скачать книгу бесплатно
И на дерзкий побег
Валерий Николаевич Ковалев
Библиотека «Мужского клуба»
Из лагерей системы ГУЛАГ бежали. Побегов было даже много. Однако почти все они оканчивались неудачно. Чаще всего беглецов настигала погоня, либо они погибали от холода, голода и диких зверей. Но история знает и примеры удачных побегов. Об одном из таких побегов – побеге дерзком, осуществлённом бывшими фронтовиками, а ныне лагерными заключёнными – и рассказывает эта книга.
Книга основана на воспоминаниях отца автора книги Николая Леонтьевича Ковалева и его друга, Дмитрия Дмитриевича Вонлярского (легендарного разведчика и диверсанта, героя войны, хорошо знакомого многим по книге «Морской ангел»). Они познакомились как раз на Колыме, в одном из лагерей «Дальстроя», где оба после войны отбывали свои срока. Действие романа происходит там же…
Книга рекомендована для чтения лицам старше 16 лет.
Валерий Ковалев
И на дерзкий побег
Моему отцу, Николаю Леонтьевичу Ковалеву, его другу, Дмитрию Дмитриевичу Вонлярскому, и всем фронтовикам, прошедшим лагеря ГУЛАГА, посвящается
Серия «Библиотека „Мужского клуба“»
Книги Валерия Ковалева:
«Морской ангел»
Книга о легендарном разведчике, морском пехотинце Дмитрии Дмитриевиче Вонлярском
«Чистильщик»
Книга о бойцах СМЕРШ
«Диверсанты»
Книга о легендарном диверсанте Михаиле Андреевиче Усатове, впоследствии близком соратнике Ю. В. Андропова
«Комдив»
Книга об Александре Антоновиче Ковалеве, прошедшем путь от ротного командира Красной Армии в Гражданскую войну до комдива, начальника погранвойск НКВД СССР
«Красный шайтан»
Книга о прототипе начальника таможни Верещагина из к/ф «Белое солнце пустыни», Михаиле Дмитриевиче Поспелове, выдающемся русском офицере, легенде Красного Туркестана и Погранвойск СССР
«Агент Абвера»
Книга рассказывает о судьбе легендарного советского разведчика Александра Петровича Демьянова, который был внедрён в школу военной разведки гитлеровской Германии.
«Комиссар госбезопасности»
Книга о П. Судоплатове, легендарном диверсанте и герое советских спецслужб
«Рукопись из Тибета»
История о том, как герой, заново родившись, возвращается в 1952-й год
© Ковалев В., 2023
© ИК «Крылов», 2023
Глава 1
В поверженной Германии
1. Мы, нижеподписавшиеся, действуя от имени Германского Верховного Командования, соглашаемся на безоговорочную капитуляцию всех наших вооруженных сил на суше, на море и в воздухе, а также всех сил, находящихся в настоящее время под немецким командованием – Верховному Главнокомандованию Красной Армии и одновременно Верховному Командованию Союзных экспедиционных сил.
2. Германское Верховное Командование немедленно издаст приказы всем немецким командующим сухопутными, морскими и воздушными силами и всем силам, находящимся под германским командованием, прекратить военные действия в 23–01 часа по центральноевропейскому времени 8-го мая 1945 года, остаться на своих местах, где они находятся в это время и полностью разоружиться, передав всё их оружие и военное имущество местным союзным командующим или офицерам, выделенным представителям Союзного Верховного Командования, не разрушать и не причинять никаких повреждений пароходам, судам и самолетам, их двигателям, корпусам и оборудованию, а также машинам, вооружению, аппаратам и всем вообще военно-техническим средствам ведения войны.
3. Германское Верховное Командование немедленно выделит соответствующих командиров и обеспечит выполнение всех дальнейших приказов, изданных Верховным Главнокомандованием Красной Армии и Верховным Командованием Союзных экспедиционных сил.
4. Этот акт не будет являться препятствием к замене его другим генеральным документом о капитуляции, заключенным объединенными нациями или от их имени, применимым к Германии и германским вооруженным силам в целом.
5. В случае, если немецкое Верховное Командование или какие-либо вооруженные силы, находящиеся под его командованием, не будут действовать в соответствии с этим актом о капитуляции, Верховное Командование Красной Армии, а также Верховное Командование Союзных экспедиционных сил, предпримут такие карательные меры, или другие действия, которые они сочтут необходимыми.
6. Этот акт составлен на русском, английском и немецком языках. Только русский и английский тексты являются аутентичными.
Подписано 8 мая 1945 года в городе Берлине.
От имени Германского Верховного Командования: Кейтель, Фриденбург, Штумпф
В присутствии:
По уполномочию Верховного Главнокомандования Красной Армии Маршала Советского Союза Г. Жукова
По уполномочию Верховного Командующего экспедиционными силами союзников Главного Маршала Авиации Теддера
При подписании также присутствовали в качестве свидетелей: Командующий стратегическими воздушными силами США генерал Спаатс
Главнокомандующий Французской армией генерал Делатр де Тассиньи
(Акт о военной капитуляции)
Стояло лето 1945-го. На разбитых улицах и площадях Бреслау копошились немцы под охраной поляков, разбирая баррикады и завалы. На перекрестках махали флажками девушки-регулировщицы, пропуская военную технику, по обочинам неспешно двигалась пехота.
– Эй, красивая! Как нам попасть на Мензель-штрассе? – остановился перед одной из регулировщиц пыльный «джип» с тремя офицерами в кабине. Машина была новая, полученная по ленд-лизу и с номерным знаком на борту.
Спрашивал молодой майор, сидевший за рулем. Спутники, оба капитаны, улыбались. Девушка действительна была хороша. Такие нравятся мужчинам.
– Повернете налево, два километра прямо, затем перекресток, справа будет она, – девушка указала флажком и отвернулась, пропуская колонну танков.
Когда, обдав синими выхлопами, колонна прогрохотала по брусчатке, майор прокричал «Спасибо!» и, врубив скорость, крутанул руль. По сторонам замелькали остовы домов с пустыми глазницами окон, изредка встречались прохожие в цивильном, катящие тележки со скарбом.
Звали майора Николай Лосев. Это был рослый широкоплечий офицер с русыми волосами и жесткими серыми глазами под козырьком полевой фуражки. На отглаженной гимнастерке со свежим подворотничком сияли орден Отечественной войны, два ордена Красной Звезды и несколько медалей.
Войну Лосев начал курсантом Подольского пехотного училища. В октябре 41-го после боёв под Москвой он был одним из немногих оставшихся в живых курсантов. Получив ранение в плечо, месяц провалялся в госпитале, а зимой стал лейтенантом и был назначен командовать взводом. В марте следующего года, уже будучи ротным, под Ржевом попал «под раздачу».
Рота дважды атаковала господствующую высоту в лоб, потеряв три четверти личного состава, приказ о третьей атаке Лосев выполнять отказался. Далее были военный трибунал и штрафбат, второе ранение, госпиталь и медаль «За отвагу». А потом реабилитация с предложением продолжить службу командиром штрафной роты.
«Бог не выдаст, свинья не съест», – прикинул Лосев и дал согласие. По натуре был вспыльчивый, в поступках быстрый и решительный. Рота, которую принял, состояла из рядовых бойцов и бывших младших командиров, а ещё из заключенных, пожелавших смыть вину кровью.
Рота оказалась не подарок. При первом знакомстве офицеры постоянного состава рассказали Лосеву, что его предшественника застрелили во время атаки в спину. Дисциплина была низкой, отмечались факты дезертирства.
Через неделю роту отправили на позиции, там случилось новое «ЧП». Боевое охранение из трех бывших зеков задержало ночью в степи женщину с двенадцатилетней дочкой. Бывшие зеки привели женщин к себе в землянку, где обеих изнасиловали. Утром об этом стало известно Лосеву, он приказал выстроить личный состав и провёл мать перед шеренгами.
– Вот эти, – показала она пальцем на насильников.
– Три шага вперед! – приказал ротный, расстегнув кобуру «ТТ».
Двое, понурясь, вышли, а третий отказался.
– Да пошел ты, – харкнул на землю.
В ответ грянул выстрел. Бывший зек рухнул на землю, посучил ногами и затих.
Подельников Лосев приказал взять под стражу и вместе с женщиной и ребенком отправил в штаб. Вскоре оттуда нагрянул особист на мотоцикле и взял с Николая объяснение. Пряча бумагу в полевую сумку, спросил:
– Зачем одного расстрелял сам?
– Чтоб другим было неповадно, – буркнул лейтенант. – По военному времени имею право.
– Ну-ну, – хмыкнул контрразведчик и укатил обратно.
Ночью поступил приказ о начале наступления, утром Лосев повел роту в атаку. В спину никто не выстрелил, поставленную задачу штрафники выполнили. Потом были ещё бои, переменный состав менялся. Сорок третий год Николай встретил старшим лейтенантом и был принят в ряды ВКП(б).
На Дону получив контузию, попал в госпиталь. После выписки назначили начальником штаба штрафного батальона 1-го Украинского фронта. Во время Львовско-Сандомирской операции[1 - Львовско-Сандомирская операция – стратегическая военная наступательная операция РККА против войск нацистской Германии и Венгрии.] командир батальона погиб при бомбежке, Лосев занял его место. Победу встретил в Бреслау.
И теперь вместе с заместителем Каламбетом и начальником штаба Орешкиным возвращался из штаба дивизии, куда отвозили списки личного состава. Штрафные подразделения упразднялись, переменный состав подлежал реабилитации с последующим направлением в другие части или демобилизации. Постоянный зачислялся в резерв до особого распоряжения.
В штабе случайно узнали, что на Мензель-штрассе поляки открыли ресторан. Орешкин предложил там отобедать.
– Командир, ты когда последний раз был в ресторане? – начштаба спросил майора, когда, выйдя из здания, шли к машине.
– Не приходилось, – пожал тот плечами. – Сразу после школы училище, потом война.
– А ты? – взглянул Орешкин на Каламбета.
– За неделю до неё. Обмывал с сослуживцами очередное звание.
Каламбет был самым старшим из троих. Войну начал капитаном, под Харьковом. За отход с позиции был разжалован в лейтенанты и после этого сам напросился в штрафбат, где дорос до заместителя командира батальона. Орешкин же до недавнего времени являлся ротным, штаб возглавил на подступах к Бреслау. За время совместной службы все притёрлись друг другу, отношения были, можно сказать, дружеские.
Вскоре выехали к перекрестку, по булыжникам цокал копытами эскадрон казаков. Сразу за командиром в первом ряду растягивал меха гармошки чубатый парень в кубанке.
Ты ждёшь, Лизавета,
От друга привета.
Ты не спишь до рассвета,
Всё грустишь обо мне.
Одержим победу,
К тебе я приеду
На горячем боевом коне!
– душевно выводил чистый высокий голос
Одержим победу,
К тебе я приеду
На горячем боевом коне!
– дружно потягивала ещё полтораста глоток.
– Хорошо поют, черти, – притормозил Лосев, пропуская всадников, и свернул направо.
– Точно Мензелыптрассе, – указал Орешкин на надпись готической вязью на стене разбитого до нижних этажей дома.
– Эта вроде целее других, – оценил с заднего сидения Каламбет.
Многие дома на улице действительно сохранились, как и трамвайные пути, и посеченные осколками деревья (на некоторых зеленели листья). Людей на тротуарах здесь было чуть больше, а транспорта меньше. Часто попадались открывшиеся магазины и лавки. Иногда – «блошиные рынки». Там что-то меняли, продавали и покупали местные обыватели.
– Хозяйственный всё-таки народ фрицы, – покосился на них Лосев. – Вчера воевали, сегодня уже торгуют.
– Это силезские немцы. Изначально, в десятом веке, Бреслау звался Вроцлавом, и тут жили поляки. Затем их вытеснили германцы, – со знанием дела поведал Орешкин, в прошлом студент истфака.
– Тогда ясно, почему город передаем «ляхам», – хмыкнул Каламбет. – Они дадут этим силезцам жизни.
– Что-что, а загребать жар чужими руками умеют, – согласился Лосев. – Те ещё вояки.
Союзников все трое не уважали, на что имелись причины.
Во время Висло-Одерской операции армия Войска Польского особой отваги не проявляла, а порой срывала поставленные перед ней задачи. При наступлении на Сандомирском плацдарме в составе 1-го Украинского фронта её части не смогли прорвать на порученном участке немецкую оборону. За них это сделали штрафники. Тогда батальон Лосева потерял половину личного состава, и Николай после боя дал в морду польскому комполка.
На следующий день остатки штрафбата перебросили на другой участок, операция продолжалась. После её окончания батальон пополнили, и дивизия, которой тот был придан, в составе других двинулась на Бреслау. История последствий не имела.
– Вроде то, что нам нужно, – сказал Орешкин, заметив на одном из зданий вывеску «Restauracja Konspira».
Юркая машина пересекла трамвайные пути и, развернувшись, подъехала к ресторану. У тротуара стояли трофейный «опель» и наша «эмка», припарковались рядом. Лосев заглушил двигатель, вышли из кабины. Одернув гимнастерки под портупеями, направились к двери. За ней были небольшой холл. Сдав фуражки гардеробщику, поднялись по ступеням на второй этаж в зал. Под высоким потолком плавал табачный дым, слышался веселый смех и звяканье приборов. В центре на небольшой круглой сцене аккордеонист со скрипачом исполняли вальс Шуберта.
– Ничего шалман, прямо как у нас в Одессе, – растянул в улыбке губы Каламбет.
Рядом тут же возник сухонький официант в белой накрахмаленной куртке:
– Цо паны бажают?
– Выпить и поесть, – ответил Лосев.
– Пшепрашем, – указал рукой на освободившийся столик у окна, с которого второй официант убирал посуду, а когда гости расселись, поспешил выполнять заказ. Спустя короткое время на столе появились холодные закуски, домашней выпечки белый хлеб и графин янтарной зубровки. Каламбет, вынув пробку, тут же наполнил стаканы. Молча сдвинув, выпили, налегли на закуску.
