скачать книгу бесплатно
Иных судеб, иных племен и стран!..
Вам, из тюрьмы отпущенным до срока,
И переплывшим грозный океан
Людской молвы, все кажется здесь странным,
Невымытым от липких нечистот?!
Вам не понять: мы нежим наши раны —
Пусть гной дозреет и гнойник прорвет!
Пусть истечет миазмами позора,
Пусть брызнет кровью проклятых идей
Средь обелисков мысленного сора,
Украшенных скелетами людей!…
Мы выживем, терпением богаты…
Мы – падшие и нам не ведом страх!
Да рухнут в прах «пилаты» и «прелаты»,
Безумием прославившись в веках!..
Все канет в Лету, в Стикс, в иные реки,
Где нас не ждет уставший ждать Харон…
Мы, выжившие в ужасе калеки,
Ждем тризны после пышных похорон!…
***
Средь мыслящих так мало говорящих;
Средь говорящих – множество глупцов.
И грустно мне молчать среди молчащих,
Не смея вслух оспорить подлецов.
***
Слепому не увидеть свет,
Глухому не услышать зова,
Немому зрячему ни слова,
Увы, не вымолвить в ответ.
Так, в темноте и тишине,
Не зная лучшего исхода,
Мы дарим гибнущей стране
Покорность спящего народа.
***
Стоял декабрь, и сыпал снег —
Холодный, белый-белый…
А грусти не было – был смех
Над тем, что отболело,
Что отлегло и улеглось
Забытою кручиной…
Морщинкой спрятанная злость
Добавилась к морщинам…
Я знаю: время глушит боль,
Все памяти вверяя…
Твердеет на душе мозоль,
Ее предохраняя…
Не потому ль на склоне лет
Душа в тиши скучает,
Что, защищенная от бед,
Добра не замечает!?
Мне стало страшно и смешно:
Так, избегая боли,
К любви захлопнули окно
Кастраты поневоле!..
***
Войдя торопливо в мой дом из обломков
Отживших и окаменевших идей,
Открой в печке чувства тугую заслонку,
И веры поленьев подбрось поскорей.
И чиркнувши спичкой надежды нетленной,
К поленьям пахучим ее поднеси.
Любовью, горящей во мраке Вселенной,
Мне душу для жизни согрей и спаси!..
Мы – поезда
Мы – поезда и мы спешим куда-то
По рельсам, что проложены не нами.
Те рельсы – жизнь, и нету виноватых,
Что мы свой путь отмерили годами.
Нам повороты рельсов неизвестны,
Неведом тот, кто устремил их смело…
Мозг и душа пусты, в желудках тесно…
Мы – поезда: все знать не наше дело!
Мы – поезда, но где же машинисты?
Кто смеет управлять дистанционно?
Вот мы летим со скрежетом и свистом!..
Мы не инертны, мы – инерционны.
Летят года, как в поле полустанки,
И светофор нам зря стоянку клянчит.
Под насыпью – лишь пыльные останки
Тех поездов, что пронеслись здесь раньше.
Что ж, наш конец, конечно, очевиден:
Нам рано или поздно – под откос!..
Себя мы не умеем ненавидеть,
А полюбить?… Вопрос, вопрос, вопрос…
Вопросов тьма, но только мимо, мимо…
Глотает время мой стальной экспресс.
Ужели навсегда, непоправимо
Лишь этот бег и рельсо-шпальный крест?!
Где прячешься, ты, стрелочник-невежда?!
Скорее стрелки в бок повороти!
Сойти в тупик – вот смысл и вот надежда
Стать машинистом Своего Пути.
Волчья охота
Ночь опустила звездный свой полог
На человечью, сонную обитель,
И, снов людских надменный повелитель,
Луна сияла. А звериный лог
Скрывал во тьме решимость убивать:
Во имя жизни волчьей, серой стаи,
Клыки в оскале хищно обнажая,
Седой вожак охоту начинать
Велит волкам. И темною тропой
Уж мчатся волки, жадно озираясь,
Скорее жертву отыскать стараясь,
Чтоб утолить кровавый голод свой.
Не спите псы, хранящие стада!
Проснитесь, пастухи, вооружитесь!
Вступайте в бой… Но, право, берегитесь
Стать жадными к убийству навсегда.
Волк – хищник, да. Не нам его судить:
Ему убийство – средство к пропитанью.
Но человечье, гордое призванье
Не связано с желанием убить!
***
Не плачь, мой друг! Найди исток покоя.
Здесь нет стены, где слезы – как декор.
Слова людей пусты, и часто стоят
Не больше, чем погашенный костер.
Не плачь, мой друг! Смешна мирская мера
Слезами мерить глубину обид.
Средь спорящих никто не победит:
Вся правота – лишь призрак, лишь химера.
Не плачь, мой друг! Пусть чувства горячи,
Как сталь, что льют из доменной печи —
Они основа страсти жить и верить.
И в полноте душевного огня
Сгорит обид тугая западня,
Рождая свет, чью силу не измерить.
***
Не стреляйтесь, Поэт,
хоть «поэт» с «пистолетом» рифмуется!..
И не лезьте в петлю, не вяжите веревку к трубе!..
Ваше сердце, увы, не о том слишком сильно волнуется,
А душа фанатично покорна упрямой судьбе.
Ни к чему Вам затем прозябать в интервале немереном,
Там, где призрак, невидим,
с тоскою бредет сквозь людей.
Заменять Божий суд самосудом, ох, самонадеянно!
Пусть уж лучше убьют,
чтобы – в небо, без лишних затей!
А пока не убили – пишите: то Божья работа!
Всю обиду, всю злость изливайте горячей строкой.
Нет чернил? Не беда:
хоть слезами, хоть кровью, хоть потом,
Но пишите стихи! Не спешите уйти на покой!
Александру блоку
Что звал ты, баловень судьбы,
Теплом и лаской окруженный?
Зачем, вздыхая на гробы,
Взывал ты к пропасти бездонной?
Познавши славу с юных лет,
Ты грусть свою любил так страстно,
Что свет любви и солнца свет
Пытались греть тебя напрасно.
Под желтым светом фонаря,
Между каналом и аптекой
Ты, и друзья твои не зря
Пророчили крушенье века!
И вот нагрянула беда,
И в кровь окрасились каналы…
Все ваши бредни – ерунда
Перед пришествием вандалов.
Нет в революции Христа!
Ни святости, ни воскрешенья!
Лишь мрак, погибель, суета
И жажда саморазрушенья!
Историю не учат впрок…
Ты, мнится, ждал Прекрасной Дамы?
Взломавши дверь, ввалились хамы!..
Того ли ждал ты, бледный Блок?!
Разговор с Истанбулом
О, Истанбул! Изломы крыш твои —
Нависшие гнездовья над Босфором, —
Бакланов стаи, плачущие хором,
Меня опять в объятья завлекли.
