скачать книгу бесплатно
Внезапно, словно по невидимому сигналу, лес ожил. Птицы закричали и взлетели в воздух, сотнями вырываясь из ветвей с неистовым стрёкотом крыльев. Пронзительно зажужжали насекомые. Где-то глубоко в чаще вскрикнуло какое-то животное – наверное, это была лиса. В своем убежище взвыл Вольфганг. Шум, поначалу напоминавший глухой ропот, становился все громче и сильнее и превратился в один из самых ужасных звуков, которые она когда-либо слышала.
Эдриенн зажала уши руками и упала на колени. Происходило что-то кошмарное, и хотя она не понимала причину, она чувствовала, как приближается нечто, грозящее поглотить и уничтожить само ее существо. Землетрясение, цунами или Армагеддон…
Звук начал стихать. Вольфганг задыхался, и его вой превратился в рычащее шипение. Крики стихли, птицы разлетелись насколько далеко, что их уже невозможно было услышать, а стрекот насекомых затих. Эдриенн медленно опустила руки и открыла глаза. Ее трясло, хотя ничего не произошло. Дом стоял на месте, никаких пожаров, гигантских волн или астероидов, пролетевших над окрестностями не случилось. Если Судный день и настал, Эшберн весьма достойно устоял.
Вольфганг продолжал рычать из своего укрытия, но уже не так громко, он просто напоминал о себе, а не реагировал на неожиданную опасность. Пару долгих минут Эдриенн простояла на коленях на полу, но явление не повторилось. Наконец, она поднялась, медленно, словно одно неверное движение могло все испортить, и выглянула в окно.
Мир вновь был неподвижен, но тишина уже не была столь оглушительной. Эдриенн слышала, как деревья стонали под напорами ветра, а в двух метрах от окна трещал сверчок.
– Что ж, – Эдриенн вытерла вспотевшие ладони о джинсы. Грудь словно славило тисками и она попыталась отдышаться. – Это безумие какое-то.
Вольфганг вышмыгнул из своего укрытия. Сердито взглянув на хозяйку, словно та была причиной его испуга, и должна была понять, как плохо поступила, кот вернулся к камину с упрямством животного, которое слишком привыкло к теплу и комфорту, чтобы продолжать свое существование без них. Эдриенн подождала, пока Вольф займет свое место, и вновь опустилась в кресло возле камина. Ощущая себя немного потрясенной, она дрожащими руками взяла чашку. Чай был уже чуть теплым, но она все равно его выпила. Ей был необходим кофеин.
Что это было, черт возьми? Я бы решила, что это землетрясение, но ничего не тряслось. Что могло так взволновать птиц за окном и Вольфганга, чего я даже не почувствовала? Может, какая-то страна объявила нам войну и сбросила атомную бомбу? Эти бомбы вообще так работают?
От такой мысли по коже Эдриенн пробежал холодок, и она неожиданно захотела осмотреть улицу получше. Если, не дай бог, что-то случилось с городом, она бы не узнала этого, потому что деревья, окружавшие дом, закрывали весь вид. Но если добраться до окон выше, чтобы взглянуть поверх леса…
– Будь здесь, приятель, – сказала Эдриенн коту, который совершенно не обращал на хозяйку внимания. Вытащив из чемодана куртку, она закуталась в нее и вышла из комнаты отдыха.
Свет в прихожей был все еще включен, но лампочка была настолько грязной, что, направляясь к лестнице в задней части дома, Эдриенн подумала, что бредет в сумерках. У подножия лестницы стоял маленький круглый столик. На нем примостились аккуратно расставленные на кружевной салфетке старая масляная лампа, спичечный коробок и металлическая банка. Как-то странно было оставлять тут лампу. Может, в Эшберне часто случаются перебои с электричеством?
Эдриенн прошла мимо столика и принялась подниматься по лестнице. Старые деревянные ступени заскрипели под ее весом, а шум, казалось, поднимался вместе с ней по узкой лестнице и разносился по верхним этажам.
Тьма, просочившаяся со второго этажа, поглотила Эдриенн, когда она покинула часть дома, куда еще достигал свет из прихожей. За углом, где лестница упиралась в стену, была кромешная темнота. Девушка прищурилась, пытаясь разглядеть очертания ступенек и молясь, чтобы на них не оказалось выбитых досок и торчащих гвоздей, и дотронулась кончиками пальцев до стены, чтобы сориентироваться в пространстве.
На вершине лестницы, наконец, появилась площадка, и Эдриенн облегченно вздохнула. Ее опять трясло, отчасти из-за рискованного подъема, отчасти от произошедшего только что. Ей потребовалась минута, чтобы осознать, что вверху лестницы не было выключателя.
Эдриенн вытянула руку, провела вверх-вниз по обоям, но не нашла и следа переключателя. В голову пришла мысль, которая показалась ей нелепой.
Не может быть. Это просто нелепо. Переключатель мог быть в самом конце коридора.
В одно из окон проникал лунный свет, и Эдриенн прищурилась, пытаясь разглядеть смутные силуэты. Девушке показалось, что она увидела приставные столики и огромные картины на стенах, но она не была в этом уверена.
Лампа, оставшаяся внизу, не давала ей покоя. Ее оставили так удачно, что Эдриенн могла буквально представить, как ею освещали верхние этажи.
Но в комнатах внизу было электричество. Почему же свет на нижних этажах был, а на верхних нет?
Она вновь взглянула на пустую стену и шагнула к ближайшей двери. Та открылась с протяжным скрипом. Эдриенн сунула руку в проем и ощупала стену, но не нашла никаких пластиковых переключателей.
– Да вы издеваетесь. – Она бросила последний недоверчивый взгляд на стену у верхней ступеньки лестницы и потопала обратно вниз.
Дом был невероятно стар. Стар настолько, что был построен до того, как электричество стало общедоступным. Вероятно, сооружение было слишком ненадежным, чтобы протянуть провода через стены верхних этажей. Или, быть может, Эдит могла позволить себе обеспечить электричеством только часть дома.
Эдриенн спустилась вниз и взглянула на столик. Лампа все еще ждала ее там. Стекло слегка помутнело от дыма и налипшей грязи, а рядом лежала почти полная коробка спичек. Девушка потратила несколько минут, пытаясь понять, как снять стеклянную колбу, чтобы добраться до фитиля, затем обнаружила, что масло почти закончилось. Внутри металлической банки, плескалась жидкость. Эдриенн открутила крышку.
Девушка понятия не имела, сколько масла лить в лампу. Последнее, чего ей хотелось – чтобы хрупкая вещица взорвалась в ее руках, но потерять единственный источник света в темном коридоре было еще хуже. Она зажгла фитиль, подождала, пока пламя стало ровным, затем опустила стеклянную колбу на место.
Свет лампы распространялся недалеко, но благодаря ему подниматься по лестнице стало гораздо легче. Когда она добралась до площадки второго этажа, ей удалось разглядеть обстановку в коридоре.
На стенах висели картины в вычурных позолоченных рамах. Поравнявшись с ними, Эдриенн пристально вгляделась. Это были портреты. Оглядев несколько картин, она поняла, что это были портреты одной и той же семьи: мужчина, две женщины и девочка. На некоторых они были изображены вместе – либо только мужчина и пожилая женщина – но большинство картин были индивидуальными портретами.
У мужчины были суровые глаза с тяжелыми веками, и густые каштановые усы. У женщины постарше – наверное, его жены, предположила Эдриенн – волосы были темнее, и на большинстве картин она улыбалась. Вторая женщина была моложе, с тонкими чертами лица и светлыми волосами. Девочка с волосами густыми и длинными, как у первой женщины, на всех картинах была с одинаковым серьезным и задумчивым выражением лица.
С самого начала портреты показались Эдриенн какими-то неправильными. Их было более пяти десятков, и на всех была изображена одна и та же семья. Картины были развешаны по всему коридору, их глаза следили за ней, как бы быстро она ни пыталась пройти мимо. Пульс Эдриенн участился, она стиснула зубы, наугад выбрала дверь и влетела внутрь.
Занавески были задернуты, не пропускали в комнату лунный свет, Эдриенн пришлось поднять лампу повыше, чтобы лучше разглядеть обстановку. У одной из стен расположилась кровать с пологом, его бордовая ткань лохмотьями свисала по краям. Напротив, рядом с комодом, стоял шкаф, одна его дверца была наполовину распахнута.
Сделав пару шагов внутрь комнаты, девушка заметила, что ковер был изрядно потерт, а одна сторона матраса измялась от десятков лет использования. Эдриенн почувствовала, как внутри нее все похолодело.
Это была комната Эдит.
Глава 6
Сияющие огни
Во рту у Эдриенн пересохло. Она начала пятиться назад, но остановилась у двери. Не будь такой мямлей. Ты никому здесь не помешаешь. Она оставила этот дом, в том числе и эту комнату, тебе.
И все же странно было ходить по ковру, протертому до нитки одной и той же парой ног, и видеть чужие черные платья, торчавшие из-за двери гардероба. Десятки лет одно и то же лицо выглядывало в эти окна – и для них Эдриенн была чужой. Девушка отдернула шторы и задохнулась от изумления.
Она хотела взглянуть поверх деревьев, и из окна Эдит открывался потрясающий вид. Прямо перед ней расстилался ковер из леса, лунный свет отражался от верхушек деревьев, сливавшихся вдалеке с россыпью огней.
На долю секунды она подумала, что деревья охватило пламя, и Армагеддон все-таки наступил, но, моргнув, поняла, что сияние исходило от сотен горевших окон.
Ипсон. Не думала, что он так близко. И настолько ниже Эшберна. Должно быть, это очень высокий холм.
Прищурившись, Эдриенн посмотрела на огни города. Дома были слишком далеко, чтобы различить их явные очертания, но она не увидела ни дыма, ни признаков хаоса. Это успокоило ее. Что бы ни напугало птиц, на город это никак не повлияло.
Она выдохнула, и ее дыхание образовало небольшое туманное облачко на оконном стекле. Холод с улицы просачивался сквозь ее тонкую одежду, но любопытство было сильнее желания вернуться к камину. Девушка отвернулась от окна и осмотрела комнату.
Каким человеком была Эдит?
Измятый матрас и потертый ковер намекали на то, что хозяйка дома была либо женщиной устоявшихся привычек, либо не могла себе позволить покупку новых вещей.
Интересно, что заставило ее оставить дом мне. Если Эдит знала о счетах за лечение матери, если подозревала, что у меня будут такие же проблемы с деньгами… это могло стать ее способом помочь.
Несмотря на прохладный воздух, Эдриенн ощутила тепло. Ей хотелось бы познакомиться с Эдит – хотя бы встретиться с ней и поблагодарить за этот дар. Задумавшись, она двинулась вдоль кровати, затем резко остановилась и поняла, на что смотрит.
Прямо на деревянном изголовье были выцарапаны слова, которые образовывали новую фразу. Царапины, так же, как и внизу, были глубокими и хаотичными, и пролегали всего в нескольких сантиметрах над подушкой – таким образом, чтобы любой, кто лежал на этой кровати, мог увидеть слова, отклонив голову немного назад. Эдриенн подняла лампу и наклонилась поближе.
ПОМНИ СВОИ СЕКРЕТЫ
Она скрестила руки на груди, и лампа тихо звякнула. Желание узнать больше и понять загадочную владелицу дома боролось в ней с желанием вернуться вниз, в сравнительно безопасную и комфортную атмосферу, царившую в комнате отдыха.
Дверь гардероба была приотворена, демонстрируя небольшую полоску черного шелка, и Эдриенн направилась к ней. Дверца выглядела так, словно на внутренней стороне должно было быть зеркало, но девушка уже подозревала, что это не так. И оказалась права.
Петли жалобно скрипнули, но дверца отворилась плавно. На внутренней деревяшке не оказалось ничего, кроме очередного нацарапанного послания:
НИКАКИХ ЗЕРКАЛ.
– Никаких зеркал, – согласилась Эдриенн. Крошечные отверстия вверху и внизу дверцы подсказывали ей, что когда-то здесь висело зеркало, однако, его сняли. Зачем, Эдит?
Эдриенн отвела взгляд от дверцы и посмотрела на целый строй темных платьев. Их вид поразил ее, она поставила лампу на пол и достала одно из них, чтобы получше рассмотреть. Платье смахивало на реквизит из фильма про викторианскую эпоху. Длинное одеяние из тяжелого черного шелка с кружевной отделкой с высоким вырезом, должно быть, производило поразительное впечатление. В мгновение ока Эдриенн перенеслась на заднее сидение машины. Отрывистое дыхание матери эхом раздавалось в ее ушах, пока она смотрела, как медленно открывается дверь Эшберна. Высокая фигура в черном появилась в дверном проеме, и Эдриенн увидела бледное вытянутое лицо и блестящие черные глаза. Воспоминание исчезло, и она вновь оказалась в комнате Эдит.
Тяжело дыша и пошатываясь, она отошла от шкафа. Внезапно она поняла, насколько платье было длинным. Эдриенн не была коротышкой, но, чтобы подол платья не подметал пол, ей пришлось держать его так высоко, что кружевной воротник находился на уровне ее глаз. Она облизнула губы. Новая информация соединилась в ее голове с тем, что она уже знала об Эдит, и пожилая женщина в ее сознании превратилась в высокий, худой призрак в черном.
Что с того, что она высокая? Вытянутое бледное лицо из воспоминаний вспыхнуло в мозгу Эдриенн. Возможно, Эдит носила по кому-то траур. Это не мешает ей быть хорошим и добрым человеком.
Платье отправилось в шкаф к прочим предметам одежды, а Эдриенн решительно закрыла дверцы шкафа. Пальцы дрожали, и, чтобы унять дрожь, ей пришлось сжать их в кулаки.
Глупо было приходить сюда в первую же ночь. Мне следовало остаться с Вульфом и заняться изучением дома наутро.
Труба в стене дома позади нее загрохотала, и это испугало ее. Девушка схватила лампу и поспешила к выходу. Только она скользнула в дверной проем, десятки глаз устремились на нее. На какую-то долю секунды она застыла на месте, осматривая череду висящих портретов, затем направилась через коридор к лестнице и поспешила по ступенькам вниз.
Она не заметила этого раньше, но все члены семьи на картинах были одеты в одежду викторианской эпохи – такую же, как она обнаружила в гардеробе Эдит.
Так это ее семья? Может быть, именно она была ребенком на тех портретах?
Когда Эдриенн завернула за угол лестницы, пробили напольные часы. Она попыталась сосчитать фальшивые звуки, но голова все еще гудела от новой информации об Эдит, и потому она сбилась со счета. Десять или одиннадцать ночи – в любом случае пора было спать.
Вольфганг все так же лежал на ковре перед камином, но теперь животом вверх, перевернувшись на спину так, что все четыре его лапы торчали вверх. Если бы, при появлении хозяйки, он лениво не приоткрыл один глаз, можно было бы подумать, что это животное сбила на улице машина. Увидев это, Эдриенн рассмеялась, и тревога, вызванная походом наверх, тут же рассеялась.
Пламя в камине почти погасло, поэтому она добавила в него пару поленьев и вновь поставила чайник на огонь, чтобы разогреть. Достав простыни и подушку из чемодана, новая владелица дома оглядела комнату.
Помимо каминного кресла в ней было два шезлонга. В одном подушки были изрядно помяты, другим же, судя по всему, редко пользовались. Выбрав для себя последний шезлонг, Эдриенн набросила одну простыню на подушки и расстелила сверху вторую. Она не привезла ни одного подходящего одеяла, но у нее с собой была толстая шаль, которая вполне могла сгодиться до той поры, пока она не выяснит, была ли у Эдит гостевая спальня или что-то подобное.
– Хочешь еще чего-нибудь перекусить, приятель? – спросила Эдриенн Вольфганга, направившись за чайником и проходя мимо кота. Тот проследил за ней одним глазом, но низкое рокочущее мурлыканье намекало на то, что он останется ровно на том же месте, что и сейчас.
Эдриенн заварила чайный пакетик по второму разу, затем достала из чемодана книгу, выключила свет и, не раздеваясь, свернулась калачиком на своей импровизированной кровати.
Она намеревалась почитать у камина час или два прежде, чем уснуть, но тяжелый день сказался на ней сильнее, чем она думала. Вскоре она опустила книгу, чтобы понаблюдать за танцующими в камине огнями и своим пушистым питомцем. Свет от камина падал в щели между половицами, и казалось, будто пол прорезан черными линиями.
– Здесь у нас все будет хорошо, – сказала Эдриенн коту, пытаясь избавиться от жуткого ощущения, что вытянутое бледное лицо наблюдает за ней из одного из углов – того, где тени сгустились сильнее всего.
Глава 7
Гости
Сотни тысяч крошечных царапин прорезали дерево, но этого было недостаточно. Она продолжала скрести. Ногти ее были обломаны до мяса, кожа покрылась струпьями и потрескалась, выцветшие глаза невидящим взором уставились перед собой, дыхание разносилось низким и ритмичным хрипом, а пальцы продолжали делать свое дело. Она не могла остановиться. Не сейчас, когда она оказалась так близка к своей цели.
Скрежет по дереву раздавался эхом в крошечном, тесном пространстве, оглушая ее.
Почти у цели.
Еще обломки поддались, дождем усыпав белые щеки и черное платье. Она почти пробилась сквозь дерево и добралась до тяжелой влажной земли над своей головой.
Эдриенн проснулась. Что-то тяжелое давило ей на грудь, не позволяя ей дышать, и, в панике вскрикнув, она попыталась сбросить это с себя. Почувствовав, как оно зашевелилось, она поняла, в чем дело.
Где-то посреди ночи Вольфганг перекочевал со своего коврика у камина прямо на нее. Огонь, должно быть, погас, и ее тело стало более теплым пристанищем.
Кот был достаточно тяжелым, чтобы Эдриенн стало неудобно, она осторожно подвинула его, переложив рядом с собой. Зевнув, тот потянулся и продолжил спать.
Мне снился сон. Что это было? Словно я не могу дышать… я в западне… пытаюсь выбраться наружу…
Девушка взглянула на свои пальцы. Те были целы. Коротко остриженные ногти так же были в порядке. Эдриенн моргнула, пытаясь вспомнить сон, но это было все равно что пытаться удержать в руках воду.
Утро было в самом разгаре. Солнечный свет, приглушенный грязью на стеклах, струился сквозь окна и образовывал узоры на ковре и мебели. В комнате все еще было довольно тепло, но она чувствовала, что быстро холодает, морозный воздух с улицы постепенно побеждал жар от камина.
Она выскользнула из своей импровизированной кровати, постаравшись не потревожить Вольфганга, и натянула на тебя куртку.
Первый день в нашем новом доме. Что же нужно сделать? Еда в приоритете, но до того, как я отыщу дорогу в город, мне необходим душ.
Эдриенн не почистила зубы на ночь, и теперь казалось, будто во рту кто-то умер. Она поморщилась и провела рукой по волосам, стараясь убрать с лица выбившиеся пряди, а затем положила в миску Вольфганга свежей еды. Сонливость животного моментально исчезла при звуке сыплющегося корма, и кот ткнулся мордой в миску прежде, чем Эдриенн успела закончить.
– Успокойся, с голоду ты не умрешь, – она почесала его макушку, вернула кошачий корм на полку, затем достала из чемодана полотенце и туалетные принадлежности и вернулась в прихожую.
Лампа ожидала ее на маленьком столике у подножия лестницы – там, где Эдриенн ее и оставила. Утреннее солнце сияло достаточно ярко, чтобы осветить узкие ступеньки и комнаты наверху. Девушка быстро поднялась по лестнице и вновь оказалась в коридоре, увешанном картинами.
При дневном свете портреты было гораздо проще разглядеть, и даже Эдриенн, не обладавшая никакими творческими способностями, могла сказать, что художник был очень талантлив. Портреты были проработаны до мельчайших деталей. Позы были настолько естественны и искусны, а сами картины настолько реалистичны, что она вновь ощущала, как десятки глаз смотрели ей вслед, пока она шла по коридору, заглядывая в комнаты.
Первые две двери, в которые она попробовала войти, привели ее в кладовки, забитые картонными коробками, закрытой чехлами мебелью и заплесневелыми ящиками. За третьей оказалось что-то вроде кабинета, и Эдриенн вошла внутрь, чтобы поближе рассмотреть богато украшенный резьбой стол у окна. Из окна открывался вид на покрытый лесом холм, внизу виднелся город. Легкая дымка струилась среди деревьев, стелилась над улицами Ипсона, придавая им загадочность. Все это выглядело потрясающе.
Отличное место, чтобы писать. Она пробежалась кончиками пальцев по поверхности темного дерева. В этом ведь нет ничего неправильного, правда? Я не хочу проявлять неуважение, вторгаясь в личный кабинет Эдит и пользуясь ее любимым столом.
Она провела по столу пальцем. То факт, что пыли на нем почти не было, позволял предположить, что его протирали регулярно. Чего нельзя было сказать о кабинете. Создавалось впечатление, что его посещали редко. Книжный шкаф был слишком аккуратно заполнен книгами, а письменный стол – слишком чист, что навело Эдриенн на мысль, что за последние годы в комнату заходили только ради уборки. Возможно, кабинет принадлежал мужу Эдит.
Эдриенн отошла от стола и постаралась не скорчить гримасу. По какой-то причине мысль о том, что Эдит была замужем, показалась ей нелепой. Девушка по-прежнему почти ничего не знала о своей благодетельнице, но что-то подсказывало ей, что Эдит Эшберн была одинока.
Эдриенн вышла из кабинета и прошла мимо следующей двери. Она вспомнила слова, вырезанные на дереве, которые увидела прошлой ночью. Ей не хотелось вновь рассматривать плоский матрас на кровати Эдит или ряды ее вычурных черных платьев.
К радости Эдриенн, дверь, следующая за спальней Эдит, привела ее в просторную и относительно чистую ванную. В отличие от остальных частей дома, которые были преимущественно расписаны старомодными узорами с розами, ванная комната оказалась белоснежного цвета с элегантными вставками цвета морской волны. Она выглядела вполне современно – так, будто была обновлена в течение последних десяти лет. У задней стены расположилась ванна с насадкой для душа, а сбоку огромная раковина.
Эдриенн включила воду в душе. Трубы загремели по всему дому, скрежеща и лязгая, и прошла, казалось, целая вечность, прежде чем из душевой лейки полилась жидкость. В ожидании Эдриенн почистила зубы, уставившись на пустое пространство над раковиной, где обычно висело зеркало. Она не удивилась, увидев вместо отражения уже знакомую фразу:
НИКАКИХ ЗЕРКАЛ.
Похоже, она убрала все зеркала в доме. Печально, ведь я ничего с собой не взяла. Я, наверное, буду выглядеть как пугало, когда появлюсь сегодня в городе. Не накрашенная, вспотевшая после спуска с холма, может быть, даже с ветками, застрявшими в спутанных волосах… горожанам будет, о чем посудачить.
Эдриенн усмехнулась, затем разделась и залезла в душ. Вода была изумительно горячей, но в душе не было вытяжки, и к тому моменту, как она закрыла кран, каждая поверхность в ванной комнате была покрыта мелкими капельками конденсата. Она поискала какой-нибудь способ проветрить комнату, но единственным вариантом оказалось большое матовое окно за душем. Девушка никогда бы не рискнула делать такое в городе, но в нескольких километрах от поселка, без соседей вокруг, она чувствовала себя достаточно уединенно, чтобы отпереть замок и открыть настежь одно из окон.
Ледяной воздух ворвался внутрь. Выругавшись, Эдриенн побежала вытираться и одеваться, пока не продрогла. Она все еще натягивала джинсы, когда ее напугал звук двигателя. Балансируя, одной ногой в штанине, а другую неловко держа на весу, она прислушалась. Не думала, что дом так близко к дороге, чтобы услышать машин.
Шум ревущего мотора усилился, и вскоре хруст гравия под колесами подтвердил ее подозрения. Кто-то приехал.
Она натянула джинсы, сунула ноги в кроссовки и подошла к окну ванной. Аккуратный седан подъезжал к небольшой парковке у края дороги. Водитель развернул машину так, чтобы она остановилась лицом к выезду, словно готовясь к быстрому бегству, и это привело Эдриенн в замешательство.
Множество вариантов пронеслось в ее голове, но ни один из них ее не порадовал. Она представила, как кто-то из друзей или родственников Эдит пришел в ярость от того, что дом достался не ему, а чужачке. Или кто-то, посчитав, что она не заслужила этот дом, приехал, чтобы разрушить его в отместку. Или же воры прознали о ее одиночестве и почуяли легкую добычу…
Эдриенн натянула куртку, пробежала по коридору и слетела вниз. По бокам входной двери были установлены матовые стекла, и она прижалась к одному из них, чтобы украдкой разглядеть своих посетителей.
