скачать книгу бесплатно
– Я еще не реликвия!
– Вы уверены, Наставник? – осведомился вылезший из пролома Юкимура.
Наставник незамедлительно отправил его в тот же пролом. Затем снова обернулся к Саске.
– Я, пожалуй, напишу Симадзу, – сказал он. – И это… На всякий случай предупреди Кенсина. Он вроде тоже в возрасте.
Саске согласно кивнул, после чего, отправился выполнять поручение.
…А Мацунага Хисахидэ, тем временем, любовался морем, предвкушая чудесный и вполне заслуженный отдых на сацумском курорте.
Чернильные страсти
Писать письмо – это вам не копьями во дворе махать!
Санада Юкимура очередной раз оглядел лист бумаги, затем посмотрел на кисть в чернильнице и на свои руки, вымазанные теми же чернилами, чуть ли не до локтей…
– Саске! – крикнул он в пространство. – Ты где?
На зов в полуоткрытую дверь просунулась рыжая голова.
– Ну, что еще, данна? – спросил шиноби. – До сих пор письмо пишите?
– Я его до вечера не напишу!
– Не преувеличивайте. Писать всего ничего!
– Саске, я… – Юкимура умолк и жалобно посмотрел на шиноби.
Тот вздохнул.
– Да ну, ладно вам! Всего то и нужно – несколько столбцов нарисовать!
– Саске! – глаза юного Тигра стали еще более жалобными и что еще хуже – наполнились слезами. Шиноби снова вздохнул.
– Что же вы так расстраиваетесь, а? Успокойтесь! Э-э, да что вы в самом деле… – Саске сел рядом с молодым господином, а господин, конечно, этим сразу воспользовался. То есть, поступил, как привык поступать еще ребенком – прижался к нему и обнял. Перепачканными руками.
Саске только охнул.
– Данна! Что вы делаете? Руки то! – Юкимура не ответил, только еще раз посмотрел на него заплаканными глазами. И шиноби сдался. – Все, все, будет вам! Не плачьте! Давайте, уж, я вам помогу… Что там надо написать?
Ночь в Адзути
В замке покойного Демона-Повелителя было далеко не покойно. От ночного ветра хлопали ставни и двери, противно скрипели полуразрушенные полы и звуки шагов, благодаря тому же ветру, разносились по всем этажам… А кроме этого там пребывало еще демоническое нечто, в виде огромных и очень противных рук.
– Откуда вы только взялись! – уворачиваясь от них, жаловался Санада Юкимура.
– В таком количестве?
– Это все Оичи! – ответил ему скорбный голос. – Во всем виновата Оичи!
– Ну, конечно, она, – сквозь зубы пробормотал Санада. – До такого ее брат точно бы не додумался!
– Брат! Брат! – Демонические руки судорожно задергались, разыскивая упомянутого брата и пропустили вперед во всем виноватую.
– Госпожа Оичи! – крикнул Санада. – Сколько уже можно шуметь? Ночь на дворе, а Вы все окрестности перебудили!
– Оичи во всем виновата…
– Я Вам верю, госпожа! Вы всегда и во всем виноваты!
Оичи задумалась. Демонические руки сложились вокруг нее очень ровными рядами.
– Брат! – протянула она вновь, через какое-то время. – Где он? Я должна его найти… Я должна ему сказать…
– Он тоже знает, что Вы во всем виноваты! – выпалил Санада.
– Знает?.. – Знает, знает! – горячо заверил ее Молодой Тигр. – Об этом уже все знают, госпожа Оичи. Можете не сомневаться!
– Правда?
– Правда, правда! Клянусь.
Оичи посмотрела в его честные глаза, удовлетворенно вздохнула и исчезла в развезнувшейся земле. Вернее – в разверзнувшимся полу. И в замке Демона-Повелителя, наконец, наступили тишина и покой.
Угощение Ханбея
Исида Мицунари видел все небо в алмазах и всю землю под властью несравненного Хадэеси-сама! А Хидэеси-сама тем временем созерцал совершенно обалдевшего генерала и слегка обалдевшего стратега.
– Что с нашим Исидой? – вопросил он Ханбея. – Он что – белены объелся?
– Никак нет, – отрапортовал стратег. – Он съел мои баклажанные оладьи…
– Ты ему свои оладьи подсунул? Зачем?
– Ничего я ему не подсовывал! – оправдывался Ханбей. – Он их без спросу употребил!
– Вот как? – хмыкнул Хидэеси. – Значит Исида решил самодеятельностью заняться? Ладно. Но смотри у меня! Если он не очухается, я с тебя спрошу! А то наготовил, блин, отравы и бросил на самом видном месте!
– Я не нарочно.
– Да, уж, не нарочно! Знаю я тебя! Вот, что Ханбей… Приведи его поскорее в себя и впредь лучше следи и за подчиненными и за… Ну, ты понял. Вечером придешь ко мне, отчитаешься о его здоровье. А заодно и о других делах поговорим. Меня в последнее время Мори беспокоит. Надо бы ему послать твоих оладушек, но без дури, а покрепче. Понимаешь?
Чудовище
Хаос порождает чудовищ… То, что Тоетоми Хидэеси одно из них – владыка Аки ни на мгновение не усомнился. Да и другие в этом тоже не сомневаются. Но сейчас ему уже нет дела до других. Времена демона Оды и общих союзов остались в прошлом. Что же до настоящего…
Мори Мотонари вздохнул. Сидящий напротив него, сразу же поднял голову и он встретил его взгляд: спокойный и внимательный, даже чересчур спокойный. Ни один человек до этого, не смотрел на него так. Хотя… Можно ли считать человеком того, кто служит порождению хаоса?
Мори поднялся и направился к выходу. Его лицо и осанка ничуть не изменились, ну а что касается его мыслей, то вряд ли этот… Сможет их угадать. Ведь чудовища – не Боги.
В дверях Мори остановился. Всего на мгновение, но и мгновения ему вполне хватило. В глазах посланца Хидэеси, устремленных на него, он увидел кровавые отсветы, похожие на отсвет морских волн во время заката.
"Еще один демон, как будто Тесокабэ мне было недостаточно, – подумал владыка Аки. – Но этот скоро избавит меня от него. А потом наступит его очередь. И конечно же очередь его господина, я об этом позабочусь."
Мори отвернулся и обвел взглядом свои покои. Солнечный свет, проникающий сквозь стекла огромных окон, переливался всеми цветами радуги. Много веков назад, его предки, потомки богов, построили себе дворец и позаботились, чтобы не одно порождение Хаоса, ни один демон не смогли в него проникнуть. За прошедшее время их магия ослабела, но не исчезла полностью. Так что…
Хаос порождает чудовищ. Солнце их убивает: неотвратимо и жестоко, особенно здесь, в покоях своего прямого потомка и наследника – Мори Мотонари.
Солнце и луна
У солнца множество цветов. Утром оно – ярко-розовое, днем играет всеми оттенками золота и янтаря, а ближе к вечеру – становиться пурпурным. У луны – цвет всего один и он, не смотря на ее изменения, всегда остается неизменным. Разве что иногда…
Иногда, в жаркие месяцы лета, ее цвет делается более ярким. Однако, яркость эта отнюдь не радует глаз. Может потому, что слишком сильно и слишком явно напоминает о быстротечности того же лета, о холоде наступающей зимы и, конечно же, о неизбежности смерти.
Мори Мотонари отводит взгляд от своего гостя. Тот бледен, как луна, к тому же одет в белое, и смотреть на него, сыну Солнца очень неприятно. Но пока он еще ему нужен и владыка Аки делает над собой усилие, поистине героическое, чтобы гость не заметил его чувств. Вот только… Только…
Гость слегка наклоняет голову и улыбается. Он владеет собой лучше, да и нуждается в поддержке Мори Мотонари – больше. Как та же луна… Что стоит она без солнца? Ничего. Ничего! У солнца множество цветов. У луны – только один, да и тот, только является отражением того же Солнца: божественного и прекрасного.
Туман
До рассвета оставалось совсем немного времени… Мори Мотонари отвел взгляд от неба, все еще по прежнему темного и вздохнул. Он не спал уже вторую ночь, но при этом не чувствовал ни усталости, ни сонливости. Его крепость Нитирин несла столько солнечного света, что он, смертный потомок Солнца, ощущал себя в ней самим богом-прародителем. И это было… Удивительно. Великолепно! Мори оглянулся по сторонам. Очень скоро тьма должна будет рассеяться под лучами дневного светила, очень скоро в огромных зеркалах Нитирин запылает солнечный огонь, яростный, сокрушающий и неистовый и перед ним никто и ничто не сможет устоять! Но почему же… Почему же, тогда?..
Сын Солнца нахмурился. Небо оставалось темным, хотя воздух, как обычно бывает перед рассветом, стал холодным и свежим… Даже, пожалуй, слишком свежим. Он снова взглянул на зеркала. В них застывала тьма, еще более темная, чем на небе и именно она поглощала и убивала свет. Его свет!
Мори судорожно глотнул воздух. Тьма стала редеть, однако света по прежнему не было. Вокруг него струился туман, такой же непроглядный, как сама тьма и белый, как… Погребальный саван. На какое-то мгновение он замер. Затем, в его памяти всплыло почти забытое воспоминание: в одном из покоев дворца, напротив него сидит человек с ослепительно белыми волосами и в белых одеждах. Хотя, полно, человек ли?
Туман продолжал сгущаться. Мори Мотонари ощущал его присутствие почти физически… И ему становилось невыносимо страшно. Ничего подобного он никогда раньше не испытывал: тьма, пусть и несла холод и смерть, но все же не шла не в какое сравнение с этим!..
Человек, с серебряными волосами и в белой одежде тоже смотрел на хмурое небо и плывущий над морем туман. Но он не был испуган, скорее – рад. Так по крайней мере, уверяли те, кто его видели в то утро. Холодное, хмурое и совершенно не похожее на предыдущие – солнечные и ясные.
Фарфоровая кукла
Когда-то давно, очень давно, у князя Мацунаги была в коллекции редкая и необычная вещь: фарфоровая кукла. Он приобрел ее благодаря случаю, тоже достаточно необычному, вот только подробности о нем князь предпочел забыть. О ней он тоже предпочел бы не помнить, но… Память оказалась намного сильнее желания.
Тогда… Тогда фарфоровая редкость оказалась поразительно красивой и столь же поразительно хрупкой. Одного неосторожного движения слуги хватило, чтобы ее изысканная и неповторимая красота превратилась в кучу уродливых и ненужных обломков. Увы!
Князь Мацунага оглянулся по сторонам. Огромный замок, с огромными комнатами вполне соответствовал теперешнему владельцу. Князь долго изучал угрюмого и сурового человека в бардово-черных одеждах. Тот расположился напротив в кресле из варварской страны и сам при этом выглядел как варвар: красноглазый и мускулистый, настоящий великан. С ним рядом, как раз возле кресла находился еще кое-кто, во всем белом, белокожий и беловолосый. И именно эта белизна напомнила князю о красоте, исчезнувшей давно, так неожиданно и так… Быстро.
"Фарфоровые куклы – хрупки, – подумал Мацунага. – Но вряд ли этот преуспевший варвар знает о том. Да и что он о них знает?" Князь слегка улыбнулся. Беловолосый ответил ему поклоном, однако он заметил в его ярких глазах – беспокойство. Следовало вести себя более осторожно. Хотя бы потому, что все хрупкие создания тоже очень осторожны и подозрительны. И вызывать у них подозрения нельзя. Потому что это кончается всегда плохо. Если – не смертельно.
Мацунага Хисахидэ отвел взгляд в сторону. У него есть время подумать и осуществить задуманное. Он больше не допустит никаких случайностей – от людей. Что же до нелюдей, то с ними, будет конечно сложнее. Создатели фарфоровых кукол закладывают в них верность только одному владельцу. Других же, и особенно тех, кто их похищает – фарфоровые создания убивают. Причем убивают долго, мучительно и изощренно. Но он найдет выход. Потом. Сейчас же…
Князь Мацунага снова обернулся. Беловолосый по прежнему здесь и он может вновь смотреть ему в глаза и наслаждаться их яркостью и синевой. И он делает это.
Часть 3
Желание
Солнце… В Осаке оно казалось особенно ярким, особенно ослепительным и особенно горячим. Может быть потому, что оно было здесь не одно?
Мацунага Хисахидэ окинул взглядом сидящего перед ним человека. Темно-бордовый цвет его одежд напоминал предзакатное небо, тот же закатный отблеск горел в его волосах и глазах. На мгновение он представил, как по взмаху руки этого человека в то небо взлетает сноп темного пламени и почти невольно вздрогнул. Ибо подобная Сила впечатляла. Особенно, если учитывать, что принадлежала она отнюдь не потомку древнего рода..
А человек по прежнему не произносил не слова. Он только смотрел на него и его взгляд ничего не выражал. Мацунага снова вздрогнул, отвел взгляд в сторону и тут заметил другого человека. В белом. Другой человек вскинул голову и их взгляды встретились. Мацунага отметил про себя, что глаза этого второго были очень необычного цвета, но тем не менее, несмотря на необычность, тот все же смотрел на него с вполне понятным и вполне человеческим интересом. Что одновременно успокаивало и нравилось. Мацунага посмотрел на него более внимательно. Лицо, с тонкими и красивыми чертами, тонкие и красивые пальцы, волосы, по цвету похожие на облака и кожа, такая же ослепительно-белая… Необычно. Слишком необычно. Однако, когда его привлекало обычное? И к тому же, кто под жарким, испепеляющем солнцем не мечтает о снеге: белом и холодном?
Ночь наступила поздно. Но она не принесла отдохновения, как он надеялся, скорее – напротив. Солнце поглотила тьма, и вместе с тьмой пришел холод. Мацунага усмехнулся про себя.
Призывать холод в жару и мечтать о солнце, когда начинаешь мерзнуть – что может быть не логичнее и глупее? Впрочем, люди иначе не могут. На то они и люди.
Человек в белом появился в назначенный час. Он поприветствовал его – подчеркнуто вежливо, как в первый раз. Вот только в свете факелов ослепительная белизна его волос и кожи уже не казалась холодной, как снег. Мацунага коснулся его руки и почувствовал жар. Не менее испепеляющий, чем жар солнца.
– Я полагаю, мы сможем договориться? – спросил он вкрадчиво и чуть растягивая слова.
– Пожалуй, да, – ответил Мацунага, – Но кое-что я предпочел бы получить прямо сейчас. Человек в белом кивает, соглашаясь. Он не слишком удивлен, как и Мацунага, с нелогичностью и с глупостью он сталкивался больше чем достаточно, и как тот же Мацунага, знает, что без них люди не могут обойтись. Ведь на то они и люди… И не важно, где и под каким солнцем, они живут.
Душа
Сарутоби Саске не сомневался в мудрости господина Такеды. Но в один прекрасный день или, вернее вечер, сомнения у него появились…
– Я намерен отправиться в Этиго, – заявил Тигр из Каи. – И ты будешь меня сопровождать.
– Мы отправимся одни? – на всякий случай уточнил Саске.
– Да. Только я и ты, – Такеда вздохнул и морщины на его лице стали более заметными. – Мне нужно повидать кое-кого… Без лишних свидетелей.
– Уесуги-доно? – продолжал уточнять Саске.
– Да.
– Но – зачем? – ниндзя был в полном недоумении. – Вы же уже заключили перемирие, на два года! И господин Уесуги сейчас служит в храме. Он ведь…
– Я знаю, кто он! – прервал Такеда.
– И все же, Вы намерены....
– Я намерен посетить храм в Этиго! – в голосе господина послышался прямо-таки тигриный рык. – В конце концов должен же я тоже о своей душе подумать!
– А думать о ней в Каи, Вы не можете?
– Не могу! – Старый Тигр на мгновение запнулся, затем нахмурился. – Отправляемся завтра, с утра.
– Как угодно, господин.
Господин посмотрел на Саске, по прежнему хмуро. Но тот выдержал его взгляд.
– У Вас будут еще распоряжения? – спросил он.
– Нет… Можешь идти.
