скачать книгу бесплатно
– Прямо-таки в гараже будем? – усмехается Иван, не останавливая поглаживания молодой женщины, но и никак не реагируя на них.
– Да, у меня есть ключ от гаража, закроемся, нам никто не помешает. Если ты мне понравишься сегодня, я горы сверну, но помогу тебе разорить Назарова.
НОВАЯ СТРАСТЬ ЛОРЫ
Можно соблазнить мужчину,
у которого есть жена.
Можно соблазнить мужчину,
у которого есть любовница,
но нельзя соблазнить мужчину,
у которого есть любимая женщина
Омар Хайям
Эдуард Степанович недовольно хмыкнул – не сдержался, и это произошло слишком демонстративно, так что даже сидящие рядом начальник экономического отдела и главный бухгалтер смущённо переглянулись. Но бывший начальник отдела безопасности и не подумал сдерживать свои эмоции. Он сидел за большим круглым столом, куда их всех собрали в конференц-зал для экстренного совещания, и наблюдал за тем, кто так нагло занял его место. Алексей Клименков, одетый в тёмно-серый костюм с чёрным галстуком поверх белоснежной рубашки, в тщательно начищенных ботинках, так же тщательно побритый (никогда раньше так не наряжался), быстрой уверенной походкой зашёл в зал, придержав широкие стеклянные двери для того, чтобы Лора Дмитриевна могла беспрепятственно войти. И так же беспрепятственно пройти к своему месту во главе стола – Клименков шёл впереди, расчищая путь для начальницы. Хотя это было излишне – все присутствующие, завидев Лору Дмитриевну, почтительно отступали. Она, громко цокая высокими каблучками, следует за своим охранником, её туго обтянутые бёдра в кожаном белом платье призывно покачиваются в такт её шагам. Лора Дмитриевна садится на заботливо выдвинутый для неё Клименковым стул, кладёт ногу на ногу, из-за чего и так узкая юбка ещё сильнее натягивает покатые бёдра.
Эдуард Степанович замечает, как Клименков предупредительно придвигает к начальнице бутылку с минеральной водой и наливает воду из бутылки в высокий стакан. Он видит, как Клименков чуть наклоняется к своей начальнице и тихо говорит ей. Эдуард Степанович напрягает слух и слышит серьёзные слова нового начальника службы безопасности:
– Лора Дмитриевна перед тем, как впустить людей, мы проверили помещение на наличие прослушивающих устройств. Всё чисто.
– Разве мы раньше это делали? – Лора Дмитриевна бросает на молодого человека удивлённый взгляд и отпивает воду из стакана, оставляя на его стеклянном ободке след ярко-красной губной помады.
– Нет. Но будем делать это впредь из-за наличия утечки информации, – отвечает ей Клименков спокойным уверенным тоном (Эдуарду Степановичу кажется, что – самоуверенным тоном, очень самоуверенным).
Клименков выдвигает стул и садится рядом с Лорой Дмитриевной. «Возмутительно – как от зубной боли морщится Эдуард Степанович, – Что этот выскочка себе позволяет?! Нахал! Молокосос!». Никогда до этого даже он сам, Эдуард Степанович Криничный, не позволял себе занимать место во главе стола! А этот наглец, как ни в чём не бывало, уселся рядом с начальницей и преданно смотрит ей в глаза! И его даже не смущает присутствие Геннадия Юрьевича, который только что зашёл в конференц-зал и медленно и чинно приблизился к своему месту.
– Ну… начнём, – Шилин кивнул своему секретарю, тучной женщине лет пятидесяти, одетой в строгий деловой костюм, с гладко причёсанными волосами и без макияжа на спокойном сосредоточенном лице, – Что у вас произошло за время моего отсутствия, Лора Дмитриевна? Вы можете мне объяснить? И зачем вам понадобилось снимать Эдуарда Степановича с должности?
При этих раздражённых словах своего начальника Криничный преобразился, распрямил плечи и со злорадным выжиданием посмотрел на Лору и её нового секьюрити. Сейчас, сейчас… мало вам не покажется, голубки!
Лора бросила быстрый взгляд на Клименкова, и он начал серьёзно и обстоятельно говорить Шилину о произошедших событиях. Геннадий Юрьевич внимательно слушал, изредка хмурился, но не перебивал.
– Евгений Павлищев и Леонид Займов были уволены в прошлом году за пару недель до окончания сезона без расчёта. Во время допроса они настаивали на том, что просто пытались забрать своё, то, что им не выплатили за сезон, – говорил Алексей.
А когда Клименков закончил свой доклад, Шилин бросил недовольный взгляд на главного бухгалтера:
– Почему Павлищева и Займова не рассчитали при увольнении?
Павел Игнатьевич, главный бухгалтер, покрылся красными пятнами, что явно указывало на то, что у него поднялось высокое давление. Павел Игнатьевич достал из кармана пиджака платок и начал нервно им вытирать лицо.
– Так нарушение же… Геннадий Юрьевич! Нарушение внутреннего дисциплинарного порядка. Они нам съёмку сорвали, на работу не вышли. Мы из-за них убытки имели! И не в первый раз это! А если все так поступать начнут? Что ж тогда с прииском будет?!
– Понятно, – Геннадий Юрьевич резким взмахом руки вверх остановил речь Павла Игнатьевича и развернулся в пол-оборота к Лоре Дмитриевне.
– Что же это получается, Лора… Ни порядка, ни дисциплины. Если я в частых разъездах, то за дисциплиной и последить некому? Не следишь ты за порядком, не справляешься! Это твоё руководство привело к полному бардаку.
– Геннадий Юрьевич… – молодая женщина резко выдохнула от возмущения, но Шилин грубо и бесцеремонно перебил её, не дав продолжить:
– Чтобы работники были дисциплинированными, самой надо иметь безупречную репутацию. А ты только хвостом здесь крутишь перед мужиками, старого охранника на нового поменяла…
– Хватит! – резкий, неожиданный и громкий окрик Клименкова заставил Шилина в недоумении замолчать. Алексей встал с места и стукнул по столу кулаком, – Мы сейчас говорим о рабочих моментах, Геннадий Юрьевич, а своё личное отношение к жене недопустимо показывать вот так при всех, – Алексей смотрит на Шилина бесстрашным упрямым взглядом, от чего Шилин неожиданно теряется, а Клименков продолжает, – Вы сами, прежде всего, показываете, что вам не важна субординация и дисциплина. Лора Дмитриевна добросовестно исполняет обязанности в отличие от Павла Игнатьевича, который посчитал допустимым присвоить чужие зарплаты себе лично.
– Да как ты можешь, молоко ещё на губах не обсохло! – высоким визгливым голосом закричал главный бухгалтер.
– Я не оправдываю преступников, но и вы виноваты в том, что произошло, – Алексей не обращает внимание на злой и хмурый взгляд начальника, на визгливые истеричные возгласы бухгалтера, – За нарушение дисциплины есть штрафы, но вы не в праве вообще оставлять работников без заработка!
– Так! Стоп! Тихо всем, я сказал! – Шилин тоже поднимается с места и смотрит прямо в глаза Клименкову. Так они стоят в полной тишине несколько секунд, меряясь моральными силами друг с другом. Алексей не отводит взгляд, не идёт на погашение конфликта. Наконец Геннадий Юрьевич снова садится на удобный стул с мягкой спинкой и говорит:
– Я оценил твоё упрямство, Клименков. Такие люди мне нужны. Ты искренне переживаешь за судьбу моего прииска. Но, предупреждаю – не зарывайся. Ни на минуту не забывай, что главный здесь я. Совещание окончено. Все свободны, – и повернувшись в сторону секретаря, – Таисия Петровна, сегодня не нужно протокола.
И уже в коридоре, когда все разошлись, Шилин окликает своего бывшего начальника отдела безопасности, заводит его в свой кабинет и говорит:
– Этот новенький, который сейчас вместо тебя… Присмотри за ним повнимательнее.
Эдуард Степанович приободряется сразу же на глазах. Он всё ещё нужен своему хозяину! Всё ещё нужен!
– Он, что, уже успел влюбиться в Лору? Дурачок… Ну, какой дурачок! – пренебрежительно-откровенно продолжает Шилин.
– Похоже на то, – согласно кивает головой Эдуард Степанович, желая во всём, даже в самой мелочи, угодить хозяину.
– Паж и его королева, – глумливо усмехается Шилин, – Лора любит ролевые игры. Только вот игрушек своих часто меняет. Ты вот что, – уже серьёзно обращается Геннадий Юрьевич к своему бывшему начальнику отдела безопасности, а в данный момент – просто рядовому охраннику, – Присмотри за ними, – и уточняет, хотя то, о чём он просит в уточнении не нуждается, – За Лорой и Клименковым. За ними обоими.
– Конечно, конечно! Присмотрю. Вы меня знаете, не подведу, – с готовностью соглашается Криничный. Он не может, не в силах скрыть злорадное чувство радости, охватившее его от деликатной просьбы хозяина. Такую просьбу хозяин может попросить не у каждого, а только у самых надёжных, испытанных временем людей, таких как он, Эдуард Степанович Криничный.
– Я знаю, что ты справишься. Ничего не пропустишь, – снисходительно отвечает Шилин.
– Лора, я так не могу, – произнёс Иван, наблюдая, как молодая женщина раздевается. – Ты такая… такая нежная, – выдохнул он. – А я тебя в гараже буду… как уличную девку.
Лора сняла платье и осталась в ослепительно белом кружевном нижнем белье. Она прошагала на каблуках к своей брошенной на полу сумке, нагнулась, предоставляя парню смотреть на свои ягодицы в ажурных трусиках, достала из сумки белое хлопковое одеяло и бросила на старый диван.
– Какой же ты зануда, – усмехнулась она. – Вот перед тобой почти обнажённая женщина, готовая стать твоей. Да любой другой на твоём месте уже бы отрахал меня. Ну, скажи, нравлюсь я тебе или нет?
– Нравишься, Лора, – выдохнул парень. – Ты любому понравишься. Но я не могу так, без чувств.
– Не надо чувства, не вздумай даже влюбляться в меня, парень, – произносит молодая женщина холодно, её глаза сузились. – Просто отрахай меня, как сучку. И всё. Не сдерживай себя, бери меня, как хочешь.
– Я не могу грубо с женщинами, – возражает Иван, не двигаясь с места.
– А придётся постараться, – возразила Лора. – Я так хочу, меня только такой секс возбуждает.
Она скинула туфли, растелила одеяло на диване и встала на четвереньки, призывно повиливая бёдрами.
Парень не выдержал, его тело предательски напряглось, он почувствовал напряжение, почти боль в паху. Иван присел рядом и осторожно рукой отодвинул ткань на трусиках, обнажая нежные розовые складки между ног. Он провёл по ним пальцами, Лора громко застонала, дёрнулась, начала извиваться. Она была уже влажная. Губы парня прислонились к её плечу.
– Ну, пожалуйста, – в нетерпении взмолилась она. – Отдери меня, неужели это так сложно?!
– Ладно, – усмехнулся Иван, стягивая белую рубашку, которую он специально надел перед её приходом, после того, как сходил в душ, и расстёгивая ширинку на брюках. Он резко развернул Лору к себе лицом и стянул с неё нижнее бельё, затем широко раздвинул её ноги и, подняв их к её животу, вошёл в её горячее мокрое лоно. Женщина застонала, парень ровными движениями глубоко входил в неё. Лора откинулась на диван, она поскуливала от удовольствия.
– Боже, Лора… какая ты чувственная, – невольно восхитился Иван.
– Сделай мне больно, – внезапно попросила она.
Парень усмехнулся и обхватил зубами твёрдый коричневый сосок, легонько прикусив его.
– Ударь меня, – ещё больше заводилась Лора.
– Лора, ты что, ненормальная? – не выдержал Иван, отстраняясь от неё. Молодая женщина поняла, что перегнула палку. Она вскочила, потянулась к одежде парня, брошенной рядом в угол дивана и, вытащив ремень из его брюк, протянула его Ивану.
– Лора, успокойся, я никогда не ударю женщину, – с раздражением сказал Иван. – Меня это не возбуждает, наоборот, убивает желание.
Лора вскочила, схватила парня за руку и заставила встать.
– Ну, пожалуйста, Иван, свяжи мне крепко руки, привяжи меня вон к той балке. Ну, же возьми меня грубо.
Парень обречённо вздохнул. Он подвёл молодую женщину к нависающей над потолком балке и связал ремнём её тонкие нежные запястья. При этом, когда он проделывал все эти действия, у него возникло ощущения эффекта дежа вю. Где-то он уже видел всё это… Связывание… Шубари… Ах, да. Мила… Та злосчастная фотоссесия, с которой всё и началось. Все круги ада, его и Милы…
– Нет, Иван, ты не понял. Сильней свяжи, так, чтобы мне больно было.
Парень терпеливо развязал ремень, происходящее нравилось ему всё меньше и меньше, он вообще жалел, что ввязался во всё это. И со злостью и раздражением резко скрутил ремень на её запястьях.
– Да, так … – выдохнула возбуждённо Лора. – А теперь к балке подвесь меня, только крепко, высоко.
Парень снял с крючка верёвку, раскрутил её и, обмотав руки женщины, подвязал их в потолочной балке. Лоре пришлось встать на цыпочки, чтобы уменьшить боль в руках. Она часто и возбуждённо задышала.
– А теперь возьми меня сзади, если я буду кричать, не обращай внимания.
– Ну, уж нет, хватит, – возмутился парень. – С меня достаточно, я ухожу!
– Нет, пожалуйста, нет, Иван, прости! – взмолилась Лора. – Просто возьми меня, по- нормальному. Обещаю, я не буду ничего больше требовать.
– Давай-ка я тебя вначале развяжу, Лора, и хватит заниматься глупостями.
– Ну, хорошо, развяжи, – согласилась Лора.
Иван перевязал ножом верёвку, развязал ремень. Женщина стала растирать покрасневшие запястья и вдруг беззвучно заплакала. Её слёзы бежали по бледному нервно подрагивающему лицу, она вся сжалась, стала как-то меньше и беззащитней.
Парень приблизился к ней, обхватил за плечи и посмотрел ей в глаза.
– Раскажи мне о себе, Лора, – тихо попросил он. – Не то, кем тебя видят окружающие, а про себя настоящую, только сначала оденься.
Лора, всхлипывая, натянула платье на голое тело и села на край дивана. Иван накинул рубашку, застегнул ширинку на брюках, вставил в пояс брюк ремень и сел рядом, снова обняв женщину за плечи и легонько прислонив к себе.
– Пойми, Лора, я ненавижу эту грязь и мерзость, – произнёс он. – Меня не возбуждает униженная женщина. Если тебе нужны именно такие отношения, то нам лучше расстаться.
Молодая женщина вытерла слёзы ладонью и неожиданно сказала:
– В восемнадцать лет я сбежала из дома, уехала в другой город к подруге, какое-то время жила у неё, работала официанткой в ночном клубе, посудомойкой, пока однажды не посчастливилось встретить богатого мужика. Геннадий требовал, чтобы я боготворила его, попрекал, напоминал, из какого дерьма меня однажды вытащил.
– Понятно, – ответил Иван.– Ничего у нас с тобой, Ларочка, не получится. Во- первых, я не могу делать это так, как ты просишь, а во-вторых, мне просто неприятно изменять моей девушке.
– Да какая это измена! – возразила Лора и внимательно посмотрела на парня. – Ладно, Иван, давай забудем. Ты прости меня, не подумай, что я бесстыжая потаскуха. Мне так стыдно перед тобой…
Молодая женщина закрыла лицо руками и произнесла:
– Иди, Ваня, иди к своей девушке. Это несправедливо, удерживать тебя здесь, рядом.
Иван поднялся с дивана и присел на корточки перед Лорой.
– Послушай меня, Лора, – произносит он с теплотой в голосе. – Я не жалею, что познакомился с тобой, у нас теперь так много общих тайн. Лора, можно я тебя попрошу об одном?
Женщина приподняла мокрое от слёз лицо и посмотрела на парня.
– Да, можешь, – просто ответила она.
– Будь мне другом, Лора. Ты мне нравишься, как друг, – Иван взял пальцы Лоры и крепко сжал в своих руках.– Это хорошо, что у нас ничего с тобой не получилось. Ты найдёшь себе подходящего любовника, а друга можешь и не найти. А я тебя не предам, не обману, не брошу. Я тебе во всём помогу, Лора, всегда рядом с тобой буду. О твоих тайнах никто не узнает от меня. Ты не подумай, что я так говорю просто потому, что для меня это выгодно. В конечном счёте, мы можем и не предпринимать ничего против Назарова. Мне просто повезло встретить тебя, такую чуткую, тонко чувствующую девушку. Я уверен, Лора, нас что-то связывает, и это не бизнес, не месть. У меня чувство, что я встретил родственную душу.
– Спасибо, Ваня, – растроганно прошептала Лора. – Спасибо, мой мальчик. Да, конечно, ты прав. То, что ты мне предлагаешь, намного лучше банального секса. Ты мне друг, Ваня. Не сомневайся, – улыбнулась она. – А начатое дело мы доведём до конца, теперь для меня это вопрос принципа.
Молодая женщина поднялась, подобрала свои разбросанные вещи и, смущаясь, сказала:
– Прости меня, Ваня.
– Ну, что ты, Лора, – улыбнулся парень. – Хочешь, я тебя со своей девушкой познакомлю?
Лора вдруг смущённо кивнула. Иван убрал одеяло, аккуратно сложил его и протянул женщине.
– На выходных приезжай к нам. У нас, конечно, всё по – скромному.
– Это ничего, я же не всегда жила в роскоши, – улыбнулась Лора.
Они вышли из гаража, держась за руки. Лора крепко, как потерявшийся и снова нашедший родителей ребёнок, сжимала ладонь Ивана. Как так получилось, что этот парень, с которым у неё не получилось физической близости, всё-таки стал ей самым близким человеком в этом мире?
От рубашки любимого мужчины пахло женскими духами, чужими духами. Мила такими не пользуется, ей не нравится терпкий восточный аромат. Но девушка ничего не спросила, не сказала. Она боялась потерять любимого, поэтому сделала вид, что ничего не заметила. Как и вчера, сегодня он опять пришёл поздно, но вчера от него пахло алкоголем, а сегодня духами. Где он проводит вечера, неужели она его теряет? Мила тихо лежала, чувствуя тепло мужских рук. Иван обнимал её, гладил её волосы, плечи, спину, целовал в висок. Он почувствовал, что девушка понемногу расслабляется в его руках, перестаёт быть напряжённой. Иван интуитивно осознавал, что интимная близость с ней должна ограничиться поглаживаниями, ласками и поцелуями, большего ей не нужно. Вскоре молодой мужчина понял по ровному почти неслышному дыханию любимой, что она уснула в его руках.
Лоре не спалось. Этот вечер разбередил её душевные раны. Что же такого особенного случилось сегодня? Этот взгляд… эти слова… то, как заботливо он накрыл её плечи своей курткой… это желание обогреть, утешить, понять… Лора привыкла, что мужчины смотрят на неё с вожделением, с жадным, похотливым вожделением. Но этот голубоглазый парень остался равнодушным и к её развязному кокетству, и к её ухоженности богатой женщины, он не замечал её позывов к сексу. Простое человеческое участие к её жизни, когда Лора чувствовала это в последний раз? Она и не помнила уже, давно, очень давно, да и то только в раннем детстве, когда ещё были живы бабушка и дедушка…
Но детство быстро закончилось, и всё благодаря её старшему братцу, этой похотливой бездушной скотине…
Девочка ненавидела своего мучителя, так продолжалось три месяца, но однажды она не выдержала. Как-то вечером, когда мать вернулась из очередного рейса (она работала проводницей, предоставляя старшему сыну воспитывать младшую дочь), и Лора, пересилив страх и стыд, решилась ей рассказать всё. Мать не поверила дочери, обозвала её шлюхой. Лора собрала вещи и ушла из дома. Её подруга, поступившая учиться в городе, приютила Лору на своей съёмной квартире. Долгое время девушка избегала парней, но постепенно физиология взяла своё. Но обычный секс не нравился Лоре, она чувствовала возбуждение только, когда её унижали.
Лора встала с кровати, включила ночник и села в кресло. Голубые глаза Ивана, его добрая усмешка преследовали её. « Что-то не так… что-то случилось, неужели это любовь?» – в панике подумала Лора. Ведь её никто и никогда не любил, не испытывала этого чувства и она сама.
Лора не могла даже догадаться, что впервые встретила в своей жизни доброту, которая перевернула её мир с ног на голову.
