старуха, тоже в шляпе и цветных штанах…
– Чё вы опять про трубу? Сдалась она вам. Наростят трубу, дак и говорить не об чём будет…
Котельную тут приплели. Жили и без котельной. -А помните, как хорошо мы в бараках жили? Весело, дружно. По соль, или другую нужду по соседям бегали… денег до получки перехватить, спички кончились ли, дак уголька горячего из печки вынешь. Весело всё же бывало…
– Помнишь, на танцы бегали? Летом-то ничё, а зимой… ретуз-то не было, все ляжки отморозишь, пока домой бежишь… а ишшо… если парень долго держит у забора, дак прости Господи хоть в штаны ссать-то чё-ли… все хохочут…
– А особо гуляли хорошо… у кого чё есть нанесём, самогоночки по чуть-чуть, и наплясывам…
– Верка Старостина сроду переплясать меня не могла. -Ага… чё и говорить… весело… самогонку-то почитай все гнали, кажный праздник. Кому ни будь да морду набьют, чё хорошего? Опять же… в туалет боялись во двор бегать, да вёдра на помойку выносить… особо зимой! Это у них правдолюбка… худая старушка, и тоже в шляпе и сарафане…
– А воду то как носили… сколь занесёшь, столь и выносить надо. Куда как хорошо было… нашли, чем хвалиться… а бельё на речке ледяной полоскать… рученьки-то от чего теперь болят?
– Так-так милая, уж и пополоскали шмутья-то своего не мало. Замолчали… вспоминают каждый своё…
– А хто Ваську то материл каждую зиму? Дрова то сама колола… помню, как ты его костерила на чём белый свет стоит… вечно у вас дров не хватало на зиму… в чужу поленницу не раз заглядывал покойничек…
– Прости Господи…
Петровне про трубу охота сказать… чё с ней делать с трубой-то
Это ж её головная боль… и только она знает, чё надо делать…
– Вот, я и говорю… скоро выбора, надо про трубу сказать… мол так и так, чё-то с трубой надо делать?
– Да чё тебе с этой трубой приспичило… про фундамент надо сказать. Как придут сюда «энти» агитировать, так и надо всё обсказать… сколь терпеть можно?
И так эти заботы весь вечер в голове крутятся. Коротко про погоду… тоже тема, из года в год! А соседи? Тут уж не до трубы.
Вчера приехали на машинах «энти» …скоро выбора, с агитацией приехали. Вышли мужики, по деловому поговорили, чё-то порешали, чё-то записали, чё-то так оставили… про трубу сказали, что вот она готова, завтра подымут. Бабок не было ни одной. Телевизор глядели!
Про чё завтра будут вспоминать?
Дак жись-то длинная… найдут об чём!
Наша лавочка 2017
ОТПЕВАНИЕ – Никогда не забуду!
А как забыть, если родню хоронишь. Не важно, что много лет прошло. Ещё мама жива была. Это сколь же мне тогда было?
Сашке моему стало быть лет пять, а мне тридцать. Ну да, молодая ещё была. Хорошо помню, как на худом поезде ехали… ну, проводники были не русские… не то таджики, не то калмыки, не разберёшь их. А ехали мы каким-то южным путём. Зато всю дорогу помню. В вагоне холодина. Нас было четверо…
Три сестры и брат. Купе заняли. Зима ведь, а вагон не топлен. Ну мы люди взрослые… а где-то и дети едут… как терпеть?
Пошла моя сестра (это которая завучем работала) строго наказала таджику растопить титан и вскипятить чаю.
Только не тут-то было
А было много дыму… (пришлось в купе закрываться) было много ругани… люди кричали …кто погасить огонёк велел… в дыму задыхается.
Кто наоборот, чаю требует… кому холодно, просит ещё одеяло!
А проводник запёрся в своём купе… и не открывает. Вот чёрт раскосый…
С горем пополам доехали до Тюмени. До дому, где родня жила. Померла наша Раиса Николаевна, закатилось красно солнышко!
Царствие ей небесное… и наша память незабываемая!
Лежит она во гробе, с платочком в руке, тихо и мирно
Нет, надо было нарушить покой-то? А как не нарушить? У ней же, у одинокой старушки завещание лежало…
Дескать, как помру, то-то и то-то сделайте… и непременно батюшку… чтоб отпел. А внизу приписка, что деньги на похороны лежат в комоде, под стопкой полотенец, завёрнуты в газету «Правда»
И самое главное, штоб Шурка их не трогала. Пропьёт ведь зараза.
И кому чё из вещей, всё расписано. Завещание дело святое, хоть и не было оно у нотариуса. Чё бы это? И так невеликие деньги, а нотариусу платить надо. Ладно, своей рукой писано, годов уж сколь-то тому назад. Так
вернее… а то помрёшь ненароком, хто это побежит искать деньги-то? И откуда, этого нотариуса взять? И человек чужой!
Вот и лежала та бумажка на виду, чтоб не шибко шарились в добре. Там ведь в завещании всё расписано… во первых полотенец пять… два ишшо не стираны… это Паше, подруге. Чё на комоде, матрёшки, цветочки, ангелок фарфоровый, это детишкам…
Посуду Шурке не отдавать… лучше соседям! Шурка чё хошь пропьёт… Пьющая она. В отца пошла… в Яшу…
Посуду всю отдать другим соседям, все-равно уж старая посуда… а вот две чугунные сковороды, это ещё от бабушки, невестке… хоть она холера и не готовит ничё. Не умеет. Ладно, на память будет. А вот картину со стены жалко отдавать… она поди денег стоит. На картине красивая молодая баба в коляске, да и видать не из простых… шляпка с вуалем, и руки чё-то греет в меховушке. Прямо красота… а никто не знат, хто она…
Жалко отдавать-то, да и с собой не возьмёшь… жалко…
Батюшке… если придёт… пусть отдадут крестик серебряный, с шеи. Только вот по православному ли будет? Прямо и не знаю. В церкве то я только раз один и была, венчались когда с Яшей.
Нет моего Яшеньки… свою землю защищал. Тогда ещё и капли в рот не брал. А после войны как помешался, пить начал.
Лежит она во гробе, тихая, домовитая, изработанные руки сложила, как подбитая птица, исплаканные глазоньки закрыла, смирно ждёт, когда её земле —матушке предадут.
Всё на земле сделала.
А тем временем дородный поп на такси явился. Отпевать!
Уж не смешили бы людей с этим отпеванием. Кому какое дело, чё он там себе гундит под нос. Только и слышно… господи помилуй…
Пока жива была, милость то господню призывать надо было!
Когда страдала она и мучилась, пока волосы на себе рвала от горя, когда от непосильной работы не состарилась раньше времени… да чё теперь и говорить… нихто помиловать не сподобился
Пока он там нёс чё попало… мы вышли на кухню… воздух тяжёлый, мы с дороги …брату покурить надо.
Вдруг от покойницы женщина выскочила, сунула нам ладанку и велела быстро разжечь. А как это делается не сказала.
Ну взяли мы ладанку, родня всё же… давай поджигать, а там сеточка такая, внутри трава.
Вот эту траву и надо поджечь, чтобы поп помахал ею. А трава не горит, а тлеет… и дыму нет от неё, холеры. Видать в дороге у попа отсырела. Много ли надо… снег кругом.
Анна у нас курящая, папироской тыкала в ладанку…
А трава не горит. Клава выдернула у сестры ладанку, сколь спичек перевела, пальцы все обожгла, а травы уж мало осталось, а поп руку тянет из-за двери… дескать скорее…
А трава не горит!
Мне вдруг смешно стало на эту картинку глядеть… три взрослых человека склонились над ладанкой, а она не горит… а от покойницы руки тянут… давайте быстрее…
А трава не горит. Я уже в голос хохочу! Куда люди торопятся? Ведь Раисе Николаевне лежать и лежать… Поняли все, что не растопят они эту печку… уголька из печи вынули, горящей спичкой грели, результат нулевой…
смеются уже все, зажимая рты… отпевание всё ж!
Трава и не думала гореть…
Тогда и брат… как мужчина решил это дело ускорить. Взял ладанку, поднёс ко рту, да как дунет… остатки травы и вылетели из своего убежища
Брат глаза выпучил, мол поджигать тут нечего, давайте девки травы… а где девки травы возьмут? Зима же.
Вот где мы похохотали… от души, до икоты. На отпевании!
Тюмень 1961
ПРО ЖИЗНЬ
Третий день уж… то ли дождь, то ли морось… тихо, пасмурно!
Куда по такой погоде, когда некуда. Собаку на улицу никто не выгонит. Даже и к соседям не сходить… никто не звал. И в магазине ничё не надо… правда масла бы сливочного пачку купить… но подумала… и без масла можно прожить. Растительное есть. В банк конечно надо, внуку денег перевести. Вот сижу, думаю, сколь ему, сколь себе, сколь на книги скопить. Затеяла эти книги под конец жизни писать, стихи какие-то, рассказы… вот дал же Бог задание…
И всё выдумывать не надо. По своей жизни, как по картине мазок…
На всю оставшуюся жизнь хватит рисовать… то есть рассказывать. Сперва думала… кто это будет читать? А читать стали. Видно много общего люди увидели в моих рассказах… со своей жизнью. А ничто так людей не привлекает, как схожесть с собственной судьбой…
Общие переживания, похожие картины далёкого милого детства…
школа, игры, друзья…
Особо военные, тяжкие времена. Сама не ожидала.
Завтра 1 сентября. Сидят на лавочке бабки, сидят тепло одетые …все в куртках и чёрных штанах, друг на друга похожи, как китайцы. Дак и правда, все одинаковы, всё у китайцев куплено, эвон, базар-то с овощами на земле, а на прилавках ворохи и по стенкам развешаны китайские товары. Да и ладно, да и слава богу, что хоть такое, да есть. А не будь- ка
этих соседей в чё одеваться-обуваться станем?
Свои-то не разбежались работать, лени несчастные! Водку жрать только и мастера. Не все конечно… но у нас так много таких «умельцев»
Даа, завтра детям в школу… кому с радостью, кому сильно неохота… а всё равно надо идти.
Бабули кто гордится, кто ругается… мол вон, не бабка бы, так и внучка такой нарядной не была.
Дорогая тема… большая и важная. Чей внук умнее, чья внучка красивше… хвастаться внуками не сложно. Каждая бабушка больше чем уверена… её чадо самое лучшее! -Ну да, шибко нарядна… вон как форсит. Деньги-то самашедшие отдали. Один фартук кружевной чё стоит. Туфельки просила с каблучком, пигалица…
– А я дак девки почитай всю пенсию на Андрюшку потратила… к тебе Евсеевна чай пить буду ходить. Смеётся.
– Ой, а я своей Наталье банты то готовые купила… красота, как у невесты! И колготки белые.
– Интересно, в чём нонче Кирюшка Сонькин пойдёт? Поди в обносках, как и в прошлом годе? Нонче ведь у ней и Сенька в первый класс…
– Да ты чё дева? Неужто и Сенька в школу? Как быстро растут ребятишки… Егор то у Соньки в институт поступил, говорят буд-то на государственных харчах будет…
