скачать книгу бесплатно
Он возник в моей жизни в тот страшный день, когда я шла из больницы, получив безжалостный приговор врача: «Последствия хирургического вмешательства… вы зачать вряд ли сможете». Москву поливал густой ливень, а мне казалось, вместе со мной плачет небо. Из-за серой стены дождя возник зловещий чёрный джип с затемненными стеклами и остановился рядом со мной, чуть-чуть не обдав меня грязной водой из вскипающей рядом лужи. Стекло окна автомобиля плавно опустилось.
– Девушка, садитесь, я вас подвезу, – окликнул меня дружелюбный, густой мужской голос из темноты салона. Я покачала головой («нет»). – Садитесь, не бойтесь. Я вас не трону.
Откровенно говоря, в тот миг мне было всё равно, что он со мной сделает, и я забралась в его машину. Внутри было сухо и тепло.
– Куда вас отвезти? – поинтересовался водитель. Я, смахнув с глаз слезы и дождь, сипло пробормотала свой адрес. Мужчина кивнул, уверенно развернул машину и направился к Ленинскому проспекту. Покосился на меня, мокрую и несчастную. Вздохнул, включил «печку», порылся в боковом «бардачке» и протянул мне пачку белых бумажных салфеток. Вместе с ней на колени мне приземлился цветной глянцевый флаер.
«Архитектура. Авторские проекты. Шоу-рум на Фрунзенской. Хозяин – Максим Сафронов», – прочитала я.
– Возьмите, – я вернула флаер водителю.
– Оставьте себе. Макс Сафронов – это я. – Он помолчал и добавил: – Может, однажды вы придёте ко мне на выставку, вместе со своим приятелем?
– Зачем? – Я отвернулась к окну.
– А я бы очень хотел объяснить ему, что вас обижать нельзя…
Повисла пауза. Я обернулась и вскинула на него глаза. Тогда-то я впервые по-настоящему его рассмотрела. Приятное моложавое лицо, густые светлые волосы, глубокий тёмный взгляд. Максим Сафронов умел произвести впечатление – и был намного старше меня.
– У меня нет приятеля. – Я вложила флаер в карман дверцы джипа. Сафронов промолчал. У подъезда я протянула ему купюру, но Максим покачал головой:
– Не надо. Вас как зовут?
– Лена.
Так мы и познакомились.
Макс медленно размораживал меня. Сначала он звонил мне – так, раз в неделю, поболтать. Потом предложил сходить в кино. Позже он стал заезжать за мной в институт. Он расспрашивал меня об учёбе, рассказывал о себе, водил в рестораны, в кафе, на выставки, на показы и в шоу-румы. Он был безумно интересным человеком, и он сумел мне понравиться.
Через месяц Макс в первый раз пригласил меня к себе, в свою двухэтажную студию, расположенную в известном всем москвичам доме на Набережной. Были свечи, музыка, хрусталь, в вазе – мои любимые розы. Наверху – его спальня.
– Если хочешь, останься. Я буду рад.
И я осталась.
Он брал меня со спокойной уверенностью взрослого мужчины, который давно и хорошо знает, как привести женщину к удовольствию. Я поддавалась ему. Впрочем, в моих ответных стонах была лишь благодарность. Я симулировала. Да, это глупо, но тогда мне был всего двадцать один год и мне хотелось отблагодарить Макса вот так, за то, что он добр со мной. Я думала, та ночь будет последней, но наступило утро, и Макс снова был рядом.
Я приходила к нему ещё три летних месяца. В какой-то момент, растворившись в его огромной, помпезной, но пустой и холодной студии, я, постеснявшись изменить её под свой вкус, приняла решение копить на собственное жильё. Мне всегда хотелось иметь квартиру с просторной белой кухней и спальней, в которой никогда не будет телевизионной плазмы, и где Макс и я оставались бы один на один, без сводок бизнес-каналов, зубодробительных новостей от «Первого» и ночного веселья от «Камеди». Макс, прослушав мой «инвестиционный план», подумал и предложил мне взаймы, но я отказалась: к тому времени у меня была другая договорённость.
Вот так к окончанию института я стала полноправной хозяйкой симпатичных шестидесяти трёх квадратных метров б/у с белой огромной кухней, спальней без плазмы и видом на лес. Чуть позже Макс перебрался ко мне, но изредка навещал свою студию, когда ему требовались тишина, мольберт или зимние вещи.
«Дань моде и отсутствие обязательств», – скривив губы, говорила про нас моя мама. Гражданский брак ей не нравился, а Макса она откровенно не одобряла: «Лена, он старше тебя на тринадцать лет, и он тобой пользуется!»
Но мама ошибалась: эти отношения были самыми честными из всех, какие я только знала. Макс был привязан ко мне. Я тоже нуждалась в нём. И при всём при этом ни один из нас не тащил в загс другого. Сафронову это было не нужно («детей же все равно нет?»). А я… ну, с одной стороны, я хорошо понимала, что отсутствие штампа в паспорте держит Максима «в тонусе». С другой, я, говоря ему о любви, использовала целую кучу слов. Было здесь и «ты потрясающий», и искреннее «мне хорошо с тобой». Было и лживое «я хочу тебя». Не было лишь трёх простых: «Я люблю тебя».
– Макс, а я в понедельник улетаю в Копенгаген, – сбрасывая туфли в прихожей и вешая на крючок сумку, похвасталась я. – Что тебе из Дании привезти? Хочешь фотоальбомы, или книги об архитектуре, или?..
– Ты надолго едешь? – спокойно поинтересовался Макс.
– На три дня.
– Ясно. Я отвезу тебя в аэропорт.
– А ты скучать будешь? – стягивая пиджак, обернулась я.
– Буду. Конечно, буду. – Макс выбросил вперёд руку, принял мою куртку, закинул её на вешалку.
– Тогда тебе ужин готовить, – чирикнула я. Макс усмехнулся:
– Хитрая.
– Зато твоя, – я склонила к плечу голову.
– Моя, – согласился Макс. – Ладно, моя, твоя взяла: ужин я приготовлю, но только попозже, мне надо ещё кое-что по работе сделать. – Макс вздохнул, провёл широкой сильной ладонью по своим густым, светлым волосам, которыми очень гордился, и поднял глаза. – Представляешь, – с легкой обидой пожаловался он, – заказчик опять недоволен. Снова придётся пересчитывать нагрузочную мощность на арки.
– Твой заказчик инфернальный кретин, – немедленно сообщила я. Макс поднял брови:
– Лен, вот скажи, ну откуда это в тебе?
Я смутилась (язык мой – враг мой):
– От папы. Иди работай.
– М-м. Минут через пятнадцать закончу и займусь ужином, – повторил Макс и отправился в комнату, которая считалась нашим общим кабинетом. Включил компьютер, развернул к себе огромный МАКовский монитор.
– Я тогда тоже делами займусь: надо кое-что почитать по работе. Посижу тут с тобой, ладно? – попросила я.
Макс, хотя и с неохотой, кивнул, и я бросила на стол папку. Переодевшись в джинсы и футболку с забавным голубым Покемоном, с босыми ногами забралась на диван и вытащила из папки программу конференции.
«Первый день суммита», – прочитала я очень пафосное начало, ошельмованное буквой «у», и, не сдержавшись, фыркнула.
– Лен, ну что? – Макс оторвал недовольный взгляд от дисплея.
– Ничего. Опечатка смешная.
Максим кивнул и снова углубился в работу. Вообще-то, Макс обладал хорошим чувством юмора, но, когда он работал, то разговорам и шуточкам места в доме не было. Так что я на всякий случай сунула в рот шариковую ручку и продолжила читать.
Итак, «16:00 – открытие. Выступление Эрика Ричардссона, главы компании „Systems One“. Итоги года и стратегические планы развития. 16:30 – Выступление Кристофа Кристенссена, главы представительства „Systems One“, Россия. 17:00 – выступление Алексея Андреева, замглавы представительства „Systems One“, Германия. 17:40 – выступление Элен Паркинссон, главы…»
«Так, стоп. Андреева? Алексея Андреева?..»
Передо мной тут же возникли очень светлые глаза и знающий взгляд, с которым этот жулик рассматривал мою папку.
«Ах, так вот, значит, зачем тебе понадобилось читать мою визитку? Тебя заинтересовало, кто я такая и зачем лечу в Данию? Но мы там не увидимся, не переживай: на конференции слишком много народа».
Тряхнув головой, прогнала видение с серыми глазами и вернулась к программе.
«Второй день суммита. Круглый стол представительств и партнерских компаний». Пробегая глазами название сессий, я наткнулась на фразу: «16:40 – Общий круглый стол России и Германии». А потом меня чуть удар не хватил: из программы следовало, что заместитель директора по партнерам российского дистрибутора «Ирбис» – Елена Ларионова (ага, это я) выступает с презентацией (??) по программе освоения (!) маркетинговых фондов (фак). А ведет этот «круглый стол» – угадайте, кто? Правильно, Алексей Андреев.
Я испуганно сглотнула и, поперхнувшись, закашлялась. Макс поморщился и недовольно посмотрел на меня:
– Лен, ну теперь-то что?
– Что-то в горле першит, – слабым голосом отозвалась я.
– Водички выпей, – стараясь быть вежливым, посоветовал Макс.
– Да, Макс.
«Да, мой хороший. Сейчас я выпью водички. Только сначала кое-кому позвоню. И такое устрою!»
Шагнула в коридор, плотно прикрыв за собой дверь кабинета. В сумке, оставленной в прихожей, нашла свой мобильный и отправилась на кухню. Сиротина взяла трубку только на пятом гудке:
– Да-а?
– Тань, – прошипела я, – какая ещё презентация? Мы так не договаривались.
– Какая презентация? – сходу не поняла Таня.
– Глаза разуй и папку открой, – посоветовала я Тане.
– Какую ещё папку? – Таня явно была где-то далеко, далеко. Наверно, в Германии…
– Папку с материалами вашего «суммита» открой. Что я вообще делаю в программе второго дня?
– Подожди-ка, Ленок.
Шелест бумаги, любимый Танин напев «maybe, maybe…» и – тишина.
– Твою мать, – задумчиво заключила Таня.
– Как исправлять будем? – злобно поинтересовалась я.
– А никак, – мрачно отрезала Сиротина. – Кристоф программу уже утвердил. И твоя фотка в буклете есть. Ничего, кстати, выглядишь, – нехотя похвалила меня Таня. – Ты где фотографировалась?
«Где? Таня, не заставляй меня рифмовать!»
– Таня, опомнись. Откуда всё это вообще взялось? – Мне рвать и метать хотелось.
– От верблюда, – вздохнула Сиротина. – Я так полагаю, что, пока я была в отпуске, мои обалдевшие от Сыча упыри срочно верстали программу и, очевидно, взяли шаблон из конференции прошлого года. Но вместо этой твоей начальницы Измайловой – вечной любительницы выступать на подобных мероприятиях, но подвернувшей ногу и уже тогда бюллетенившей – они всунули в программу выступлений тебя. Мои упыри решили, что ты за неё выступишь.
– А твои подчинённые меня могли спросить? – Я бросила в рот тонкую сигарету с ментолом.
– Могли, – справедливо согласилась Таня. – Но не спросили.
– Тогда они – ты уж прости меня! – не упыри, а дебилы.
– Конечно, дебилы, – с легкостью сдала своих «великодушная» Таня. – Но поскольку отвертеться без ущерба для меня у тебя не получится, то – готовь презентацию, Ленок.
– По освоению фондов? – желчно поинтересовалась я, поднося зажигалку к «ментолке».
– Ага. Но ты не расстраивайся. – У Тани, наконец, проснулась спящая совесть. – Круглый стол будет вести Лёша Андреев. Я его тыщу лет знаю. Наш человек, – зачем-то похвасталась Таня. – И я тебе помогу.
– Это как, простите? Вместо меня выступишь? – я иронично выдохнула в приоткрытый ставень дымок.
– Не ёрничай, – строго одёрнула меня Таня. – Вообще-то, я имела в виду, что я могу попросить Лёшу, чтобы он тебя морально поддерживал и к слайдам не докапывался.
Если что-то могло окончательно меня добить, то это понимание, как именно этот «Лёша» будет «морально поддерживать меня» после фразы «капут Гитлер».
– Тань, – слабым голосом отозвалась я. – Сделай мне только одно одолжение: забудь про своё желание звонить своему драгоценному Лёше.
– Но…
– Или я тоже никуда не поеду, – пригрозила я. – Вот возьму – и возьму больничный.
– Не получится. Я тебя сдам, – отрезала Сиротина.
– Да-а? Ну, а я тогда скажу, что у меня диск из спины вылетел. И справку из Газпромовской поликлиники принесу. Ага?
– Только попробуй!.. Ой, у меня вторая линия. Всё, Ленок, потом, потом, – и Таня ловко бросила трубку. Я вздохнула и медленно положила на подоконник iPhone – новогодний подарок Макса.
– Лен, ужинать пойдём? – постучал в дверь балкона Максим. – Поедим, а потом, если хочешь, мы с тобой погулять сходим. Возьму тебя за руку, отведу в парк, куплю тебе мороженое…
Мороженое я любила. Сливочное. С кофе.
– Нет, Макс, не получится, – грустно сказала я. – Мне, видишь ли, тоже «повезло»: придётся презентацию делать.
– Жаль, – огорчился Максим. – А у меня были такие планы!
– А мне-то как жаль, – вздохнула я, жалея испорченный вечер.
В час ночи адский труд всей моей жизни был готов. Оставалось только проверить цифры и отправить слайды на электронный адрес Сиротиной. На это ушло ещё полчаса. Вздохнув и стягивая на ходу футболку, я отправилась в душ. Очень хотелось налить ванну, взбить пену, забраться в тёмную глубину и тихо там забыться. Но сил на метания с ванной уже не было, и я просто скользнула в постель, под теплый бок Макса. Сафронов тихо посапывал во сне. По потолку стайкой метнулись прозрачные серые тени, а я вдруг вспомнила смеющиеся серые глаза. «Это не моё шоу», – ещё раз повторила себе я. Не помогло. Вздохнув, потянула на себя Макса.
– Лен, ты что? – спросонья не понял он.
– Я тебя хочу…
– А-а, ну, тогда иди сюда. – Он поцеловал меня в плечо, привычно подмял под себя. Последнее, о чём я подумала, закрывая глаза: «Я не хочу другого…»
IV.
27. Число женщин, с которыми я переспал за последний год – двадцать семь. Правда, есть ещё московская Юля, Света из Питера и Хелен из Германии. Особняком стоит Магда. А та, что я видел пару часов назад, возможно, моя двадцать восьмая. Что-то в ней есть. Интересно, что? Смеющиеся глаза? Тёмные волосы, к которым я всегда был неравнодушен? Пикантная дерзость с лёгкой толикой смущения, что по-своему меня заводило? Или же – это порода, которая чувствовалась в ней, и которой не обладал сам я?
Лена… её зовут Елена Ларионова. Я это имя запомню. Потому что она и я очень скоро встретимся в Дании. Ну, а дальше, как говорится, се ля ви. И это – уже моё шоу!
Я сижу в глубоком кожаном кресле, в огромном гостиничном номере, снятом для меня в московской гостинице «SAS Radisson». Закинув ноги на стол, одним глазом рассматриваю на плазме странно-ломаный клип «One Republic». Другим обозреваю голую Юльку. Юлька, призывно раскинув ноги, спит на моей кровати. Сегодня у нас с ней последняя ночь, а потом, как в том анекдоте: «Я тебя трахаю, милая, а утром ты исчезаешь». И не потому, что ты успела порядком мне надоесть. И не потому, что ты вбила себе в голову, что я у тебя почти в кармане и представляю собой твой заветный билет из Бирюлёво в Германию. А потому что я перехожу к последней фазе операции под названием: «Алексей Андреев делает свой гешефт».
А теперь – к сути. Последние пять лет я работаю в немецком офисе «Systems One» в должности директора по продажам. «Systems One» (изначально датская, а теперь мультинациональная компания), имеет порядка сорока представительств в Америке и Европе и один офис в Москве. Московский офис возглавляет шестидесятипятилетний датчанин Кристоф Кристенссен. В 2000-х московское представительство переродилось в «ООО», виртуально привозящее и складирующее на своей онлайн-территории системы управления предприятиями. С тех пор прямыми продажами занимаются реселлеры, а продвижением – дистрибуторы. В России у «Systems One» их всего три, и все они находятся в относительно равных условиях.
