скачать книгу бесплатно
– Передумал я, Мариша. Вот пока сюда в поезде ехал и передумал. Здесь хочу остаться, здесь мой дом.
– А со мной что, считаться не надо? – вспыхнула молодая женщина.
Лиза встала из-за стола и произнесла:
– Брат, ты тут устраивайся, летний душ во дворе есть, твоя комната не занята, можешь отдохнуть. А мне пора на работу, вечером вернусь.
– Погоди, Лиза. Как это на работу? – изумился Вадим.
– Вадим, потом поговорим, вечером, – ответила Лиза и скрылась в комнате. Через несколько минут она вышла, уже переодевшись в старенький спортивный костюм.
Вадим допивал чай, он с интересом взглянул на сестру и поинтересовался:
– А всё-таки, Лиза, куда ты? Где ты работаешь? Разве ты не учишься?
– Уже нет. Я в школе полы мою. Вадим, мне, правда, пора. Вечером я тебе всё расскажу, – и девушка поспешила выбежать из дома.
Марина молча сидела за столом, когда дверь за Лизой закрылась, она сказала:
– Я не понравилась твоей сестре.
– Почему ты так решила, Мариша? – не согласился парень, – Ты просто себя накручиваешь.
– Да она мне и слова не сказала! Она, если ты не заметил, даже не поздоровалась со мной! Как будто меня и вовсе нет! Как будто я пустое место!
– Успокойся, Мариша. Просто для Лизы это всё очень неожиданно. Мы же не виделись двенадцать лет. Она привыкнет.
– Нет же! Дело не в этом, – упрямо возразила молодая женщина, – Я ей очень сильно не понравилась. Она даже не пытается это скрыть.
Вадим ничего не ответил, он встал из-за стола, подошёл к Марине и притянул девушку к себе и нежно поцеловал её в губы.
Когда Лиза вернулась домой, отчим уже сидел за столом и ужинал.
– Где тебя носит? – проворчал он, – Ты задержалась на целых двадцать минут.
– Лидия Алексеевна задержала, – поспешила оправдаться девушка, – Она мне предлагала поехать подработать в палаточный лагерь.
– Никуда не поедешь, – резко перебил отчим, – Готовь ужин.
Девушка поспешила скрыться в своей комнатке, боясь спросить у отчима, где Вадим. Но вскоре она услышала его голос. Парень зашёл в дом, отвлёк своего отца расспросами, и Антон больше не обращал внимания на девушку. Лиза быстро начистила картошки, пожарила её на сковороде, сделала салат из первой зелени – редиса, черемши, лука, проворно накрыла на стол. Вадим, разговаривая с отцом, часто посматривал на неё, но ни о чём не спрашивал. Когда поужинали, Лиза постелила чистое постельное бельё на старом диване в бывшей комнате Вадима. Уже выходя из комнаты, она столкнулась с братом.
– Лизка, погоди, – Вадим встал в проходе, – Ты мне обещала всё рассказать. Почему ты в школе полы моешь? Батя хорошо зарабатывает.
Девушка смущённо отвела глаза и тихо ответила:
– Вадим, не сейчас… Завтра он уедет на смену, и мы поговорим.
– Лизавета, – голос брата стал твёрже, – Ты убегаешь от разговора. Ты не рада, что я вернулся, да?
Щёки девушки мгновенно вспыхнули румянцем.
– Нет, что ты! – она поспешила заверить его, – Я рада. Очень рада. Я ведь уже и надежду потеряла тебя увидеть… Только не могу я сейчас про твоём отце говорить…
– Ладно, понял, – уступил парень, – Но завтра от разговора ты не отвертишься, сестрёнка.
– Доброй ночи, брат, – мягко произнесла она.
– Доброй ночи, Лизонька, – ответил парень и отступил, освобождая девушке проход. Она поспешила скрыться от брата.
Ветер в ивах
Нет большей печали, чем вспоминать минуты радости в несчастье.
Данте Алигьери « Божественная комедия»
Лиза лежала без сна, она с жадностью прислушивалась к шёпоту, доносившемуся с соседней комнаты. И от того, что совсем рядом через тонкую стенку находятся два человека, которые нравятся друг другу, девушка ещё острее чувствовала своё одиночество. Приезд брата всколыхнул ворох чувств, яркие воспоминания времени, проведенного с ним, теперь накрыли девушку. И она начала вспоминать…
Это место на реке Завьяловке мало кто знал из детей, а из взрослых – так вообще никто. После наводнения, когда под тяжестью воды сгибались ветви деревьев, а на каменистый берег намело песка и глины, у самой реки образовалось что-то наподобие шалаша из веток ив. Стенки и крыша шалаша – переплетенные между собой стебли прибрежных кустов, ребятам даже ничего специально придумывать не надо. Мальчишки – Вадим и Славка сделали лопатами углубление в середине маленькой песочной полянки, где прикрепили два колышка и перекладинку между ними – вот и готово место для костра. Дым от костра стелился по земле, от него воздух становился горьковатым. В золе запекли картошку, а потом чистили её горячую, разламывали на две половинки и ждали, когда она остынет на ладонях. Лиза ела картофель не спеша, посыпав солью. Славка быстро и жадно проглатывал наполовину очищенную с подгорелой шкуркой картофелину, проводил грязной ладонью по рту, оставляя на губах чёрные разводы от золы. Лиза смеялась над ним, говорила, что у него выросли усы. Когда мальчишки уходили купаться, Лиза долго сидела в шалаше из ив и смотрела, как сквозь сетку из их тонких стволов солнце оставляет на воде яркие блики. Посмотришь на такой блик, закроешь глаза, и долго ещё солнечный блик яркими всполохами режет до боли глаза. Больше всего Лизе нравилось то, что из своего тайного убежища она могла видеть всё, что происходило на берегу и на водной глади реки, а её саму никто увидеть не мог. В этом была будоражащая тайна. Хотя дым от костра уже поднялся вверх над ивами, и крики купающихся мальчишек были слышны далеко, да и эхо от скал доносило детские голоса далеко-далеко, Лиза считала своё убежище надёжно спрятанным.
В самом шалаше места было немного – ямка для костра, да старенькое одеяло, прямо на котором мальчишки насыпали соль, горку печенья, немного хлеба и кусок сала. Вот их нехитрые лакомства. Чуть ниже в просвете ивовых веток виднелся глинистый спуск к воде. Вадим при помощи маленького топорика вырубил уступы, получилась лесенка, по которой Лиза спускалась к воде. Дно реки вдоль берега мелкое, и вдоль него можно было пройти до переката, где стояли рыбацкие сети, укреплённые на колышках, которые тянулись от одного берега к другому.
Вадим, только недавно подстриженный на лысо, переплывал на другой берег и нырял со скалы. Его выбритая макушка ещё не успела загореть и белела на фоне почти чёрной от солнца шее. Он не обращал внимания на Лизу, занятый купанием с мальчишками. Но девочка знала, что её никто и тронуть не посмеет. Вадим будет тут как тут. И несчастному обидчику мало не покажется.
А потом они все мокрые и замёрзшие грели чай в старом железном котелке, почерневшем от дыма. Пили чай и смеялись. А летний ветерок пролетал над шалашом, но дети не ощущали его. Ветви и листва надёжно оберегали своих маленьких жителей.
Тогда они наловили много рыбы, а когда возвращались домой, их застал тёплый летний ливень. Который так же быстро и внезапно закончился, как и начался. Насквозь мокрые, они прибежали к дому Славки, где баба Феня дала им сухие полотенца и достала из холодного сырого погреба квас. Лизе не понравился резкий вкус хлебного кваса, но она и виду не подала, потому что мальчишки с жадностью опустошили кружки с квасом. А потом жарили рыбу. Баба Феня поставила большую чугунную сковороду на стол, и дети брали жареную рыбу со сковороды руками и ели. И было так вкусно…
Всё это Лиза вспоминала, уткнувшись лицом в подушку, когда внезапно дверь в её маленькую комнатку приоткрылась, и на пороге появился отчим…
Постыдная тайна
Нет ничего омерзительнее любви по принуждению
Лиза в испуге сжалась под одеялом.
– Лиза, – услышала она его тихий голос, – Вставай и выходи в сарай. Жду тебя там, давай быстро.
Произнеся это тоном, не терпящим возражений, Антон вышел из комнаты. Лиза тяжело вздохнула, медленно встала, превозмогая себя. Она накинула кофту на худенькие плечи и тихо вышла в коридор. Когда она бесшумно проходила мимо комнаты брата, до неё донеслось весёлое хихиканье Марины, счастливый и беспечный приглушённый девичий смех. Сердце Лизы сжалось в болезненный комок, она подумала, что не сможет вынести этого. Но надо терпеть, терпеть до тех пор, пока не иссякнут последние силы, и она не сможет больше терпеть… Она вышла во двор, её волосы потрепал лёгкий тёплый ветерок, как будто желая успокоить и приласкать девушку. Ночь была тихой, только где-то далеко на окраине деревни за огородами изредка раздавался лай собак. Лиза постояла немного, любуясь красотой ночи, вдыхая влажный запах земли и молодой травы. Как хорошо, наверное, быть девушкой, просто девушкой в свои восемнадцать лет, беспечной и беззаботной… Быть невинной и наивной! Гулять вот такими восхитительными летними ночами по тихим деревенским улицам вместе с друзьями… Лиза резко встрепенулась. Так, хватит! Иначе она не выдержит, с ума сойдёт. Лучше ни о чём таком не думать. Девушка вдохнула, как перед прыжком на глубину, и вошла в сарай.
Антон уже был там и ждал её, сидя на лавке и докуривая сигарету.
– Лиза, ты долго шла, – раздражённо произнёс он и резко приказал, – Раздевайся!
Девушка вздрогнула в испуге и послушно сняла кофту, затем дрожащими руками стянула с себя тонкую сорочку и осталась в одних трусиках. Антон сидел молча и курил не спеша, откровенно разглядывая обнажённую девушку. Лиза стояла перед мужчиной и ждала, обречённо и смиренно.
– Из-за приезда Вадима нам будет не всегда удобно, – наконец раздражённо произнёс он, – Чёрт же его принёс… Но это не значит, что ты не будешь исполнять свои обязанности.
Антон встал, сорокапятилетний здоровый мужик, широкоплечий, но уже с обвисшим животом, волосатой грудью и руками. Как же он был отвратителен до омерзения! Какое счастье было бы не видеть его! Никогда!
Мужчина подошёл к дрожащей девушке и грубо схватил за тонкое запястье, подтащил к старому стулу и заставил сесть, затем завёл её руки за спинку стула, крепко связал запястья ремнём. Девушка молчала, ожидая очередной неминуемой пытки. Крепкие мужские руки обхватили её голову.
– Открой рот, – грубо приказал Антон.
Девушка покорно открыла рот.
– Шире открой, – произнёс мужчина и засунул в рот Лизе четыре пальца, коротких, толстых и волосатых. Он пропихнул пальцы вглубь её рта, к самому горлу. Девушка издала приглушённый хрип. Антон подержал пальцы во рту своей жертвы, затем вынул их, стянул с себя штаны, обхватил одной ладонью тонкую шею Лизы, а другой рукой просунул свой толстый возбуждённый член в рот девушке. Он сделал резкое движение бёдрами вперёд и просунул член до упора в горло Лизе, обхватил двумя руками её голову и начал глубоко входить в её горло. Девушка издавала утробные звуки, похожие на хрипы. Когда Антон вытаскивал свой член, чтобы дать Лизе вздохнуть, по её подбородку стекала слюна. Он снова всовывал свой член в горло девушке, с удовольствием слушая хлюпающие звуки. Лиза уже была привычна к этой пытке, но внезапно всё же почувствовала сильный рвотный рефлекс, и в очередной раз, когда мужчина вынул член из её горла, придерживая его руками и отпустив голову Лизы, девушка резко наклонилась и содрогнулась в рвотных конвульсиях.
Мужчина со злостью сквозь зубы произнёс:
– Не нравится, да? А всё равно будешь заглатывать и сосать. Сейчас меня всего оближешь.
Антон снова схватил девушку за голову и, сжимая её виски, поднёс к её рту яички.
– Облизывай, – приказал он.
Лиза чуть высунула язычок и начала лизать яички мужчины.
– Хорошо лижи, вот так… да… – с придыханием тихо произнёс он. Девушка закрыла глаза, чтобы не видеть своего мучителя и механически облизывала его яички и член. Постепенно дыхание Антона начало сбиваться, стало прерывистым и тяжёлым.
– Да, да… Так… Хорошо! Ох… – стонал мужчина от удовольствия.
Лиза старалась не думать о том, какое брезгливое чувство вызывает этот отвратительный волосатый мужик. Она ощущала свою беспомощность. Маленькая худенькая, полностью беззащитная перед взрослым большим мужиком. Она ждала только одного – когда он, наконец-то, её отпустит. Но вот Антон отстранился, но Лиза знала, что это только начало её пытки.
Он развязал запястья девушки и приказал:
– Вставай.
Лиза поднялась со стула, испытывая невыносимую слабость от омерзения.
– Снимай трусы, – опять приказал он, – И вставай сюда на колени.
Теперь к чувству омерзения добавилось чувство животного страха. Антон указал на место в углу сарая. Девушка безропотно сняла трусики, прошла в угол и встала на колени, зная, что сейчас ей будет не только омерзительно, но ещё и больно. Мужчина подошёл к Лизе, поднял её руки за запястья и крепко привязал их верёвкой к перекладине напротив, затем с возбуждением, жадно, посмотрел на девушку, стоящую на коленях, обнажённую, со связанными руками. Пряди тёмных волос упали на её бледные щёки.
– Как же я хочу тебя трахать, – выдохнул он, пристраиваясь сзади неё, – Ты только моя, ты слышишь? Ты полностью принадлежишь мне. Я буду тебя сейчас трахать, много и сильно. Как захочу, пока ты не заскулишь, не станешь умолять отпустить тебя. Ты будешь принимать меня. Во все дырки. Ты дашь мне так, как я захочу.
Лиза дрогнула, а мужчина сжал её горло рукой и приглушённо засмеялся, затем убрал руку с её горло и обхватил ладонями груди.
– Какие хорошие сиськи… – тяжело дыша, сказал Антон, его пальцы стали пощипывать и вытягивать соски. Девушка терпеливо сносила его прикосновения. Помяв её груди, пока соски не увеличились в размере и затвердели, мужчина обхватил Лизу за талию и прижал к своему животу.
– Сейчас я тебя поимею, – прохрипел он, уже не в силах сдерживаться, раздвинул ноги девушки, засунул в вагину сразу три пальца и начал ими исследовать влагалище, просовывая пальцы глубже, так, чтобы нащупать шейку матки, перекатывая её между своих пальцев. «Боже… как мне страшно…», – пронеслось в сознании Лизы.
– Ты хоть понимаешь, что я могу сделать с тобой всё, абсолютно всё? Вот ты вся у меня в руках…
И Лиза почувствовала, как его пальцы нажали на шейку матки, как его дыхание при этом стало горячим, утробным.
– Сейчас ты у меня потекёшь. Сейчас я тебя растяну, – приговаривал он, вытащив пальцы и вводя член во влагалище. Он резко вогнал член по самое основание. Девушка ахнула от боли. Антон хрипло засмеялся.
– Сейчас я тебя трахну, до горла тебе просуну, – хохотнул он и начал резко и грубо входить в девушку, придерживая её за талию, прижимая спиной к своему животу. Лиза стонала от боли, её руки затекли и онемели. Боль внизу живота становилась сильнее с каждым грубым беспощадным толчком. Антон обхватил ладонью горло девушки, крепко сжал его пальцами, наслаждаясь полной беспомощностью своей жертвы. Затем он опять просунул в рот Лизе свои толстые пальцы, все пять, до боли, очень широко растягивая её губы. Девушка испуганно застонала. Но Антон не вынимал пальцы, намеренно причиняя Лизе боль. Лиза чувствовала боль, и ничего, кроме боли. Слёзы бежали из глаз прямо на руку мучителя. Наконец, он вынул свои пальцы из её рта, влажные от её слюны, крепко обхватил её тонкое тельце и начал исступлённо вдалбливаться в неё. В какой-то момент перед глазами Лизы всё поплыло, она окунулась в пустоту, ухнула глубоко в наплывающую темноту. Пришла в себя Лиза только когда почувствовала, как в лицо ей плеснули холодной воды.
– Слабая какая, – с раздражением произнёс Антон, – Теряешь сознание, как целка.
По тому, как мокро и липко между её ног, девушка поняла, что мужчина, наконец-то, кончил. Но развязывать её он не торопился. Тяжело дыша, он лёг на сено, восстанавливая дыхание, отдыхая после совокупления. Лиза стояла на коленях, привязанная за руки к перекладине над старой деревянной полкой, от слабости потерявшая способность воспринимать окружающую действительность. Она склонилась безвольно, и только верёвка, к которой она была крепко привязана, не давала ей упасть. Наконец, её мучителю пресытилось издеваться над ней, он развязал её опухшие запястья и сказал:
– Можешь идти. На сегодня свободна.
Лиза с трудом поднялась, чувствуя сильное головокружение, слабость и саднящую боль в промежности. Каждый шаг отдавался болью, но она заставила себя пройти к двери, наклониться, накинуть на себя сорочку и выйти в тёплую летнюю ночь.
Кое-как девушка добралась до своей комнаты, упала на кровать и закрыла глаза. Очень хотелось пойти в душ и смыть с себя противно-липкую сперму, мерзкий запах мужчины, память о его похотливых прикосновениях. Но у неё совсем не осталось сил. Единственное, на что их хватало, так это на то, чтобы жалобно, поскуливая, плакать, уткнувшись в подушку лицом. Слёзы всё бежали и бежали, не переставая. Так Лиза и уснула заплаканная, униженная и измученная.
Несбывшиеся мечты
Сердце молодой девушки – закрытая книга.
М. Прево
За рекой послышалась кукушка, из чуть приоткрытого окна повеяло прохладой. Наверное, уже скоро утро, вот уже и сумерки рассеялись, скоро взойдёт солнце, а он так и не сомкнул глаз. От волнения ли, от переживаний прошедшего дня и встречей с родными, Вадим сам не знал, почему на душе у него неспокойно. Насытившись сексом с Мариной, расслабившись и уже почти задремав, он услышал сквозь сон лёгкие шаги. Странно, что он вообще их услышал – до того беззвучно ступали босые девичьи ноги по деревянным половицам. « Лиза» – удивлённо подумал Вадим, и сон как рукой сняло. Но куда она могла выходить ночью? Немного погодя парень услышал уже более тяжёлые и шумные шаги своего отца. Вадим слышал, как он прошёл в свою комнату, как скрипнули пружины старой кровати под его грузным телом. Стало тихо и как-то неспокойно. Тревожно, как перед грозой. Вадим снова вспомнил утреннюю встречу с сестрой. Нет, не такой он представлял свою повзрослевшую младшую сестрёнку. Да, она выросла красивой, как он и предполагал. Но Вадим ожидал увидеть тот же, так знакомый ему с детства, кураж в её больших голубых глазах, услышать её задорный смех, радость от встречи с ним. Ничего этого не произошло. Нет, Лиза, конечно же, искренне обрадовалась ему. Но растерялась. Впрочем, её растерянность можно объяснить внезапностью его приезда. Всё-таки двенадцать лет не виделись с тех пор, как расстались на вокзале. Вадим чётко и в подробностях помнил их расставание. Отец посадил его в вагон, а он выбежал в тамбур в последний раз взглянуть на сестрёнку. Лиза стояла на перроне вместе с матерью и громко навзрыд плакала. Увидев брата, она отчаянно рванулась к нему, но руки матери задержали её за худенькие плечики, развернули в обратную сторону. В тот же момент сильная рука отца схватила его за локоть. Вадима втащили в вагон, поезд сильно вздрогнул и тихо тронулся с места, с каждой секундой набирая скорость, но Вадиму ещё долго слышался протяжный отчаянный плач сестры. Так их разлучили.
Вдруг Вадим вздрогнул от неожиданности. Он опять, как наяву, услышал жалобный тихий плач Лизы. Но прислушавшись, парень с удивлением понял, что это не его воспоминания. Его сестрёнка плачет на самом деле, сейчас, в эту самую минуту. Вадим быстро, но осторожно, чтобы не разбудить Марину, поднялся с постели, накинул штаны и футболку, бесшумно вышел на кухню. Да, так и есть, вот дверь спальни его сестры, и оттуда доносятся её жалобные приглушённые всхлипы. Парень осторожно подошёл к двери, но приоткрыть её не решился. Что-то подсказывало ему, что не может он сейчас, как когда-то в детстве, зайти и утешить Лизу, вытереть её слёзы и спросить, что случилось. Что-то тревожное поднималось в душе Вадима, ложилось тяжестью в груди, морозило его изнутри. Нет, надо оставить Лизу в покое. Что-то здесь не так. Что-то с его сестрёнкой явно не так. Она весь день избегала его. Вадим ожидал вопросов и уже приготовился рассказать всю свою жизнь Лизе с момента их разлуки в поезде и до сегодняшнего утра, но сестрёнка так и не подошла к нему и не задала ни одного вопроса. Она ни разу не улыбнулась, не говоря уже о том, чтобы он услышал её смех. То, что отец не проявил особенной радости от его появления в доме, Вадима как раз и не смутило. От отца он и ожидал подобного поведения. Но Лиза! Уж она-то должна была обрадоваться ему! Что-то случилось с его сестрёнкой нехорошее, пока его не было рядом, и он не имел возможности её защитить. И ещё эта новость, что она работает уборщицей в школе, вместо того, чтобы поступить учиться в колледж. Странно всё это. Так странно, что навевает смутную тревогу. Лиза в беде. Он не знал, что случилось, но интуитивно чувствовал, что с его сестрёнкой происходит что-то нехорошее. Только вот что? Но это он в скором времени узнает. И не такие боевые задачи приходилось ему решать. Вадим вышел на улицу, возвращаться в постель к спящей Марине не хотелось. Он сел на холодное и мокрое от росы крыльцо. Кукушка продолжала громко кричать за рекой. Где-то лениво тявкнула собака, послышался шум машины. Светает. Новый день уже входит в свои права. Как же так получилось, что самый дорогой Вадиму человек, его маленькая сестрёнка, сейчас плачет в подушку, и он не может её утешить? Чем-то стыдливым, тем, что девушка пыталась скрыть, были её слёзы. И ещё боль. В её тихом приглушённом плаче чувствовалась безысходность, боль, отчаяние. Не так плачут в подушку юные девушки, когда переживают первую в своей жизни любовь.
Утром Лиза вышла на кухню молчаливая и подавленная. Встретив сестрёнку в дверях, Вадим увидел её бледное, опухшее от ночных слёз, лицо. Цепкий взгляд бывшего военного приметил и синеватые полосы на её тонкой шее и то, что девушка куталась в кофту с длинными рукавами. Но рукав кофты чуть задрался, когда Лиза дотронулась пальцами до ручки двери, и за это мгновение Вадим увидел красные полосы на её тонком запястье. Лиза испуганно отшатнулась от брата.
– Лизонька, сестрёнка, – произнёс Вадим как можно ласковее, – Ты не заболела? Может, ты полежишь сегодня в постели и отдохнёшь?
В голосе парня слышалась тревога и чувствовалась забота. Лиза встрепенулась, она уже и забыла, что когда-то очень давно к ней обращались так – с теплотой и заботой в голосе. В глазах предательски защипало, и девушка постаралась побыстрее отвернуться от пристального взгляда брата.
– Нет, – девушка быстро помотала головой, – Мне нужно успеть приготовить завтрак. Антон скоро проснётся и станет собираться на работу.
– Ну, тогда давай вместе кашеварить, – улыбнулся Вадим, – Маришка ещё спит. Она не привыкла в такую рань вставать. А я вот от крепкого чая сейчас бы не отказался.
– Сейчас я заварю чай, – без всяких эмоций ответила Лиза и прошла в кухню, налила в чайник воды, включила плитку, достала сковородку и поставила её на плиту. Вадим сел за стол и стал наблюдать за действиями девушки. Она двигалась быстро и проворно, но всё делала молча, казалось, совсем не обращая внимания на брата. Вадим наблюдал, как она поджарила яичницу, завела тесто на оладьи и стала их печь.
– Лиза, ты каждое утро такие основательные завтраки готовишь? – поинтересовался Вадим, – Если это из-за нас, то не стоит. Мариша вообще утром не ест, а я только чай или кофе пью. Так что, сестрёнка, не надо тебе так рано вставать и суетиться, лучше часок лишний поспи.
Лиза молчала, стоя у плиты, но вот, перевернув последний оладий на сковородке, отключила плитку и произнесла:
– Нет, это не из-за вас. Антон требует, чтобы я вставала раньше него и готовила ему завтрак. Но вы, конечно, тоже поешьте.
– Вот как… – присвистнул Вадим, – Даже требует? Ну, ну…
Лиза поставила на стол перед братом кружку с чаем, разбавила чай сливками, подала тарелку оладий и банку сметаны.
– Ешь, Вадим. Обед будет поздно. С работы я прихожу после двух, так что успею приготовить только часам к трём.
– Да это не проблема, Лиза, – отмахнулся Вадим и откусил оладушку, – Ммм.. Вкусно то как, – промычал он с набитым ртом, – Если хочешь, сестрёнка, я могу чего-нибудь приготовить. Картошки почистить. Да я даже тебя накормлю! А что, ты придёшь с работы, а обед уже готов. Что сварганить, Лизка?
Вадим подмигнул девушке, и она невольно улыбнулась.
– Ну, как хочешь… Можешь картошку пожарить. Что найдешь в холодильнике, из того и готовь.
