скачать книгу бесплатно
Виктория – значит ПОБЕДА!
Ольга Котик
Иногда за смехом скрываются слезы, а за явной грубостью – любовь. История обычных людей из отдаленной глубинки переворачивает всю жизнь главной героини романа. Её история начинается с победы, победы над смертью. Что ждет её впереди? Какие испытания судьба приготовила ей? Вернёт ли она себе то, что спрятала от неё её собственная память?
Ольга Котик
Виктория – значит ПОБЕДА!
1.
– Мама!
Белые стены, белые окна, белое бельё. Первое, что приходит в голову: «Я в раю?» Смущает только терпкий запах стерильности и лекарств. «Наверное, больница, только почему? В голове гудит, туман, ничего не помню, горло саднит и привкус дыма во рту. Кальян проглотила, что ли? А вот и первые признаки жизни в этом здании!»
В палату вбежала девушка, по-видимому – медсестра. И тоже вся в белом. В больнице что, другого цвета не признают?
– Лежите и не двигайтесь, я схожу за доктором. Этот пожар натворил дел, у нас все отделение заполнено пострадавшими. Погибших, слава Богу, нет. Дорогая, вам крупно повезло, Вы выжили! – И медсестричка выпорхнула в коридор.
Не прошло и минуты, вошел молоденький паренек весь в светло-зеленом, и краски комнаты стали понемногу приобретать другие оттенки. На врача он совсем не был похож, скорее студент-практикант. Большие голубые глаза покраснели, а круги под ними говорили о том, что этот человек не спал уже несколько дней. И все же, при виде очнувшейся ото сна девушки, на его лице засияла улыбка.
– Как приятно увидеть хоть что-то хорошее за эти два дня. – Он подошел к койке и, наклонившись, чмокнул девушку в щечку.– Ты выглядишь на все сто! Только стоит кое-что отмыть и кое-где залатать, и будешь как новенькая!
Увидев округлившиеся от удивления глаза, врач заторопился успокоить свою пациентку и показал на ее одежду, сваленную в кучу на полу у кровати:
– Я про нее говорил «залатать». Выкинуть – времени не было. С тобой более или менее обошлось. Наложили пару швов на плечо и серьезный ожог на бедре. Ты больше нас напугала, когда перестала дышать.
– Я ничего не помню. – Последовал ее ответ. Растерянная, она смотрела на этого мужчину – мальчика, как на Бога, зная, что только он сможет открыть ей тайну произошедшего.
– Ну же, Вик! Вспоминай! Я – Саня, твой доктор и твой друг. Милая, неужели история повторяется?! Подожди, – повернувшись к двери, он позвал, – Толик, заходи, она проснулась!
В двери скорее вбежал, чем зашел мужчина лет тридцати, высокий, широкоплечий, смуглый, темноволосый, он заполнил собой весь дверной проем. Под его глазами красовались точно такие же темные круги. Видно было, что ребята не спали одинаково давно.
– История повторяется! – воскликнул великан и широко улыбнулся, но его взгляд был совсем не веселый.
На Викторию смотрели самые красивые глаза в мире, пусть даже немного печальные. Таким ресницам позавидует любая девчонка. А цвет! Ну, просто пропасть какая-то! Такие темные, что зрачков не видно. Что-то больно кольнуло в области сердца, и оно часто – часто застучало. Эти два человека, такие знакомые и в то же время такие родные, во все глаза смотрели на девушку. А она вся съежилась в комочек, сидя на больничной койке и пытаясь что-то вспомнить.
Тихий шепот вывел всех из оцепенения.
– Саша, Санек, Шурик. Толя, Толик, Толян.
Мужчины улыбнулись так широко ей в ответ, что можно было устраивать конкурс на самую довольную физиономию. Толик обошел койку с другой стороны, сел на край и крепко обнял Викторию. Саша сел на соседнюю, напротив своей пациентки.
– Как ты нас напугала, – выдохнул Толик.
– Скажи мне, Вик, что ты помнишь о том, что случилось, да и вообще, что помнишь о том, что тебя окружает?
– Ну, вспоминать в принципе нечего: уже год, как вы с Толиком меня нашли и выходили, вы мои самые близкие люди на этой земле, наверное. Вы назвали меня Викторией.
Вики хотелось плакать, ведь ничего нового она не вспомнила, а, главное, не знает, как попала в больницу на этот раз. Она не могла проронить и слезинки, так как не о ком было плакать, а о себе – не позволяла гордость.
2.
27 июля прошлого года Виктория вот так же, как сегодня, очнулась на больничной койке. Рядом стояли мальчик лет восемнадцати в белом халате и мужчина тридцати – тридцати пяти лет в синем костюме с буквами на груди «МЧС» и шептались. Как потом выяснилось, «мальчиком» был Александр Суворов – врач-травматолог тридцати лет, лучший друг и одноклассник Анатолия Северова – спасателя в синей униформе.
Эти двое были полной противоположностью друг друга. Саша имел светловолосую шевелюру, огромные голубые глаза, тихий и спокойный голос говорил о таком же спокойном и уравновешенном характере. Он был среднего роста и приятной внешности, его часто принимали за мальчишку – практиканта, что и помогало в работе и отвлекало от нее. Саша любил подшучивать над пациентами и рассказывать им анекдоты, за что многие «за глаза» звали его Шуриком, но все же, очень уважали за его добрый характер, и за справедливостью шли к Александру Викторовичу. А он и не отказывал никогда, а если мог, то обязательно помогал.
Толик был всего на полгода старше Александра, но был выше ростом на целую голову и шире в плечах, что, в принципе, сочеталось с его работой. Черные как смоль волосы и такие же черные глаза. Смотришь в них и думаешь, что это самое красивое беззвёздное небо. Для близких он был Толян, Толик, а для остальных строго – Анатолий Сергеевич.
Его характер абсолютно отличался от Сашиного: взрывной, стоит только поднести спичку, и он устроит такой тарарам, что никому мало не покажется. И в тоже время, в самых опасных ситуациях его хладнокровию могли позавидовать многие. Именно выдержка и спокойствие помогали ему в работе, которая не менее опасна, чем его характер – спасать людей, и не где-нибудь, а в тайге. Хотя местные жители не раз пользовались его услугами, тайга – тайгой, а люди в беду попадают даже сидя у себя дома.
В отличие от Александра, всегда улыбающегося, для Толика улыбка была скорее исключением из правил. С недавнего времени таким исключением стала Виктория.
Эти два абсолютно разных человека имели кое-что общее: безумно красивые длинные ресницы, смуглую кожу, огрубевшую от мороза и северного ветра и любимую работу – спасать людские жизни!
В тот день поселок был охвачен паникой. От разведенного мальчишками костра в такую жару загорелся сарай. Он хоть и был на окраине поселка и не представлял никакой ценности, огонь перешел на соседние хозяйские постройки. И, как назло, поднялся страшный ветер, который мог перебросить огонь на жилые дома, на деревья, а это значит, что загорелась бы тайга.
Весь поселок Тихое оказался затянут дымкой. Дышать было тяжело и больно, мокрые тряпки были на лице каждого жителя. Люди отчаянно боролись со стихией, абсолютно все бросились тушить пожар. И никто в эту минуту не думал, что это не их работа. Мысль в голове каждого как молоточком стучала только одна – «спасти тайгу от огня!». Общими усилиями были спасены и поселок и тайга, но в огне пострадало несколько домов. Задело опушку леса, рядом с которой стоял тот самый злополучный сарай.
Несколько человек получили ожоги, но ничего серьезного, только ободранное горло и слезящиеся глаза от дыма, который еще долго витал в округе, заполняя воздух запахами гари. Спасатели, полиция, врачи распределяли людей, оставшихся без жилья, по квартирам и оказывали пострадавшим первую помощь.
В это время два друга, Толик и Саша, пошли обследовать обгоревшую опушку леса, не углубляясь далеко, так как от дыма еще ничего не было видно, но этого требовал их профессиональный долг. Приближался вечер, и это мешало разглядеть то малое, что было видно в рассеивающейся дымке. Включив фонарики, мужчины всматривались в освещенную темноту, но видимость оставляла желать лучшего. Друзья решили вернуться в поселок и уже там проверить, все ли живы – здоровы, не заблудился ли кто. Если все же кто-то пропал, необходимо собрать людей на поиски.
Поддавшись панике, испугавшись за свою жизнь, человек может убежать в спасительную прохладу леса, что тоже может быть очень опасно, так как ветер перенес огонь на лес, и все могло оказаться гораздо плачевнее.
Тут Саша запнулся и полетел, вперед руками, громко ругаясь. Толик осветил его фонарем и кинулся на помощь к другу. Санёк уже поднимался на четвереньки и шарил по земле в темноте руками, ища выроненный фонарь и то, за что он запнулся.
Вот оно! Бездыханное тело человека. Мужчины подхватили его и быстро пошли в поселок.
Выйдя из леса, они сняли маски, подозвали санитаров с носилками. Уложив на них тело, все увидели длинные вьющиеся волосы и поняли, перед ними девушка. Незнакомая девушка.
Саша наклонился к ней и прислушался, дыхание с трудом и свистом, но прослушивалось, пульс слабый. Жизнь уходила из тела девушки на глазах.
– Быстро в реанимацию! – рявкнул врач. И скорая с девушкой и друзьями «полетела» в больницу.
Пока одни старались собрать на пожарище хоть что-то уцелевшее, пытаясь при этом искать родных и близких, выкрикивая фамилии, другие помогали пострадавшим перевязывать раны или добираться до больницы, чтобы там уже ими занялись врачи.
А в больнице в это время шла борьба за жизнь человека.
Девушка, которую подобрали в лесу, не просто задохнулась в дыму, она именно благодаря пожару смогла сориентироваться и ползти к тому месту, где кричали люди, трещали деревья, охваченные огнем, лопался шифер, ревели моторы машин, тушивших пожар. Ползти из последних сил, это все, что ей оставалось, идти она не могла. Не было сил встать или закричать, все тело онемело и не слушалось. Сознание периодически возвращалось к ней, она собирала остатки сил и пыталась добраться туда, где были слышны голоса людей. Она ползла, чувствуя, что одежда на ней изодрана. Что-то липкое и теплое на руках. Голова гудела и страшно болела. Потом дым стал забивать ее легкие и как будто высосал из нее остатки сил, наступил очередной обморок.
Когда Викторию нашли и привезли в больницу, при свете ламп, глядя на нее, мужчины содрогнулись. Одежда только частично напоминала собой дорожный комбинезон цвета хаки. Все было изодрано и в бурых пятнах. Даже цвет волос невозможно определить от запекшейся на них крови. Лицо и руки исцарапаны. Кончики пальцев содраны до мяса, явно от длинного пути, проделанного девушкой ползком, когда хвататься необходимо было за любую веточку, корень дерева или камень, лишь бы подтянуть тело еще чуть-чуть вперед. Было видно, что левая нога сломана, кость торчала на улицу. Ребра, похоже, тоже были сломаны. Могло быть внутреннее кровотечение, сотрясение мозга или еще что. Все можно будет понять при детальном осмотре, лишь бы спасти уже покидающую душу тело.
Александр побежал в реанимацию за носилками с девушкой, велев Толику остаться в коридоре.
– Саш, она должна выжить, она должна победить смерть. Хотя бы ради того, чтобы услышать имя тех ублюдков, которые такое с ней сотворили. Ты понимаешь? Я их уничтожу! Найду и уничтожу! Это не наши! – воскликнул разъяренный спасатель.
И друг был прав, такого в поселке не бывало никогда, особенно с женщинами. Максимум, что случалось, так это небольшая поножовщина в пьяной драке. Но женщин здесь все ценили и уважали!
– Успокойся, друг. Может это какой-то дикий зверь. Ты же знаешь, как опасно в наших лесах гулять без ружья.
Но глаза врача совсем не говорили о спокойствии, он тоже столкнулся с таким впервые. Даже проходя практику в столице, и после института, уже работая, с такой жестокостью не встречался. Да и о каком звере может идти речь. Травмы явно нанесены человеком целенаправленно, в жизненно важные органы, чтобы убить!
Пока Александр со своей бригадой отмывал, обрабатывал, зашивал и накладывал гипс пациентке, детально изучая все ее сломанные косточки, ушибы, синяки и шишки, Анатолий нервно ходил по коридору взад и вперед. Кто же эта девушка? Своих поселян он знал всех до единого. Гостей и приезжих почти не бывало в поселке, так как добраться сюда можно было с трудом. Дорога была одна и та через тайгу. Поселок небольшой, но здесь есть все: и больница, и школа, и детский сад, и магазин, и даже клуб. Только пожарная часть и полиция находились в одном здании. Да так, собственно, и лучше. Если что-то случалось, узнавали сразу все: и полиция, и спасатели.
Жизнь шла своим тихим и мирным чередом, за что и получил свое название поселок – «Тихое». Большинство мужчин работали на шахте, по добыче цветных металлов. И чтобы до нее добраться, делали перевал на большой поляне. Потом на ней появилась пара вагончиков, чтобы поесть, поспать, а также помыться и привести себя в порядок перед тем, как оказаться дома. После вагончиков появились деревянные дома, маленькие и аккуратные. Это придавало уют и красоту окружающему. Такие избушки на опушке!
Время шло. Деревянные домики сменили каменные постройки. Провели водопровод, отопление, связь и даже телевидение. Мужчины постепенно перевезли сюда своих жен и детей, братьев и сестер, основав при этом колонию первых поселенцев в таежном краю. Так и выросло маленькое поселение в посёлочек с несколькими улицами. Население было мирным и добрым, лишенным жестокости мегаполисов. Мужчин с работы привозил вертолет, что было гораздо быстрее, чем на любом другом транспорте. Женщины вели почти весь быт поселка. И на фоне этой умиротворенности, где самым страшным считали последствие пожара, появилась женщина, испытавшая на себе безграничную жестокость людей.
3.
– Вики, а ты помнишь, почему мы тебя так назвали? Победа! Виктория! Ты в очередной раз доказываешь, что это твоё настоящее имя. Ты опять победила смерть! – Саша торжествующе пожал своей подруге руку, перевернул ладонью кверху, поцеловал и встал. – Простите великодушно, но я должен откланяться, меня ждут пострадавшие. Картина за дверью меня совсем не радует, в отличие от тебя, дорогая! Ложись! До моего следующего визита прижми свой хвост к этой койке!
– Иди, давай, болтун, работай! Я прослежу, чтобы она как следует отдохнула. – И повернувшись к Виктории, Толик увидел смех в её глазах.
Когда дверь за Сашей закрылась, Толя взял Вики за плечи и опрокинул на подушки.
– То, что доктор прописал! Лежи смирно! Ты знаешь, как он раздражается, если не выполняют его команды.
Мужчина поднялся с кровати и подобрал с пола лохмотья, бывшие раньше одеждой Виктории.
– Ты знаешь, эта куча мусора очень сильно мне напоминает другую, которую год назад я выкинул из этой же палаты. Так же изодрана, провоняла дымом и пропиталась кровью. Правда, в этот раз её гораздо меньше.
– Толян, не сыпь мне соль на раны, давай забудем, что было год назад.
– По-моему, ты и так много чего забыла. Я думал, когда стоял за дверью и ждал, пока ты придешь в себя, что эта встряска вернет тебе память, хотя бы частично. Я ошибся. – Толик сел на край кровати рядом с девушкой и нежно обнял её за плечи, как бы говоря «все будет хорошо».
– Мне все время кажется, что я не из этого мира, что я многое умею и могу, но вот вспомнить нет сил.
– Я знаю, как ты переживаешь. Но целый год мы делали запросы во все уголки страны. По уголовным делам ты нигде не проходила, что уже хорошо, хотя не на столько, чтобы радоваться.
В течение этого года оба мужчины пытались сделать все возможное, чтобы узнать как можно больше о Виктории. В первую очередь, её фото и отпечатки пальцев, насколько это было возможно, ведь пальцы были изранены, пропущены через базу данных. Ничего. Портрет был направлен для проведения экспертизы на наличие совпадений. Опять ничего. Все попытки заканчивались неудачей. Казалось, что кто-то хорошо постарался, чтобы стереть все следы пребывания девушки на этой бренной земле. Необходим был другой способ поиска незнакомки. Тогда друзья решили обратиться в СМИ. Средства массовой информации – это мощное оружие, главное знать, как и где его применить. Фотография девушки стала появляться во всех самых читаемых изданиях, это был крик о помощи, подключились многие, все искали семью девушки. На местной почте никогда не было столько писем, которые присылали люди со всех уголков России Саше, Толику и Виктории. Кто-то сочувствовал, кто-то советовал, кто-то ругал, мол, забыла и хорошо, значит так угодно Богу. Психологи утверждали, что мозг заблокировал ту негативную информацию прошлого, и, когда она будет готова, он восстановит всё по крупинке. Были рекомендации обратиться к экстрасенсам, тем более это вошло в моду, к ним сейчас все обращались. Гипноз тоже советовали. И еще много всего, что друзья растерялись, а Виктория наотрез отказалась что-либо предпринимать, она просто устала.
4.
– Поспи, дорогая. Нам предстоит много работы. Завтра тебя выпишут, скорее всего.
И под успокаивающий нежный взгляд черных глаз и в теплых объятиях сильного мужчины, Виктория, наконец, уснула. Сон ее на редкость был спокойным.
Когда Толя услышал ровное дыхание, он посмотрел на Вику. Эта девчонка даже не подозревает, как она красива. Её длинные темно каштановые волосы от природы были волнистыми. Она никогда специально не укладывала их. Будь это «конский хвост» на макушке, или «ракушка» заколотая китайскими палочками, её волосы всегда смотрелись так, как из салона дорогого парикмахера. Светлая кожа имела легкий загар и на маленьком, немного курносом носу, виднелась россыпь веснушек, от которых девушка выглядела шестнадцатилетним ребенком. Узкие скулы, неширокий лоб, маленький чувственный ротик. И самая обворожительная улыбка, от которой на щеках появлялись дразнящие ямочки. А эти глаза! Мужчина подумал, что никогда не забудет эти глаза: длинные изогнутые ресницы, как раковины, хранили в себе самые невероятные жемчужины в мире, изумрудного цвета. Стройное тело было гибким и натренированным, что говорило об увлечении каким-то спортом, там в прошлом. Но каким именно, оставалось загадкой, как и все, что окружало эту девушку.
С грязной одеждой девушки, мужчина вышел из палаты, тихонько прикрыв за собой дверь. Нужно было посмотреть, чем он может помочь своему другу.
Работы действительно было много, везде и в коридорах и на лестнице сидели люди. Кто-то сидел прямо на полу, так как кушеток и стульев просто не хватало. Люди плакали, кашель слышался со всех сторон. Да, пожар натворил дел. Но этому большому могучему рыцарю не страшен был пожар, он напугался, очень сильно напугался.
Зная Вики, он бросился в самое пекло, ведь она там. И Толик не ошибся. Виктория пыталась выбраться из горящего дома с девочкой на руках, но крыша обвалилась прямо на них, девушка прикрыла собой ребенка.
Нет!!! Вик!!! Вики!!!
Толя кричал, звал её, лишь бы она услышала, подала голос. Ничего. Плачь, где-то там. Живы! Спасатель окунул одеяло в ведро с водой и рванул внутрь. Товарищи, которые видели, понимали и не стали преграждать ему путь. И вот этот богатырь показался из огня, весь дымящийся, но с драгоценной ношей на руках. Девочки были спасены: одна – его Вики, а вторая – дочка ее лучшей подруги Милы Кристина. Мила была на работе, а Кристина должна была быть в школе, они готовили классы к новому учебному году, но почему-то оказалась здесь.
Разве Вики оставит в беде ребенка? Никогда! Ну, теперь все будет хорошо! Девочки в больнице, живы и здоровы, ну, немножко, в шоке и «поджарились», но в целом, все хорошо.
Виктория проснулась от тихого похрапывания где-то рядом. Открыв глаза, она увидела Санька, спавшего на стуле рядом с кроватью. Голова запрокинута назад, руки скрещены на груди, рот приоткрыт. Девушка встала, поморщилась от боли, все тело ныло, как будто тебя уронили в бетономешалку. Девушка ухмыльнулась. Про бетономешалку ей сказал Санек, когда «штопал» её в первый раз. Тот самый раз, когда… нет, лучше всё забыть. Она и так забыла свою жизнь. Теперь у нее есть Сашка, Мила, баба Аня и, конечно же, Толик. Его черные глубокие бездонные глаза кого-то напоминали, но вот вопрос – кого?
В тот раз, когда Вики очнулась, первым она увидела Санька, и сейчас он был рядом, но он был другом, самым лучшим, самым верным, самым любимым, просто другом. А вот Толя вызывал совсем другие чувства. Да, он тоже был другом, но где-то там, в самых сокровенных уголках сердца, зарождалось чувство. Что это? Любовь? Возможно. Но признаться ни себе, ни ему Виктория не могла. Боялась, что однажды она вспомнит все, и ей придется расстаться с любимым. Поэтому она держала дистанцию. И была просто другом и для Санька и для Толика.
Очень хотелось пить, пришлось тихонько подняться с кровати, которая злобно скрипнула, и на цыпочках пробраться к столику в углу палаты. Обходя Санька, Вики почувствовала, что он не спит.
– Куда это мы намылились?
– Пить хочу.
– Ложись в кровать, я принесу. – Не терпящим возражений тоном сказал врач. Он встал, подошел к столику и налил ей воды.
– Вот, выпей, только маленькими глотками и не торопись.
Виктория откинулась на подушку и взяла стакан. Вот он – мужчина – мечта любой женщины, ну почему она не чувствует к нему ничего. Ничего, что напоминало бы любовь.
– Ты выглядишь очень уставшим.
– Да, день был трудным, сейчас уже все успокоились. А ты как? Утром поменяем повязки, и, может быть, отпущу тебя домой.
– Давай-ка, ложись спать, скоро утро, а у тебя под глазами синяки, или ты забыл умыться после пожара?
– Я, вообще сегодня не умывался. Офигеть! Я даже забыл, что не умывался! А потом вообще про все забыл. Ты права, мне нужно поспать. И ты поспи, утром увидимся.
Саша ушел, отдых ему просто необходим. Вики закрыла глаза и попыталась расслабиться и уснуть.
5.
«Вот она, моя теплая мягкая постелька», – подумала Виктория и со всего маху рухнула на кровать в своей комнате. Тело ломило, и каждая его клеточка «кричала»: «Дай отдохнуть!»
Конечно, Виктория выспалась в больнице, но неудобные койки не идут ни в какое сравнение с мягкими подушками и пушистым одеялом любимой кроватки в доме бабы Ани.
«Сейчас посплю, а потом позвоню Миле, узнаю, как там Криска. Она поймет, она не обидится, что я позвонила не сразу», – подумала девушка и провалилась в глубокий сон без снов.
Проснулась уже вечером от горячего дыхания в лицо. Почуяв, что девушка просыпается, дыхание перешло в облизывание и повизгивание. На кровати от радости прыгала огромная собака.
– Фу! Грымза! Всё! Прекрати! Я уже не сплю!
– Это еще что такое? Грымза! Как ты сюда пробралась?! Марш с кровати! – баба Аня зашла в комнату к Виктории, громко ругаясь на собаку лесника деда Матвея.
– Вот, приручила это чудище. Она теперь жить без тебя не может, а «Леший» – то тебе «спасибо» за это не скажет. Опят, небось, ищет ее везде. Грымза! Иди к хозяину! – Грозно крикнула на собаку женщина и шлепнула ее полотенцем. Не для того, чтобы сделать ей больно, а чтобы это преданное создание слетело с кровати быстрее, чем оно собиралась это сделать. Но, увы, Грымза слишком любила Викторию, чтоб вот так вот кто-то смог, угрожая ей какой-то тряпкой, разлучить их. Облизав лицо, руки девушки, собака, радостно лая, выскочила из комнаты.
– Каждый раз удивляюсь, как эта бестия пробирается в мой дом. А тебе сколько раз говорила не пускать ее на кровать?
– Ну, прости, баб Ань! Я проснулась, а она уже лежала. Я честно ей не разрешала.
– Ладно, давай иди, умойся и будем ужинать. Криска звонила уже 2 раза, она-то уже проснулась. – И, ворча что-то себе под нос, женщина начала спускаться вниз по лестнице в кухню.
