скачать книгу бесплатно
– Любое!
Она хитро прищурила глаза и сказала, чуть подумав:
– Я думаю, что сапоги-скороходы мне бы тоже пригодились.
– Будет исполнено! Приходите завтра в это же время на это же место за своим подарком. Меня зовут Эдуардом.
– А меня Аленой.
Бой курантов мощной волной разнесся по всей площади и завершился оглушительным салютом. Народ ликовал. Люди обнимались, целовались и поздравляли друг друга, и в этом безумии Харитонов потерял понравившуюся ему Алену. Она исчезла так же внезапно, как и появилась перед салютом. Но на следующий день, вернее в ночь, Эдуард вернулся на эту площадь.
«Ну, пошутил и хватит, конечно, она забыла о разговоре и меня ни разу не вспомнила. Что я тут делаю?» – рассуждал он про себя, оглядываясь на немногочисленные группы людей, посетивших эту площадь. Его внимание привлекли яркие гирлянды. Парень старался их разглядеть, как вдруг кто-то за его спиной нарочито кашлянул, и нежный девичий голос произнес нараспев:
– Я за сапогами-скороходами.
Он резко обернулся. Перед ним стояла его девушка. От неожиданности юноша потерял дар речи, потом подставил свой локоть, она взяла его под руку, и они парой пошли молча по заснеженным улицам, как будто уже давно были друг с другом знакомы. По их юным лицам мелькали отсветы иллюминаций и салютов большого города, но светились их лица не по этой причине, а просто от большого счастья, что они смогли найти друг друга. Так началась дружба двух молодых людей.
– Да, дорогая, я все помню, до каждой мелочи.
– Я тогда случайно оказалась возле елки. Я думала, что ты пошутил насчет сапог-скороходов. Это подруга меня затянула, я тогда еще не хотела идти с ней на площадь. В нашей компании были одни парни, а она не хотела идти одна с ними. Я ей и уступила.
– Ты умничка, ты всегда правильно поступаешь.
– А помнишь другую историю, как мы не могли поймать такси?
– Да, мы тогда шли пешком километров пятнадцать. У меня тогда сломался астролет.
– А помнишь, как меня однажды укусила нанопчела? У меня тогда пол-лица опухло, но ты не испугался моего внешнего вида и не сбежал от меня.
– Я понял, что теперь ты точно моя и никуда от меня не денешься, как в тот вечер.
– Это в какой вечер?
– А тогда, когда…
Они, как дети, до ночи вспоминали разные истории из своей жизни, и девушка улыбалась и сияла. Когда она устала и уснула, Эдик подумал: «Как бы это не было ремиссией перед очередным, еще более сильным приступом болезни». Его сердце сжалось от страха, и он отправился в свой кабинет.
– Дези, есть новости?
– Нет, Эдя! Подожди еще немного, до завтра.
– Поторопись, Дези!
– Хорошо!
Глава 7. Ямайка, Аннета и шоколадная фабрика
Ямайка, весело встряхнув рыжими кудрями, подошел к стройной брюнетке в короткой модной юбке и на виду у всех поцеловал ее в губы – страстно и в то же время как-то по-детски наивно. Аннета оттолкнула его слегка, ее брови удивленно взлетели вверх, и она тихо спросила:
– Ян, ты что это, не заболел, случайно?
– Да, да! Я эту девушку люблю, да, люблю! И что тут такого? Только она не верит, – сказал он смотревшим на них сотрудникам. – И вообще, нечего тут простаивать, рабочее время еще не закончилось, расходитесь, товарищи, расходитесь!
Работники шоколадной фабрики пожали плечами, мол, сами тут разбирайтесь, раз вы не нуждаетесь в нашем богатом жизненном опыте, и стали потихоньку расходиться. Вдали по коридору замаячил силуэт немолодого жгучего брюнета. Он стремительно приближался к кулеру и, заметив Мякишева Яна, сурово спросил его:
– А ты чего тут прохлаждаешься?
– Я тут водички захотел попить, не хочу умереть от сладкой жизни.
– Не бойся, я тебе не дам умереть! Завтра же уволю, если в сию минуту не вернешься в цех!
– Аннета Юрьевна! – обратился он теперь к Аннете, как только ушел Ян. – В связи со сложившейся обстановкой в нашей стране выпуск шоколадных изделий сократился до минимума. Подготовьте отчет о проделанной работе, но вначале пройдите в мой кабинет.
– На сколько придется сократить штат работников? – спросила обеспокоенная девушка и погрузилась в мягкое, пушистое, как облако, кресло, стоящее в кабинете босса.
– На семьдесят процентов, но этим займутся в отделе кадров.
– Что будет с освободившимися подсобными помещениями?
Михаил Сергеевич удивленно посмотрел на молодую женщину:
– Не слишком ли много вопросов для бухгалтера?
– Для старшего бухгалтера! – поправила его Аннета.
– Не злись, давай вместе проведем удивительный вечер в одном из ресторанов? – слащаво улыбаясь, внезапно предложил босс.
Женщина поднялась и от смущения и негодования выскочила из кабинета директора, поспешив на террасу, на свежий воздух.
День клонился к концу, рабочие стали расходиться по домам. Ямайка усердно ждал у входной двери Аннету. Она, выходя из здания, чуть не налетела на парня.
– Плохие новости, Ямайка, штат сокращают.
– Это мы еще посмотрим! Я устрою митинг! Мы, мы все трудящиеся, с которыми так жестоко поступили, устроим штурм этому зданию, я лично ворвусь в кабинет Кощея и нагажу ему в ботинок, как кот.
Девушка улыбнулась:
– Ладно с этим Кощеем. Ты что устроил тут с этим поцелуем? И вообще, ты не умеешь целоваться.
– Так научи меня.
– Ладно, научу, но не более того, я никогда не буду твоей девушкой, я старше тебя на семь лет, и… я не люблю рыжих.
– Я не рыжий, я золотой. И все равно ты будешь моей рано или поздно, к тому же после сорока я поседею и уже не буду рыжим, и вообще, может, стану лысым от старости.
– Лысых я тоже не люблю! – крикнула ему через плечо уходившая. – И старых!
Глава 8. Амадео
Заходя домой, Аннета остановилась возле зеркала, рассматривая свои крупные и выразительные черты лица. «Может, ты и не такой плохой, Ямайка, просто еще мальчишка, взбалмошный, озорной мальчишка, а мне нужен мужчина. Тебе лучше повзрослеть, и чем быстрее, тем лучше, а то я к этому времени состарюсь», – подумала она.
Пушистый рыжий кот завертелся у ее ног. Она подобрала его на улице еще котенком полгода назад, и теперь он постоянно напоминал ей Ямайку.
– Ямайка, пойдем, я тебя покормлю. Я тебе купила ливерную колбасу.
Кот послушно последовал за ней на кухню и с удовольствием принялся за еду.
Раздался нежный звонок колокольчика. Девушка хлопнула в ладоши, и в помещении повисло виртуальное изображение очень серьезного смуглого мужчины, возрастом лет тридцати пяти. По усталым его глазам нетрудно было догадаться, что день выдался нелегким, но он еще способен его продолжить с очаровательной брюнеткой.
– Аннетка, – обратился он к ней с легким итальянским акцентом, – я приглашаю тебя посетить ресторан. А какой, можешь выбрать сама.
– Амадео, я очень устала. Может, в следующий раз?
– Я возражения не принимаю, сегодня прекрасный вечер. Предлагаю посетить ресторан по месту жительства, то есть в твоем или в моем доме. В нашем доме эпидемия как-то сильно не распространилась. Если у тебя тоже, то выбор для тебя стал в два раза шире.
– Хорошо, давай ко мне. Я буду готова через час.
Девушка достала из шкафа серебристое платье, которое ни разу не надевала. Она, конечно, хотела его надеть не по такому случаю, но встречать гостя в обычной одежде не хотелось. Платье облегло девичий стан и еще больше подчеркнуло ее красивую фигуру. Настроение приподнялось, и весь негатив прожитого дня вдруг отступил на задний план. Аннета взяла тушь и подкрасила ресницы, которые и без того были длинными и черными, но от этого стали еще длиннее и гуще. Алая помада подчеркнула красивую форму губ. Одним движением девушка потянула из волос золотистую заколку, и она легко выскользнула из шелковых локонов, и на плечи упали тяжелые пряди черных как смоль волос.
Опять зазвонил колокольчик.
– Аннетка, я жду тебя внизу.
Девушка закрыла входную дверь квартиры и спустилась в лифте на первый этаж.
Молоденький швейцар распахнул перед гостьей, похожей на принцессу, двери.
В зале ресторана было полутемно и почти не было посетителей, все-таки эпидемия давала о себе знать. На бордовых стенах мелькали полумертвые тени, а аккорды неизвестного инструмента звучали приглушенно, таинственно и печально. Было ощущение, что она попала в другой мир. В центре зала плыли виртуальные фигурки танцующих мужчин и женщин в атласных платьях восемнадцатого века. «Тогда тоже была эпидемия и унесла много жизней», – подумала молодая женщина и стала отгонять от себя эту грустную мысль. Администратор ресторана проводил гостью к отдельному столику, где сидел ее знакомый.
– Что вы будете заказывать? – спросил подошедший официант.
– А у вас сегодня есть что-нибудь из натуральных морепродуктов? – спросил итальянец и, откинувшись на спинку стула, положил ногу на ногу.
– Увы, остались только молекулярно-тонические крабы, – грустно, с сочувствием, в нос ответил работник ресторана.
– Все ясно, эти жалкие существа никогда не жили в океане, их сделали на пищевом предприятии, и у них даже глаза из желатина! – вспылил иностранец, выразительно и резко жестикулируя руками.
– Ну, не нервничай, никто не виноват: эпидемия, хаос. Когда она пройдет, крабов начнут вылавливать из океана. И в магазинах они появятся, и в ресторанах, как раньше, – стала успокаивать Амадео девушка, гладя его по спине.
– Ничего не будет, ничего не появится, несите ваши искусственные крабы и «Диалекту» сорокаградусную! Девушке принесите салат и любое вино.
– Я вообще-то хотела…
– Я мужчина, и я очень расстроен, мне виднее, что нужно такой девушке, как ты!
Аннета поджала губы и уже стала жалеть, что согласилась на это свидание. Она слышала, что у итальянцев горячий темперамент, но всегда думала, что они уж точно не зануды.
Выпив пятьдесят грамм водки, мужчина стал рассказывать о своих высоких достижениях в области видеосвязи, постоянно подливая вино Аннете. Она быстро захмелела и уже не слушала, что ей рассказывает ее воздыхатель. Захотелось домой в свою квартиру, укрыться мягким пледом, обнять пушистого рыжего кота и уснуть…
Очнулась она не в своей постели, и это ее насторожило. Она оглянулась. Текстильные обои на стенах создавали иллюзию, что находишься не в комнате, а на море, где все пропитано безмятежностью и ленью. Только при постоянно меняющемся освещении, исходящем от обоев, создавалось впечатление, что волны плавно перемещаются в трехмерном пространстве. Подняв голову, девушка увидела на потолке лазурное чистое небо. Звучала тихая, нежная музыка, а сама кровать напоминала небольшой корабль из сосны, который источал аромат свежевырубленного дерева. Нос мачты украшала голова какого-то невиданного зверя. Паруса были виртуальными, нежно-голубыми, под цвет неба. На журнальном столике из очень дорогого материала лежала цифровая записка из нулей и единиц. Это было нововведение в современную письменность, где буквы и фразы заменялись цифрами, но при определенной подготовке можно было одним коротким сочетанием цифр выразить целую законченную мысль и даже спектр самых глубоких и чувственных переживаний. Удобно было и то, что от самих цифр зависел и стиль написанного. Например, деловые сообщения писались из четверок и нулей, любовные – из двоек и нулей, стихи – из троек и нулей, бытовые – из единиц и нулей, и только книги печатались по старинке буквами.
Аннета Лус легко читала такие цифрограммы. Они назывались просто: ЦИП (цифровая письменность), а в шутку, по-народному – ЦЫПА.
«Я на работе, еда на кухне, целую, Амадео», – прочитала она.
«Что за новости! Мне же надо на работу! Сколько времени?» Девушка подбежала к входной двери – та была закрыта на ключ. Подбежала к окну и высунулась из него – у нее закружилась голова: сороковой этаж.
– Что же делать? Что же делать? Амадео, немедленно выпусти меня из квартиры! Я опаздываю на работу! – закричала она.
В комнате появилась проекция итальянца:
– Дэвушки не должны работать, у меня хватит денег на нас двоих и еще на наших детей и внуков!
– Что за шутки? Приказываю выпустить меня отсюда! – И пленница сердито топнула ногой.
– Хорошо! Возьми запасной ключ в столике, который стоит в прихожей, иди и попрощайся со своей работой.
Глава 9. Конфликт с директором
Девушка появилась на работе с опозданием на сорок минут. К ней тут же подошел Ямайка.
– Дорогая, я уже успел за эти сорок минут соскучиться по тебе. Где ты была? Ну и вид у тебя! Тебя что, постирали в стиральной машинке, а встреча с катком была неудачной?
– Ян, мне не до шуток! И вообще, отстань от меня! Тебя все равно скоро уволят! И кому ты такой безработный будешь нужен? – Перевозбужденная девушка продолжала что-то кричать. Остолбеневший юноша тихо спросил ее:
– Как? Меня хотят уволить? Я ничего такого не сделал, чтобы меня уволили!
– Ах, Ян! Не волнуйся, что-нибудь придумаем! Может, тебя и не уволят, а кого-то другого, кто попадет в эти семьдесят процентов.
– Семьдесят процентов? – присвистнул Ямайка. – Это слишком много! Пострадают семьдесят процентов людей, которые окажутся на улице, где бушует к тому же чума! Это верная смерть! Это неслыханно! Семьдесят процентов! Не будет этого! Не позволю!
– Ямайка, иди работать. Ну что ты можешь сделать?
Тут как из-под земли вырос Михаил Сергеевич в своем неизменном строгом костюме и набросился на Ямайку.
– Иди работай, тебе же сказали. Но завтра тебя уже здесь не будет! Ты мне давно не нравишься! Аннета Юрьевна, подготовьте документы на увольнение Мякишева. Чего стоишь как вкопанная, ты что, не слышала, что я сказал? – заорал он.
Аннета по-прежнему продолжала стоять, а глаза ее стали сверкать от гнева. Директор опешил от неожиданности, но быстро взял себя в руки и продолжил:
– Я тебе что сказал, курица безмозглая, быстро… – Но тут он почувствовал мощный удар в челюсть крепким кулаком. В глазах потемнело, но мужчина не упал. Он встряхнул головой, потрогал челюсть, на месте ли она, посмотрел на ребят и быстрым шагом пошел к себе в кабинет.
Глава 10. Кутузка
Через пятнадцать минут Ямайка уже летел в полицейской машине в ближайшее отделение полиции. «Обезьянник» был переполнен людьми, и никому не приходило в голову, что при таком большом скоплении людей инфекция будет быстро распространяться. За решеткой орал песни мужчина бомжеватого вида, девушки легкого поведения сидели отдельно и лукаво посматривали на молоденького дневального. Они о чем-то тихо перешептывались, но никому не приходило в голову, что девицы готовят побег.
Была здесь и бабушка, которая производила странные движения руками, как будто бы отмахивалась от кого-то невидимого. За что ее сюда затолкнули, никто не знал, наверное, за бродяжничество. Ямайка сел на лавку и стал хмуро смотреть на этих странных людей, которые только что стали соседями по камере и по несчастью. Через час его повели на допрос. Красивый лейтенант средних лет молча указал на стул, куда Ян и сел.
– Ваши фамилия, имя, отчество? – сухо спросил следователь.
