Вера. Надежда. Любовь. Повесть. Рассказы

скачать книгу бесплатно

В результате, отца самого чуть не выселили, я же согласилась на размен жилья, потому что ходить по судам уже не было сил не моральных, не материальных.

Вот так мой любимый когда-то в детстве папочка превратился в «монстра». А ведь, когда мы были совсем маленькими, он нас любил, занимался с нами, водил по музеям, в кино. И сам он был очень «рукастым» – сам дома мебель делал, постоянно что-то чинил. А я всегда была рядом с ним, всем интересовалась, даже протекающий кран знала, как надо починить. Отец всегда говорил, что мне надо было родиться мальчиком.

Вы знаете, как самка выбирает себе отца для своих орлят? Она делает такую интересную вещь.

С дерева или куста она отламывает веточку, берёт её в клюв, поднимается на большую высоту и с этой веточкой начинает там кружить. Вокруг самки начинают летать орлы, тогда она бросает эту ветку вниз, а сама смотрит. И вот какой-то орёл подхватывает эту ветку в воздухе, не дав ей упасть, а затем приносит её к самке очень аккуратно, из клюва в клюв. Орлица берёт эту ветку и опять бросает вниз, самец вновь её ловит и приносит ей, а она опять бросает… И так повторяется много-много раз. Если на протяжении определенного времени и неоднократных бросаний ветки орёл каждый раз подхватывает её, то самка выбирает его, и они спариваются с ним.

Зачем она это делает, вы потом поймёте.

Затем они собираются высоко на скале, вьют гнездо из жестких прутьев, редкое, достаточно жесткое, и мама с папой начинаю выдирать из себя, из своей собственной плоти, клювом пух и перья. Этим пухом и перьями они выстилают гнездо, забивают все дырки в нём, делают его мягким и тёплым. В такое мягкое и теплое гнёздышко орлица откладывает яйца, затем они высиживают птенцов. Когда появляются орлята (а они приходят на Свет Божий такими маленькими, голенькими, немощными), родители прикрывают их своим телом, пока они не окрепнут. Заслоняют крыльями от дождя, от палящего солнца, носят им водичку, пищу, и птенцы растут. У них начинают расти перья, крепнут крылья и хвост.

И вот они уже оперились, хотя ещё маленькие. Тогда мама с папой видят, что уже пора…

Папа садится на край гнезда и начинает колотить по нему крыльями: молотит, колотит, трясёт это гнездо. Для чего? Для того, чтобы выбить все перья и пух, чтобы остался только жесткий каркас из веток, который в самом начале они сплели и сложили. А птенцы сидят в этом вытрясенном гнезде, им неудобно, жестко, и они не понимают, что же случилось: ведь мамочка и папочка были раньше такие ласковые и заботливые. Мама в это время летит куда-нибудь, ловит рыбку и садится где-то метрах в пяти от гнезда, чтобы птенчики видели. Потом на виду у своих птенцов начинает эту рыбу потихонечку есть. Птенцы сидят в гнезде, орут, пищат, не понимают, что же случилось, ведь раньше всё было по-другому. Мама с папой их кормили, поили, а теперь всё пропало: гнездо стало жёсткое, перьев и пуха уже нет, и ещё родители сами рыбу едят, а им не дают.

Что же делать? Кушать ведь хочется, надо выбираться из гнезда. И тогда птенцы начинают делать движения, которые они никогда раньше не делали. Они и дальше их не делали бы, если бы родители продолжали с ними нянчиться. Птенцы начинают ползти из гнезда. Вот орлёнок вываливается, такой неуклюжий, еще ничего не умеет, ничего не знает. Гнездо стоит на скале, на отвесном утёсе, чтобы никакие хищники не подобрались. Птенец срывается с этого склона, брюхом по нему едет, а потом летит в пропасть. И тут папа (тот, который ловил когда-то веточки) стремглав бросается вниз и ловит себе на спину этого орлёнка, не дав ему разбиться. И потом, на спине, он поднимает его опять в неудобное гнездо, опять на скалу, и всё начинается сначала. Эти птенцы падают, а отец их ловит.

А Отец ловил их, как орел, на Свою спину. У орлов ни один орлёнок не разбивается.

И вот в какой-то из моментов падения орлёнок начинает делать движение, которого никогда раньше не делал: он расправляет на ветру свои боковые отростки-крылья, попадая в поток воздуха и таким образом начинает летать. Так орлы учат своих птенцов. И как только птенец начинает летать сам, родители берут его с собой и показывают места, где водится рыба. Они уже не носят её ему в клюве.

Это очень хороший пример того, как нам воспитывать своих детей. Как важно не передержать их в тёпленьком гнездышке! Как важно не перекормить их рыбкой, когда они и сами уже могут её ловить! Но с какой заботой мы должны научить их летать, посвящая этому свои силы, и своё время, и мудрость, и навыки! Не зря самка выбирает самца, бросая веточку. Она же не хочет, чтобы её дети разбились. Выберешь нерадивого папашу без проверки, а потом детей недосчитаешься… У орлов и так птенцов мало, один или два…

Протоиерей Максим Волынец

4.Алексей Николаевич Косыгин

Косыгин Алексей Николаевич

Родственником моего отца, был – Алексей Николаевич Косыгин. Отец приходился ему двоюродным племянником. В общем, десятая вода на киселе…

Недавно я устроилась на работу медсестрой в «Университет Технологии и Дизайна», там прямо культ почитания Косыгина Алексея Николаевича. Заведующий кафедрой физкультуры, когда узнал, что он мне родственник, несколько раз ко мне приходил и звал в музей университета, посвященный Косыгину А. Н.

Алексей Николаевич очень помогал Университету. Надо же, что именно туда мне и надо было устроиться работать…

Иногда я в себе ощущаю что-то «косыгинское», характер что ли?

Когда мы были маленькими, он помог нам с квартирой, но дальше этого родственные чувства закончились. Когда родители развелись, пришлось разменять нашу квартиру, где прошло мое детство.

Отец, хоть он уже и умер давно, до сих пор мне снится по ночам в страшных снах. Я давно его уже простила в душе, записки в церковь за него подаю, но видно, его душа никак не успокоится. Умирал он очень тяжело – от рака легкого, дома, один. Его новая жена даже обезболивающие лекарства у него воровала. Брат ездил к нему перед смертью, а я так и не смогла, не могла забыть, как он мучил маму и меня! Он перед смертью звал ее, просил прощения, только поздно уже было, мамы десять лет как уже не было.

А ведь он еще шестнадцатилетним мальчишкой ушел на фронт, был контужен, много знал и читал.

Алексей Николаевич Косыгин, мой дальний родственник по родству, но близкий по духу.

Очень жаль, что я не знала его ближе лично. Когда мои родители имели с ним хоть какую-то связь, я была слишком маленькой. Хочется, чтобы, как можно больше людей знали об этом удивительном человеке, особенно молодое поколение, они не знают даже кто это такой.

Знаю, что это был очень честный, искренний и добрый человек. Не отказывал в помощи даже дальней своей родне.

Косыгин Алеша (крайний справа), отец Николай Ильич, Сестра Маруся и брат Павлуша

Родился он 21 февраля тысяча девятьсот четвертого года. Был он третьим ребенком в рабочей семье Николая Косыгина, выходца из крестьян Московской губернии.

Алеша очень рано потерял маму. Его отец, Николай Ильич, Всего себя посвятил детям, сам поднимал троих детей – Павлушу, Марусю и Алешу. Маруся с детства была инвалидом, так до старости и осталась маленькой, самая любимая у отца.

Однажды, Алешу увели цыгане. Вышли они во двор с Марусей, а их окружили незнакомые люди, и через десять минут девочка осталась одна. Ее братик с льняными кудрями, доверчиво ушел с тетей в пестрой юбке, подавшей ему теплую руку.

Зареванная Маруся побежала к соседям. Пока спохватились, за развеселой компанией уже оседала пыль. Цыгане торопились к Большому Сампсониевскому проспекту. В урочный час его заполняют рабочие смены с заводов и фабрик, прильнувших к Большой Невке. Соседи едва успели отбить Алешу. Тот день Николай Ильич считал вторым днем рождения младшего сына.

Дом Косыгиных всегда был полон гостей и родственников. Помочь им всегда были рады, но за протекцией сюда стучаться было бесполезно.

Блокадный Ленинград. Алексей Николаевич много раз летал туда, выполняя поручения Сталина. Вот одна деталь, подмеченная спутником Косыгина Анатолием Сергеевичем Болдыревым.

«По стылой улице двое парнишек тянули санки, на которых лежал их братишка или сосед. Типичная для тех дней картина. Так свозили покойников по всему городу. Что-то заставило Косыгина остановиться у этой горестной процессии и спросить, кого везут хоронить. Ребята еще не успели ответить, как Алексей Николаевич заметил, что у мальчика, лежащего на санках, дрогнуло веко. Может быть, в эти последние мгновения уходящей из него жизни, сквозь забытье, он услышал голос, похожий на отцовский? Алексей Николаевич взял ребенка на руки, тот стал приходить в себя. Косыгин распорядился, чтобы мальчика отогрели, покормили, а затем эвакуировали из Ленинграда.

Есть такое выражение: мертвые открывают глаза живым. Но дороже, когда живые открывают глаза мертвым, возвращая их к жизни, как это произошло на скованной морозом улице блокадного Ленинграда».

Ледовая дорога через Ладожское озеро, «Дорога жизни», стала единственным путем, по которому эвакуировали ленинградцев, доставляли в осажденный город продовольствие, оружие, боеприпасы, горючее…

На станции Борисова Грива, в тринадцати километрах от озера, был организован основной пункт эвакуации ленинградцев по «Дороге жизни».

Алексей Николаевич каждые два-три дня наведывался на станцию, объезжал все пункты приема и отправки людей, грузов, пункты ремонта автотехники и защиты «Дороги жизни» от авиации противника.

«В отношении к людям он всегда оставался максималистом. Доверяет или нет. Середины не было. Если кого-то поймает на вранье, этот человек переставал для него существовать. Он не терпел таких вещей.

Еще одна черта, которую ценили все, была – обязательность.

Декабрь 1980 года. Больничное окно, в которое Алексей Николаевич глядел долгими вечерами. Одиночество. В палате припомнился он сам – в его два с небольшим года.

Отец привел всю семью на Смоленское кладбище к могиле матери в Петербурге. «Было зябко. На длинные волосы священника, поверх черного одеяния, падали и не таяли снежинки. Павел, Маруся и Алеша держали свечки, прикрывая их ладошками от ветра. Священник торопливо дочитывал молитву, помахивая кадилом. А потом перекрестил всех по отдельности и громко сказал, глядя почему-то на Алешу: «Уповай на Господа и делай добро; живи на земле и храни истину».

Косыгин Алексей Николаевич в кабинете

Думаю, эти слова священником были тогда сказаны не случайно, он прозрел ту жизнь, что ждала Алешу впереди. В глубине души, верю, что Алексей Николаевич всегда был верующим человеком и руководствовался библейскими истинами. Всегда поминаю его в своих молитвах и верю, Господь его не оставит.

Многие поражались его феноменальной памятью. Ее можно сравнить с историей с первой повестью Паустовского. Молодой писатель затерял рукопись и сел писать повесть заново. А когда написал, нашел пропажу – она завалилась за шкаф. В новом тексте другими были лишь два-три слова. Нечто подобное произошло и с Косыгиным. Он вышел к трибуне в Большом театре и вдруг обнаружил, что при нем нет очков для чтения. Ни в зале, ни в президиуме никто ничего не заметил – Косыгин прочитал часовой доклад по памяти.

Хочется привести письмо Арама Хачатуряна, адресованное Алексею Николаевичу из 1973 года: «Дорогой Алексей Николаевич!

Ваше письмо растрогало меня до слез. Не могу найти слов, чтобы в полной мере выразить Вам свою благодарность. Тепло и внимание, которое неизменно исходит от Вас, всегда грело и радовало меня. Сейчас Ваше письмо самое лучшее лекарство для меня, ибо я еще нахожусь в загородной больнице. Конечно, я хотел бы взглянуть на Вас и лично поблагодарить. Как Вы себя чувствуете, дорогой Алексей Николаевич, как Ваше здоровье?

Вся наша семья и я с Ниной Владимировной бесконечно благодарны Вам за Ваше участие в моем лечении, за Ваш умный совет лечиться в загородной больнице. Сейчас я чувствую себя хорошо. В конце месяца, надеюсь, меня отпустят домой, где я, наконец, начну работать. Примите наш привет, дорогой Алексей Николаевич, нашу благодарность за Вашу доброту и внимание. С глубоким уважением

Арам Хачатурян

12 июня 1973 г.»

Косыгин Алексей Николаевич

Несмотря на годы, а ему уже шел 73-й год, он был в хорошей форме. Много ходил, во время отпуска на море заплывал подальше, два часа в воде считал нормой; выходил на волейбольную площадку, на каток…

Косыгин был физически крепким, здоровым, спортивного склада человеком. В летний день 1976 года, случилось это несчастье на даче в Архангельском. Он собрался проплыть на своей лодке-одиночке, что делал не раз. Привычно закрепил ноги (позже это спасло его) и отчалил от мостков. Следом отчалили и охранники. Алексей Николаевич еще над ними подтрунивал: «Смотрите-ка, молодые, крепкие ребята, гребут – все в поту и в мыле, но никак не могут угнаться за мной. Я-то ведь уже в годах». А через несколько минут, совершенно неожиданно для тех, кто плыл во второй лодке и смотрел с берега, косыгинская одиночка перевернулась. Алексей Николаевич потерял сознание и ушел под воду.

Спас его один из охранников. Вызвали скорую помощь и рванули в ближайшую больницу в Красногорск, вернее, госпиталь. Военные врачи вытаскивали Алексея Николаевича с того света. Это ЧП не прошло бесследно… Осенью 1979 года его догнал сильный инфаркт.

Однажды, вспоминает Н.К.Байбаков, обдумав и подписав какой-то документ по здравоохранению, Косыгин странно посмотрел на меня долгим взглядом и начал беседу на неожиданную тему: «Скажи, а ты был на том свете?

Мне стало чуть-чуть жутковато, и я ответил, что не был, да и не хотел бы там оказаться. – А я там был, – с грустноватой ноткой отозвался Алексей Николаевич и. глядя перед собой отрешенно, добавил: – Там очень неуютно…»

Никогда Алексея Косыгина не занимала карьерная гонка, всю жизнь для него главным было дело, за которое Много пришлось пережить Алексею Николаевичу в стенах Кремля. Смерть его, после двух тяжелейших инфарктов, была ускорена и внешними факторами, обострением отношений с Брежневым, Черненко и Тихоновым.

«В утро, на 18 декабря 1980 года, – вспоминал доктор Прохоров, – предстоял обычный врачебный обход – мы просто должны были осмотреть Алексея Николаевича. Он сидел на постели и улыбался нам и вдруг – завалился. Возникла внезапная острая коронарная недостаточность с остановкой сердца. Через несколько секунд приступили к реанимации, но запустить сердце так и не удалось».

В последние два десятка лет – это была экономика всей страны.

«Случалось, что самые светлые головы в правительстве не могли найти решений какой-нибудь проблемы. Тогда раздавался сдержанный голос Косыгина: «А что, неужели нам сообразиловки не хватит? Это было его любимое словечко».

Помимо его великих заслуг перед Россией, думаю, что Алексей Николаевич в душе всегда тянулся к духовному, искал Бога. Читая жизнеописания о старице Любушки, я увидела и упоминания, что Алексей Николаевич не раз посещал ее. Какие вопросы он ей задавал, о чем велась беседа, никому не известно, но верю, что Бог, как в этой жизни, так и в будущей не оставит его.

Еще нащла упоминание о нем где-то, что он был в переписке со старцем Николаем Гурьяновым, с осторова Залит Псковской области. Где и я тоже потом оказалась по воле судьбы.

5.Старцы

Старец Николай Гурьянов.

Кто такой старец? В сознании православных верующих – это высшее духовное звание, но не по внешней церковной иерархии, а по иерархии благодатности, указывающей на предельную для человека близость к Богу.

Старец, по воле Божией, ведает многим, нами неосязаемым, видя впереди в мире, как бы над временем паря в высотах духа.

Старец – это всегда носитель благодатных даров Духа Святого: рассуждения, утешения, сердечной непрестанной молитвы, исцеления, прозорливости…

Более 40 лет старец служил в храме святителя Николая Чудотворца на острове Талабск (Залит) Псковской епархии. Будучи сам великим старцем, архимандрит Иоанн (Крестьянкин) говорил о протоиерее Николае Гурьянове, что он является «единственным по-настоящему прозорливым старцем на территории бывшего СССР».

Я имела радость недолгого общения с дивным подвижником, старцем Николаем (Гурьяновым). Он как бы излучал некий Свет, Свет доброты, мира душевного, радости.

Встречу эту, я запомнила на всю жизнь, и буду хранить всегда в своем сердце.

Однажды, он предсказал мне, что Господь исцелит меня, и я в это очень верю и надеюсь. Как только смогу, обязательно приеду на могилку батюшки Николая. Потому что Свет любви, витает и над его могилкой, которая, по слову Писания, «сильней смерти».

Недавно я познакомилась с известной рок – певицей Ольгой Кормухиной. Верю, что это батюшка Николай нас свел. Она была его духовной дочерью. Мечтаю попасть на остров, на могилку батюшки. Скоро это сбудется, обязательно!

Сегодня имя старца Николая Гурьянова известно тысячам людей. Батюшка принадлежит к поколению людей, претерпевших за веру и преданность Богу притеснения от властей, тюремные и лагерные заключения и ссылки. После освобождения он целые годы провел в безвестности, трудах и молитве на отдаленном рыбацком острове Залита Псковской области.

Для меня отец Николай стал человеком, с которого начался путь к Богу.

Старец в воспоминаниях современников

Протоиерей Николай Гурьянов

Игумения Пюхтицкого монастыря Варвара (Трофимова) вспоминала о старце Николае (Гурьянове): «К отцу Николаю, как к своему духовному отцу, ездили мы с матушкой Георгией (ныне игумения Горненской Иерусалимской обители) на остров ежегодно. Обычно мы ехали через Псково-Печерский монастырь. Я очень люблю эту древнюю обитель и особенно батюшку отца Иоанна (Крестьянкина). Они с отцом Николаем были очень похожи друг на друга: и почти ровесники, и говорили почти одно и то же. Разница была лишь в том, что отец Иоанн говорил прямо, а отец Николай в разговоре немного юродствовал, часто давал ответ духовной песней. Бегая славы человеческой, он ходил иногда в беретике, в маминой кофточке, в калошиках. Это мои любимые старцы!

Простота и любовь к людям, животным, растениям, ко всему, что сотворено Богом, выделяли его среди других… Когда отец Николай приехал на остров, около его домика было пустое место, напротив – кладбище с разбитой оградой и ни одного деревца. А ему так хотелось всё украсить! И он из Киева, Почаева, Вильнюса, Пюхтиц собирал растения, корни кустов и цветов и сажал на острове. Батюшка с любовью ухаживал за деревцами. Тогда еще там не было водопровода, и воду батюшка носил с озера, по 100—200 ведер. Всё сам поливал: и кусты, и цветы, и будущие деревья. Рядом с домом батюшка посадил хризантемы, георгины, гладиолусы. Теперь мы видим плоды его трудов: повсюду зазеленели туи, пихты, лиственницы. А где зелень, там и птицы. Сколько их наполнило своими голосами ранее пустой остров! Для них, для пташек Божиих, отец Николай устроил «столовую под открытым небом». Чистой своей душою батюшка был близок всему, что сотворено десницей Божией.

Отец Николай был целибат. У нас в Вильнюсе его все знали и поминали в записочках как священноинока Николая. Я у матушки игумении Нины (Баташевой; в схиме – Варвары) спрашивала об этом, и вот что она мне рассказала. Отец Николай говорил, что, если будет угодно Господу, он примет постриг в монашество. У матушки Нины даже хранилась одежда, которую сестры сшили для пострига отца Николая. Но в войну, когда женский монастырь сильно бомбили, у матушки игумении всё сгорело, в том числе и эта одежда. Отец Николай рассудил, что на его монашество нет Божией воли, и пострига не принимал».

Ольга Кормухина

Известная певица, делилась: «Надо сказать, что в это время у меня были две серьезные проблемы: курение (я никак не могла бросить курить, хотя и очень хотела этого) и еще мне нравились вкусные спиртные напитки. Я, можно сказать, «кайфовала» от изысканных ликеров, ромов, вин и ничего не могла с собой сделать… Вот подходим мы к домику, видим: люди вокруг старца кучками собрались; мы к ним присоединились. А он бегает между людьми и спрашивает: «Пьешь, куришь? Пьешь, куришь? Пьешь, куришь?» А меня не спрашивает. Я думаю: «Ведь это моя проблема. А меня он не спрашивает». Я хочу сказать, а не могу. Чувствую, что бес мне рот заткнул. Просто натурально это чувствую. У меня вены на шее надулись, а я не могу ни слова сказать. Но чувствую, что если я сейчас не скажу, то мне конец. Просто конец. И всё! Я напряглась из последних сил и взмолилась: «Господи! Помоги мне!» И тут же закричала: «Батюшка! Я пью, курю! Ненавижу себя за это!» А он как будто ждал этого, подбежал ко мне, перекрестил рот и говорит: «Всё. Больше не будешь». И действительно, это было 19 июля 1997 года, с тех пор я не принимаю ни спиртного, ни сигарет.