скачать книгу бесплатно
– Зачем ты меня сюда привёз? – голос прозвучал сдавленно.
Должно быть, организм решил взять своё. Даня убавил громкость, и я, убаюканная музыкой и монотонностью дороги, задремала.
– Ты не говорила, куда тебе надо.
– А ты не мог спросить?
– Мог, – ответил он, посмотрев на дом, порог которого я не переступала семь лет. – Но зачем мне было усложнять себе жизнь?
Вот же мерзавец! Я чуть не зарычала, прекрасно понимая, что он специально не разбудил меня.
– Боишься? – он кивком показал на дом.
– Мне нечего бояться.
– Но ты всё равно боишься. Что, не зайдёшь?
– А вот брать меня на слабо не надо. Мы давно не дети.
Решительно открыв дверь, я вышла на улицу. Ещё немного, и разговор перешёл бы в грызню. Хуже всего, что Данил был на коне, а я… Да, чёрт возьми, мне было не по себе! Мама вышла замуж за отца Данила, когда я была подростком. Тот перевез нас сюда и сказал, что теперь это и наш дом. Но сколько бы ни прошло времени, я не могла отделаться от ощущения, что дом принадлежит отцу, что хозяин тут он.
Уже не так смело я прошла по дорожке, вдыхая лёгкий цветочный аромат. Лучше бы было вызвать такси и уехать домой, тем более что мама с Мироном ждали в квартире. Но Данил шёл позади, и это не оставляло мне выбора.
– Всё-таки решилась? – на его губах не было усмешки. Но я чувствовала – он усмехается.
– Мне не на что решаться.
Боже, как же я врала! Ругала себя, что, как девчонка, повелась на провокацию. Но в то же время… Стоило ли продолжать прятаться? Рано или поздно нам с отцом придётся откровенно поговорить. Не может же так продолжаться вечно!
Маме я позвонила сама, через несколько месяцев после прилёта в Штаты. Мирон только-только появился на свет, и я, оставшаяся один на один со множеством проблем, практически без денег и с огромным чувством вины, не выдержала. Через четыре дня мама уже сидела в крохотной съёмной студии с Мирошкой на руках и смотрела на меня, а я не могла сдержать слёз облегчения. Просить прощения было бессмысленно – разве могли слова вернуть ей сына, погибшего из-за моего легкомыслия? Нет. Но я просила и надеялась, что когда-нибудь, посмотрев ей в глаза, не увижу боли.
***
Обычно отец уходил на работу рано, так что существовала большая вероятность, что мы с ним не встретимся. Но мне всё равно было не по себе.
Стоило зайти в холл, и меня тут же окружили знакомые запахи. И вещи. Зеркало в холле, керамические фигурки на полке – всё было на своих местах.
Данил бросил на тумбочку ключи от машины, и я опомнилась. Заставила себя отвести взгляд от ведущей на второй этаж лестницы.
Неожиданно до меня донеслись голоса.
Не может быть.
Но не успела я сделать и шага к кухне, навстречу выбежал…
– Мама! – бросился ко мне Мирон. Вслед за ним появилась мама. Моя мама.
Растерянная, она держала в руках венчик и не сводила с меня глаз.
– Мы с бабушкой завтрак готовим! – ничего не замечая, оповестил меня сын и только потом обратил внимание на Данила. – Ты кто?
– Я тебя о том же собирался спросить, – отнюдь не дружелюбно отозвался братец.
Хотя слова были обращены к Мирону, отношение к нему они имели посредственное. Обернувшись, я встретилась с Данилом взглядом. Брови его сошлись, по лицу пробежала тень. В воцарившейся тишине мы молча смотрели друг на друга до тех пор, пока не вмешалась мама:
– Завтрак будет через пять минут. Я накрою на четверых.
– Я не буду завтракать, – резко бросил он маме. – Это твой сын? – уже мне.
Присутствие мамы и Мирона ему было ни по чём. Назревающий шторм грозил катастрофой.
– Агния, – начала было мама, подойдя ближе, но я не дала ей договорить.
– Уведи Мирона в кухню, мам.
Как они оказались в доме, когда должны были остаться в квартире, я не имела понятия. Вернее, имела, но подумать не могла, что мама, не сказав мне ни слова, привезёт сына сюда! Теперь же я смотрела в почерневшие глаза его отца и готовилась к битве.
Наступление не заставило себя ждать. Больно сжав мой локоть, Данил протащил меня через весь коридор. Упираться было бессмысленно. Я едва успевала переставлять ноги. Упала бы – он бы и не заметил.
С грохотом захлопнув за нами дверь кабинета, Данил швырнул меня в кожаное кресло. Я ударилась о спинку, кресло проехалось, врезалось в стену и остановилось. Руки Данила оказались на подлокотниках по обеим сторонам от меня, глаза свирепо блеснули.
– Сколько ему лет? Отчеканивая слова, спросил Данил, и это заставило меня вжаться в спинку кресла ещё сильнее.
Я молчала, хотя это было глупо.
– Сколько, мать твою?! – рявкнул он. – Почему ты ничего не сказала?
– А что я должна была сказать?! – взвилась я, чуть придя в себя. Попыталась подняться, но он тут же толкнул меня обратно. Убрал руки, но продолжал возвышаться надо мной.
– Что у меня есть ребёнок!
– У тебя нет ребёнка, – отрезала я. – Нет и никогда не было!
– Н-да? – его голос стал опасно вкрадчивым. Он опять склонился надо мной. Невзначай коснулся моих волос.
Мне стоило больших усилий не отстраниться от него. Исходящая от Данила энергия подавляла волю, сметала защитные барьеры, рушила оборонительные стены и превращала меня в беспомощную девочку.
– Да.
– Хочешь сказать, отец твоего сына не я?
И тут во мне что-то сломалось. Обида, переживания, ожидание – всё вырвалось наружу. Но не со слезами, а с яростью.
– Не ты, – ответила я с уверенностью, не отводя от него взгляда. Откуда-то появились силы для противостояния.
– А если мы это проверим?
– Ты можешь проверять, что хочешь, Данил. Ничего не изменится. – Не обращая на него внимания, я встала. Выпрямилась и смерила его решительным взглядом. – Мирону ты никто.
– Если он мой – я заберу его.
Я усмехнулась.
– Попробуй, – проговорила я четко и уверенно.
Его скулы напряглись, вена на шее вздулась. Это было странно, но чем сильнее я чувствовала его гнев, тем мне становилась спокойнее.
Ничего больше не сказав, я подошла к двери. И всё-таки не смогла уйти, не оглянувшись. Данил стоял на том же месте. Если бы меня попросили описать его тремя словами, я бы ответила, не задумываясь: неукротимость, непримиримость, опасность. Но я дала себе слово, что он меня не сломает, и была намерена во что бы то ни стало сдержать его.
– Мирону ты никто, – повторила я тихо. – Мне тоже.
С этими словами я вышла из кабинета и, ничего не замечая, прошла в кухню. Не успела войти, как наткнулась на беспокойство в глазах мамы, но лишь отрицательно качнула головой, сама до конца не понимая, что это значило.
– Ты сама решила приехать? – Мирон жевал кусок яблока. Схватил со стола ещё один и протянул мне. – Бабушка говорила, что мы позавтракаем и поедем домой. Ты как раз вернёшься. А ты вернулась сюда.
– Тебе нужно было предупредить меня, что хочешь привезти его сюда, – с плохо скрываемым раздражением обратилась я к маме.
– Я не думала, что вы приедете так рано.
Да, я тоже не думала. Оглянулась на дверь, но Данил за мной не пошёл. Из холла не доносилось ни звука. Складывалось ощущение, что его вообще нет в доме, что стычка в коридоре – плод моего разыгравшегося воображения.
– Ты сказала ему? – мама поставила на стол глубокую тарелку со свежеиспечёнными оладьями.
– О чём?
– Агния, – посмотрела она с укором.
Я проигнорировала её. Вымыла руки и села за стол. Положила себе два оладушка и только потом, глядя, как сын поливает свои сладким сиропом, тихонько сказала:
– Не о чем мне ему говорить, мама. Не о чем. Запомни это и не вмешивайся, пожалуйста. Я тебя очень прошу.
***
Доедая четвёртый оладушек, я украдкой смотрела на маму. Та ласково дотронулась до ладошки Мирона, вытерла с пальцев шоколад.
– Может, ещё? – заметив, что я смотрю на них, спросила мама.
Я отрицательно мотнула головой. После разговора в кабинете есть мне не хотелось. Но как только я почувствовала сладкий запах ванили и сливочного масла, вспомнила мамины завтраки, мне захотелось хотя бы на несколько минут вернуться в беззаботное прошлое.
– Твои оладьи стали ещё лучше, – я неловко улыбнулась.
Голос разговаривавшего по телефону Данила вернул меня с небес на землю. Улыбка исчезла, я повернула голову.
– Нам пора, – вздохнула я и стала подниматься. – Мирон, мой руки. Мы…
– А бабушка сказала, что ты тут жила, – бесцеремонно перебил меня сын, не подумав послушаться. Сцапал из коробки конфету и продолжил: – И здесь есть твоя комната. Я хочу посмотреть!
Теперь печенье оказалось у него за щекой.
– У тебя там есть игрушки? Покажешь мне?
– Сколько раз тебе повторять, чтобы ты не разговаривал с набитым ртом?
Мирон сделал вид, что не услышал, и потянулся за новой печенькой. Понятно! За вечер мама успела дать ему волю, что не остановить. В Мироне она души не чаяла, от того моя просьба никому о нём не говорить была для неё сродни камню на шее. Но если бы Данил хотел знать, он бы узнал. И отец тоже.
– Прости, – ответила мама на мой красноречивый взгляд. Виновато улыбнулась кончиками губ. – Я так редко его вижу.
– И он этим мастерски пользуется, – я вышла из-за стола и отодвинула от сына коробку. – Куда в тебя лезет?!
– Я же мужик, – нашёлся он.
Мама подавила смешок, я не нашлась, что на это сказать. Зато сам Мирон не заставил ждать с продолжением:
– Девочкам надо есть мало, а то они будут толстые и страшные. А мужчинам много, тогда они будут сильные и смелые.
– Да что ты говоришь, – с сарказмом отозвалась я и отодвинула коробку с печеньем ещё дальше. Глянула на маму.
– Покажи ему свою комнату, – попросила она. – Ничего не случится, Агния, – она встала, подошла ко мне и неожиданно обняла. – Как же я рада, что ты вернулась, дочка, – прошептала она дрожащим от слёз голосом. – Как же я рада, что вы с Мирошей теперь со мной.
***
Поднимаясь на второй этаж, я крепко держала сына за руку. Слова мамы оставили в выстроенной мной оборонительной стене пробоину размером с кратер вулкана. Не дай Бог было встретить Данила именно сейчас. Но как только я подумала об этом, дверь одной из спален открылась, и Данил появился в коридоре. Сразу стало ясно: в покое он меня не оставит. И точно. Братец преградил нам дорогу.
– Иди до конца, – я отдала Мирону ключ от своей комнаты. – На двери такой же цветочек, – показала ему на брелок.
– А ты?
– Я сейчас приду.
Сын подозрительно глянул на Данила. Потом на меня и снова на него. Любопытство пересилило, и уже буквально через несколько секунд он со старанием вставлял ключ в замок.
– Что?! – не желая растягивать и без того затянувшуюся паузу, с нажимом спросила я. – Ну что, Дань?!
Злой, как чёрт, он подошёл ко мне вплотную. Я заставила себя стоять на месте. Зевс Громовержец хренов!
– Его отцом могу быть только я.
Я тихонько, нервно засмеялась. И резко замолчала.
– Правда что ли? Серьёзно?! – его самоуверенность переходила все границы. – Ты считаешь, что только у тебя в штанах есть рабочий агрегат? Увы, братец, я вынуждена тебя разочаровать.
Он буквально кипел от злобы. Так и казалось, что в любую секунду живущий в нём зверь сорвётся с цепи. Только страшно мне не было. Когда-то он назвал меня Рысью. Теперь Рысь обзавелась детёнышем и точно знала себе цену.
– А ты много рабочих агрегатов перепробовала, как я понимаю.
– Тебе-то что? Боишься, что сравнение окажется не в твою пользу? – я ехидно искривила губы.
Данил стиснул челюсти. Ещё немного, и он бы зарычал, как цепной пёс.
