скачать книгу бесплатно
Она позвонила через день. Мы болтали минут двадцать, и она рассказала, как устроилась. Она звонила мне каждый день, потом через день, потом раз в неделю и наши разговоры были всё короче и короче. Примерно через месяц звонки прекратились, но к тому времени я уже нашёл себе подругу для утешения.
Любовь прошла, как я и предвидел, но время от времени в моих мыслях ещё долго возникало очаровательное лицо Нины.
Часть седьмая
Как-то раз Евгения уговорила меня пойти вместе с ней на вернисаж. Я, честно признаться, был очень удивлён этим обстоятельством, поскольку никогда не замечал за ней особой любви к искусству, да и сам был далёк от этого. Поэтому упирался как мог. Но Женя всё же меня уговорила. Она сказала, что на этом вернисаже будет выставлять свои работы её подруга, начинающая художница, и мы обязательно должны её поддержать.
– Подруга-то твоя, хоть не очень страшная? – обречённо спросил я.
– Да ты что?! – Евгения строго посмотрела на меня. – Она красива, как порнозвезда!
– Тогда я, конечно, пойду. Но с одним условием: ты меня ей представишь.
– Само собой, неугомонный.
К выставочному залу мы подъехали к середине дня. Войдя в помещение, я увидел, что народу было не так много. Люди стояли небольшими группами по два-три человека перед картинами, висевшими на белых стенах и тихонько переговаривались между собой. Я, было, тоже остановился перед одной из картин, на которой были изображены обнажённые нимфы, но Евгения сразу взяла меня под руку и увлекла вглубь зала.
– Дай мне насладиться высоким искусством, раз уж мы здесь, – взмолился я.
– Потом насладишься, – ответила моя стремительная женщина. – Наша выставка на втором этаже!
Широкая мраморная лестница ведущая на второй этаж находилась в конце огромного зала. Мы поднялись по ней, я оглянулся по сторонам, и в моих глазах тут же зарябило от разноцветных огромных пятен.
– Это, что такое?! – недоуменно спросил я. – Мы попали на выставку обёрток от жевательных резинок?
На стенах, где в моём понимании должны были висеть картины, висели полотна, хаотично размалёванные яркими красками. Я посмотрел на некоторые из них, но с первого раза, как не старался, так и не смог понять, что на них изображено.
– Темнота! – воскликнула Женя с нотой сочувствия. – Ты что, никогда не слышал об абстракционизме?
– Слышать-то я слышал, – ответил я, почесав затылок, – но ни разу не видел. Может быть, ты, если такая продвинутая, объяснишь мне, что нарисовано хотя бы на одной из них.
– А, это неважно! – воскликнула моя подруга. – В отличие от традиционной классической живописи, здесь ты можешь не знать, что именно хотел изобразить художник. Здесь ты должен попытаться уловить настроение красок.
– Художник?! – в свою очередь воскликнул я. – Ты сказала – художник?! Я не верю своим ушам! Я-то думал, что всё это намалевала пьяная обезьяна кончиком своего хвоста!
– Я вижу, что попала в общество некультурного и неотёсанного мужлана, – с глубоким вздохом проговорила Евгения. – Но, ничего. Я займусь твоим воспитанием, как только у меня появится время.
Она вдруг посмотрела мне за спину и, улыбнувшись помахала кому-то рукой. Я обернулся и увидел быстро идущую к нам по полированному паркету молодую девушку. Издалека это было похоже на чёрное пятно, и только тогда, когда она подошла поближе, я понял почему мне так показалось. Черное платье без рукавов, чёрные волосы, чёрная губная помада и подкрашенные чёрным брови и веки. Пирсинг на носу и губах, огромные серьги и густо татуированные руки дополняли картину. Всё это выглядело довольно экстравагантно и смело, а сама девушка была очень симпатичная и сексуальная. В этот момент я мысленно поблагодарил Женю, за то, что она уговорила меня сюда прийти.
– Привет, Женя, – сказала татуированная девушка, подойдя к нам.
– Привет, Соня, – ответила Евгения.
Они обнялись и поцеловались, после чего одновременно обернулись ко мне.
– Познакомься, – произнесла моя подруга. – Это мой муж. Зовут его Евгений.
– Соня, – представилась новая знакомая. – Очень приятно. Как мило, что вы тёзки.
– В этом не наша вина, – ответил я с улыбкой.
Соня посмотрела мне в глаза и тоже улыбнулась. В этот момент мне показалось, что в её взгляде промелькнул интерес.
– Показывай скорее, где висят твои картины, дорогая! – пропела Евгения. – Мой муж очень желает поскорее их увидеть.
– Ого! – удивлённо воскликнула Соня, опять посмотрев на меня. – Он, наверное, большой знаток живописи?
– Ещё какой! – подтвердила её слова моя ехидная подруга. – Особенно ему нравится работы художников-абстракционистов.
Соня повела нас в другой конец зала и остановилась у стены.
– Вот они, – сказала она. – Я выставила только три картины, на мой взгляд самые удачные.
Перед нами в красивых золочёных рамах висели три куска разноцветных обоев. Я всматривался в каждый из них, но мне так и не удавалось разглядеть хоть каплю смысла.
– Ну, как вам? – спросила начинающая художница.
– Отличный подбор красок, – сказала Женя. – Глядя на них, я ощущаю в себе сильные положительные эмоции.
– А вам как, Евгений? – обратилась ко мне Соня.
– Глубоко, со смыслом, – многозначительно произнёс я. – Только, мне кажется, что на средней картине чего-то не хватает.
– А мне, наоборот, кажется, что мысль здесь вполне законченная, – заметила Женя. – Если что-нибудь добавить, то это будет уже явно лишним.
– Ты права, – тут же ответила Соня, показав рукой в середину композиции. – Я хотела добавить побольше звёзд на ночном небе, вот здесь, рядом с Луной, но подумала, что это уже через чур.
Мы с Евгенией украдкой переглянулись, и я с трудом подавил улыбку. Какая Луна?! Какие звёзды?! Всё что можно было себе представить, глядя на это творение, это макароны по-флотски с вишнёвым вареньем.
– Здравствуй, Соня, девочка моя! – вдруг раздался сзади нас громкий мужской голос, и мы все трое сразу же оглянулись.
Рядом с нами стоял высокий, худой как щепка, черноволосый парень, не старше двадцати пяти лет в изодранных чёрных джинсах. Его руки были синие от обилия татуировок, а на мятой чёрной футболке было написано «Я ненавижу систему». Радостная улыбка, горевшая на его лице, источала кипучую энергию и позитив.
– Здравствуй, Портрет, – заулыбалась Соня. – Познакомься! Это мои друзья, Женя и Женя.
– Близнецы?! – воскликнул парень. – Прикольно!
– Почему близнецы? – удивилась Женя.
– Портрет иногда путает некоторые слова, – объяснила Соня. – Он, скорее всего, хотел сказать «тёзки».
– А, почему «Портрет»? – в свою очередь спросил я.
– Потому, что портреты у меня получаются лучше всего, – ответил он с гордостью.
– Так вы тоже художник? – произнесла Евгения, беззастенчиво рассматривая нашего нового знакомого с ног до головы.
– Без всякого сомнения, – ответил Портрет. – Я – абстракционист-портретист! Кстати, тут висят несколько моих работ, и если вам интересно, то можно их разглядеть.
– Он хотел сказать «посмотреть», – продолжала переводить Соня.
– Я обязательно посмотрю! – сказала Женя и взглянула на меня.
Сколько раз я видел этот её взгляд! В нём одновременно присутствовали немой вопрос, извинение, зарождающееся похоть и просьба не мешать. После этого взгляда я понял, что Женя задумала поймать Портрета в свои любовные сети, и сейчас у него уже не было ни единого шанса из них выпутаться.
Я еле заметно кивнул, одобряя её сумасшедшую выходку, и Евгения тут же взяла парня под руку и посмотрела ему в глаза.
– Пойдёмте, мистер художник, – проговорила она, томно улыбаясь. – Покажите мне свои бессмертные творения.
– Мистер?! – переспросил он. – Гм! Называйте меня лучше «товарищ».
– Договорились! – согласилась плутовка.
И они пошли куда-то вглубь зала.
– Я так думаю, что их мы больше сегодня не увидим, – произнёс я.
– И вы совсем не ревнуете? – спросила Соня.
– Совсем.
Она посмотрела на меня и вдруг улыбнулась. Но в её взгляде не было и тени удивления.
– Женя мне рассказывала о том, как вы живёте, – произнесла художница. – Свободный секс, свободные отношения.
– Каждый живёт так как ему нравится, – я пожал плечами. – По крайней мере, при таком образе жизни мы с Евгенией никогда не сможем друг другу надоесть.
– Но, чтобы так жить, надо иметь определённую смелость.
– Несомненно, – кивнул я и посмотрел прямо ей прямо в глаза. – Но мне кажется, что вы в этом смысле тоже довольно смелый человек.
Соня засмеялась.
– Вы правы, – согласилась она. – У меня был опыт свободной любви.
– Так, так, – заинтересовался я. – Интересно!
– Да! – продолжала она. – Я жила с одним парнем, и в какое-то время мы вдруг поняли, что в наших отношениях наступает кризис. Тогда мы решили завести себе любовников.
– А, кто из вас заговорил об этом первым?
– Я, – Соня дернула бровями, изображая на лице недоумение. – А что, собственно? Как раз перед этим я общалась с Евгенией, и она мне всё рассказала про ваши взаимоотношения. Вот я и решила попробовать.
– Ясно! Что же было потом?
– Мы обо всём договорились, – рассказывала она, – он сначала, вроде бы, был не против, но, когда я переспала с одним мужчиной, вдруг тут же собрал свои вещи и ушёл.
– Просто ушёл и всё? – удивился я.
– Нет! Перед самым уходом он сказал, что никогда мне этого не простит.
– Странно, – я опять пожал плечами. – Возможно, он очень тебя любил.
– Ты так думаешь? – с сомнением произнесла Соня. – А мне кажется, что у него уже давно была любовница на стороне, и он ушёл к ней.
Я подумал в этот момент, что к сожалению, у каждой женщины наверняка в мозгу есть какая-то змеиная жилка, которая портит всю её конструкцию. Одновременно с этим я уже понимал, что очень хочу эту девушку и в её глазах видел такое же желание.
Соня вздохнула и обвела взглядом практически пустой зал.
– Посетители почти все ушли, – проговорила она. – Сегодня здесь делать уже нечего.
– Я на машине, и если хочешь, подвезу тебя куда-нибудь.
– Домой, – сразу сказала она. – Кстати, ты заметил, как непринуждённо и естественно мы перешли на «ты».
– Вот именно! – поддержал я её мысль. – Да и парня у тебя сейчас постоянного нет.
– Мы понимаем друг друга с полуслова, – улыбнулась Соня. – Женя, думаю, на меня не обидится, ведь у вас с ней свободная любовь.
***
Как только мы вошли в её квартиру, и за нами закрылась дверь, Соня тут же обняла меня. Мы жарко поцеловались и начали грубо сдирать друг с друга одежду. Я сначала хотел раздеть её медленно и красиво, но это не получилось, потому что я уже не мог терпеть. Да и она тоже.
Секс с Соней был замечательный. Она снова и снова бросалась на меня, как голодная тигрица на свою жертву, и было ясно, что мужчины у неё не было длительное время. Наверное, со своим парнем она рассталась довольно давно.
Потом мы долго лежали в постели и глядели в потолок, отдыхая после интима. Я, немного отдышавшись, стал смотреть по сторонам, потому что раньше этого сделать не успел.
Вопреки общему мнению, что в жилищах художников и других творческих личностях царит полный бардак, у Сони в квартире был идеальный порядок. Гармонию нарушала только наша одежда, валявшееся вперемешку в середине комнаты большой кучей. А также кисточки и краски, лежавшие на полу возле мольберта, стоявшего у окна, но и они были аккуратно разложены на идеально разглаженной чёрной материи. На мольберте я увидел начатую картину, но даже не попытался понять, что там было изображено. Если я не понимал большинство законченных картин абстракционистов, то что же можно сказать о незаконченных.
– Куда ты смотришь? – вдруг спросила Соня.
– Просто осматриваюсь, – ответил я.
– Нет, ты меня обманываешь, – произнесла она и положила голову мне на грудь. – Ты смотришь на картину и думаешь, что я там изображу.
– Думай, не думай, но я этого никогда не пойму.
– Я тоже, – призналась она и скосила глаза на холст, висевший на мольберте. – Нет, я конечно знаю, что в итоге должно получиться, но полного понимания композиции у меня пока нет. Хотя…
Соня приподняла голову и нахмурила брови.
– Что? – спросил я.
– Появилась одна мысль!
С этими словами она вдруг вскочила с кровати и как тайфун бросилась к мольберту, смешно шлёпая по полу босыми ногами. Она наклонилась и схватила палитру, лежащую на полу, кисть и несколько тюбиков краски. Потом она выдавила краски, быстро размешала их кистью и начала резко наносить мазки на полотно. При этом Соня была абсолютно голой, но казалось, даже не замечала этого.
– Что с тобой, дорогая? – в удивлении спросил я.
