скачать книгу бесплатно
– Сопрано и меня ухитрилась изгнать, – пожаловался он. – Простите, если напугал вас. Дайте-ка осмотреть рану.
Лорд Ланкастер вытащил из кармана белый платок, но не отдал ей. Вместо этого он поднес к глазам ее руку, увидел большую, угрожающе набухшую багровую каплю, и не успела Мегги опомниться, как он сунул ее палец в рот и слизнул кровь.
Мегги не шевельнулась. Не вздохнула.
Как все это странно. И непривычно. Не плохо. Только ничего подобного ей еще не доводилось испытать.
Она, по-прежнему молча, уставилась на него, но он деловито обмотал платком ее палец и прижал рану. И хотя она была очень высока для женщины, все равно приходилось запрокидывать голову. Действительно ли он так красив, как утверждает миссис Стрепторп? Возможно… но все дело в том, что он не Джереми…
– Я читала, что вампиры сосут кровь, – сообщила она, слегка нахмурясь. – Обычно в тех романах, которые я читала, они ровно в полночь вонзают клыки в шею жертвы, и потом начинаются самые драматические события.
Граф рассмеялся теплым, глубоким смехом, показавшимся ей таким же бархатно-черным, как его смоляные волосы.
– Да, я тоже читал о вампирах. Однако поскольку днем вы видели меня в церкви, значит, понятно, что таковым я быть не могу. – И, широко улыбнувшись, добавил: – Смотрите, и клыков тоже нет. Надеюсь, вы успокоились. Извините, если я появился не вовремя, мисс Шербрук.
Чудесные белые зубы, совсем как у Джереми. Да когда же она перестанет о нем думать?!
Мегги расстроенно покачала головой.
– Ничего, со мной все в порядке. Я геройски держалась, пока последнее до едва не сшибло меня со стула.
– Мне говорили, что столь впечатляющие легкие сейчас в большой моде.
– Где?
Он снова рассмеялся, но тут же смолк, словно удивляясь собственной беспечности.
– А знаете, я не вполне уверен, где именно! Последние пять лет я почти не бывал в Англии. Думаю, что подобные представления прославляются всеми лондонскими дурачками.
– Я провела в Лондоне всего один сезон, милорд. И насколько успела заметить, там не так много истинных почитателей итальянских сопрано. По моим наблюдениям, большинство людей на таких вечерах достаточно вежливы, чтобы хранить стоическое молчание. Но миссис Стрепторп пребывала в полной уверенности, что музыкальное суаре – именно та приманка, на которую вы непременно клюнете и, уж разумеется, не устоите против ее изящного слога. И поэтому она ужасно собой довольна.
– Господи Боже. Впрочем, я действительно хотел посетить суаре.
– Надеюсь, не из-за визгливого сопрано?
– Нет. Музыка тут вообще ни при чем.
Мегги вопрошающе подняла брови.
– Меня зовут Томас Малком.
Брови оставались в том же положении.
Томас невольно рассмеялся. Похоже, он ни в малейшей степени ее не интересует!
Томас без тени тщеславия констатировал, что это первая женщина, абсолютно равнодушная к нему, с тех пор как он стал мужчиной. Просто возмутительно!
Так, значит, его самолюбие все-таки уязвлено?
Ему хотелось посмеяться над собой.
– Ладно, я приехал, чтобы познакомиться с соседями, людьми, знавшими моего отца.
– Я Мегги Шербрук, – выдавила она наконец, снова вскидывая левую бровь. – И вы говорите неправду, милорд. Рискуя оскорбить вас, я все же скажу, что вам совершенно безразличны все, вместе взятые, обитатели Гленклоуз-он-Роуэн.
– Мегги? Прекрасное имя. Но вы ошибаетесь.
– Сокращенное от Маргарет. Правда, слава тебе Господи, никто никогда не называл меня Маргарет. Самое подходящее имя для матери-настоятельницы. Я бы предпочла что-нибудь экзотическое, вроде Мейгрет, но этому не суждено было сбыться. Кстати, не думаю, что ошибаюсь. Если же я ошиблась, значит, оскорбила вас и прошу за это прощения.
– Вы действительно настоящая Мегги и ни в коем случае не Маргарет. Принимаю ваши извинения, ибо они вполне заслужены. Насколько я понял, вы тренируете кошек для бегов?
– Да.
Мегги заметила стакан, стоявший рядом с орхидеей, которую, похоже, чересчур часто поливали. Листья орхидеи неожиданно затрепетали: возможно, сопрано взяла еще несколько высоких нот.
– Мало того, мой брат Алек – кошачий шептун.
– Никогда не слышал о кошачьих шептунах.
– Такое бывает крайне редко, и все считают, что Алек наделен необычайным талантом. Правда, пока неизвестно, сохранится ли этот талант в зрелом возрасте. Но даже когда он делал первые шаги, кошки нашего питомника собирались вокруг него, готовые сидеть часами и слушать, что он говорит. Нужно, правда, заметить, что он не умолкал ни на минуту. Сейчас он помогает моему брату Лео тренировать нашу пятнистую кошку Клеопатру. Без него ее прыжки вряд ли улучшатся. Алек считает, что ей необходим соответствующий стимул. Как кошачий шептун, он лучше других может определить, чего она хочет, и, если только возможно, дает ей это.
– Хотелось бы видеть его в действии. Сколько ему лет?
– Уже семь.
– Кошачьи бега – поразительная вещь, почти не известная за пределами Англии. Некоторые французские поклонники этого спорта попытались познакомить с ним своих соотечественников, но французы чересчур эмоциональны и несдержанны, поэтому кошки никак не могли взять в толк, чего от них ожидают.
Мегги рассмеялась и многозначительно пожала плечами, словно желая сказать: французы, что с них возьмешь?
Томас снова улыбнулся.
– На беговом треке Макколти, – пояснила она, – все кошки в мгновение ока сбежали бы от владельцев, позови их только Алек. Он должен вести себя крайне осторожно, чтобы ненароком не сманить их.
– Когда же проходят бега? Сейчас наверняка слишком холодно.
– Они снова начнутся в апреле и будут продолжаться до конца октября.
– И вы тренер.
– Да, и уже довольно давно. Можете называть меня боссом.
– То есть именно вы принимаете окончательные решения, указываете, какие методики наиболее эффективны и тому подобное? Главный тренер?
– Мне нравится это определение. Обязательно сообщу братьям свой новый титул. Просто «главный». «Тренер» можно опустить. Потребую, чтобы они называли меня именно так, иначе горько пожалеют!
У Томаса сделался крайне заинтересованный вид, поэтому Мегги добавила:
– Собственно говоря, я провела целое лето в питомнике лорда Маунтвейла, обучаясь у самих братьев Харкер. – Она заговорщически понизила голос: – Это те самые, которые разработали методику летящего пера.
– Я слышал о братьях Харкер. Кажется, это они обладают особой интуицией, когда речь идет выборе будущего чемпиона. А что это за методика летящего пера?
– Скрученные перья привязываются к концу трехфутовой палки, которой потом начинают размахивать по часовой стрелке на расстоянии не менее шести футов. Очевидно, это производит на кошек нечто вроде гипнотического воздействия. О Господи, зачем я проболталась? Все это следует держать в секрете! Мне посоветовали попробовать метод, когда появится подходящий кандидат! О, прислушайтесь, кажется, стало тихо. Хороший знак! – воскликнула Мегги, показывая на орхидею. – Ее листья больше не трепещут от вибраций ее голоса!
Томас снова расхохотался. Он не помнил, когда еще так веселился в присутствии постороннего человека. До сих пор жизнь его не баловала.
А Мегги посчитала, что Томас смеется не когда хочется, а когда считает нужным, и, значит, он человек хладнокровный и расчетливый. Поэтому пристально наблюдала за Томасом, когда тот заметил:
– Видите ли, это я поставил стакан возле орхидеи, чтобы точно знать, когда можно без опаски вернуться в гостиную. Даже сейчас он не подрагивает. Значит, пора. Но сначала давайте посмотрим, прекратилось ли кровотечение.
Он развернул платок и поднял ее руку.
– Да, все в порядке.
– Спасибо, милорд. Может, я не слишком разбираюсь в тонкостях светской жизни, но все же до этой минуты никто и никогда не высасывал мою кровь. Или лизал палец.
Желудок Томаса судорожно сжался. Похоть. Это была похоть, поразившая его мгновенно. Он присмотрелся к Мегги, увидел, что она не понимает дразнящего обещания, содержавшегося в ее бесхитростных словах, не ведает, что они сулят, по крайней мере на первый взгляд, умение, доставляющее немало удовольствий мужчинам. Нет, она просто слишком откровенна, эта дочь викария, которой только недавно исполнилось девятнадцать.
– Никто? – медленно протянул он. – Значит, я расширил ваш кругозор.
– Мой отец будет беспокоиться, куда я пропала, – резко бросила она, направляясь к выходу. – Но мне было приятно разделить с вами убежище.
Она хочет покинуть его? Вот так просто взять и покинуть? Еще один удар по самолюбию!
– Мисс Шербрук, минуту, пожалуйста! Не хотите покататься со мной завтра утром?
Этим он на секунду привлек внимание девушки. Правда, она не колеблясь учтиво ответила:
– Благодарю за приглашение, милорд, но нет. Я не хочу кататься с вами завтра утром.
Ему словно дали пощечину. Отказать самому графу?! Ей захотелось рассмеяться при виде столь явно оскорбленного мужского тщеславия, но она не рассмеялась. Скорее бы выбраться отсюда!
Только сейчас Мегги сообразила, что ей не следовало оставаться с ним наедине. Очевидно, у него сложилось неверное представление о ней. Она не желает знаков внимания ни от него, ни от любого другого мужчины. И она не была бы сейчас с ним, если бы все сложилось иначе… не важно. Главное, что она ошиблась.
Он отчетливо ощутил ее отчужденность. Ощутил, но не понял причин. Она была так чистосердечна, так естественна. И внезапно превратилась в холодную, неприветливую особу.
Но Томас, несмотря на ее полнейшее безразличие, все же продолжал упорствовать:
– Мой управитель, очень старый человек, пальцы которого трясутся при перемене погоды к худшему, утверждает, что завтрашнее утро выдастся необычайно теплым. Идеальная возможность для прогулки верхом.
– Мистер Хенгис известен своими предсказаниями погоды в здешних местах. Уж не знаю насчет трясущихся пальцев, но надеюсь, утро будет солнечным и вы прекрасно проведете время. А меня увольте, милорд. К тому же мне нужно идти.
Она снова повернулась.
– Значит, вы в восторге от своего первого лондонского сезона? Намереваетесь в апреле вернуться в столицу?
– Нет, – бросила она, не оборачиваясь. Чувствуя, как на нее волнами накатывают его досада и раздражение… и что-то еще. Почему ему так необходимо ее общество? Странно и непонятно. – Прощайте, милорд.
– Меня зовут Томас.
Мегги была готова поклясться, что расслышала произнесенное себе под нос «черти бы тебя побрали».
– Да, – кивнула она. – Я знаю.
И с этим оставила оранжерею Стрепторпов с ее пьянящими запахами и одуряющей жарой.
Томас остался на месте, провожая взглядом быстро удалявшуюся девушку. Чудесные волосы, каштановые, с вкрапленными светлыми прядями различных оттенков, от совсем белого до русого, точно такие же, как у викария. И глаза тоже его, светло-голубые.
Томас вздохнул и последовал за девушкой. По правде говоря, его немного подташнивало от назойливых цветочных ароматов.
В большом холле толпились гости, но Мегги Шербрук среди них не было. Будь она проклята! В конце концов, он не тролль и не вампир. Что это с ней такое?
Он держался крайне вежливо и очаровал всех присутствующих, перед тем как распрощаться.
Может, она не ездит верхом? Да, наверное, и просто стыдится признаться в этом. Нужно придумать что-то еще. Ей уже девятнадцать. В ее возрасте давно уже следует подумать о замужестве. Собственно говоря, она почти старая дева. А ведь он молод, богат, здоров и даже имеет титул. Чего еще может желать девушка?
Господи Боже, ко всему прочему она еще и дочь викария.
И к тому же дрессирует кошек.
Глава 6
Мегги играла с Рори, одновременно рассказывая истории о котах-чемпионах прошлых лет. Наиболее знаменитым считался Джилли из Маунтвейлского питомника, умерший два года назад в весьма преклонном возрасте.
– Когда бежал Джилли, у остальных почти не было шансов, – объяснила она, вручая Рори маленькую фигурку кота, вырезанную из вишневого дерева и раскрашенную в черный, серый и белый цвета: масть Джилли. – Видишь, как высоко он держит хвост? Скаковые кошки всегда высоко держат хвосты. Мне сказали, это означает, что они очень горды. Знают, чего стоят, и очень довольны миром и своим в нем местом.
– Мегги!
– Да, дорогой?
– Мне что-то не по себе.
Мегги задохнулась от страха. Только через несколько секунд она догадалась приложить ладонь ко лбу малыша. От него полыхнуло жаром. Лихорадка. Он где-то подхватил лихорадку. А ведь они были так осторожны: не выпускали детей из дома, как могли, старались развлекать, и все же Рори умудрился заболеть.
Она подхватила его на руки: нелегкая задача, потому что для своего возраста Рори был довольно велик.
– Пойдем лучше к маме.
Рори, очень независимый малыш, на этот раз даже не пытался вырваться. Нет, он тяжело обвис в ее руках, прислонившись щечкой к плечу. И это еще больше напугало Мегги. Неустанно повторяя молитвы, умоляя Бога о милости, она спустилась вниз, в гостиную, где отец и Мэри Роуз беседовали с мистером Сэмюелом Притчертом, младшим приходским священником.
– Мэри Роуз, – тихо окликнула она мачеху. Та подняла глаза, и улыбка на ее губах мгновенно застыла, потому что она поняла, сразу поняла: что-то неладно. Что-то очень неладно с Рори. Рори болен! Лихорадка!
– О нет, только не Рори! О нет, Тайсон!
Тайсон мигом очутился рядом с Мегги и взял у нее малыша.
– Что с тобой, мой мальчик? Немного скис?
Он дотронулся до щек и лба сына и едва не вскрикнул от ужаса.
