скачать книгу бесплатно
– Я думаю, – неохотно проворчал в ответ Гарри.
– О чем?
– Какая разница о чем? – он лег, используя в качестве подушки мешок с деньгами. – Три месяца назад, в Канзасе, я пристрелил трех ребят. Но у меня не было другого выхода.
– Почему?
– Потому что мы играли в карты. Они приняли меня за кретина, которого можно запросто ободрать до нитки.
– У человека всегда есть другой выход.
– Какой?
– Например, ты мог не играть.
– Пожалуй, это не выход, а вход, – Гарри усмехнулся. – Только кто знает, где начинается этот вход? Возле карточного стола, у дверей салуна или еще раньше, когда ты получаешь в банке свои последние десять долларов и вдруг замечаешь, что на окне плохо закреплена решетка?
Гарри немного помолчал, рассматривая звезды.
– Когда я был маленьким, бабушка как-то раз водила меня и крохотную соседскую девочку Джоан в самый настоящий цирк. Знаешь, чего тогда мне хотелось больше всего на свете? Как можно быстрее пройти двери. Потому что там, за ними, нас ждал огромный и сказочный мир… И только потом, когда я вырос, я узнал, что фокус это не волшебство, а простая ловкость рук. А слоны и тигры выполняли приказы дрессировщика только потому, что до ужаса боялись его плети. Мир слишком жесток для чуда, Мегги.
Гарри на секунду закрыл глаза, а когда снова открыл их, звезды странно изменились. Они, словно плавали в чистой воде и их длинные, перекрещивающиеся лучи переливались всеми цветами радуги.
– Спи, Мегги, – хрипло сказал Гарри. – Нам повезло, и мы все-таки прошли свою дорогу.
10.
Со стороны Рыжего Каньона городок Миниуйад был виден как на ладони. Он был похож на тихую большую деревушку, заросшую садами.
– Ты женщина и тебя никто не ищет, – Гарри старался не смотреть на свою спутницу и поправлял узду лошади. – Тебе легко удастся сесть на поезд до Балтимора.
– А ты?
– Я ухожу… Мне в другую сторону, – Гарри протянул повод лошади нагруженной добычей женщине. – Возьми, это все тебе.
И без того большие глаза Мегги стали просто огромными.
– Все? – удивилась она.
– Все. И еще это… – Гарри высыпал на женскую ладошку шесть патронов. – В общем, я хочу сказать тебе, что… – Гарри почесал переносицу. – Черт! Ты все равно ничего не поймешь. Но мой тебе совет, никогда больше не связывайся с плохими ребятами. Это не безопасно. А теперь мне пора.
Гарри вскочил на своего коня и быстро поехал прочь. Возле поворота он оглянулся.
– Послушай, Мегги, – улыбка Гарри была очень похожа на счастливую, – у тебя случайно нет пустого мешка из-под кукурузы?
– Зачем он тебе?
– Я хотел бы сшить из него куртку.
11.
Мистер Джон Пласкетт и его старый друг Билли Ларсен не спеша, пили коньяк и ждали. Иногда мистер Пласкетт поглядывал на огромный, грязный мешок перед камином и растерянно улыбался.
– Если честно, то я тоже не могу удержаться от идиотской улыбки, – признался Билли Ларсен. – Скажи мне, Джон, за каким чертом ты поспорил с этой красоткой, что ей удастся доставить такую кучу долларов из твоего банка в Нью-Хакете, сюда в Миниуайд?
Джон Пласкетт пожал плечами.
– Я не знаю, дружище… Может быть, мне просто стало скучно в дороге, а может быть, эта женщина оказалась слишком красивой для того, чтобы я, как последний болван, сидел и молча любовался пейзажами за окном вагона.
– Ты сильно рисковал.
– Я рисковал? – удивился Джон. – Чем, Билли? Шериф Эндрю поклялся съесть собственную шляпу, если деньги пропадут.
– А Бешеный Мачете?
– Этот бедняга глуп, как старый мул. Если бы ему удалось захватить деньги, он наверняка поспешил отделаться от своей банды. А взять его с деньгами в одиночку смог бы даже я. Правда, я не учел того, что этой удивительной женщине удастся провести самого Громкого Гарри. Но тут уже рисковала только она одна.
В зал вошел рослый, похожий на отставного генерала, лакей.
– Мисс Мегги Браун, – подчеркнуто правильным английским доложил он. – Изволите принять?
– Изволит, изволит, – пробормотал Билли Ларсен, прежде чем опрокинуть в рот остатки коньяка.
На Мегги Браун было простое дорожное платье и шляпка. Но даже этот скромный костюм подчеркивал ее изящество и женственность.
– Ваш чек, мисс, – Джон Пласкетт положил на стол тонкий, длинный лист бумаги. – Вы просто великолепны. Когда я смотрю на вас, я совсем не думаю о том, что стал беднее на десять тысяч долларов.
Билли Ларсен тоже не без удовольствия разглядывал гостью. Женщина положила в сумочку чек и улыбнулась двум мужчинам за столом.
– Скажите, а как вам удалось… – начал было Билли.
– Да, действительно, – перебил друга Джон. – Нам было бы очень интересно услышать о ваших приключениях.
Вместо ответа женщина выложила на стол нож, кисет с табаком и коробок спичек. Следом за ними с тихим стуком высыпались шесть патронов для кольта.
Кресла скрипнули и мужчины склонились над столом.
– Нож Громкого Гарри, – сказал Билли Ларсен, дотронувшись пальцем до его лезвия. – Насколько я понимаю, кисет, спички и патроны то же его. Гм!.. Не сомневаюсь, что вы, мадам, позаимствовали эти вещи без согласия хозяина, – Билли поднес ближе к глазам один из патронов и близоруко прищурился. – Блестяще, черт бы меня побрал! Мне знаком этот фокус. Посмотри, Джон, ты видишь этот характерный налет на меди? Он образуется после того, как патроны долго кипятят в воде.
– Зачем?
– Затем, что потом скорее выстрелит палка, чем один из них. Короче говоря, Громкий Гарри был безоружен как младенец, – Билли откинулся на спинку кресла и расхохотался. – Об остальном я могу только догадываться. Вы круто провели этого парня, мисс. Гарри, конечно, умер?
– Нет, – коротко ответила Мегги. Она немного подумала и добавила: – Но Громкого Гарри больше не существует.
Улыбка медленно сползла с лица Билли Ларсена, а нервически дернувшаяся вверх губа обнажила золотой зуб.
– Как это нет? Тогда почему… – Билли с нескрываемым изумлением смотрел на спокойное лицо женщины. – Тогда почему все деньги оказались у вас, мисс?
– Простите, но мне пора, – Мегги чуть заметно улыбнулась. – И я не думаю, господа, что вы сможете что-то понять, даже если бы я и рассказала вам все.
– Но хотя бы в двух словах.
Женщина на секунду задумалась.
– Видите ли, в чем дело, – медленно заговорила она. – В любом человеке, пусть даже в самом отпетом негодяе, все-таки есть хорошее… Очень хорошее. И порой человек способен заплатить любые деньги, лишь бы узнать об этом.
Мегги замолчала.
– И это все? – удивляясь еще больше, спросил Билли Ларсен.
– Да, – Мегги кивнула. – А теперь прощайте, господа.
Мужчины долго рассматривали захлопнувшуюся за необычной гостьей дверь.
– Ты что-нибудь понял, Джон? – наконец спросил Билли Ларсен.
– Нет, а ты?
– Признаться, мое понимание того, что случилось с этой прекрасной женщиной чем-то очень похоже на забытую всеми химеру совести, – Билли потер лоб, собираясь с мыслями. – Кстати, Джон, ты бы согласился заплатить любые деньги, за то чтобы узнать о себе что-то хорошее?
Прежде чем ответить мистер Джон Пласкетт посмотрел на мешок у камина.
– Все хорошее я знаю о себе сам, Билли, – ледяным голосом сказал он. – А когда мне потребуется узнать больше, я куплю десяток журналистов.
– Что ж, если так… – Билли попытался улыбнуться, но передумал. Он хлопнул ладонями по подлокотникам кресла и резко встал. – Пожалуй, мне тоже пора. Увидимся завтра в банке. Нам нужно уладить с тобой кое-какие дела.
Оставшись один, мистер Джон Пласкетт допил коньяк и подошел к окну. Он долго смотрел на улицу и вспоминал удивительно красивое лицо гостьи.
Возвращаясь к камину, Джон споткнулся о мешок с деньгами.
– Черт! – громко выругался он и пнул мешок ногой.
Удар получился не очень удачным и полупьяный Джон едва не упал.
Через пару минут на шум в зале заглянул лакей. Мокрый от пота мистер Джон Пласкетт колотил ногами огромный мешок возле камина и то и дело приговаривал: «Черт!.. Вот черт!.. Черт!!»
Лакей глупо усмехнулся и тихо закрыл дверь.
Цирк Абигайль
Посвящается Ирине Владимировне Калус.
С улыбкой и поклоном
1.
Шериф Гарри Хепберн курил возле окна. С высоты третьего этажа гостиницы цирковая палатка-шапито на центральной городской площади казалась ему брошенной впопыхах грудой старого брезента. Лужи подступали к шапито вплотную. Обвисшая по периметру палатки веревка с разноцветными флажками выглядела как вывешенное для просушки мелкое, мокрое белье.
«Честное слово, нелепость какая-то, – с ноткой раздражения подумал Гарри. Он выдохнул струйку дыма в стекло, и палатка за окном растворилась в сером тумане.– Не хватает пары худых собак, пегой лошади и добропорядочный Фениган превратится в оккупированное женщинами индейское стойбище».
Дым перед носом Гарри редел, но из него так и не появились ни собаки, ни пегая лошадь.
Чарли Хепберн сидел перед столом в кресле-качалке и не менее внимательно, но с добродушной улыбкой, изучал нахмуренное лицо младшего брата Гарри. Кресло слегка покачивалось и издавало приятный, домашний и едва слышимый скрип.
– Там лужа, – наконец сквозь зубы и, не вынимая изо рта трубки, сказал Гарри.
– Где?
– Я имею в виду «озерцо» возле входа в этот дурацкий цирк. Никто не попытался сделать ее меньше или положить доски. Вывод напрашивается сам собой, Чарли, в цирк никто не ходит.
– Он закрыт уже три дня, – подтвердил Чарли.
Очередная пауза получилась такой же длинной, как и предыдущая. Трубка Гарри Хепберна выдала новое густое облачко. Он оторвал взгляд от шапито и посмотрел на брата.
– А зачем ты вообще пустил этот балаган в свой город, Чарли?
Чарли понимающе кивнул, и его простодушная улыбка стала шире:
– Действительно, зачем? – он пожал плечами. – Но дело в том, Гарри, что, во-первых, неделю назад меня не было в городе, а, во-вторых, в тот день наш добрейший мэр выдавал замуж старшую дочь. Мэр был пьян как последний сапожник и запросто мог открыть Фениган не только перед шайкой оборванцев, маскирующихся под клоунов и канатоходцев, но даже перед вооруженной мачете мексиканской бандой. Честно говоря, все произошло случайно.
– Честно! – скептически усмехнулся Гарри. – Ты как всегда удивительно правдив, Чарли.
В глазах Чарли Хепберна снова блеснули веселые, но теперь уже откровенно насмешливые искорки, и это едва не вывело Гарри из себя. Он не выдержал взгляда брата, сердито плюнул на пол и снова уставился в окно.
Шерифа Фенигана Чарли Хепберна многие (и даже отпетые бандиты) с чистой совестью называли «Честным Чарли», а вот его брата Гарри, шерифа соседнего Нью-Ричмонда, очень редко «Умным». А даже если это и случалось, то к вышеназванному прилагательному частенько предшествовало обидное «за». Недавним, то есть совсем свежим, гонителем «Заумного» Гарри оказался пастор Майкл Рич из прихода Святого Якова в его же городке. Их публичный спор на порожках церкви «о природе вещей» выиграл пастор и во многом благодаря непонятной фразе, что Гарри Хепберн «обладает схоластическим воображением варвара лишь маскирующимся под прогрессивное американское мышление». Оправдание Гарри Хепберна, что, мол, пасторское неприятие его научной точки зрения на мир легко объяснить его верой в теорию Чарльза Дарвина, мягко говоря, прозвучало не убедительно. Местным ковбоям и фермерам было незнакомо имя английского натуралиста, а Джордано Бруно (который, по уверениям Гарри, был сожжен на костре по навету католической церкви), как вскоре выяснилось, жив и работает в соседнем штате перегонщиком скота. Но Гарри Хепберн все-таки неплохо справлялся со своими обязанностями шерифа, а его умению заходить в тыл бандитам иногда завидовал даже его старший брат Честный Чарли. Изощренный, но не понятый согражданами ум Гарри, хотя и порождал множество неприятностей для своего хозяина, время от времени все-таки здорово выручал его, хотя они оба – и Гарри, и его ум – так и не научились терпеть даже легкие ироничные подковырки.
Была и еще одна причина обидчивости Гарри Хепберна на своего старшего брата, но о ней никто и никогда не говорил вслух. Дело в том, что благодаря близкому родству Гарри и Чарли были очень похожи, но младший брат представлял собой уменьшенную, и если уж быть откровенным до конца, и не совсем точную (в смысле художественной ценности) копию брата. Чарли Хепберн был гораздо выше ростом, шире в плечах и даже морщинки на его обветренном лице выглядели куда более мужественными, чем на полной физиономии Гарри, тем более что на последней их почти не было видно. Громкий голос Чарли был чист, силен и спокоен даже в критические минуты, а вот голос Гарри, склонный к ноткам задумчивой рассудительности, частенько звучал тускло и невыразительно, а в вышеупомянутые драматические минуты (хотя бы в перестрелке) даже визгливо. Самые заурядные физические движения братьев – походка, движения рук, поворот головы – были сходны примерно так же, как если бы рядом друг с другом двигались два льва – большой и маленький. Если бы не было большого, маленький лев вполне сошел за настоящего, но беда Гарри Хепберна как раз в том и состояла, что от Нью-Ричмонда до Фенигана было всего двадцать миль, то есть по человеческим понятиям, братья шли по жизни рядом.
Кресло-качалка под крупным телом Чарли громко и протестующее пискнуло.
– Ладно, мы говорим не о том, Гарри. Послушай, меня, брат… – мягко начал было Чарли.
– Короче, пожалуйста, – почти не разжимая губ и по прежнему глядя в окно, буркнул Гарри.
– Ну, во-первых, не сердись, хорошо? Во-вторых, я позвал тебя для того, чтобы поговорить о серьезных делах. И, в-третьих, – прости меня, пожалуйста, – но ты гораздо лучше соображаешь, если кто-то или что-то задевает твое самолюбие.
– Ты пытаешься объяснить мне свою идиотскую ухмылку, которая уже пять минут красуется на твоей физиономии, Чарли?
– Только отчасти. Понимаешь, Гарри, иногда человеку трудно осознавать свою глупость в одиночестве и он поневоле ищет себе компаньона. Совсем недавно в нашем старом и добром Фенигане произошла одна такая штука, что… – Чарли замолчал. Он вдруг щелкнул пальцами и весело рассмеялся: – Черт бы меня побрал, Гарри, но я до сих пор не верю, что это наконец-то случилось. Представляешь, мне удалось сцапать Эрла «Койота».
Гарри оглянулся и с удивлением посмотрел на брата:
– Живого Эрла «Койота»? – переспросил он.
Чарли кивнул:
– И этот гаденыш явился ко мне сам. Точнее говоря, он пришел в город за деньгами к старику Энтони Розано, но как раз в то же самое время и я решил зайти к старому ростовщику в гости. Причем на час раньше и с двумя своими ребятами. Так что все трюки Эрла: прыжки в сторону, пальба на лету и метание ножа ему не помогли. Но тут дело даже не в том, что мы так ловко устроили засаду, а в том, что «Койот» все-таки решился зайти к Розано. Вот в чем главный фокус, Гарри, и вот почему сейчас я чувствую себя последним глупцом!
