скачать книгу бесплатно
3) те, кто носят мечи, собираются толпами, выставляют напоказ свои качества, чтобы прославить свое имя и нарушить запреты высших чиновников;
4) те, кто страшатся повинностей, собираются в частных домах, употребляют все свое добро на взятки, чтобы упросить самовластных чиновников и уклониться от тяжких трудов и воинской службы;
5) торговый и ремесленный люд, который изощряется в изготовлении грубых подделок, собирает у себя несметные запасы, а собрав их, выжидает время, чтобы посягнуть на выгоды земледельцев, занимаясь перепродажей продуктов в зимнее время или неурожайные годы [цит. по: 523, с. 346–347].
Многие мысли Хань Фея достаточно интересны и современным политическим лидерам различных уровней. Он писал: «Выгода государя в том, чтобы иметь способных подданных и назначать их на должности, а выгода чиновников в том, чтобы, не имея способностей, распоряжаться делами; выгода государя в том, чтобы иметь заслуженных подданных и вознаграждать их; выгода чиновников в том, чтобы, не имея заслуг, быть богатыми и знатными; выгода государя в том, чтобы выдающиеся люди служили ему по своим способностям; выгода чиновников в том, чтобы использовать в личных целях своих друзей и сторонников… Таким образом, государь теряет силу, а чиновники завладевают государством; государь опускается до положения подчиненного чиновника, а первый министр начинает распоряжаться раздачей чиновничьих верительных бирок. Правитель ни в коем случае не должен делить ни с кем свою власть. Мудрый правитель скрывает свои следы, утаивает причины своих поступков, дабы чиновники не воспользовались ими; удоливает свою мудрость, принижает свои способности, дабы низшие не могли разобраться в них, лишает чиновников надежды и использует их так, чтобы они не желали власти правителя» [цит. по: 523, с. 340–341].
В европейских странах Средиземноморья возник новый античный вариант политического развития. Его эпицентром стала Греция. Вместо централизации власти здесь создавались независимые политические общности, называемые полисами. Фундаментальным принципом организации полисного строя стало участие большинства свободных граждан в разработке и реализации политических решений. Носителем высшей суверенной власти в полисе стало народное собрание, которое выражало коллективную волю граждан. Наибольший расцвет античная демократия имела в Афинах. Этому способствовал уникальный политический климат города. Более двух веков в полисе существовала форма правления, которую называют прямой демократией. Эта политическая система была основана на буквальном значении слова «демократия», т. е. власть народа. В политической жизни принимали участие все граждане. Предоставление статуса гражданина считалось в Афинах исключительно высокой привилегией. Все граждане были членами ассамблеи, которая являлась верховным органом правления города-государства. Законопроекты представляли в ассамблею члены совета. Ни один гражданин не мог быть избран в совет более двух раз, поэтому каждый имел возможность участвовать в нем по крайней мере раз в жизни. О совершенстве греческой демократии свидетельствует тот факт, что она не имела равных на протяжении более 2 тыс. лет.
В таких условиях начал формироваться совершенно иной тип правителя или политического лидера. Для античных мыслителей – это мудрец, интеллектуал, обладатель высоких морально-нравственных качеств, высоконравственный правитель, «отец» своим подданным, уважающий традиции и обычаи государства, во главе которого он находился. Главная его цель – порядок, справедливость и благосостояние. Он не столько управлял, сколько вел за собой последователей. Власть такого лидера осуществлялась в тесной взаимосвязи с религией. Это было правильным, так как решения мировоззренческих проблем, определение и формирование морально-нравственных идеалов и ценностей, формирование этических норм были чрезвычайно важны для античного правителя, политика и философа в одном лице. Это детерминировало взаимоотношения лидера и его последователей, сторонников и союзников. Это очень важно, так как в те времена влияние было основано на авторитете конкретного человека, его личностных умениях и качествах, способностях и достоинствах, профессионализме и добродетелях.
Конечно, были и другие понимания сущности правителя, когда его считали тираном, диктатором, стремящимся удовлетворить свои низменные потребности за счет своих подданных. Однако такой человек мог быть правителем, но лидером в нынешнем понимании – никогда.
Тему героизма и лидерства достаточно активно исследовали в античные времена. В античной традиции она преимущественно развивалась древнегреческими (Геродот, Фукидид) и древнеримскими (Плутарх, Гай Светоний Транквилл, Гай Саллюстий Крисп, Квинт Курций Руф) мыслителями. Они анализировали действия конкретных исторических личностей (Креза, Фемистокла, Перикла, Александра Македонского, Помпея, Гая Юлия Цезаря, Нерона), описывали совершенные ими подвиги, осуждали плохие поступки и т. д. В Древнем Риме особенно популярны были труды, в которых подробно описывалась жизнь героев: «Сравнительные жизнеописания» Плутарха, «Жизнь двенадцати цезарей» Гая Светония Транквилла, «Записки Юлия Цезаря» и «О заговоре Катилины» Гая Саллюстия Криспа и др. [104; 105].
Герои Античности – это воины или полководцы, которые проявили себя на поле брани, бросаясь в гущу сражения с мечом или копьем в руке, показали образцы мужества и отваги, тем самым отстояли не только собственную честь или память предков, но и свободу своего народа. В результате такие личностные качества, как бесстрашие и самоотверженность, ратная доблесть и храбрость, становятся важнейшими, а другие черты – альтруизм или самопожертвование ради истины, умеренность в своих желаниях или скромность – уходят на второй план.
Главная работа Гомера «Илиада» посвящена воинам-героям. Герои – это сыновья, внуки и правнуки богов от смертных женщин. Они совершали подвиги, очищали землю от чудовищ, наказывали злодеев и показывали свою силу в междоусобных войнах. Подвиги во имя Отечества и стремление к славе поднимали их на уровень богов. В образе главного героя «Илиады» Ахиллеса были сосредоточены основные качества героев-победителей – сила, отвага, мужество, справедливость. Чего стоит только описание копья Ахиллеса:
«Тяжел был
Крепкий, огромный тот ясень; его никто из ахейцев
Двигать не мог; лишь один Ахиллес без труда потрясал им…» [124].
Ахиллес необычайно храбр. Даже зная о своей горькой участи умереть молодым, он все равно предпринимает этот опасный поход к Илиону. Причем простого смертного Ахиллеса за его личностные качества называют «богоподобным». Одним из критериев отличия героев от простых людей, по Гомеру, является внешняя красота, которая должна сочетаться с внутренней красотой. Гомеровский герой обладал не только острым умом и силой духа, но и прекрасным телом, что вызывало восхищение и зависть у врагов. Для античного героя важно было умереть на поле брани ради Родины, славы и памяти о себе. Это являлось особой мотивацией великих дел [124].
Отдельный интерес представляют исследования в области героизма древнегреческого философа Гераклита. Он происходил из царской семьи; как потомок рода Андроклидов (легендарного основателя Эфеса – Андрокла) должен был унаследовать почетный титул царя, но отрекся от него в пользу брата. Диоген Лаэртский сообщает, что Гераклит возненавидел людей, удалился и стал жить в горах, питаясь быльем и травами [160]. Гераклит постоянно подчеркивал свое презрение к демократии как власти толпы. Он утверждал, что «звери, живя вместе с нами, становятся ручными, а люди, общаясь друг с другом, становятся дикими». Для Гераклита «один, если он наилучший» выше многотысячной толпы. Причем мыслитель определял наилучшего не по происхождению или богатству, а по уму, по духовным ценностям. «Если бы счастье заключалось только в телесных удовольствиях, мы бы назвали счастливыми быков, нашедших горох для еды». Он презирал невежество тех людей, которые в погоне за материальными благами не занимаются своим духовным совершенствованием и при этом не терпят «наилучших», которые выше большинства по своим личностным качествам. Гераклит учил, что мир есть вечный процесс становления, осуществляющийся в форме борьбы между отдельными элементами действительности; в этой борьбе проявляется высший разум, определяющий движение Вселенной. «Все течет, все меняется», «Даже прекраснейшая из обезьян безобразна», – утверждал мыслитель [цит. по: 523, с. 124].
Великий греческий философ Сократ — первый из трех выдающихся мыслителей Древней Греции. Он в юном возрасте был признан самым мудрым человеком на земле – дельфийским оракулом. Он являлся, как считали многие современники, воплощением эллинской мудрости. Жрица-прорицательница храма Аполлона в Дельфах Пифия, устами которой вещали боги, на вопрос, есть ли кто на свете мудрее Сократа, ответила: «Софокл мудр, Еврипид мудрее, Сократ же – мудрейший из всех людей».
Сократ не создал какой-либо философской системы, не написал ни строчки. Он постоянными беседами, диспутами и спорами будоражил умы собеседников, будил их мысли. Мыслитель пытался подтолкнуть людей к новому знанию. Он был убежден, что знание можно обрести только собственными силами, а не получить его готовым из каких-то внешних источников. «Есть только одно благо – знание и только одно зло – невежество. Высшая мудрость – различать добро и зло» [цит. по: 234], – утверждал мыслитель.
Сократ стремился обратить особое внимание своих современников на внутренний мир человека, попытался сформировать новый образ правителя. Он был убежден, что править должны мудрые, высокоморальные люди, что власть не должна передаваться по наследству. Качества правителя Сократ рассматривал с точки зрения «сознательного выбора», считал, что правитель – это мудрец, который умеет обуздывать страсти своего тела, низменные инстинкты и желания низкого порядка, он должен обладать высокими морально-нравственными характеристиками. Сократ утверждал, что «цари и правители не те, которые носят скипетр или избраны кем попало, или получили власть по жребию или насилием, или обманом, но те, которые умеют управлять» [цит. по: 234]. Сократ предъявлял конкретные требования к правителю – духовное совершенство и опыт ведения общественных дел, забота об общем благе и конкретные добродетели.
Основными добродетелями Сократ считал сдержанность (как укрощать страсти), мужество (как преодолеть опасность) и справедливость (как соблюдать божественные и человеческие законы). Эти добродетели человек приобретает путем познания и самопознания. Добродетели, равно как и моральные нормы, и законы, основанные на них, Сократ считал вечными и неизменными. Добродетели связаны со знаниями, которыми необходимо овладеть. Только зная, что есть добро и обладая добродетелями, правитель совершает благие дела, которые по своей сути прекрасны. Отсюда высказывание античного философа: Истина – Добро – Знание. Обладая данными добродетелями, правитель должен быть сильным и самодостаточным, справедливым и умеренным, мужественным и образованным.
Справедливость Сократ понимал в духе соблюдения сословных интересов аристократии. Добродетель, по его мнению, – это то, что совершенствует природу человека, возвышает его. Знание есть добродетель. Однако, отмечал мудрец, не всякое знание, а лишь знание добра и зла, знание, которое ведет к правильным, добродетельным поступкам. Сократ пропагандировал воздержанность как противодействие против невероятной распущенности того времени, против похоти. Страсти, особенно злые, не могут разрушить гармонию его души. Мужество, по мнению Сократа, – необходимое качество для воина, знание – главный критерий для правителя. Однако следует отметить, четкой и конкретной модели идеального правителя у Сократа так и не получилось [цит. по: 234].
Наиболее детально образ идеального правителя был разработан древнегреческим писателем, историком, полководцем и политическим деятелем Ксенофонтом в работах «Анабасис», «Агесилай», «Гиерон» и «Киропедия».
В труде «Анабасис» Ксенофонт особое внимание уделял деятельности и ратным подвигам спартанского царя Агесилая II, наделяя его качествами идеального полководца, правителя и человека. Интересен и образ Кира Младшего, поднявшего мятеж против своего старшего брата, персидского царя Артаксеркса II. Именно в данном произведении Ксенофонт впервые начал работу над созданием модели идеального правителя.
Дальнейшее развитие это направление получило в небольшом исследовании «Агесилай». Ксенофонт, идеализируя личность Кира младшего, подчеркивал в нем качества идеального монарха и военачальника, в особенности, его умение находить понимание с соратниками и друзьями. В этих двух работах Агесилай также показан выдающимся полководцем, бесстрашным героем, исключительной личностью.
В «Гиероне» идеальный правитель – справедливый и добродетельный руководитель государства, способный эффективно управлять людьми. Причем, как утверждал Ксенофонт, управлять людьми – это сложное искусство, но этому искусству можно и необходимо постоянно учиться.
Известное исследование «Киропедия» (Воспитание Кира) в восьми книгах посвящено жизнедеятельности создателя персидской империи Кира Старшего. В лице Кира Ксенофонт изобразил образ идеального правителя, по выражению древнего критика Дионисия, «царя благородного и счастливого». Образ Кира Старшего дан в развитии и становлении. Он, как и другие знатные персы, показан сильным, физически развитым воином. Он прекрасно усвоил систему основных нормативов и принципов, которыми должен руководствоваться каждый государь в своей жизни. Важнейшие среди них – умение повиноваться старшим и властям и способность самому повелевать. Но Кир – не просто первый среди равных – он в силу божественной природы призван стать творцом нового порядка и нового, идеально устроенного государства [389, с. 116; 572].
В «Киропедии» Ксенофонт представляет основные качества и добродетели, необходимые правителю: он должен почитать богов, быть справедливым, честным, храбрым и владеющим собой; силой личного примера должен воздействовать на своих подданных, побуждая их к добродетельной жизни, награждая заслуги и карая проступки. Подданные такого правителя поистине счастливы; они подчиняются ему добровольно, он для них – отец и вдохновитель [284].
В «Киропедии» также предложен комплекс наиболее значимых идей, поднимающих греческую элиту на конкретные политические действия и ратные подвиги. Это проблема идеального государства, призванного служить интересам данной элиты, тема идеального политического деятеля, правителя, способного создавать и развивать такие государства, проблема целенаправленного и постоянного воспитания, способного сформировать идеальную личность – правителя, человека и гражданина.
В своих исследованиях Ксенофонт впервые и даже несколько демонстративно конкретизирует, персонифицирует образ правителя. Его Кир – это синтезированный и идеализированный образ современных и импонирующих автору политических лидеров, «сильных личностей» [556, с. 206–207].
В то же время целый ряд мыслителей Древней Греции отожествляли правителей с тиранами и организовывали борьбу против них. Тиранами тогда чаще всего называли властителей насильственного типа, правителей, захвативших власть незаконным, насильственным путем. В литературе того времени стало развиваться представление о тирании как о наихудшей форме власти, вследствие чего слово «тиран» окончательно приобрело тот одиозный смысл, который вкладывается в него в настоящее время. Наиболее емкая и обширная критика тирании содержится в «Истории» Геродота, «Политике», «Афинской политике» Аристотеля и «Истории» Фукидида [21; 22; 117].
Известный древнегреческий историк, автор первого исторического трактата «История», своеобразный и весьма оригинальный мыслитель Геродот, которого Цицерон назвал «отцом истории», резко критиковал тиранию. По своим политическим симпатиям Геродот – сторонник афинской демократии эпохи Перикла. В молодые годы он активно включался в борьбу с третьим галикарнасским тираном, внуком Артемисии Лигдамидом.
Идеал Геродота – политический строй, основными принципами которого являются равенство всех граждан перед законом и предоставление им всем права участия в государственных делах. Этот политический строй Геродот противопоставляет тирании.
Отражая общие настроения греков, Геродот резко осуждал личностный характер власти тиранов. Даже благородный человек, по его мнению, не способен устоять перед богатством и роскошью и, опьяненный властью, начинает править по собственному усмотрению, нарушая законы и осуществляя насилие над людьми. Он постепенно из честного, благородного правителя под влиянием объективных обстоятельств превращается в тирана.
Концепции формирования политических лидеров античного мира нашли завершенность в трудах Платона. Платон, как и многие другие дети из аристократических семей, получил хорошее образование. В юности он хотел стать политиком, увлекался литературой, слушал последователя Гераклита философа Кратила. В молодости попал под влияние Сократа и перестал мечтать о политической карьере, однако не потерял интерес к политике. Казнь учителя в 399 г. до н. э. лишила Платона иллюзий относительно справедливости афинской политической системы. Платон уехал из Афин и путешествовал по Южной Италии, Сицилии, Египту. После возвращения в Афины он организовал собственную школу – Академию и, стремясь продолжить дело Сократа, посвятил жизнь философии.
С именем Платона связано возникновение политической философии и создание теории идеального государства. Политико-правовым и нравственным проблемам его формирования и функционирования посвящены основные работы Платона – «Государство», «Законы», «Политик» [445].
Главная цель идеального государства, по Платону, – это добродетель, забота о благополучии государства и его граждан, их моральном развитии и совершенствовании, стремление так устроить общую жизнь людей, чтобы все были счастливы. Он был убежден, что «надо устранить «богатство и бедность. Одно ведет к роскоши, лени, новшествам, другая, кроме новшеств, – к низостям и злодеяниям» [445, с. 170].
Даже в идеальных государствах, считал Платон, «необходимо, чтобы были правители и подчиненные. Но на каких основаниях одни должны править, а другие подчиняться в больших государствах и малых семьях?» [445, с. 450]. Он же отвечает на этот вопрос: «Но главнейшим требованием является, по-видимому…чтобы несведущий следовал за руководством разумного и был под его властью» [445, с. 450].
Управление государством, по мнению Платона, – это дело грамотных и умных людей. Оно должно базироваться прежде всего на разуме. «Невежественным гражданам нельзя поручать ничего относящегося к власти; их должно поносить как невежд, даже если они и горазды рассуждать и наловчились во всевозможных душевных тонкостях и извивах. Людей же противоположного склада должно называть мудрыми, даже если они, как говорят, ни читать, ни плавать не умеют; как людям разумным, им надо поручать управление» [445, с. 84]. Он подчеркивал, что для управления государством не годятся «как люди непросвещенные и не сведущие в истине, так и те, кому всю жизнь предоставлено заниматься самоусовершенствованием, – первые потому, что в их жизни нет единой цели, стремясь к которой они должны были бы действовать, что бы они ни совершали в частной или общественной жизни, а вторые потому, что по доброй воле они не станут действовать, полагая, что уже при жизни переселились на Острова блаженных» [445, с. 273].
Задача любого правителя – делать добро своим подданным. «И всякий, кто чем-либо управляет, – утверждал Платон, – никогда, поскольку он управитель, не имеет в виду и не предписывает того, что пригодно ему самому, но только то, что пригодно его подчиненному, для которого он и творит. Что бы он ни говорил и что бы ни делал, всегда он смотрит, что пригодно подчиненному и что тому подходит» [445, с. 449–450]. Он подчеркивал, что идеальный правитель «никогда не действует и не повелевает ради собственного блага, но повелевает только ради высшего блага для своих подчиненных [445, с. 88]. Поэтому во главе идеального государства должны находиться умные и грамотные цари, лидеры, философы, «правители в самом точном смысле этого слова» [445, с. 82]. Чтобы воплотить этот идеал в жизнь, Платон потратил много лет, пытаясь превратить тиранов Дионисия Старшего и его сына Дионисия Младшего в мудрых правителей. Причем, по мнению Платона, «действительно настоящий правитель ошибок не совершает, он безошибочно устанавливает то, что для него всего лучше, и это должны выполнять те, кто ему подвластен» [445, с. 82].
Кто же он идеальный правитель, царь – «божественный пастырь» [445, с. 740]. Мыслитель создал четыре модели правителя – пастуха, пасущего стадо, правителя-врача, правителя-кормчего, правителя-ткача, однако он не считает их идеальными. «Образ божественного пастыря слишком велик в сравнении с царем, нынешние же политики больше напоминают по своей природе, также образованию и воспитанию подвластных, чем властителей» [445, с. 740], – подчеркивал мыслитель.
Платон начинает типологию правителей с модели «пастуха человеческого стада». «Ему одному только и пристало, по образцу пастухов и волопасов, иметь попечение о выращивании человеческого стада и носить соответствующее этому имя» [445, с. 740], – отмечает мыслитель. Однако он не считал пастуха идеальным правителем, «потому что ты думаешь, будто пастухи либо волопасы заботятся о благе овец или волов, когда откармливают их и холят, и что делают они это с какой-то иной целью, а не ради блага владельцев и своего собственного. Ты полагаешь, будто и в государствах правители – те, которые по-настоящему правят, – относятся к своим подданным как-то иначе, чем пастухи к овцам, и будто они днем и ночью только и думают о чем-то ином, а не о том, откуда бы извлечь для себя пользу… Подданные осуществляют то, что пригодно правителю, так как в его руках сила. Вследствие их исполнительности он благоденствует, а сами они – ничуть» [445, с. 84–85].
Правитель-врач ценен Платону за знания способов врачевания больного. Мыслитель допускал насилие во благо исцеления пациентов. «Ведь врачей мы почитаем врачами независимо от того, лечат ли они нас по нашему согласию или против нашей воли, когда они делают нам разрезы, прижигания или, пользуя нас, причиняют другую какую-то боль, действуют согласно установлениям или помимо них и богаты ли они или бедны, – пока они руководствуются искусством, очищая или как-то по-иному ослабляя либо, наоборот, укрепляя наше тело, – лишь бы врачеватели действовали на благо наших тел, превращали их из слабых в более крепкие и тем самым всегда спасали врачуемых. Именно таким образом, а не иным мы дадим правильное определение власти врача, как и всякой другой власти. Из государственных устройств то необходимо будет единственно правильным, в котором можно будет обнаружить истинно знающих правителей, а не правителей, которые лишь кажутся таковыми; и будет уже неважно, правят ли они по законам или без них, согласно доброй воле или против нее, бедны они или богаты: принимать это в расчет никогда и ни в коем случае не будет правильным» [445, с. 759]. Правители-врачи полезны для отсечения всего вредного и заразного в общественном организме, для вырезания тех «сот с медом», на которых плодятся и кормятся «трутни с жалом» или «без жала». Однако «давайте представим себе все, что мы терпим из-за врачей величайшие страдания. Кого из нас они хотят сберечь, того каждый из них оберегает, но уж кого хотят погубить, того они всячески губят – и разрезами, и прижиганиями, да еще велят расходоваться на них, налагая род некой дани, из которой на больного идет очень мало либо совсем ничего, всем же остальным пользуется сам врач и его слуги. Кончается тем, что врач, приняв в уплату деньги от родственников больного или от его врагов, просто его убивает» [445, с. 765].
Тип правителя-кормчего также имеет в исследованиях Платона существенную ценность. Мыслитель убежден, что искусное мореплавание допускает только одного кормчего, одну пару умелых рук на штурвале и не может быть отдано на откуп бушующей толпы. «Подобно тому, как кормчий постоянно блюдет пользу судна и моряков, подчиняясь не писаным установлениям, но искусству, которое для него закон, и так сохраняет жизнь товарищам по плаванию, точно таким же образом заботами умелых правителей соблюдается правильный государственный строй, потому что сила искусства ставится выше законов. И пока руководствующиеся разумом правители во всех делах соблюдают одно великое правило, они не допускают погрешностей: правило же это состоит в том, чтобы, умно и искусно уделяя всем в государстве самую справедливую долю, уметь оберечь всех граждан и по возможности сделать их из худших лучшими» [445, с. 763–764]. Однако сомнения по поводу идеального правителя-кормчего у Платона остаются: «Они, следуя чьему-то злому умыслу, покидают людей на пустынных морских берегах, а также подстраивают так, что люди падают за борт в море, и строят другие козни» [445, с. 765].
Особенно интересен в изображении Платона образ правителя-ткача. Эффективное управление государством – это «целиком и полностью дело царского ткачества» [445, с. 779]. Это сложное, тонкое и кропотливое дело. Во-первых, отмечает Платон, «царское искусство прямым плетением соединяет нравы мужественных и благоразумных людей, объединяя их жизнь единомыслием и дружбой и создавая таким образом великолепнейшую и пышнейшую из тканей. Ткань эта обвивает всех остальных людей в государствах – свободных и рабов, держит их в своих узах и правит и распоряжается государством, никогда не упуская из виду ничего, что может сделать его, насколько это подобает, счастливым» [445, с. 780]. Во-вторых, «в тех связях нет ничего невозможного, если только оба рода будут иметь одну заботу – о совершенстве. Это-то и есть целиком и полностью дело царского ткачества: оно ни в коем случае не должно допускать, чтобы рассудительные характеры отдалялись от мужественных, но должно сплетать их вместе единомыслием и почестями, бесчестьем и славой, а также взаимной выдачей обязательств и, изготовляя, таким образом, мягкую и, как принято говорить, ладно сотканную ткань, всегда предоставлять государственные должности обоим этим родам совместно» [445, с. 780].
Платон в своих работах особое внимание уделяет еще одному типу эллинов, которые также стремятся стать правителями, но не имеют для этого необходимых личностных качеств и соответствующих добродетелей. Философ в работе «Государство» интересно и достаточно продуктивно строит социологическую модель «трутней, имеющих жало». Это особый тип «людей, праздных и расточительных, под предводительством отчаянных смельчаков, за которыми тянутся и не столь смелые, мы их уподобили трутням, часть которых имеет жало, а часть его лишена» [445, с. 321]. За редкими исключениями, они «чуть ли не стоят во главе: самые ядовитые из трутней произносят речи и действуют, а остальные усаживаются поближе к помосту, жужжат и не допускают, чтобы кто-нибудь говорил иначе» [445, с. 323]. «И хорошему врачу, и государственному законодателю надо заранее принимать против них меры не менее, чем опытному пчеловоду, главным образом, чтобы не допустить зарождения трутней, но, если уж они появятся, надо вырезать вместе с ними и соты» [445, с. 321].
Решение большого количества проблем Платон видел в создании идеального государства, которое, по его мнению, должно обладать четырьмя главными доблестями: мудростью, мужеством, сдерживающей мерой и справедливостью. Мудрость – это прерогатива правителей-философов. Под мудростью Платон понимал высшее знание или способность дать добрый совет правителям. Мудрость – это доблесть, принадлежащая не множеству ремесленников, а немногим – философам.
Для Платона важно, чтобы в идеальном государстве были правители, способные защищать своих подданных, свои взгляды и идеи. «И мужественным, думаю я, мы назовем каждого отдельного человека именно в той мере, в какой его яростный дух и в горе, и в удовольствиях соблюдает указания рассудка насчет того, что опасно, а что неопасно» [445, с. 194], – отмечал мыслитель.
Сдерживающая мера – это качество, принадлежащее всем членам наилучшего государства. Именно сдерживающая мера приводит к гармоничному согласованию как взглядов потребностей различных сословий идеального государства.
Четвертая доблесть идеального государства – справедливость. Как утверждал Платон, «справедливость, считаем мы, бывает свойственна отдельному человеку, но бывает, что и целому государству» [445, с. 111]. Он утверждал, что «справедливость – это добродетель и мудрость, а несправедливость – порочность и невежество» [445, с. 93], «справедливые люди мудрее, лучше и способнее к действию» [445, с. 95].
Государство, по мнению мыслителя, достигнет благополучия лишь тогда, когда философы придут к власти или же цари захотят стать философами. Платон подчеркивал, что некоторых противников идеального государства «все еще приводят в ярость наши слова, что ни для государства, ни для граждан не будет конца несчастьям, пока владыкой государства не станет племя философов или пока не осуществится на деле тот государственный строй, который мы словесно обрисовали [445, с. 256]. «Раз философы – это люди, способные постичь то, что вечно тождественно самому себе, а другие этого не могут и застревают на месте, блуждая среди множества разнообразных вещей, и потому они уже не философы, то спрашивается, кому из них следует руководить государством?» [445, с. 237]. Философы – это прекрасно образованные, располагающие для правления государством необходимыми личностными качествами и опытом люди, которые понимают, что есть разумное и нравственное общее благо. Причем философы должны обладать настоящими знаниями и чувством заботы о благополучии и справедливости, руководствоваться разумно понятыми интересами общества. Но для решения проблем государства правители должны быть не мнимыми, а истинными философами. Под ними Платон понимал тех, которые «любят созерцать истину» [445, с. 238]. Именно к ним относятся его знаменитые слова: «Пока в городах, – утверждал мыслитель, – не будут либо царствовать философы либо искренно и удовлетворительно философствовать нынешние цари и властители, пока государственная сила и философия не совпадут в одно… до тех пор ни для государств, ни даже, полагаю, для человеческого рода нет конца злу» [445, с. 243].
Кроме того, в работе «Государство» Платон подчеркивал, что философы – это умные люди, «природа философа отличается соразмерностью и врожденной тонкостью ума» [445, с. 240]. Они должны иметь в своем характере такие качества, как «правдивость, решительное неприятие какой бы то ни было лжи, ненависть к ней и любовь к истине» [445, с. 238].
Философ-правитель идеального государства должен быть «человеком, памятливым от природы, способным к познанию, великодушным, тонким и к тому же другом и сородичем истины, справедливости, мужества и рассудительности» [445, с. 240]. «А хоровод остальных свойств человека, обладающего философским складом? Впрочем, к чему сызнова его строить – ты ведь помнишь, что в него должны входить мужество, великодушие, понятливость, память» [445, с. 239].
Трудно быть философом. Те, «кто занимается философией, неизбежно будут вызывать порицание толпы» [445, с. 248]. Губят душу и отвлекает ее от философии, – считал философ, – «все так называемые блага: красота, богатство, телесная сила, влиятельное родство в государстве и все, что с этим связано» [445, с. 245]. «Когда, таким образом, от философии отпадают те люди, которым всего больше надлежит ею заниматься, она остается одинокой и незавершенной, а сами они ведут жизнь и неподобающую, и неистинную. К философии же, раз она осиротела и лишилась тех, кто ей сродни, приступают уже другие лица, вовсе ее не достойные. Они позорят ее и навлекают на нее упрек в том, за что как раз и порицают ее, по твоим словам, ее хулители, говоря, будто с ней имеют дело люди либо ничего не стоящие, либо же в большинстве своем заслуживающие всего самого худшего» [445, с. 250].
Подбор будущих правителей – сложное дело. Важно не ошибиться. От этого зависит судьба государства и многих людей. Платон писал, что «касается рассудительности, мужества, великодушия, а также всех других частей добродетели, надо не меньше наблюдать, кто проявляет благородство, а кто – подлость. Не умеющий это различать – будь то частное лицо или государство, – сам того не замечая, привлечет для тех или иных надобностей – в качестве друзей ли или правителей – людей, хромающих на одну ногу и подлых. Если мы подберем людей здравых телом и духом и воспитаем их на возвышенных знаниях и усиленных упражнениях, то самой справедливости не в чем будет нас упрекнуть и мы сохраним в целости и государство, и его строй; а если мы возьмем не подходящих для этого людей, то все у нас выйдет наоборот и еще больше насмешек обрушится на философию» [445, с. 291].
Тем более, что «мы – основатели государства, – подчеркивал мыслитель, – нашим делом будет заставлять лучшие натуры учиться тому познанию, которое мы раньше назвали самым высоким, т. е. умению видеть благо и совершать к нему восхождение» [445, с. 273]. Положение человека в обществе, по мнению философа, должны определять не его социальное происхождение, не имущественное состояние, не знатность, связи или деньги, а его способности, высокие личностные качества, развитые образованием и воспитанием [445, с. 173].
Выдвинул Платон и идею о селекции «лучших граждан» для идеального государства. По словам философа, «лучшие мужчины должны большей частью соединяться с лучшими женщинами, а худшие, напротив, с самыми худшими» [445, с. 459]. Потомство лучших следует воспитывать, а детей худших оставлять безо всякой опеки, ибо «наше небольшое стадо должно быть самым отборным» [445, с. 459].
Платон основывал право философов на лидерство тем, что философы, которые созерцают нечто стройное и вечно тождественное, не творящее несправедливости и от нее не страдающее, полное порядка и смысла, сами, подражая этому, внесут то, что они находят в мире идеального бытия в частный общественный быт людей, сделают человеческие нравы угодными Богу. Лидеры, как утверждал Платон, являются настоящими творцами истории. Он был убежден, что достаточно появиться одному такому лицу, имеющему в своем подчинении государство, и человек этот совершит все то, чему теперь не верят [445].
Проект идеального государства Платона – достаточно интересный, однако фантастический и совершенно не реальный. Чтобы оградить философов от всяких низменных страстей, связанных с обладанием собственностью, Платон настаивал на ее полной ликвидации для данной социальной группы. Для воинов и философов отменяется моногамный брак, вводится общность жен. Функцию воспитания детей полностью берет на себя государство. У стражей не должно быть ни собственных домов, ни земли, ни вообще никакого имущества. Воинам запрещалось не только пользоваться, но даже прикасаться к золоту или серебру. Поэтому очень странным выглядит утверждение Александра Данилова: «Идеальный проект государства, изображенный Платоном, – это очень серьезная попытка гармонизировать развитие человечества. При всей условности иных подходов замысел характеризует высокий реализм мышления» [145, с. 15]. Общность жен, селекция по биологическим признакам – это, по мнению А. Данилова, очень реальный и на редкость гармоничный проект.
И все же основные работы Платона известны во всем мире. Они стали началом формирования теории, в которой разрабатывались представления о политико-организационных и конституционно-правовых формах обеспечения «идеального» общественного устройства, важнейшая роль в которых, по мнению философов, принадлежала политическим лидерам. По этой причине проблема «идеального правителя» в их трудах занимала одно из центральных мест [533].
Другой выдающийся мыслитель Аристотель восемнадцатилетним юношей отправился в Афины и начал обучение в Академии Платона, которую покинул после смерти наставника. Оставив Академию, он уехал в Македонию и стал учителем будущего великого полководца Александра Македонского. Аристотель написал большое количество трудов, признанных во всем мире. В дошедших до нашего времени известных произведениях «Политика», «Афинская политика», «Никомахова этика», «Большая этика» он исследовал важнейшие политико-правовые проблемы [21; 22]. Социально-политические взгляды Аристотеля подробно изложены в работе «Политика». В ней Аристотель рассматривал государство как форму общежития граждан, а политическое устройство как порядок, который лежит в основе распределения государственной власти. Он неоднократно подчеркивал, что «человек по природе своей есть животное политическое» [22, с. 378], в силу чего даже те люди, которые нисколько не нуждаются во взаимопомощи, стремятся к совместному проживанию. Государство создается не ради того, чтобы жить, но преимущественно для того, чтобы жить счастливо… Человек несет в себе инстинктивное стремление к совместной жизни. Врожденное неравенство способностей – причина объединения людей в группы, отсюда же различие функций и места людей в обществе [21; 22]. Назначение человека – в общении, а реализовать его он может в трех основных формах: семье, общине, государстве. При этом государство – высшая форма общения. Аристотель подверг критике учение Платона вообще и учение об идеальном государстве в частности. Он считал, что предлагаемая Платоном общность имущества, жен и детей ведет к уничтожению государства. Аристотель выступал убежденным защитником общества, частной собственности и моногамной семьи. Он полагал, что только в обществе человек становится человеком и что только человек может жить в обществе, так как вне его живут только боги или звери. Человек вне государства, считал Аристотель, «либо недоразвитое в нравственном смысле существо, либо сверхчеловек» [22, с. 378]. Частная собственность, по его мнению, содержится в природе человека, его любви к самому себе. Причем Аристотель считал, что частная собственность имеет преимущество перед общественной. Однако на основании целого ряда размышлений он сделал вывод, что распределение материальных благ должно быть в известном отношении общим: «лучше, чтобы собственность была частной, а пользование ею – общим» [22, с. 400].
Решению многочисленных проблем, возникающих в обществе, помогает политика. Политика представляет собой человеческое общение, это публичное пространство, пространство свободы, расположенное между людьми и располагающее их к отношениям друг с другом. Политика, по мнению Аристотеля, есть «исследование человеческого общения в наиболее совершенной его форме, дающей людям полную возможность жить согласно их стремлениям» [22, с. 403].
В своем главном труде «Политика» Аристотель подчеркивал, что участие в политике для настоящего государственного мужа (politikos) (лидера) – это высшая форма проявления человеческого достоинства. Он был уверен, что во главе государства должны находиться мудрые философы – законодатели, благородные люди, отцы – основатели государства, политическое искусство которых заключается в поиске равновесия между крайностями, где особую роль играют нравственные законы, добродетель и мудрость.
Эффективность лидерства или искусства политического управления, – писал Аристотель в работе «Никомахова этика», – обусловлено особыми личностными параметрами и характеристиками. Такими лидерскими чертами античный мыслитель считал ум и добродетельность, мужество и гуманность, неподкупность и справедливость, наличие опыта и рассудительность [21]. Важно, чтобы настоящие государственные мужи (politikos) обладали известными чертами, но «поступки, совершаемые сообразно добродетели, не тогда правосудны или благоразумны, когда они обладают этими качествами, но когда [само] совершение этих поступков имеет известное качество – во-первых, оно сознательно (eidos), во-вторых, избрано преднамеренно (proairoymenos) и ради самого [поступка] и, в-третьих, оно уверенно и устойчиво» [21, с. 83].
Великий мыслитель в своих исследованиях особое внимание уделил такому важному качеству античного человека и политика, как добродетель. В его работах мораль и добродетель, проявляемые не только на поле боя, но и в жизни в целом, являются важными факторами человеческого общества. По Аристотелю, добродетель – есть мера человечности, осуществление человеческого назначения, пространство человеческого развития, совершенная деятельность души индивида [21, с. 81–83]. Это специфическое человеческое качество, которого лишены животные и боги. Животные ниже добродетелей, боги выше их.
«Добродетель, – неоднократно подчеркивал мыслитель, – это способность поступать наилучшим образом во всем, что касается удовольствий и страданий, а порочность – это ее противоположность» [21, с. 81]. Причем «добродетели существуют в нас не от природы и не вопреки природе» [21, с. 76], они зависят от правильных суждений и имеют своим предметом природные наклонности. Вопрос о добродетели как совершенной деятельности души постепенно переходит в вопрос о совершенных отношениях между людьми. Добродетель разворачивается в отношениях граждан друг к другу, в пространстве между ними и способствует внутреннему порядку и счастливой жизни. Установленных правил нет в поступках и действиях. Добродетельность человека заменяет такие правила.
Государственный муж (politikos) как настоящий лидер должен обладать набором определенных добродетелей. Аристотель пишет, что, так как «в душе бывают три [вещи] – страсти, способности и устои, то добродетель, видимо, соотносится с одной из этих трех вещей. Страстями, или переживаниями, я называю влечение, гнев, страх, отвагу, злобу, радость, любовь (philia), ненависть, тоску, зависть, жалость – вообще [все], чему сопутствуют удовольствия или страдания. Способности – это то, благодаря чему мы считаемся подвластными этим страстям, благодаря чему нас можно, например, разгневать, заставить страдать или разжалобить. Нравственные устои, [или склад души], – это то, в силу чего мы хорошо или дурно владеем [своими] страстями, например гневом: если [гневаемся] бурно или вяло, то владеем дурно, если держимся середины, то хорошо. Точно так и со всеми остальными страстями» [21, с. 84].
Добродетельным лидером или государственным мужем (politikos), по мнению Аристотеля, «является тот, кто, во-первых, делает то, что правильно, и, во-вторых, избегает крайностей. Например, мужество (andreia) – это обладание серединой между страхом (phobos) и отвагой (tharrhe); названия для тех, у кого избыток бесстрашия (aphobia), нет (как и вообще многое не имеет имени), а кто излишне отважен – смельчак (thrasys) и кто излишне страшится и недостаточно отважен – трус (deilos)» [21, с. 88]. Нравственная добродетель состоит в обладании серединой и в каком смысле, и что это обладание серединой между двумя пороками, один из которых состоит в избытке, а другой – в недостатке, и что добродетель такова из-за достижения середины как в страстях, так и в поступках, – обо всем этом сказано достаточно [21, с. 88].
Вместе с тем встают вопросы: как найти необходимую середину для каждого из правителей? «Или, что то же самое, – спрашивает Аристотель, – как найти правильную меру наших чувств и действий? Для этого необходимо либо обладать практической мудростью, рассудительностью (phronesis), либо следовать примеру или наставлениям добродетельного человека [21, с. 176–177]. Практичность, рассудительность позволяют ориентироваться в обстановке и делать правильный выбор для достижения нравственной цели (блага): добродетель создает правильную цель, а рассудительность – средства к ней [21, с. 187–188].
В третьей книге «Никомаховая этика» Аристотель характеризует пять разновидностей мужества, которыми должны обладать граждане, и прежде всего государственные мужи (politikos). Он дает определение понятию «мужество» – «это обладание серединой между страхом и отвагой. А страх мы испытываем, очевидно, потому, что нечто страшное [угрожает нам], а это, вообще говоря, зло. Именно поэтому страх определяют как ожидание зла. Конечно, мы страшимся всяких зол, например бесславия, бедности, неприязни, смерти, но мужественным человек считается применительно не ко всем этим вещам, ибо иного следует страшиться, и, если страшатся, скажем, бесславия, это прекрасно, а если нет, то постыдно, и, кто этого страшится, тот добрый и стыдливый, а кто не страшится – беззастенчивый. Некоторые называют последнего «мужественным» в переносном смысле, потому что он обладает чем-то похожим на мужество, ведь мужественный в каком-то смысле тоже бесстрашен. Наверное, не следует страшиться – ни бедности, ни болезней, ни вообще того, что бывает не от порочности и не зависит от самого человека. Но бесстрашие в этом – [еще] не мужество» [21, с. 108].
К первому виду мужества мыслитель относил гражданское мужество, которое «больше всего походит на собственно мужество» [21, с. 111], так как «оно происходит от добродетели, а именно: от стыда, от стремления к прекрасному, т. е. к чести…» [21, с. 108]. Если граждане проявляют смелость «по принуждению начальников», то их мужество не является подлинным. Оно по степени ниже, так как граждане «поступают так не от стыда, а от страха, избегая не позора, а страдания…» [21, с. 112].
Аристотель достаточно подробно проанализировал сущность остальных разновидностей мужества, а именно мужества опытных (военное мужество), мужества яростных, мужества самонадеянных и мужества не знающих страха. Определяя мужество в отношении к страданию, боли и удовольствию, Аристотель назвал мужественным того, кто стойко переносит страдания: данное мужество «сопряжено со страданиями, и ему но праву воздают хвалу; в самом деле переносить страдания тяжелей, чем воздерживаться от удовольствий» [21, с. 113].
По мнению Аристотеля, каждый правитель должен ставить благо сообщества в целом выше своего личного. Из двенадцати нравственных добродетелей, названных Аристотелем, для лидера особенно важны «мужество» (золотая середина между безрассудной отвагой и трусостью), «благоразумие» (середина между распущенностью и тем, что можно было бы назвать бесчувственностью), «достоинство» (середина между спесью, или амбициями, и приниженностью) и «правдивость» (середина между хвастовством и недосказанностью) [21].
Аристотель впервые в античной литературе поставил проблему возможности целенаправленного формирования личностных качеств граждан вообще, добродетели в частности. Причем личностные характеристики формируются не только и не столько лично индивидом как разумным существом, а как государством на основе законов, норм и положений, вытекающих из разума и системы воспитания [21]. Полис формирует добродетель как важнейшее качество гражданина на основе внутренней природы и направленности к счастливой жизни, достижению которой способствуют знания и наука [21].
Таким образом, можно утверждать, что, согласно учению Аристотеля, общими чертами идеального правителя (politikos) являются высокие нравственные качества, идеалы и нормы, которые можно целенаправленно формировать; гражданские и человеческие добродетели, активная политическая деятельность на благо государства; умение подчиняться обществу, способность управлять своими согражданами на благо государства и общества.
Древнегреческий философ и политик Плутарх продолжил традицию Платона и Аристотеля, создавая идеальные образы творцов истории – героев и правителей, монархов и полководцев. По его мнению, история живет в лидерах, нравственные образцы которых остаются примером на все времена. Плутарх своих героев, их поступки расценивал прежде всего с моральной стороны. В работе «Сравнительные жизнеописания» Плутарх показывал жизнь героев и правителей государств, чей путь может быть нравственным примером для будущих поколений. Так, рассказывая об афинском Солоне, он пишет, что тот «шел впереди, а не его вели другие; он действовал один и большинство важнейших своих начинаний произвел без помощи других» [451]. Только восхищение вызывает в изложении Плутарха политическая карьера Цицерона, мудрость Перикла или храбрость Александра Македонского. Вот что писал Плутарх о предводителе гладиаторов Спартаке: «Фракиец, происходивший из племени медов, – человек, не только отличавшийся выдающейся отвагой и физической силой, но по уму и мягкости характера стоявший выше своего положения и вообще более походивший на эллина, чем можно было ожидать от человека его племени» [451].
По мере развития демократии в Древней Греции возникает принципиально новая модель политического лидерства, а вместе с ней и политического влияния. В стране появились новые органы целенаправленного воздействия на государственные дела – народные собрания, коллегии стратегов, гелиэя – высший судебный орган государства, суды различных инстанций, в работе которых стремились принимать участие все более или менее уважаемые и амбициозные политики. Верховным органом власти в Афинах стало народное собрание. Оно собиралось сначала десять, а позднее сорок раз в год. При особых обстоятельствах (неожиданное нападение врага, стихийное бедствие) могло быть созвано чрезвычайное «собрание ужаса и смятения». Компетенции народного собрания были обширными. Демократически ориентированные и харизматические политики получали популярность и известность прежде всего как члены народного собрания и искусные ораторы. Личностные качества и характеристики становятся непременным условием политического лидерства. Чтобы быть эффективным членом народного собрания, необходимо иметь такие личностные качества, как ораторское искусство и умение добиваться желаемых результатов. Именно так начинается карьера многих политиков, которые впоследствии стали лидерами Афин.
Уже в VI в. до н. э. демос – свободные граждане, имеющие гражданские права, но не принадлежащие к аристократии, – был настолько политически активен, что на политической арене сформировался совершенно новый тип политического лидера – простат демоса, возглавляющий партию демократической ориентации и имеющий самые широкие полномочия. Одним из наиболее известных простатов, по мнению многих исследователей, был афинский правитель Писистрат, который опирался на широкую поддержку беднейшей части афинского крестьянства, проживающего в гористых районах Аттики. Умный и красноречивый политик, он стал предводителем демократической части общества, победил аристократов, захватил Акрополь, а вместе с ним и верховную власть в Афинах и стал тираном [140; 518]. Причем дефиниция «тиран» вначале была лишена того отрицательного смысла, который приобрела к настоящему времени. Тираном назывался единоличный правитель, пришедший к власти не легитимным путем. Тираны в Афинах противопоставлялись древним монархам – басилеям, правившим на основании наследственного права или всенародного избрания. Часто в качестве тирана выступал представитель аристократической элиты, выражавший интересы демоса. Олигархи, являющиеся наиболее организованной и вместе с тем самой влиятельной и богатой частью греческого общества, представляли наибольшую опасность для единоличной власти тирана. В Древней Греции тиран Писистрат многое сделал для усиления влияния демоса и ограничения роли аристократии.
У тирана Писистрата, как утверждают некоторые исследователи, были качества, присущие настоящим лидерам: мужество и отвага, харизма победителя и властителя, жажда и умение властвовать, хватка и упорство, стойкость и чувство чести. Ему были присущи великодушие и основательность, ирония и самоирония, ответственность по отношению как к сообществу в целом, так и к составляющим его отдельным людям, мягкость и милосердие по отношению к побежденным, кодекс чести и этики, что делало его привлекательным в глазах демоса [139; 140; 518; 519].
В условиях формирования афинской демократии появились свои лидеры и у аристократических элит, предпочитавших действовать через гетерии – союзы знатных людей, созданные прежде всего для реализации политических задач. Только объединившись, они могли рассчитывать на какие-то существенные политические результаты и защиту от притязаний демоса. Отсутствие политического лидера, который играл в гетериях роль системообразующего, основополагающего начала, приводило к распылению сил аристократии, что в конечном счете вело к потере ее доминирующих позиций в афинском обществе. Особенно отчетливо это проявилось после реализации реформ Клисфена, которые ликвидировали в Афинах основы родового строя, уничтожили традиционные политические и религиозные отношения, существенно изменили положение афинской аристократии. Разрушив традиционные связи между аристократией, реформы создали существенные трудности для возрождения и консолидации высшего слоя афинского общества.
Для того чтобы предотвратить попытки аристократии реставрировать старые порядки, народные собрания получили право особой процедуры, получившей название остракизма. Ежегодно созывалось народное собрание, определявшее голосованием, кто из сограждан является наиболее опасным для афинского государства. Если такие лица назывались, собрание созывалось вторично и каждый его член писал на глиняном черепке – остраконе имя того человека, кто, по его мнению, был особо опасен для общества. Осужденный большинством голосов удалялся из Афин на 10 лет. Остракизм, являющийся важным инструментом политического контроля, был направлен вначале против родовой аристократии, затем активно использовался в борьбе между различными политическими партиями и группировками.
Политическим лидером аристократии в таких сложных условиях мог стать прежде всего глава или наиболее известный представитель аристократического семейства, древнего и влиятельного рода, имеющий определенные личностные качества и способный в наиболее трудные минуты защитить интересы клана. Именно такой человек мог создать и возглавить влиятельную политическую группу или партию. Так было с Фукидидом, сыном Мелесия, который, как пишет российский историк Игорь Суриков, «в молодости был известным атлетом-борцом. Занявшись политической деятельностью, он не блистал полководческим искусством, но зато проявил себя как неплохой оратор, а главное – как деятельный организатор, поставивший задачу сплотить разрозненных недоброжелателей Перикла» [519, с. 128]. Фукидид сплотил вокруг себя аристократическую группировку – гетерию и возглавил афинскую аристократию. Плутарх рассказывает об этом так: «Оставаясь в городе и ведя борьбу с Периклом, он (Фукидид) скоро восстановил равновесие между приверженцами различных взглядов. Он не дозволил так называемым прекрасным и доблестным (т. е. аристократам) рассеиваться и смешиваться с народом, как прежде, когда блеск их значения затмевался толпою; он отделил их, собрал в одно место; их общая сила приобрела значительный вес и склонила чашу весов» [цит. по: 519, с. 128–129].
С середины IV в. до н. э. важнейшую роль в Элладе стало играть Македонское государство, образовавшееся на севере Балканского полуострова. На протяжении третьей четверти IV в. до н. э. Македония постепенно, то военным путем, то военно-политическим давлением (то используя сложные внутренние отношения среди греческих городов-государств) подчинила себе практически все полисы тогдашней Греции. В 338 г. до н. э. после победы над войсками коалиции Эллады при Херонее была признана политическая гегемония Македонии. В 331 г. до н. э. последней Македонии подчинилась Спарта.
Однако к началу II в. до н. э. кризисные явления в некогда сильном Македонском государстве сделали его легкой добычей Рима. Немногим более полувека спустя Рим распространил свою гегемонию и на всю Грецию. В 146 г. до н. э. римляне взяли Коринф, последний город в Элладе, поднявший восстание против римского владычества, и, разрушив его, всех жителей обратили в рабство. Эллада была превращена в римскую провинцию. Но вскоре все проблемы Эллады стали проблемами Рима. С конца II в. до н. э. Римская республика вступила в исторический период общественно-политических кризисов и военных конфликтов. Борьба за землю, которую постоянно вели беднейшие слои римской общины, приняла формы открытого конфликта плебейских магистратур с патрицианским Сенатом. Итогом нараставших социально-политических противоречий стало разделение римского полиса на партии оптиматов, выражавших интересы богатых и аристократических республиканских слоев, и популяров, объединивших недовольных членов римского общества из плебеев, новых легионеров и офицеров. В это время начинается состязание «сильных личностей» – начиная от братьев Гракхов до создателя системы принципата Октавиана Августа.
Утрата морально-нравственных ценностей, смена элит, борьба за политическую власть привели к отходу от традиционной системы управления государством и переходу к единоличному правлению. В связи с этим перед мыслителями встал серьезный вопрос, связанный с тем, как сохранить прежнюю сенатскую республику с гармонией трех системообразующих элементов: сената (аристократического элемента), консулов (монархического элемента) и комиций (народного элемента). Второй составляющей данной проблемы стало выявление и формирование личностных качеств политического субъекта, способного реализовать данную модель. В этой социально-политической ситуации государству и обществу потребовалось учение об идеальном гражданине, идеальном государственном устройстве и идеальном политическом лидере. Политическая мысль Рима начала его активно разрабатывать.
Римский исследователь Гай Светоний Транквилл попытался всю историю Рима рассматривать через жизнь наиболее известных римских полководцев, их подвиги и похождения. В Книге первой «Божественный Юлий» известного произведения «Жизнеописание двенадцати цезарей» Светоний пишет о Юлие Цезаре: «Вот что он совершил за девять лет своего командования. Всю Галлию, что лежит между Пиренейским хребтом, Альпами, Севеннами и реками Роданом и Рейном, более 3200 миль в охвате, он целиком, за исключением лишь союзных или оказавших Риму услуги племен, обратил в провинцию и наложил на нее 40 млн ежегодного налога. Первым из римлян он напал на зарейнских германцев и, наведя мост, нанес им тяжелые поражения. Он напал и на британцев, дотоле неизвестных, разбил их и потребовал с них выкупа и заложников» [105].
По утверждению историков, Гай Юлий Цезарь быстро победил своих противников в очередной гражданской войне. После череды побед он вступил в Рим. Светоний пишет об этом событии: «По окончании войны он отпраздновал пять триумфов: четыре за один месяц, но с промежутками – после победы над Сципионом и пятый – после победы над сыновьями Помпея. Первый и самый блистательный триумф был галльский, за ним – александрийский, затем – понтийский, следующий – африканский и, наконец, – испанский: каждый со своей особой роскошью и убранством. Во время галльского триумфа на Велабре у него сломалась ось и он чуть не упал с колесницы; на Капитолий он вступил при огнях, сорок слонов с факелами шли справа и слева. В понтийском триумфе среди прочих предметов в процессии несли надпись из трех слов: «Пришел, увидел, победил», – этим он отмечал не события войны, как обычно, а быстроту ее завершения» [105]. В таком же духе – «Пришел, увидел, победил» – писал Светоний и о других античных героях.
Другой известный древнеримский историк Гай Саллюстий Крисп также достаточно много рассуждал о героях и политических лидерах, их личных достоинствах, умениях и качествах. С именем Саллюстия связывают два письма к Цезарю и «Декламацию против Цицерона», которые дошли до наших времен. В этих работах историк довольно рельефно изображал личности известных римских государственных деятелей и трибунов.
В своем первом письме историк пишет о том, кто и как должен руководить государством. «Я считаю, – пишет Саллюстий, – что тот, кто занимает в государстве более высокое и более блестящее по сравнению с другими положение, и должен проявлять наибольшую заботу о государственных делах» [103].
«Для всех остальных граждан, – утверждает мыслитель, – с благополучием государства связана их собственная свобода. Но не так обстоит с теми, кто доблестью создал себе богатства, почет, положение (qui per virtutem sibi divitias, decus, honorem pepererunt). Малейшее потрясение в государстве влечет для них множество забот и трудов, они должны поспевать всюду, дабы в любой момент встать на защиту своей чести, свободы, семьи. Так поступали предки (maiores nostri), у которых всегда была лишь одна цель – благо отечества, которые объединялись только против врагов (factio contra hostes parabatur) и использовали все свои дарования не для достижения личного могущества, но в интересах res publica» [103].
Саллюстий восхищался Цезарем как руководителем государства и политическим лидером, полководцем и триумвиром. В письме Цезарю приписываются такие личностные качества, как величие, высокий интеллект, живой и всеобъемлющий ум, присутствие духа как при удаче, так и в самых тяжелых ситуациях [103].
В более позднем письме Саллюстий существенно изменил свое отношение к Цезарю. Он призывает его не превращать во зло добытую им власть, воспользоваться ею для восстановления добрых нравов в Римском государстве. Потому это письмо начинается и заканчивается своеобразной captatio benevolentiae. Саллюстий всячески подчеркивает bеnеficia Цезаря, его кротость во время войны, его отношение к побежденным соотечественникам [556, с. 209]. Саллюстий в данном письме просит Цезаря использовать власть, авторитет и влияние на благо народа, общества и государства, не прибегать к суровым приговорам и казням, проявить истинное милосердие и позаботиться о восстановлении нравственности молодого римского поколения.
Саллюстий, считал российский исследователь Сергей Утченко, выражая свои представления об идеальных правителях, попытался воплотить их обобщенные качества и черты в Цезаре. В «Письмах» это стремление имело вид предварительного наброска, но данная тема получает дальнейшее и наиболее полное развитие в «Заговоре Катилины», одном из типичных для Саллюстия отступлений, где мастерски построена модель идеального государственного деятеля [556, с. 208–212].
В данном исследовании дана яркая сравнительная характеристика Цезаря и Катона. Она тщательно продумана и построена оригинальным способом. Цезарь, по мнению Саллюстия, обладал следующими личностными качествами и добродетелями: благотворительностью и щедростью, милосердием и состраданием; прибежищем для несчастных и непрерывным трудом, защитой интересов друзей даже в ущерб собственным; стремлением к власти и руководству армией, к войне, где могла бы наиболее ярко проявиться его доблесть. Для Катона характерны безупречность жизни, суровость, погибель для злодеев, постоянство, умеренность, нравственная чистота, соревнование не богатством с богатыми, не интригами с интриганами, но доблестью с храбрыми, умеренностью со скромными, воздержностью с бескорыстными. Это модель нравственного героя. В ней акценты сделаны на нравственное совершенство героя [556, с. 208–212]. Саллюстий делает вывод, что все успехи римлян – это результат целенаправленной деятельности отдельных особо выдающихся, уважаемых граждан Рима.
Древнеримский политик и философ, блестящий оратор Марк Тулий Цицерон создал более теоретически осмысленную, совершенную и обобщенную научную концепцию формирования идеальных государственных деятелей, правителей государств, политических лидеров. В согласии с традиционно римской точкой зрения («римское государство сильно старинными нравами и мужами») Цицерон считал, что своим процветанием государство всегда обязано взаимодействию именно этих двух факторов: нравов (mores) и мужей (viri) [556, с. 215].
В знаменитом трактате Цицерона «Об обязанностях» раскрыты добродетели, лежащие в основе нравственного поведения граждан, и обязанности, вытекающие из этих добродетелей. Цицерон создал модель идеального правителя (rector rei publicae), основываясь на синтезе стоических и римских качеств, и перенес акцент с познания, игравшего важнейшую роль для стоиков, на справедливость и благодеяние, наиболее важные в условиях острого кризиса власти [604].
Мыслитель в трактате «О государстве» устами главного участника диалога Сципиона анализирует власть правителя. Атрибуты, нравственные достоинства и добродетели, которые Цицерон приписывает первым римским правителям, перечислены на золотом щите (clupeus aureus), о котором упоминает Август. Это мужество (virtus), милосердие (dementia), справедливость (iustitia) и благочестие (pietas) [604].
В настоящее время имеется достаточно много точек зрения на понимание в работах Цицерона дефиниции rector rei publicae как идеального правителя. Внимательно изучив их, можно сделать вывод, что rector rei publicae представляет собой высшую форму жизнедеятельности идеального римского гражданина и правителя на благо общества и государства. Однако rector – это не каждый римский гражданин, а наилучшие (optimus civis) из них, только те, кто обладает необходимыми личностными качествами, способностями и опытом. Хотя не граждане одинаковы, любой человек, на которого возложены обязанности правителя, должен, по мнению Цицерона, исполнять свой долг так хорошо, как он способен это сделать [603; 604].
Цицерон требует от идеального правителя прежде всего определенных нравственных и гражданских качеств, благоразумия, требует, чтобы в таком человеке разум торжествовал над низкими страстями. Если это необходимо каждому человеку, то правителю государства необходимо вдвойне. Цицерон считает, что у идеального правителя должны быть мужество и осмотрительность, воздержность и трудолюбие, без которых государь не может соответствовать своему высокому положению и поставленным обществом и народом задачам. Государственный деятель, по мнению Цицерона, – это не «монарх» и даже не «президент», а просто выдающийся муж, идеальный гражданин. Наконец, судя по высказываниям самого Цицерона, образ «ректора» мыслится им самим лишь как некая модель поведения, ее идеальный образ [556, с. 216–217].
Идеальный правитель и политический лидер, по Цицерону, – это идеальный гражданин и совершенный добродетельный человек, активно и умело выполняющий свои обязанности по отношению к государству и людям на основании закона, а не единоличный тиран и властитель, действующий в собственных интересах ради собственной выгоды [603; 604].
Падением Западной Римской империи в 476 г. завершился период истории Древнего мира. В странах Западной Европы постепенно начал складываться сословно-феодальный строй. Существенное влияние на политическую мысль Средневековья оказывали христианская религия и Римско-католическая церковь, организованная по принципам строгой иерархии. Догмы Римско-католической церкви стали одновременно и политическими аксиомами. Церковные идеологи указывали на божественное происхождение власти, утверждали, что могущество государей происходит от церкви, а она получила свой авторитет непосредственно от Христа. Отсюда – обязанность государей подчиняться главе христианской церкви. Государь – слуга церкви. Появились теории, которые подтверждали данные догмы.
Созданные в античные времена традиции продолжали развиваться в исследованиях различных мыслителей Средних веков. Однако поиски места и роли государя, правителя, героя в общественной жизни проходили под существенным влиянием христианской церкви. Идея о влиянии сверхъестественных сил на жизнедеятельность великих личностей, идущая от древнегреческих мыслителей, развивалась на принципиально новом уровне. Причем она приняла форму идеи о том, что Бог продлевает жизнь «положительным» правителям (Анна Комнина) или сокращает ее «отрицательным» деятелям исторического процесса (Лев Диакон). Работа Анны Комниной «Алексиада» стала грандиозным описанием жизни ее отца, императора Алексея I Комнина [248; 309].
