скачать книгу бесплатно
– Разрешение на оружие оформил? – уточнил я.
– А как же! – горделиво ответил мой друг.
Мы снова выпили, и я попросил Геннадия от греха подальше поставить пистолет на предохранитель. А сам, рисуя схемы, посвятил друга в свой план.
Когда я выходил из кабинета Армавирского, было двадцать минут одиннадцатого.
У двери я остановился и посмотрел на друга. Все ли я сделал правильно? Да, вроде так. Я вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. И вздрогнул от неожиданности. Рядом со мной стоял Дионисий. Он вел себя странно, и я подумал, что он мог нас подслушивать.
– Геннадий Антонович очень просил его не беспокоить, – окатив шурина своего приятеля ледяным взглядом, строго сказал я.
– Я просто… мне показалось, что Геннадий Антонович… меня звал, – смутившись, пробормотал мажордом.
Его обман был настолько очевиден, что я даже не удосужился ничего на это ответить, а лишь взглянул на него с таким презрением, что он от этого взгляда съежился.
– Я вас провожу, – смущенно проблеял бедный родственник моего друга и засеменил вслед за мной. Дионисий проводил меня до прихожей и, сняв с вешалки мое пальто, любезно подал его мне.
Я сухо попрощался, и ступил было к выходу, когда внезапно дверь на улицу открылась, и на пороге появился… Федор Армавирский.
– Илья Афанасьевич, вы здесь? – удивился парень, не ожидая, видимо, застать меня сегодня в доме своего отца. – Он поздоровался с Дионисием и, проходя мимо меня, тихо спросил, не выдал ли я его отцу.
Я внимательно посмотрел на Федора, отрицательно покачал головой и, буркнув напоследок: «До встречи!» – открыл дверь и вышел в зимнюю ночь.
К вечеру немного подморозило и стал идти пока еще редкий, но понемногу усиливающийся снег. Когда я шел к своему автомобилю, у меня вдруг резко проснулось желание сходить «по-маленькому». Вернее, это желание присутствовало у меня и раньше, но теперь, едва я вышел на холод, резко усилилось. Видимо, на морозе мочевой пузырь стал активно сжиматься и жидкость, выпитая в гостях, настоятельно попросилась наружу. Да так, что до дома я боялся не дотерпеть. Возвращаться же было глупо. Поэтому зайдя за дом, который, как я знал, оборудован видеокамерами пока не был, я выбрал место потемнее, и приступил к решению своей проблемы.
В это время я увидел, как в беседке, находившейся с противоположной от входа в дом стороны, происходит какое-то движение. Я застыл на месте и стал приглядываться. Там определенно кто-то был.
Я подумал, что правильно будет туда пройти и поинтересоваться, кто и что именно там делает, но передумал. Вряд ли кто-то решится напасть на дом моих друзей, а окно кабинета Гены, которое как раз выходило на беседку, отстоящую от него метров на сорок, я проверил сам. Оно было закрыто.
«Вполне возможно, – подумал я, – кто-то пришел сюда вместе с Федором».
С задумчивым видом я двинулся к машине, но еще раз обернулся и посмотрел на беседку. В это время в свете висевшей на козырьке лампы я увидел, как из беседки вышел высокого роста и крепкого телосложения мужчина, на котором, как мне показалось, была форма охранника. Впрочем, хорошо рассмотреть его с места, на котором я находился, было невозможно.
Меня затрясло от нехорошего предчувствия и, вынув мобильный телефон, я набрал номер Геннадия. Однако механический женский голос оповестил, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
Пребывая в некоторой растерянности, я сделал еще один звонок, после чего все же решил ехать домой.
Глава 8
Убийство
Через несколько минут я уже входил в свой дом. Звонить я не стал, поскольку света в нем не было, а сразу открыл дверь своим ключом. Я подумал, что Диана легла спать, но едва войдя в прихожую, на полу заметил влажные следы от ее сапог. А эффектная короткая шубка моей супруги была мокрой от растаявшего снега.
Когда я входил в дом Армавирских, снег еще идти не начал, он начался позже. Следовательно, Диана куда-то отлучалась именно вечером. И я даже догадывался, куда.
В гостях я почти не пил. Подозревая Диану в супружеской неверности, я достал из холодильника свой любимый коньяк, порезал дольками лимон и, захватив кое-какую закуску, сел за пустовавший стол.
Я успел пропустить пару рюмок, ощущая, как мою душу медленно, но верно начинает заполнять лютая злоба, способная легко перерасти в бешенство. Я услышал на лестнице шаги и вспомнил, как сегодня Екатерина отказала моему другу. – «Ну что им еще нужно, этим молодым телкам?» – успел подумать я, когда зазвонил мой мобильный телефон.
Я глянул на настенные часы, на которых было без четверти одиннадцать, и удивился. Кто бы это мог быть? Номера, с которого мне звонили, в списке моих контактов не имелось.
– Слушаю вас, – коснувшись клавиши приема входящих вызовов, сказал я и услышал голос Елены Армавирской, сестры Геннадия. Она была взволнована и всхлипывала, как будто только что плакала:
– Илья, Илюша, это Лена, Лена Кайгородова, – быстро проговорила женщина. Признаться, только сейчас я понял, что она носит фамилию мужа. – Приезжайте скорее! Только что убили моего брата! – Не в силах больше сдерживаться, она разрыдалась прямо в трубку.
Я остолбенел. В голове за одну секунду пронесся вихрь мыслей, главной из которых была: «Это тот мужик, которого я видел в беседке!»
Я хотел было задать вопрос, как это случилось, но услышал в трубке короткие гудки.
Пока я разговаривал, напротив меня, на свое обычное место опустилась заспанная Диана. Или делавшая вид, что заспана. Впрочем, сейчас это было уже неважно. Новость о смерти друга, с которым я разговаривал полчаса назад, настолько меня ошеломила, что, казалось, я забыл обо всем.
– Что случилось? – увидев, в каком состоянии я нахожусь, спросила супруга. – Кто это звонил?
– Только что убили Гену. Звонила его сестра!
Я сорвался с места, быстро надел пальто и выбежал на улицу. Ночь обещала стать бессонной.
Подъезжая к дому Армавирских, я увидел полицейский «УАЗ» с включенным проблесковым маячком. Припарковавшись рядом, я резво зашагал к дому. Шел снег и дул противный, пробирающий до костей ветер. Услышав какие-то звуки, доносившиеся от беседки, где я видел мужчину в форме охранника, я заметил, как этого человека в позе «ласточки» – головой вниз, а кистями рук, скованных наручниками за спиной, вверх, вывели оттуда двое полицейских с автоматами. Следом за ними шли четверо мужчин. Это были Федор, Дионисий, его сын Артем и Роман Шерягин. Пройдя мимо меня, сержанты-пэпээсники запихнули задержанного в «бобик», а сами по рации стали связываться с дежурным.
– Папку убили! – подходя ко мне, со слезами на глазах, сообщил Федор.
– Я знаю, – в знак утешения по-отечески похлопав его по плечу, ответил я. – Мне сообщила твоя тетя. Как это произошло?
– Этот гад, – кивнув мне за спину, ответил сын погибшего, – ударил батю сзади ножом и думал, что убежит. Но… мы ему не дали…
Федор говорил быстро и сбивчиво, но его дыхание было ровным. В отличие от остальных троих, которые продолжали тяжело дышать. Видимо, пришлось побегать за тренированным преступником, пока его настигли.
– Он через сад рванул, на соседский забор забрался, но Федя ему уйти не дал, – одобрительно глянув на Армавирского, сказал его двоюродный брат. – Хорошо еще, сопротивления не оказал. А то бы мы его вообще убили бы. – Остальные закивали в знак согласия.
– Орал еще, гад, что он не убийца, – сказал Федор.
– А оружия у него с собой не было? – уточнил я.
– В том-то и дело, что у него с собой пистолет табельный. Он сам показал нам кобуру, когда мы его скрутили, – сказал Федор. – Кричал, божился, что не при чем. Говорил, что если бы это он убил отца, то перестрелял бы нас, как куропаток. У нас-то оружия не было.
– А менты что, где-то рядом были, что приехали так быстро? – осведомился я.
– Ну да, неподалеку, – с прохладцей глядя на меня, ответил Шерягин. – Минут через пять приехали. А мы это время его в беседке держали.
– Сейчас следователь должен подъехать, менты сказали, – сообщил мне Федор и пригласил пройти в дом.
Сняв верхнюю одежду, я следом за остальными мужчинами прошел в кабинет Геннадия.
Первое, что я увидел, входя внутрь, это то, что дверной замок был взломан.
Внутри находились Елена и Екатерина. Обе были заплаканы и сидели в креслах, напротив друг друга, стараясь не смотреть на распластанное по полу тело убитого. Рядом с матерью с потерянным видом стояла Евгения.
Мой друг в своем новом костюме лежал лицом вниз параллельно окну и головой к камину. Его правая рука была вытянута вперед. Рядом с ней лежал пистолет. Положение его тела, на мой взгляд, свидетельствовало о том, что перед смертью он полз. А в его спине, под левой лопаткой, торчала рукоятка ножа.
Подняв взгляд на камин, я увидел на стене над ним выщерблину от пули. В этот момент от подувшего ветра зашевелились занавески, и я подошел к окну, аккуратно сдвинув их вместе с портьерами в сторону.
– Это я их задвинула, – голосом, похожим на голос робота, сказала Екатерина, – чтобы не так сильно дуло.
Осматривать окно я не стал, это дело следователя. Достаточно было того, что и я, и несостоявшаяся жена убитого, касались занавесок, хотя на них могли остаться следы преступника.
Я вернулся к погибшему другу и аккуратно пощупал у него на запястье пульс, которого не было.
– Не верите, что Гена мертв? – с горечью спросила меня Елена. – Первое, что я сделала, когда увидела брата лежащим, это проверила, бьется ли его сердце. Но, увы… – она всхлипнула.
В это время хлопнула дверь в гостиную, и в коридоре послышался шум. Спустя несколько мгновений в комнату зашли двое незнакомых мне мужчин в штатском в сопровождении Дионисия и Романа.
– Вечер добрый, – следователь по особо важным делам следственного комитета майор Почапский, – представился один из них. Он был невысокого роста и плотного телосложения с редкими волосами на голове, мясистым носом и крепким волевым подбородком. В руках у него был портфель. – А это, – он кивнул на своего спутника, высокого и тяжеловесного кавказца с чемоданчиком – наш эксперт, Ибрагимов. Сейчас мы будем проводить осмотр места происшествия, поэтому попрошу всех отсюда выйти, – глядя на труп, сказал он. – И попрошу не расходиться, после осмотра я буду вас допрашивать.
Когда я и другие молча потянулись к выходу, Почапский попросил остаться тех, кто первым обнаружил тело. Поэтому Екатерина, Федор и вошедший вслед за следователем Шерягин остались.
В коридоре мы столкнулись с соседями Армавирских, молодой супружеской парой, приглашенной в качестве понятых. Вместе с ними был наш участковый. Зайдя в комнату, где произошло убийство, они прикрыли взломанную дверь. Однако спустя непродолжительное время, когда я заходил в столовую, она снова растворилась и Почапский громко спросил:
– Где ключ от кабинета погибшего? Его нигде нет!
Ответом ему стало молчание.
Постояв в коридоре в ожидании ответа, следователь прошел в столовую, где находились все остальные бывшие в доме.
– Где ключ от кабинета Армавирского? – повторил он, оглядев присутствующих, и, не дождавшись ответа, спросил: – Кто последним видел погибшего живым?
Взоры всех находившихся в столовой устремились на меня.
Глава 9
Осмотр места убийства
– Не знаю обстоятельств его гибели, – взволнованно сказал я, – но я ушел от Геннадия примерно в двадцать минут одиннадцатого…
– Представьтесь, пожалуйста – сухо потребовал сыщик.
– Канарейкин Илья Афанасьевич, бизнесмен и друг убитого. – Я в нерешительности топтался на месте, переминаясь с ноги на ногу.
– Кто-то из находящихся здесь, после ухода Канарейкина, видел погибшего живым? – сдвинув брови и кивнув на меня, спросил Почапский у остальных.
Все отрицательно покачали головами. Следователь задумался.
– А когда вы уходили от Армавирского, – спросил он, обращаясь ко мне, – где был ключ от кабинета?
Я посмотрел ему в глаза. Изучающий, внимательный взгляд опытного сыскаря. И все же до Джафарова он не дотягивал. «Кто же он такой, черт побери?» – отчего-то не к месту подумал я о своем новом соседе.
– Точно не скажу, – пожал я плечами, но, по-моему, он торчал в замке с внутренней стороны.
– Что было после того, как вы вышли, вас кто-нибудь видел?
– Да, Дионисий Кайгородов, – кивнув на шурина убитого, сказал я. – Он в это время находился в коридоре, рядом с кабинетом.
Когда Почапский перевел на него взгляд, мажордом, кивнул.
– Пойдемте-ка со мной, – распорядился майор, который сейчас был тут главным.
Мы снова оказались в кабинете. К моему удивлению, окно было закрыто. Понятые стояли в дверях, так и не решившись пройти дальше. Екатерина сидела на своем прежнем месте в кресле, стоявшем ближе к окну. Напротив, через столик, сидел Федор. Шерягин примостился на стуле возле письменного стола, повернувшись лицом к присутствовавшим. Эксперт Ибрагимов фотографировал труп, нагнувшись над ним.
– Илья Афанасьевич, – обратился ко мне Почапский, прикрыв дверь, – расскажите, как долго вы находились здесь с убитым и что делали? Начните с того, было ли, когда вы уходили, открыто окно.
– Нет, окно точно было закрыто, – твердо ответил я.
– Вы в этом уверены? – уточнил у меня сыщик.
– Более чем. Дело в том, что по просьбе Геннадия я сам его проверял. И оно было закрыто.
– А зачем он просил вас об этом? – проницательно глянув мне в глаза, спросил майор.
Я пожал плечами:
– Не знаю. Помимо этого, он еще просил проверить, закрыта ли дверь. Мне показалось, что он был чем-то встревожен, возможно, даже напуган. Он определенно кого-то боялся.
– Интересно, – озадаченно пробормотал «важняк».
Он подошел к окну и отдернул занавески. В его руках появился крошечный фонарик, который он включил и направил на подоконник.
– Преступник проник сюда через окно. И вылез тоже отсюда, посмотрите-ка.
Я глянул в то место, куда он светил. На подоконнике виднелись четкие следы от грубых рифленых подошв большого размера. Я увидел три следа, но, приглядевшись, понял, что все-таки их было четыре. По одному носком в сторону комнаты и обратно, а один представлял собой два наложившихся друг на друга: один – туда, другой – обратно. На улице было слякотно, и шел снег, поэтому следы, хотя и успели подсохнуть, все еще были достаточно влажными.
– Насколько я понимаю, такие берцовые армейские ботинки носит наш задержанный, – удовлетворенно улыбнувшись, произнес Почапский. – Но непонятно вот что. Получается, что погибший, после того, как вы от него ушли, сам открыл окно и впустил сюда охранника. При том, что дверь была закрыта изнутри на ключ. – Он машинально поднял палец кверху и его лоб ощетинился поперечными морщинами. Это, видимо, означало напряженный мыслительный процесс, происходивший в его голове. – Но вы говорите, что Армавирский кого-то боялся. Тогда как, скажите на милость, он мог сам открыть окно какому-то охраннику?
Я опять пожал плечами.
– Но зачем, черт возьми, какому-то охраннику стучаться в окно к Армавирскому, а потом его убивать? – разгоряченно воскликнул Почапский. Видно было, что его ужасно напрягало то обстоятельство, что он не мог найти внятного объяснения случившемуся. – Получается, что убитый, услышав стук в окно, открыл его и впустил охранника в свой кабинет… Кстати, вы мне так и не рассказали, что происходило тут при вас.
Я достаточно подробно поведал ему все, что помнил, стараясь не упускать деталей.
– Так значит, когда вы уходили, Армавирский сидел в своем кресле спиной к окну и лицом к двери, а в руках у него был пистолет?
– Да, именно так, – кивнул я.
– При этом, окно было закрыто и занавешено?
– Точно так.
– А пистолет у него был заряжен, не знаете? – поинтересовался мой визави.
– Нет, он стоял на предохранителе. Это я помню совершенно точно. Я попросил его об этом, чтобы он ненароком не выстрелил.
