Дневник карателя. Эрих фон дем Бах-Зелевский

скачать книгу бесплатно


.

В начале января 1942 г. в подчинении у Зелевского находилось не более 500 человек, выполнявших в основном охранные функции

. Бах уже несколько месяцев пребывал в состоянии психического выгорания, поддерживая свою жизнедеятельность инъекциями опиума. На нервной почве у него обострились болезни кишечника и почек, так что он был вынужден оставаться в Могилеве и днями лежать в кровати

. С помощью наркотиков генерал снимал жуткие боли, мучавшие его грузное тело, но самое главное – таким образом он пытался уйти от гнетущих его душу воспоминаний, связанных с казнями евреев. В дневнике он признался, что был готов принять ампулу с ядом, чтобы не попасть в советский плен

.

28 января 1942 г. у Баха началось сильное кишечное кровотечение. Он чувствовал постоянную усталость, которая, сочетаясь с физическими недугами, вызвала у него утрату душевного пыла и силы воли. Состояние Зелевского ухудшилось настолько, что Гиммлер срочно направил в Могилев личный самолет, чтобы немедленно эвакуировать больного в Берлин. О дневнике пришлось забыть на три месяца

.

Зелевский не любил вспоминать период, проведенный им на больничной койке. В те дни произошло настоящее крушение его образа всемогущего человека. За годы службы в СС Бах привык позиционировать себя мужчиной, устойчивым к стрессам и нервным срывам. Во всех сложных ситуациях он старался сохранять жесткий каркас своей личности, отгораживаясь от внешних импульсов и помех. Несгибаемый образ мужественности привел его к отказу от чувствительности. Только твердость и внутренняя дисциплина являлись для него добродетелями. Но весь этот набор императивных поведенческих компонентов, воспринятых в «Черном ордене», в одночасье рухнул под давлением невроза, страхов и боли, переполнявшей его душу и тело.

Лечением Зелевского занимался имперский врач СС, группенфюрер Эрнст-Роберт Гравитц, информировавший Гиммлера о состоянии больного. 4 марта 1942 г. врач сообщил рейхсфюреру: «Обергруппенфюрер СС фон дем Бах голодал из-за своего геморроидального недуга, который беспокоил его в течение многих месяцев боевых действий на Востоке. Я уже неоднократно отмечал, что пациент пришел на лечение с большим опозданием и в состоянии тяжелого физического, нервного и психологического истощения, из-за чего процесс выздоровления проходит с большим трудом. Теперь, когда он физически чувствует себя лучше, его мучают определенные представления о неполноценности (чрезмерная чувствительность к боли, распущенность, отсутствие концентрации воли) и беспокойство о том, что ему вскоре вновь придется служить Вам, рейхсфюрер»

.

Гравитц диагностировал у Баха острую форму внутреннего геморроя. Во время хирургического вмешательства, которое осуществлялось без анестезии, Зелевский оказался очень восприимчивым к боли и едва не скончался на операционном столе (о чем он позже написал в дневнике: «Я пережил тяжелый кризис из-за плохого обращения врачей. Речь шла о жизни и смерти»

). Реабилитация проходила медленно. Гравитцу вновь пришлось взять в руки скальпель. При этом врач не побрезговал в деталях описать Гиммлеру, как удалял из организма генерала «затвердевший кал»

.

Но больше всего Гравитца волновало душевное состояние Баха. Под воздействием обезболивающих средств у больного появились галлюцинации в виде явления призраков замученных и расстрелянных людей. У Зелевского начались истерики и конфликты с медицинским персоналом госпиталя СС

. На вопрос доктора о причине его поведения Бах пробурчал: «Чему тут удивляться? Разве вы не знаете, что происходит в России? Ведь там ликвидируют весь еврейский народ»

. Гравитц подготовил на имя рейхсфюрера доклад, указав в нем на проблемы с психикой у высокопоставленного пациента

.

Гиммлер был крайне недоволен подобными выходками и потребовал от врачей скорее поставить его подчиненного на ноги. С Бахом рейхсфюрер решил переговорить лично. Когда Зелевский, еще не до конца отошедший от опиума, обратился к нему с вопросом, нельзя ли положить конец всей этой дикой истории на Востоке, Гиммлер закричал на него: «Это приказ фюрера! Евреи – носители большевизма. Попробуйте только отдернуть свои пальчики от еврейского вопроса, тогда увидите, что будет с вами»

.

Бах, очевидно, был очень смущен этим инцидентом. 31 марта 1942 г. Зелевский отправил Гиммлеру покаянное письмо. Осознавая свой проступок, генерал заверил шефа, что во время отпуска в санатории окончательно придет в себя, исправится и делом докажет в наступившем году, на что он способен

.

IV. «Специалист по борьбе с бандами»

Готовясь к нападению на Советский Союз, военно-политическое руководство Третьего рейха учитывало возможность возникновения партизанской войны. Неслучайно для защиты коммуникаций действующей армии в составе вермахта были созданы охранные дивизии

, личный состав которых еще до начала вторжения прошел специальные курсы по прочесыванию лесных районов и обороне железных дорог

. Кроме того, немецкое командование успело к тому времени накопить определенный опыт в проведении операций против нерегулярных формирований, состоявших из бывших военнослужащих польской армии. В основном этот опыт был позитивный и свидетельствовал о большом потенциале вермахта и СС при выполнении контрпартизанских задач

. Однако в целом в высших военных кругах господствовало убеждение о быстрой нейтрализации советских «народных мстителей», что было продиктовано концепцией «блицкрига», практически не учитывавшей возможность появления массового партизанского движения

.

При анализе приказов военного руководства нацистской Германии становится очевидно, что почти все они в той или иной степени были направлены на то, чтобы сразу же, путем превентивных мер, уничтожить силы сопротивления в зародыше

. Понятие «партизан» при этом трактовалось довольно широко; под него попадал любой советский гражданин, нелояльный оккупационным властям

.

Этот подход повлиял и на немецкую тактику борьбы с партизанами летом – осенью 1941 г. Она включала в себя одновременное использование небольших мобильных подразделений спецслужб, – которые проводили рейдовые военно-полицейские операции, оставляли на маршрутах небольшие отряды для поддержания локальной безопасности, – и войсковых соединений, нацеленных на очищение территорий и уничтожение лиц, представлявших потенциальную опасность для «нового порядка»

.

Мероприятия немецких спецслужб, полицейских подразделений, охранных дивизий вермахта и соединений войск СС сводились к «акциям по прочесыванию местности» (S?uberungsaktionen) и «акциям по умиротворению» (Befriedungsaktionen), в ходе которых активно использовались карательные меры. При этом военная сторона операций нередко носила второстепенный характер. Борьба с партизанами часто подменялась уничтожением евреев, коммунистов и всех, кто вызывал подозрение. Неслучайно историк Х. Геер назвал указанный период «эскалацией террора», «охотой на гражданских лиц»

, а исследователь Г.Г. Нольте – «партизанской войной без партизан»

.

Кровавый вихрь, прошедший по тылам вермахта, не привел, однако, к полной ликвидации партизан, хотя потери «народных мстителей» на первом этапе войны можно оценить как чрезвычайно тяжелые, если не критические

. Документы охранных войск, полиции безопасности и СД показывают, что со временем активность партизан возросла и стала вызывать опасения. Так, в отчете от 29 сентября 1941 г. командир айнзатцгурппы «А» В. Шталекер отмечал: «Деятельность партизан ни в коем случае нельзя сравнить с бесчинствами банд в кампаниях в Польше и на Западе. В то время как там речь шла о немногих подготовленных, частично внезапных акциях, Советы ввели в действие заранее подготовленную организацию с партизанскими группами»

.

В тыловом районе группы армий «Центр» осенью 1941 г. охранным войскам пришлось проводить операции с привлечением больших сил. В сентябре 221-я охранная дивизия вместе с полицейским полком «Центр» вели бои против партизан, действовавших вдоль участка дороги Бобруйск – Кошевичи, 403-я охранная дивизия – в районе Витебск – Городок. Непрерывные акции севернее и южнее Минска осуществляла 707-я пехотная дивизия

. В сентябре – октябре 1941 г. на территории Минской, Могилевской и Витебской области было проведено 15 операций против советских сил сопротивления.

За организацию и ведение борьбы с партизанами в тыловом районе группы армий «Центр» отвечал генерал от инфантерии Макс фон Шенкендорф. Военный профессионал и теоретик антипартизанской войны, он придерживался стандартной технологии, основанной на применении геноцидной стратегии и тактики. Как замечает историк Э. Мейер-Дюттингдорф, Шенкендорф «пользовался полной свободой от любых юридических обязательств. Категории войны и международного права были в значительной степени за пределами его воображения»

.

Осенью 1941 г. Шенкендорф исходил из тех соображений, что карательные меры, вселяющие ужас во врага и население, позволяют освободить только определенную часть важных для вермахта районов. Остальную же территорию должны занять охранные войска. 14 сентября 1941 г. в приказе № 52 генерал подчеркивал: «Для более успешной борьбы с партизанами части дивизий охраны тыла расчленить вплоть до взводов и занять возможно большее число населенных пунктов»

.

Шенкендорф не без оснований считал, что если поставить под полный контроль ресурсы всех сел и деревень в зоне его ответственности, то партизаны окажутся в тяжелом положении. При сочетании этой тактики с ударами команд быстрого реагирования и мобильных групп, которые при необходимости могут запросить поддержку полицейских батальонов, появлялась возможность полного подавления сопротивления в отдельно взятом регионе. Боевое применение крупных сил имело смысл только в тех случаях, когда в области действовали большие отряды

.

Многое из того, что Шенкендорф применял на практике, нашло отражение в наставлении ОКХ по борьбе с партизанами от 25 октября 1941 г.

 В этом документе предлагался набор методов, необходимых для успешного противодействия народным мстителям. Шенкендорф, однако, скоро пришел к выводу, что допустил несколько ошибок. Распыление своих сил по деревням привело к утрате превосходства в количественном и качественном отношениях над противником. Проведение больших операций оказалось невозможным, поскольку боевые части охранных дивизий все чаще использовались на фронте. Попытки установить прочные контакты с местным населением не дали большого эффекта из-за террора и насилия со стороны немцев

.

Тем не менее в приказе командующего охранными войсками от 16 декабря 1941 г. вновь говорилось о применении карательных мер: «Образовавшиеся в тылу пространства требуют того, чтобы борьба против партизан и всех сочувствующих им элементов велась как можно активнее. Жителей, которые симпатизируют или помогают партизанам, нужно уничтожать»

.

В конце года генерал отправил в штаб группы армий «Центр» итоговый отчет, что на подконтрольной ему территории уничтожены 63 000 партизан, в то время как его незначительные силы по поддержанию безопасности понесли минимальные потери

.

Однако положение в тылу центрального участка Восточного фронта не улучшилось. Осознавая всю сложность обстановки, Шенкендорф приступил к подготовке программы по истреблению партизан. Для достижения поставленной цели он предлагал проводить работу по двум направлениям. Во-первых, вести активную пропаганду на местное население. Во-вторых, сосредоточить усилия на военном уничтожении партизан. В последнем случае немаловажное значение имела структурная реорганизация органов управления войск для наступательных действий, связанная с распределением боевых средств между охранными дивизиями. Важными считались и задачи по расширению службы порядка, формированию боевых частей из местных жителей, усилению системы оповещения и борьбе с «чужаками» в населенных пунктах

.

Командующий также разработал новую схему крупной антипартизанской операции. Он объединил в рамках оперативно-войсковых мероприятий несколько важных элементов, предложив следующий алгоритм действий из четырех фаз: 1) сосредоточение войск и образование большого «котла»; 2) сужение кольца окружения; 3) очищение «котла» с помощью концентрического удара; 4) прочесывание местности в обратном направлении и осмотр района до второго исходного рубежа, в ходе которого внутренний район цели, включавший в себя населенные пункты и местных жителей, подлежал ликвидации

.

Шенкендорф предлагал использовать карательные меры в конце третьей – в начале четвертой фазы операции. Одновременно он потребовал полностью вывозить из района сельхозпродукцию. Реквизиции следовало проводить на самом последнем этапе, когда исчезнет потенциальная опасность нападений партизан и захваченные продукты можно будет беспрепятственно доставить на специальные пункты.

Словом, Шенкендорф сумел найти сбалансированную форму крупной операции. Эта схема включала в себя идеологический, экономический, военный и карательные элементы. При этом карательная функция находилась в рамках общей группы компонентов. По словам историка Л. Клинкхаммера, «резкий переход операции в акцию по убийству вовсе не был неизбежным»

. Все зависело от командира. Поэтому данная модель оказалась удобной и востребованной. Представляя собой гибрид боевых действий, убийства лояльного советской власти местного населения и хозяйственных мероприятий, она явилась прототипом для последующих операций в захваченных областях Советского Союза.

Генерал Шенкендорф опробовал новую схему с 26 марта по 6 апреля 1942 г. во время операции «Бамберг» в районе Глуск – Паричи – Октябрьский, южнее Бобруйска. К операции привлекли 707-ю пехотную дивизию, 203-ю охранную бригаду, 102-й словацкий охранный полк и 315-й полицейский батальон. В результате боевых действий удалось на время установить контроль над неспокойным районом. «Народные мстители» уклонились от прямых боев. Жертвами операции, прежде всего, стали гражданские лица, объявленные «партизанскими помощниками». В общей сложности военнослужащие вермахта и члены полиции порядка убили от 5 до 6 тысяч человек. Среди убитых также были 200 евреев и 650 человек, представленных в итоговом донесении партизанами. Войска захватили 5060 голов скота, 115 тонн зерна и 120 тонн картофеля

.

Шенкендорф постоянно обсуждал меры по борьбе с партизанским движением с фон дем Бахом, сотрудниками его штаба и представителями полиции безопасности и СД

. Эти контакты ослабли в феврале 1942 г., когда Зелевский находился в госпитале

. Но уже в мае все вернулось на круги своя, и взаимодействие между СС и вермахтом усилилось.

Следует подчеркнуть, что Бах считал Шенкендорфа не просто своим начальником, а «близким другом и наставником»

. Он жадно впитывал все, что говорил ему старый генерал, обладавший глубокими военными знаниями и опытом. Именно Шенкендорф посвятил Зелевского во все тонкости антипартизанской стратегии. Но самое главное он научил его тактике и оперативному искусству в рамках противодействия «малой войне». В своем дневнике Бах неоднократно возвращался к теме «борьбы с бандитами». Его выводы отличаются большим благоразумием и дают основание предполагать, что многие мысли Зелевского являются фрагментами его дискуссий с Шенкендорфом. Например, 5 сентября 1941 г. Бах сделал запись: «Бой с партизанами требует от солдат и офицеров гораздо больше нервных сил, чем бой с регулярными войсками, хотя последний, как ни странно, ценится в вермахте значительно выше»