скачать книгу бесплатно
Легенды восточного Крыма
Петр Петрович Котельников
Легенды восточного Крыма: легенды этой части Крыма впервые собраны воедино, многие из них созданы автором с учётом событий, связывающих их с историческими данными.
Легенды восточного Крыма
Петр Петрович Котельников
© Петр Петрович Котельников, 2017
Редактор Олег Петрович Котельников
ISBN 978-5-4474-9996-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Что за народ скифы, и откуда они?
О скифах много говорили в прошлом, вспоминают о них и сейчас. Но откуда они? Что за люди? Что нам известно о скифах? Не спросишь у них самих: «Как вы жили на земле причерноморской? Откуда вы пришли в Крым?» Может, довериться «отцу истории» Геродоту? Все-таки давно жил, многое знал! Пока ясно одно, пришли скифы с востока. По роду занятий – скотоводы. Но широких степей в Крыму в тот период времени не было. Керченский полуостров был покрыт лесами. Произрастали здесь дуб, клен, ясень. Каково пришлось здесь первым степнякам? Может, пришлось жечь лес для создания простора?
Сверкнул луч солнца и погас.
Собрались на ночлег.
Короток отдых, в ранний час
Опять начнется бег.
Из года в год, из века в век,
Голодны или сыты?
Но начинают свой набег.
Идут на запад скифы.
Стоит из войлока шатер,
Вокруг пасутся кони,
Разводят небольшой костер,
Ко сну сидящих клонит…
Вот что по этому поводу сообщали скифы, а записали греки:
На безлюдной земле, где гуляли буйные ветры, гнулись высокие травы, шумели листвой редкие деревья, только звери были, да в небесах птицы парили. Все было, вот только людей тут не было. Прогуливалась как-то этой степью широкой благодатной красавица юная. Девица прелести свои не скрывала, ибо дивиться на нее, кроме зверей и птиц, было некому. Откуда ей было знать, что верховный бог способен принимать любой образ, особенно предпочитая являться в виде орла, птицы смелой и величественной. А отец девушки Борисфен (так древние греки называли реку Днепр), занятый тем, что катил воды седые на юг, в море Черное, не предупредил дочь о такой возможности. Не сказал Борисфен и о том, что Зевс весьма любвеобилен, ни одной нимфы, ни одной дриады, ни одной земной девушки не пропустит, если заметит, что она свежа и красива. И надо же было случаю такому выпасть, что во время прогулки дочери Борисфена в облике орла пролетал верховный бог. У орла взгляд зоркий, не мог пропустить он девушку, гибкую, стройную, красивую. Как он обольстил неопытную дочь Борисфена, до нас не дошло. Только у дочери великого речного бога родился от Зевса сын. Вот он и был первым человеком, от которого народ скифский пошел. Было у того первого человека имени своего нам не оставившего, три сына – Липоксай, Апоксай и Колаксай. Это сейчас люди растут медленно, может потому, что не присуща им сила великая мужская, заставляющая жизнь вливать соки бесчисленные в растущих. Выросли все три парня, крепкими стали, вошли в силу мужскую, пошли в степь широкую, разгуляться по ней, силушку попробовать. Камни в небеса большие метали, из луков по зверям стреляли, на дубинах бились. Никто друг друга превозмочь не мог – равными они были. Вдруг в небесах ярких, на которых ни тучки, ни облака малого не было, зашумело, засвистело… Птицы стаями взлетели, понеслись прочь над землей. Звери неслись так быстро, как они это делают при степных пожарах. Травы к земле пригнулись. От свиста уши заложило у парней, пригнулись, присели, глаза закрыли. Глухой удар раздался да такой силы, что земля трижды вздрогнула. Открыли глаза братья и увидели, что лежат на земле четыре золотых предмета: плуг, ярмо, секира и чаша. Лежат, ярко блестя под лучами солнца. Пытались старший и средний братья взять эти предметы, да не дались они им в руки, а вот младший смог и взять их, и унести с собой. Приняли старшие братья случившееся, как знак, свыше данный, и отдали бразды правления младшему. Мирно жили старшие братья, не тяготясь властью младшего. От трех братьев и пошли роды скифские… Перечисление предметов, упавших с небес свидетельствует о том, что скифы стали переходить к оседлому образу жизни, а скотоводство стало уступать земледелию.
Что было прежде, и теперь?
Иная вышла доля.
Шатров уж нет, окно и дверь…
И воля уж – неволя!
Степных просторов просто нет.
Что делать скотоводу?
И пережив немало бед,
На хлеб садиться, воду…
Пусть тот же войлочный колпак,
Меч, лук, колчан и стрелы…
С землей сродниться не пустяк —
Совсем иное дело…
Пшеницу сеять и овес,
Ходить весной за плугом.
Такое скифу довелось —
Кормить зерном округу!
С младшего сына Геракла Скифия начиналась
Нелегко перегонять стада великана Гериона, где каждое животное опасно, с непредсказуемым поведением. А тут еще и зима наступила. Степь безлюдная. Ветер завывает, швыряя огромные пригоршни снега в лицо. Дело к ночи идет. Мороз усиливается. А одежда Геракла не соответствует погоде – туника, на ногах сандалии. Правда есть шкура льва, когда-то снятая Гераклом с чудовищного льва, опустошавшего округу города Немеи. Двигаться дальше, когда за стеной снега в трех шагах ничего не рассмотреть – лишено всякого здорового смысла. Что делать? Где спрятаться?
Чтобы не замерзнуть, плотно завернулся Геракл в львиную шкуру, заснул. Под песни метели спалось хорошо. Кончилась песнь ее, и сон отпустил сына Зевса. Протер глаза – повсюду белым-бело, небеса с землей сливаются, только редкие кустики торчат над снежным покровом. Пока спал, его лошади исчезли. Попробуй найти следы, если все занесено снегом. Но делать нечего, пришлось идти искать. Долго скитался по заснеженной степи, пока не набрел на пещеру. Духом живым от той пещеры тянет. Заглянул в нее герой, удивился… Жила в той пещера змеедева Ехидна с красивым женским телом до чресл, а ниже их – туловище змеи. Лицо нежное, прекрасное. Глаза голубые, голубые, как только может быть голубым небо в ясный летний день! Улыбнулась дева приветливой улыбкой Гераклу. Спросил ее сын Зевса:
«Не видала ль ты табун лошадей? Не проскакал ли он мимо?»
Змеедева не стала отпираться, заявив, что лошади у нее, но отдаст она их ему только после того, как он вступит с ней в любовную связь. Похоже, Геракл был не слишком разборчив, да и тело титаниды призывно манило… Дал согласие. От брака его со змеедевой родилось три сына. Уходя, Геракл оставил змееногой богине лук и пояс, сказав: «Когда сыны вырастут, пусть попробуют лук натянуть. Кто справится с этой задачей, будет хозяином этой земли. Остальные, не справившиеся, должны покинуть ее. Росли сыновья крепкими, ладными. Не было в округе равных им. Чем старше братья становились, тем больше проявлялось желание каждого выделиться, стать первым. Но, кажется, трудно было найти такое занятие, чтобы кто-то из братьев уступил двум другим. Обуздать ли дикого коня, показать ли ловкость владения оружием…
Наследство получает старший сын,
В легендах – младшему сопутствует удача,
Она всегда шагает рядом с ним,
А неудачники?.. Печалятся и плачут!
Когда сыновья выросли, мать протянула лук им, передав приказание отца. Ни старший Агафирс, ни средний Гелон с задачей отца не справились. И только младшему сыну, Скифу, удалось выполнить завет отца. Он натянул тетиву лука отцовского, он и получил право опоясаться поясом Геракла и стать хозяином степи. От скифа пошло племя выносливых, быстрых всадников, наводящих страх на другие племена. Скифы с самим персидским царем Дарием справились. Они же оттеснили на юг и запад могучее племя киммерийцев.
Скифы, преследуя противников, проникли в Крым. Здесь они смешались с местным населением.
А потом приходили другие племена и народы, и родилось на свет то, что вы сейчас видите… И каждому с историей плохо знакомому, хочется быть особенным! Требует он к себе особого внимания.
Пояс Ипполиты, царицы амазонок
Наверное, не стоило бы касаться такого вопроса, если бы в каждом из нас не текла частицей какой-то кровь савроматов. Без амазонок тут никак не обойтись, без них не появилось бы этого могучего племени. Многим довелось испытать силу и ловкость амазонок. В числе их был и могучий сын Зевса. Встретился с ними Геракл, когда отправился в страну неведомую в поисках золотого пояса Ипполиты.
На самый край Ойкумены, в страну амазонок, набросив на плечи шкуру немейского льва, направлялся Геракл. На этот раз старший братец его Эврисфей, которому обязан был беспрекословно повиноваться равный богам величайший герой, требовал доставить ему пояс царицы амазонок Ипполиты, Пояс этот Ипполите подарил сам бог войны Арес, отец амазонки. Адмета, любимейшая дочь Эврисфея, потеряла пояс. Пришла к отцу, чтобы сообщить о потере и получить взамен утерянного новый. Почему взбалмошной Адмете потребовался пояс, делавший обладательницу его непобедимой, сказать никто не может. Скорее всего, ее надоумила жена Зевса великая богиня Гера, жрицей которой Адмета и служила. А Гера, великая богиня, жена Зевса люто ненавидела Геракла. Он был постоянным напоминанием одной из измен Зевса, когда тот вступил в любовную связь с земной красавицей Алкменой. Плодом этой связи и был Геракл. Все двенадцать подвигов Геракла, были задуманы царицей богов, хотя тщедушному Эврисфею казалось, что они родились в его голове. Поход в страну амазонок был девятым по счету подвигом Геракла и, пожалуй, одним из самых трудных, оставившем в душе его неприятные воспоминания.
Слава о подвигах Геракла успела перешагнуть и Ойкумену и достигла страны амазонок. Когда корабль Геракла пристал к Фемискире, столице амазонок, все жительницы вышили со своей царицей навстречу герою. Они с удивлением смотрели на великого сына Зевса, который выделялся, подобно бессмертному богу, среди своих спутников. Царица Ипполита спросила Геракла:
– Славный сын Зевса, скажи мне: что привело тебя в наш город? Мир несешь ты нам или войну?
И ответил царице Геракл, не кривя душою:
– Царица, не по своей воле шел я сюда с войском, совершая путь далекий по бурному морю; меня прислал властитель Микен Эврисфей. Дочь его Адмета хочет иметь твой пояс, подарок бога Ареса. Эврисфей поручил мне добыть его!
Не в силах была отказать Гераклу Ипполита. Она была уже готова добровольно отдать ему пояс, но верховная богиня Гера, желая погубить ненавистного ей Геракла, приняла вид амазонки, вмешалась в толпу, пошушукалась то с одной, то с другой воительницей, наконец, вышла вперед и сказала:
– Неправду нам говорит Геракл, неправду! Он явился к нам с коварным умыслом, желая похитить нашу царицу Ипполиту и увести ее рабыней в свой дом.
Амазонки заволновались. По их рядам прошли слова ропота и прямого возмущения.
Столько убедительности было в словах Геры, что амазонки поверили ей. Выражать свое возмущение словами они не привыкли. Схватились за оружие и напали на войско Геракла. Впереди всех амазонок неслась быстрая, как ветер, Аэлла. Первой напала она на Геракла, подобно бурному вихрю. Герой отразил натиск и обратил ее в бегство. Бежит Аэлла, не оборачиваясь в сторону преследователя. Но, как ни стремителен был ее бег, настиг Аэллу Геракл и поразил ее своим сверкающим мечом. Пала в битве и амазонка светловолосая, сероглазая Протоя. Перед тем семь героев, спутников Геракла, сразила собственной рукой, но не избежала Протоя стрелы сына Зевса. Затем напали на Геракла сразу семь амазонок; они были спутницами самой богини Артемиды: никто не был им равен в искусстве владеть копьем. Прикрывшись щитами, они пустили свои копья в Геракла, но копья пролетели мимо. Всех семерых сразил герой своей палицей; одна за другой грянули амазонки на землю, сверкая своим вооружением. Амазонку же Меланиппу, возглавлявшую войско, Геракл взял в плен, а вместе с ней захватил и Антиопу. Побеждены были грозные воительницы, их войско обратилось в бегство, многие из них пали от руки преследовавших их греческих героев.
Ипполита пала одной из первых Геракл подошел к поверженному телу царицы амазонок Сокрушенно покачал головой сын Зевса. Наклонившись, Геракл снял с окровавленного тела девы пояс. Губы его шептали: «Будь ты проклят, Эврисфей! Ты заставил меня сражаться с женщинами».
Потомком какой из амазонок были правители Пантикапея, носившие имена Савроматов, не известно. Да дело и не в том, важно, что цари Боспора могли заслуженно гордиться своими матерями!
Муравьиный городок на берегу Боспора
На западном берегу бухты, расположенной к востоку от бывшего Пантикапея (город Керчь), на Карантинном мысу, в давние времена находился городок Мирмекий, что означало в переводе с греческого «Муравьиный». Стоит сегодня пройти несколько кварталов в Керчи от улицы Войкова к морю, чтобы увидеть раскопанные археологами улочки древнего города. За оградой городища находится нынешний пансионат Киев. Можно подняться на скалистый холм, где был акрополь, подставить ветру, дующему с моря лицо, глянуть на воды пролива, волнующиеся внизу, представить себе, что когда-то здесь бушевала жизнь. Последние исследования показали, что греческое поселение было основано во второй четверти VI века до н. э. В наиболее высокой части городища вырублены два склепа. В них были обнаружены два мраморных саркофага, один из которых украшен рельефами из жизни Ахилла. Ахилл и Мирмекий… Какое отношение к этому городу имеет один из самых ярких героев Древней Греции?
Византийский писатель X века Лев Диакон в своей «Истории» со ссылкой на перипл Арриана утверждает, что Ахилл был скифом из боспорского города Мирмекия. Арриан пишет в своём «Описании морского берега», что Ахилл происходил из городка Мирмикон, лежащего у Меотидского (Азовского) моря, откуда его изгнали за необузданный нрав. Поэтому он и уехал в Фессалию, куда раньше переселился его отец Пелей.
Остается узнать, кто же был матерью Ахилла? И это оказывается несложно.
Матерью Ахилла была морская богиня Фетида, своенравная красавица, не желающая сочетаться ни с одним богом-олимпийцем, ни с одним смертным-героем Любвеобильный Зевс воспылал страстью к Фетиде. Но наученный горьким опытом в бесчисленных любовных приключениях, он решил на этот раз обратиться к богине судьбы. Та сказала только одну фразу, но фраза эта взволновала Громовержца. «От богини Фетиды родится сын, который мощью будет превосходить отца!» – вот каково было содержание ответа. А это означало только одно: если Фетида вступит в брачные отношения с любым богом-олимпийцем, сын его станет опасным для Олимпа. Нужно, как можно скорее, выдать ее за смертного. Такому решению воспротивилась богиня: «Чтоб я, бессмертная, стала покорна воле смертного, выполняла все его прихоти? Да, никогда!» Уговоры не помогали. Зевс принял единственно мудрое решение:
«Фетида, ты получишь в мужья того мужчину, который докажет физическое превосходство над тобой!»
Фетида усмехнулась: «Хотела бы я видеть того, кто смог бы меня одолеть!»
Желающих овладеть богиней в Греции нашлось немало. Но все они были побеждены богиней, погибли сражаясь.
Но, вот наступила очередь последнего. Им был могучий Пелей. Богиня, приняв вид огромного быка, бросилась на смельчака. Но тот не бросился бежать, как это делали до него, а спокойно ожидал. Вот уже рога быка касаются тела Пелея. В одно мгновение герой отступил на шаг в сторону, ухватил быка за рога и поверг наземь. При этом он сломал быку один рог. В одно мгновение богиня принимает образ огромного змея и обвивает тело Пелея. Тот, ухватив змею поближе к голове двумя руками, так сжал ее, что, задыхаясь, змея прошептала: «Сдаюсь!»
Эрот, Фетида и Пелей,
Что было между ними?
Эрот сразил стрелой своей,
Царь победил богиню.
Женою смертного она
По воле Зевса стала.
Печальных дум всегда полна,
Страдать не перестала
Пусть рок к Фетиде и жесток,
Пусть это и богиня
Но, что поделать, вышел срок,
Она родила сына.
От Мойры вещей ждет ответ:
«Что ожидает сына?
Красивый будет, или нет?
В бою неодолимым?»
Судьбы развернулись уста,
Слова слышны и стон:
«Не нужна смерти красота,
В бою погибнет он!
Ведь жизнь, как быстрая река,
Несется шумно, лихо…
Прославлен будет на века
В сказаниях и мифах!»
Печален стал богини лик,
Вздох потрясает грудь,
С трудом сдержала громкий крик,
С лица не сходит грусть.
«Погибнуть сыну суждено!
Сложить печально руки?
Судьбы решение – одно…
А ей, Фетиде, муки!
Но, как судьбу перехитрить?
Нить Мойры не отнять!
Иль в ожиданье смерти жить?
Она – богиня!.. Мать!»
Решенье мудрое пришло.
Решительно и смело,
Наперекор судьбе, назло,
Взялась она за дело.
Чтоб зелье сделала из трав, —
Гекату упросила.
Чтоб сын неодолимым стал,
На Стикс купать носила.
И, поместив в огонь печи,
Ахилла закаляла,
Росою, собранной в ночи
Жар тела утоляла.
Он для меча неодолим, —
С судьбой играет в прятки, —
Но есть изъян, всего один,
И место его – в пятке.
Ахилл об этом и не знал,
Как тело закаляла,
Когда вокруг огонь пылал,
За пятку мать держала.
Курс не доведен до конца.
Увидев сына… Печь,
Гнев обуял царя, отца,
Он обнажает меч.
