скачать книгу бесплатно
– Я не вижу никого и ничего, и солнце слепит как безумное, стоит только взгляд поднять! И та тетка из поселения назвала меня Айзек!
– Вот, держи глаз древних. Но включи его не больше, чем на минуту, иначе обратно по темноте мы пойдем совсем без зрения, – прошептал дед, на ощупь доставая из рюкзака тепловизор.
– Это безумие какое-то! Как она это делает? – вскрикивая от удивления, Айзек пялился в окуляры тепловизора. – Почему мы не охотились на нее раньше? Вон она какая большая!
– Это животное – одиночка, с четким периодом миграций. И не видел ты ее раньше по своей собственной вине! Нечего было болеть! – недовольно бурчал старик. – Пожалуйста, Исаак, просто наблюдай и болтай поменьше…
Через тепловизор Айзек наблюдал за тварью, парящей в небе кругами, пытаясь понять, птица это, или зверь. Судя по форме, она была больше похожа на снежного каракала, чем на птицу. Тупомордая, длиннохвостая и красная – такой она виднелась через технологию древних Богов, что была у Айзека в руках.
Стоило ему взглянуть наверх своими, человеческими, глазами – ничего. Будто и нет там никого. Лишь спустя время, немного привыкнув к свету, он начал замечать то, о чем говорил его старик. Словно муть в глазной жиже, что плавает внутри глазного яблока. Маленьким, еле заметным пятном, тварь перемещалась по бескрайнему голубому небу. Как только парень смог сфокусироваться, он тут же начал различать очертания летающего зверя. Айзек впервые видел что-то настолько удивительное, не понимая, как зверь может становиться почти невидимым. Он пытался растолкать Юрия, чтобы тот объяснил ему, но тот лишь отмахнулся, сказав, что Айзек должен понять это сам, когда они поймают животное.
– Стоп! Поймаем? Да как такое возможно? Оно же ни фига как высоко! Да и как целиться-то в него? Ладно глухого горлуна я подстрелить могу, он не успевает свалить от стрелы. Но эта тварь явно шустрее!
Юрий никак не реагировал на шумного мальчишку, лишь смотрел вверх, стараясь не щуриться от солнца, что давалось его старым глазам с трудом, из-за чего он иногда вытирал слезу со щеки. Столько лет он таскал пацана на охоту, уча его добывать еду… но тот никогда не вел себя подобающе. До сих пор шумный, резкий, нетерпеливый, хотя каждый раз он напарывался на плоды своей опрометчивости. И не сосчитать сколько раз он проваливался под лед, в лунку серой олуши… А сколько раз его цапал длинношерстный каракал? Да и сколько раз обычный каракал цапал – тоже не сосчитать. И вот опять: он сидит и шумит. Шевелится, елозит, хотя сказано было – вести себя тихо.
Вдруг ход мыслей прервался. Чуткий взор заметил резкое движение колорофауна. Это по-настоящему удивительное зрелище, которое Юрий так хотел показать мальчику.
Старик резко отвесил ему подзатыльник и ткнул пальцем в горизонт.
– Туда смотри!
Маскировка зверя была на высоте. Пока он следил за окружением с высоты – ни одно существо в этой снежной пустыне не смогло бы его найти. Иначе сидел бы колорофаун голодный…
Резко рванув вниз, зверь потерял свое преимущество на стыке неба и земли. Синий и белый цвета перемешались и его стало видно. Не так хорошо, как хотелось бы, но достаточно, чтобы разобрать его движения. Зверь камнем падал вниз. Лишь у самой земли, на уровне гуляющего снега, он резко махнул крыльями, сменив траекторию. Колорофайн пробился в сугроб, подняв в воздух еще не слипшиеся снежинки. Звук был такой, будто в рыхлый, пушистый снег, кидают доску. Вроде бы как хлопок, но такой мягкий и гулкий.
Не прошло и секунды, как вверх из того же снега вырвался столб белой пыли, и лишь видно было полевку, летящую к небесам. Полевка стремительно набирала высоту, сделала пару переворотов и исчезла.
– Съела… – довольно сказал Юрий, – А теперь смотри и запоминай это на всю жизнь!
Старик поворошил снег перед собой, и, нащупав шнурок, медленно начал его вытягивать. Приглядевшись к земле, Айзек увидел, как под снегом бежит маленький бугорок. Юрий медленно тащил шнурок, поглядывая время от времени наверх, и как только он заметил, что колорофаун начала падать – ускорился, да так, что сам удивлялся ловкости своих рук. Шнурок выматывался моментально, лапшой сваливаясь внутрь плаща.
В миг, когда тварь ударилась о снег, большой капкан сомкнулся. Стальная дуга с острыми как бритва зубами замерла, переломав необычное существо в нескольких местах и разбрызгав алую теплую кровь.
– Полевка в комплекте! – радостно подпрыгнул Юрий, побежав к капкану. – Чего лежишь, Исаак? Не ты ли хотел встать?
Айзек лежал, открыв рот. Сколько он себя помнил – дед таскал его на охоту, показывая, какими изощренными способами он добывает дичь. И каждый раз Айзека коробило внутри, от осознания того, что на его глазах погубили нечто столь прекрасное. Хоть парень и не мог с этим смириться, он прекрасно понимал, что все эти звери охотятся точно так же: у каждого своя тактика и свои хитрости. И они точно так же, как и все, подчиняются правилу: «Выживает сильнейший». Мысль о том, что они со стариком до сих пор на вершине пищевой цепи, его, на самом деле, радовала. Айзек надеялся остаться там на подольше. Хоть и был близок, время от времени, к тому, что его сместят.
Подойдя ближе к капкану, залитому кровью, парень удивленно открыл глаза, стягивая с лица походную маску. Зверь, что лежал перед ним, был по истине удивительным. Толстые, широкие, жесткие перья, вперемешку с мягким подшерстком, не имели цвета, были абсолютно прозрачны. Волокно пера было странным… В мертвом состоянии оно выдавало все цвета радуги, отбрасывая их на снег, залитый густой алой кровью.
При жизни зверь мог с легкостью менять свой цвет, подбирая его в зависимости от того, как сильно он напряг или натянул свою кожу. Айзек любопытно вглядывался в зверя, пока старик выковыривал его из капкана, злобно кряхтя, когда его руки соскальзывали с железок, что в очередной раз чавкали добычей, расплескивая кровь везде. Мертвая морда была тупорылая. Мелкие зубы почти не использовались ей по назначению, так как миниатюрная добыча прогладывалась целиком. Приспособленный…
Парень присел на корточки, разглядывая необычное животное, подмечая для себя все, что бросилось ему в глаза. Будь-то маленькие ушки, почти на затылке, или же перепончатые крылья, разительно отличающиеся от представителей полностью пернатого вида. Длинный и тонкий хвост, с мясной шишкой на хвосте, не ловил потоки ветра, а рывками менял направление движения тела в пространстве. Вся его форма говорила, что это представитель некогда обитавших в густых лесах зверей. Цепкие когти, длинные лапы, гибкий и сильный хвост… Вот отличительные черты зверей, вышедших из лесного ареала.
– Все рассмотрел? – Юрий с улыбкой вытирал кровь с лица, которую разбрызгал капкан, попав и в глаза, и в густую седую бороду. – Есть ведь что обсудить по пути домой? Это… самое редкое, что я когда-либо видел. И, честно говоря, я поймал его впервые. Все предыдущие попытки провалились. Но они, правда, были еще до твоего рождения. Да и я боялся, что ты опять все запорешь.
– «Опять»? – возмущенно переспросил Айзек, после чего обвязал капкан шнурком и перекинул через плечо, надежно зафиксировав поверх плаща. Но ответа не последовало. Старик лишь пожал плечами.
Мужчины вернулись к кромке леса, и начали в спешке разбирать палатку. Айзек сгреб в кучу тонкие ветки и развел небольшой костер, чтобы хоть чуть-чуть согреться перед длинной дорогой. Напрямик через лес обратный путь занимает всю ночь. Это около шестнадцати часов. И отдых перед таким броском – никогда не лишний.
Сидя у костра и играя на его свету пером колорофауна, Айзек задумался, стоило ли убивать столь прекрасное существо? В нем почти нет мяса. Был ли это спортивный интерес старика, или может это его последняя прихоть? Юрий уже стар, и не всегда сам бывает внимателен, а два дурака в команде из двух – беда.
Парень прекрасно понимал, что постоянно спешит, не всегда продумает свои шаги, часто ошибается с выбором позиции. Айзек все прекрасно знал про свою сноровку, но успокаивал себя тем, что опыта у него в этих делах до сих пор очень мало по причине его юного возраста. Будучи совсем мелким, наблюдая за стариком, мальчишке казалось, что все легко и просто. Что стоит ему только взять в руки лук, или пневмовинтовку, то все будет с легкостью и сразу.
Переворачивая перо и ловя новый цвет, преломленный странными гранями волокна, вспоминалась вся лажа, которую мальчишка творил на охоте. В голове мелькало все: как он рвал тетиву, терял стрелы, клинил плунжер винтовки. Может не стоит оно того? Может не его это? Свалить в деревню и выращивать батат было бы намного проще.
– Бля, да в кого же я такой? – парень уткнулся лбом в колени, сидя у огня.
– Уснул, что ли? Проверь аккум у ГД и туши костер, ночь будет длинная, – уверенно сказал Юрий, примотав к себе всю снарягу, что грел у костра.
Айзек убрал перо в нагрудный карман, достал тепловизор и направил его на старика. Он посмотрел пару секунд, проверив интерфейс, и передал устройство старшему, – Твой тепловой след отлично читается. Индикатор показывает сорок процентов заряда. На ночь хватит, если особо не транжирить…
Юрий высунул из-под плаща руку, спрятанную в огромную рукавицу, и забрал у парня тепловизор. Как только солнце село, перестав отбрасывать свет на небо и снег, мужчины закидали костер и выдвинулись навстречу чернеющему лесу. Сделав с десяток шагов между лысых, промерзших деревьев, Юрий достал прибор, что закрепил на рукавице, оглядел через блестящие в темноте окуляры все свое окружение, и вновь спрятал тепловизор под плащ. Старик натянул до носа специальный воротник своего термобелья, надвинул на глаза прозрачную маску, грубо протер ее смахивая налетевший снег, и продолжил уверенное движение в темноту.
Юрий двигался, наращивая иней на капюшоне и воротнике своим крепким и уверенным дыханием, которому позавидует любой мужчина в возрасте шестидесяти с лишним циклов.
– Почему я опять не слышу энтузиазма в твоих шагах? Давай веселее, все только впереди!
– Иду, дедуль, не волнуйся, – приняв скупое подбадривание ухмылкой, Айзек замотал голову шарфом поверх своей пластиковой маски, и направился за стариком. След вставал точно в след.
Густой темный лес, осветить который не могли даже яркие звезды на небе, служил одновременно и укрытием, и охотничьими угодьями. Осторожность Юрия при перемещениях между деревьями давала понять, что угодья эти, отнюдь, принадлежат не людям. Люди, на самом деле, очень редкий зверь в этих местах. И для многих обитателей этого леса – самая вкусная и питательная добыча. А зная повадки некоторых животных, то еще и веселое развлечение.
Когда Айзек был еще маленьким, Юрий показал ему книжку. Она была старая и ржавая. Дед называл ее «Энциклопедия животного мира», и, хоть название и текст в ней были совсем непонятны, но он на слух помнил название каждого животного в ней. Жаль, что этих зверей не существует уже огромное количество лет. Старик говорил, что книга досталась ему от его деда, а его деду, от его деда, а тому, от прадеда, и, судя по состоянию, то книге уже давно было пора на покой.
Диопластина потрескалась от холода, который книга пережила, а проецируемое изображение потеряло цветность и было почти серым. Аккумулятор тоже не держал заряд, и если в лучшие времена она часами могла радовать Айзека, то сейчас, включая ее ненадолго, он наблюдал, как быстро садится батарея.
Так Юрий и начал называть зверей, что они встречали на пути. Ведь пока старик был один и влачил свое существование в одиночестве, ему и не надо было никого и никак называть. Все эти животные были лишь пищей, которую надо ухитриться поймать.
Лишь редкие существа, наподобие того, что они поймали сегодня, будоражили старика. В той книге, что его семья передает из поколения в поколения, устно рассказывая про представителей фауны, таких не было. Каракал на картинке был похож на пухлую, короткошерстную кошку, выглядел безобидно, и, с какой-то стороны, даже мило. Но тот зверь, которого так назвал дед, был совсем другим: крупный, быстрый, с острыми когтями и свирепым воем. Каракал перемещался по веткам деревьев так быстро, словно между ними были натянуты мосты, и на первый взгляд, совсем не чувствовал усталости. Под длинной серо-белой шерстью скрывалась толстенная шкура, которую мальчишка, вроде Айзека, никогда бы не проткнул. Как сильно бы не был наточен нож… При первой встрече с мальчиком зверь напал со спины, повалив тогда еще совсем маленького Айзека и вцепившись в толстый слой одежды, попытался уволочь его на дерево. Хорошо, что Юрий был рядом и наблюдал за этим, не дав представлению далеко зайти. И так было со всеми животными, которых проецировал из книги на реальную жизнь дед. Милый зверь на картинке, в реалиях же оказывался жестоким хищником, зачастую приобретая то один комплект глаз, то лап, то невероятную стойкость к пулям, стрелам или даже взрывам.
Энциклопедия хоть и разнилась с животным миром современности, но позволяла провести максимально полный брифинг перед вылазкой в пустоши. Это давало мальчику хоть какие-то шансы на выживание. Юрий был суровым учителем, не позволял паясничать в походах, и уж тем более – веселиться. Однако, он позволял совершать ошибки. Особенно те, в которых можно было отделаться легким испугом.
Старик никогда не давал мальчика в обиду. Не ругал его за потерянное в бою снаряжение, промоченные или порванные вещи. Не ругал и за вопросы, которыми его закидывали при любом удобном случае.
Перед каждой вылазкой Айзеку говорили: «Нет ничего ценнее жизни! Ты можешь выбросить все, что имеешь, если это поможет тебе унести ноги подальше от опасности». Эта фраза добавляла уверенности. Все снаряжение весило очень много и, поначалу, заставляло полностью выдыхаться за километр пути по неглубокому снегу. Но больше всего добавлял уверенности сам Юрий. Айзек всегда видел его высоким, крепким, невероятно выносливым человеком, способным одним броском преодолеть десятки километров, какой бы снег ни был под ногами.
Холодный и рассудительный охотник всегда приучал мальчика думать и действовать в соответствии с ситуацией. Но иногда огромный мужчина позволял себе юмор, который многим был совершенно непонятен. В давние времена, каждый раз поднимая перед собой маленького Айзека за ногу, он говорил ему: «Когда ты подрастешь и окрепнешь – я тебя съем». Мальчишка начинал плакать, а Юрий смеялся, параллельно пытаясь успокоить ребенка.
Даже сейчас, когда борода Юрия поменяла цвет, а движения утратили силу и ловкость… Несмотря на то, что старик начал сутулиться и выдыхаться за десять часов пути… Айзек видел в нем все того же непоколебимого, крепкого и большого мужчину, который растил его. Который показывал, как бороться с суровым миром.
Два охотника шли через чащу старого мертвого леса. Укутавшись в свои черные плащи, они распинывали снег крупными тяжелыми ботинками, перемотанными тканью до самых колен. Эта ткань защищала ноги от снега, что норовил залезть в каждую щель. Толстые дутые штаны были сделаны из грубой ткани, на удивление, не издающей никаких звуков при ходьбе.
Мужчины двигались через заросли высушенных деревьев, как две тени. Юрий, время от времени, доставал руку с примотанным к варежке тепловизором. Старик протирал маску от налетевшего и растаявшего снега, пару секунд смотрел в оптику, потом опять возобновлял шаг. Белый нарост инея на шарфах и воротниках становился все крупнее. Вскоре им вновь придется либо соскабливать его, либо разводить костер и наспех просушивать некоторые вещи.
К вещам всегда было особое отношение. Человек, сам по себе, слаб и к жизни в снегах не приспособлен. В отличие от зверья, у него нет ни шерсти, ни толстого слоя жира, ни острых клыков. Да и будь это все… зачем тогда были бы все эти хитрости с выживанием и использованием технологии? Нет. Не нужно это людям. Для своей защиты человек пользуется головой, за многие годы выучив, как правильно сохранять тепло, распределять вес снаряжения и оборудования. Как и когда передвигаться. А главное – когда нужно прятаться… Или бежать.
В поселении, недалеко от которого живет Юрий, люди считают, что охота и добыча еды – простая работа: пришел, подстрелил, утащил. Но это всегда было заблуждением. Добыть мясо очень сложно, но еще сложнее – это подготовиться к походу. Некогда богатый на технологии мир практически ничего после себя не оставил. Люди по памяти собирали примитивное оружие, наподобие пневматических винтовок, луков и капканов. Огнестрельного оружия почти не осталось, а паралитическое, энергетическое и рельсовое кануло давным-давно, по словам стариков. Одежда… да и та редкость. Юрий тщательно осматривает свою экипировку, на предмет трещин в защитных слоях и потертостей, вовремя штопая их. Используя то купленную ткань, то, за неимением таковой, шкуры убитых зверей, ревностно подбирая по структуре и свойствам. Штаны, которые он выкинул год назад, на девяносто процентов состояли из заплаток, и уже плохо держали тепло. Благо Айзек перестал расти, и теперь можно было сэкономить на его комплекте, даже при учете того, что вещи покупали ему на огромный вырост.
Первый год ношения ботинок мальчишка промерзал в них, так как внутри гулял ветер. На второй год было хорошо, а на третий он постоянно ковырял свои кровавые мозоли, упрашивая старика купить новую пару. Бартер был непрост, и постоянных торговцев приходилось просить достать необходимую вещь с трудом. Да и приносили они ее лишь через месяц, а то и два. И каждый раз старик скулил, что ценник за вещи на пацана гораздо больше, чем для него самого.
Юрий в очередной раз смотрел в оптику тепловизора. В этот раз он остановился надолго, разглядывая маленькие красные точки, мельтешащие у корней деревьев. Были точки и покрупнее, но они тихо сидели на ветках. Попался на редкость оживленный участок леса: мыши, что копошатся у корней, в поисках давно опавших семян или еще чего съестного, и птицы, ждущие рассвета, чтобы вновь ловить мышей. Ну или еще какую мелкую дичь…
Старик всегда говорил, что однажды эти деревья вновь станут зелеными. Зелеными, как листья батата, что выращивали у себя селяне, обвешав его кучей разных ламп. Айзек никогда в это не верил. В его представлении деревья были живыми, словно звери или люди. А замерзшие насмерть звери и люди уже никогда не станут прежними. Не оживут. Хотя… бывали и исключения.
Проходя через этот лес юноша на самом деле грустил, что ни он, ни дед, ни даже его самые далекие и древние родственники не застали настоящих живых деревьев. Да и застанут ли будущие поколения? Шаг за шагом мужчины приближались к опушке леса. Густые заросли сменялись редкими деревьями, а небо уже вовсю желтело рассветом. Четырнадцать часов пути были позади.
– Наконец-то выбрались из зарослей! – радостно пробормотал в промокший шарф парень. – Привал или напрямик домой? Ты не устал?
До дома оставалось часов пять ходу, через открытое поле, туда, к рассвету, к скалистому перевалу, под которым разместилась в пещере хижина Юрия.
– Только вышли из леса, а ты уже болтаешь. Я в порядке, так что топаем!
Юрий аккуратно отцепил мигающий красной лампочкой тепловизор и убрал его в рюкзак. Расталкивая снег, уже через пару минут они вышли на открытое пространство. Юрий остановился отдышаться, стянул с бороды воротник и сдвинул с глаз маску, чтобы почесать зудящие лоб и нос.
– Дедуль, ты точно в порядке? Сам же всегда говоришь: «Устал – отдохни, силы тебе еще понадобятся».
– Думаешь, окреп и теперь можешь старика учить? Хах! Да я тебя еще переплюну, мелкий!
– Мелкий? Да я ростом с тебя уже! Кого ты там переплюнешь?
– Тебя.
– Старый и слабый зверь уступает место молодому и сильному в стае!
– Ахахаха. Двое – не стая! – заливался смехом Юрий.
Мужчины весело начали спорить, подшучивая друг над другом, отгоняя усталость после долгой ночи. Они оба жутко хотели спать, но дом был совсем близко, так что ни желания, ни сил разбивать лагерь у них не было.
Совсем потеряв бдительность, и Юрий, и Айзек слишком поздно заметили, поднимающуюся гору снега, шагах в сорока от них. И лишь громкий выдох чудовищного зверя, расправляющего свое тело, напомнил им, что они еще не дома, и вылазка не закончится, пока они не вернутся. Зверь среагировал на шум, но еще не успел отряхнуть морду от снега и открыть глаза. Дед называл это чудовище «засадным», иногда «подснежником», и эти названия тоже с трудом его могли описать.
Шерсть зверя была серая и плотная, будто она являлась его естественной броней. Шкура с желтыми пятнами от мочи и пота, а вокруг пасти были багровые разводы. Если бы он выпрямился и встал на задние лапы, то почти в два раза был бы выше среднестатистического человека. В те времена, когда Айзек наблюдал на них в бинокль – подмечал, что скорость их передвижения по снегу значительно больше, чем может показаться, на первый взгляд. И что добычу они перекусывают сразу, не давая и шанса спастись. Свои мощные передние лапы с длинными желтыми когтями они используют исключительно, когда встают в полный рост, и то, лишь для того, чтобы напугать кого-либо. Особенно во время борьбы за самку в брачный период.
Дед всю дорогу пялился в тепловизор, пытаясь не попасться в лапы к этой твари, но она оказалась не там, где должна была быть. Единственный способ выжить при встрече с ней – не встречаться с ней. Тварь, обычно, пряталась в лесу, ожидая пробегающую мимо нее собаку или каракала. Вот только, не в этот раз.
– Быстрей в лес! – опустевшим от страха голоса сказал старик и начал ускорять в сторону редких деревьев, стоявших на опушке.
– А дальше что?
– Разделимся.
– Старик, ты охренел? Я не дам тебе подохнуть, отвлекая эту тварь!
– Еще как дашь! Глупый мальчишка! – стоило только Юрию произнести эти слова, как ноги подкосились, и он упал в рыхлый снег, – Блядь! Я подвернул ее… это шанс… Беги быстрее!
– Еще чего! – трясущимися руками Айзек придавил тело старика в снег и начал его закапывать, быстро накидав на него целый сугроб, – Есть план, все будет хорошо!
Юрий оцепенел. Он, как старый и мудрый хозяин пустошей, впервые так облажался. Но старания парня вернули его в чувства, и вот старик уже лежал под толстым слоем снега, полностью скрыв свое присутствие от чудовища. Юрий верил в мальца, ведь это он воспитал в нем настоящего охотника. Правда, самопожертвованию он его никогда не учил, а значит, план у пацана уже действительно есть.
Айзек стоял и наблюдал за тем, как здоровенная туша трясет шкурой, скидывая с себя снег. Огромные черные глаза открылись, второй комплект век соскользнул со зрачка, и зверь увидел стоящего перед ним юношу. Монстр подкинул себя передними лапами вверх и встал в свой ужасающий полный рост. Громкий рев раздался на всю округу, от чего еще спящие в утреннем полумраке птицы резко вспорхнули вверх, образовав над лесом черную тучу.
– Рааааааааааааа! – в ответ дрожащим голосом изо всех сил прокричал юноша, и тут же резко бросился в сторону леса.
Он бежал так быстро, как мог, сбросив с себя шарф и маску, что так мешали дышать и ориентироваться. «Дерево, мне нужно самое большое, блядь, дерево! Ну, где же ты?» – крутилось в его голове. Парень несся как угорелый, но каждый раз оборачиваясь он замечал, что зверь сокращает дистанцию. Адреналин в крови затуманивал его мысли и нагонял резкость на взгляд, из-за чего ориентироваться было невероятно тяжело. Широкий обзор моментально сузился от нахлынувшей в голову крови и каждый удар бешеного сердца отдавался в барабанных перепонках звоном молота.
Одно, второе… Айзек осматривал все деревья, на которые он мог взобраться, но на опушке они были мелкими, так как лес, переходящий в открытое поле, был редким и слабым. В поисках того самого спасительного дерева он бежал, пока не наткнулся на нужное.
– Сойдет, – выдохнул он, сняв с себя рюкзак и швырнув его через плечо в зверя, который с удовольствием остановился, придавив его лапой к снегу и начав обнюхивать. – Развлекайся, сволочь. Когда ты закончишь, то уже не сможешь меня достать!
Никогда Айзек не лазил по деревьям так быстро. Он смело подпрыгивал на ветках, хватаясь за те, что сверху. С легкостью подтягивался, отталкиваясь скользящими ногами от ствола, и даже цепляясь плащом и штанами, он ни на секунду не замедлялся, отрывая куски ткани от экипировки. Ствол становился тоньше, и парень посмотрел вниз.
Увиденное повергло его в шок, разрушив все ожидания. Это провал. Зверь с легкостью нагонял его, карабкаясь по дереву, словно ему было плевать на то, сколько он весит. Ветки от веса под чудовищем ломались, но он с спокойно компенсировал это острыми и длинными когтями, вгрызаясь ими в ствол дерева.
– Пиздец… Плохой был план.
Глядя в огромную морду зверя, осознавая неминуемую гибель, дрожащими руками Айзек снял варежки, бросив их в чудовищную пасть. Парень нащупал за спиной на поясе скрытую плащом и практически никогда недоставаемую приспособу. Он дернул ее так сильно, что, оборвав лямки, крепившие оружие на поясе, сам чуть не полетел вниз с дерева по инерции.
Старик запрещал пользоваться этим предметом при любых обстоятельствах, и никогда не показывал, какой эффект он несет, обосновывая тем, что патроны к этой штуке стоят многолетнего заработка охотника на любую дичь. Благо он учил Айзека, как ей пользоваться, хоть и без патронов. Два коротких толстых железных ствола крепким шарниром соединялись с деревянным прикладом, выструганным на коленке. Два курка, два спусковых крючка. Дед говорил, что это самый примитивный вид огнестрельного оружия. Это отец всего, что было придумано на основе использования пороха и пороховых газов, и место боеприпасам на такую красотку – в музее. Два патрона в оружии, два в кармане внутри плаща. Больше нет и никогда не будет.
Большая злобная пасть приближалась к Айзеку, севшему на корточки на вершине дерева. Из уважения к старику взведен был лишь один курок, и он ожидал цель. Промах равносилен смерти. Как только зверь подобрался на расстояние вытянутой руки, палец нажал на спусковой крючок. Правый ствол пыхнул и задымился. Никакого выстрела не последовало. Если это оружие так и работает, то это конец. Зверь замер на секунду и было уже хотел полоснуть оцепеневшего парня, как сзади раздался грохот.
Бабах! Выстрел в небо издал такой шум, что с нескольких деревьев посыпался снег. Звук ударил зверя, и тот обернулся. У разорванного рюкзака стоял Юрий с вытянутой в небо рукой. Звук ударил и по Айзеку, выведя его из оцепенения.
– Я понял.
Выстрел, отвлекший зверя, дал необходимые секунды. Второй курок взведен и… Бабах!. Мелкая картечь прилетела монстру прямо в морду, всюду разлетались ошметки кожи и капли крови. Передние зубы превратились в мелкую крошку и перемешались с мясом на кровавой морде. Кровавое облако повисло над головой твари, попав всюду. Айзек, успев проморгать красную пелену, оставившую разводы на глазах, смотрел вниз, под себя. Зверь не упал, а лишь взвыл. «Мало. Слишком слабо!» – мелькнуло в мыслях Айзека. Зверь сдвинул с окровавленного левого глаза рваное внутренне веко и с яростью уставился на парня. Айзек нажал большим пальцем на фиксатор ствола и тот щелкнул, откинувшись вниз. Две красные пластиковые гильзы вызлетели в воздух. Отточенным практикой движением левой руки мальчишка достал из внутреннего кармана два красных патрона, явно проигрывая в скорости разъяренному животному. Бабах! Юрий снова отвлек зверя на себя. Звук выстрела в этот раз испугал монстра еще сильнее, и к тому моменту, как зверь повернулся к своей добыче, Айзек был готов.
Оглушающий взрыв сотряс лес, пустошь, небо. В этот раз в ход пошли сразу оба ствола, и морда чудовища была ободрана картечью до самых костей черепа. На ней не осталось ни носа, ни пасти, ни даже глаз. Ужасный рев раздался на всю округу, и окровавленная туша полетела вниз, ломая под собой все ветки, что встречались на его пути. С грохотом приземлившись, и издав истошный вой, зверь помчался наугад, врезаясь голой кровавой костью черепа в деревья. Даже этого было мало, чтобы убить его. Айзек сидел на той же ветке, обняв ствол дерева, скинув на землю оружие. Он моргал веками, ожидая, когда слезы выведут остатки прилетевшей в глаза крови. Он просидел так минут десять, собираясь с мыслями. Юрий тоже молчал, сидя под деревом, в красном от крови снегу. Такого на его веку еще не случалось.
Когда Айзек спустился с дерева, небо уже приобретало привычные голубые тона. В полной тишине он перемотал ногу старика, сделав импровизированную шину и отвалившихся веток, собрал свой разорванный рюкзак, бросил его в кровавый снег у дерева и развел небольшой костер, чтобы отогреться и перевести дух. Собрав все разбросанные вещи, он аккуратно вывесил их у костра. Ворочаясь перед огнем, он грел то пах, то задницу, отказываясь признавать, что он слишком сильно испугался и теперь дорога домой будет совсем некомфортной.
– Плохой был план, честно говоря, не находишь? – с полной опустошенностью в голосе разорвал тишину Юрий.
– Кто ж знал, что он так лазить горазд, черт его побери… – устало ответил ему Айзек.
– Сколько патронов ты потратил?
– Четыре, один из них был испорчен.
– И я два. Это все, что у нас были. – старик немного помолчал, после чего раздосадовано добавил. – Походу мы разорены.
– Угу.
Солнце поднялось над горизонтом на два пальца, когда был затушен костер, и все вещи были нагреты и высушены. Из-за рваного рюкзака некоторое тряпье Айзек переложил в сумку к деду, которую позже накинул на себя, придавив капкан еще сильнее к себе. Сам же старик немного пообвыкся с новой негнущейся ногой и, не придавая особого значения, начал двигаться в сторону дома. Аккуратно опираясь на импровизированный костыль, который то и дело предательски проваливался слишком глубоко в снег, Юрий пытался не отставать от Айзека.
– Старик, я, конечно, охренел, но сейчас могу сказать, что это было чертовски круто! Знай я, на что способна эта маленькая штучка, палил бы из нее без разбору! – немного отойдя от произошедшего весело завел свою шарманку юноша.
– Поэтому я и примотал ее к тебе намертво и настрого запретил ее доставать! Балбес!
Мужчины вновь начали расслабленно перешучиваться. Звонкий смех разносился острыми осколками снега, что гонял по полю ветер. Дорога хоть и должна была стать чуть длиннее, но теперь она безопасна, ведь такой грохот и вой отпугнули все живое на очень большом расстоянии.
