Червячок

Костя Дрей

Червячок

Глава 1

Когда у Кости были деньги, он часто заглядывал в Камелот. Сейчас вечер только начинался, и ночной клуб напоминал кинозал перед сеансом.

Костя подошёл к бару. Молоденькая официантка, краснощёкая, как матрёшка, натирала полотенцем фужер. Она поставила его на стойку и посмотрела на Костю.

– Здрасьте. Туборг разливной и фисташки.

Он забрал заказ и присел за свободный столик.

В баре кроме Кости уже были и другие посетители.

За дальним столиком девушка потягивала через соломинку какую-то светящуюся синюю муть из высокого стакана. Это ведь её он видел вчера возле своего дома. Она шла тогда под руку с женщиной, наверное, с матерью. Косте ещё показалось, что между ними действительно тёплые отношения.

Девушка вынула из пачки сигарету, прикурила от зажигалки и поставила локти на стол, точно как Ума Турман в «Криминальном чтиве». М-да, – Костя криво усмехнулся, – курево и её не обошло стороной. Она выпустила дым и посмотрела прямо на него. Костя одёрнул взгляд.

Через стол от Кости сидел смуглый парень в водолазке, явно приехал из Средней Азии. Он о чем-то задумался и смотрел на пивную кружку.

В баре появились две женщины – барышни второй молодости, как называл таких Костя. Судя по платьям, они уже где-то праздновали и, похоже, пришли догнаться.

Они осмотрелись и присели за соседний столик.

К ним подошла Матрёшка с подносом, поставила на стол графин, рюмки, две тарелки. Одна женщина что-то ей сказала, Матрёшка кивнула и пошла к бару, виляя полным задом.

Заиграла негромкая музыка и барышни двинули на танцпол.

Следом вышел азиат.

Наверное, на каждой дискотеке найдётся чудак, который в танце чувствует себя полностью раскрепощённым, но выглядит смешно. Все смотрят только на его комичные движения и улыбаются. Азиат был одним из таких. Он шагал и махал руками, как цапля.

Женщины танцевали напротив друг друга. Одна из них взглянула на него и что-то шепнула подруге. Та посмотрела и, сдерживая смех, прикрыла рот.

Потом зазвучала медленная песня. Бьянка запела «Она вернется».

Женщины повернулись и направились к своему столу, но азиат подошёл к одной из них и схватил её за руку. Она обернулась, высокомерно скривила губы и рывком высвободила руку. Но парень не растерялся, опустился на одно колено, как Д'Артаньян, и предложил руку. Женщина округлила глаза, потом улыбнулась и протянула ладонь, манерно изогнув пальцы. Подруга от умиления сложила руки.

Азиат закручивал даму в танце, она падала на руку, выгибала спину и светилась от счастья.

Костя смотрел на них и искренне улыбался. Азиат, который недавно казался смешным, вызывал теперь восхищение.

За другим столом выпивали молодые парни. Среди них один сильно выделялся ростом. Он тоже наблюдал за танцем, глядя поверх голов.

После танца азиат проводил даму к столу. На прощание отвесил глубокий поклон, как тот мушкетёр, и, не оглядываясь, пошёл на своё место. Женщина, раскрасневшаяся и счастливая, опустилась на стул. Проводила его взглядом, повернулась к подруге и начала что-то рассказывать. Подруга только кивала и улыбалась.

Костя глотнул пива и глянул на дальний столик: там остался только стакан с согнутой соломинкой – девушки уже не было.

Из-за другого стола поднялся высокий парень. Покачиваясь, он подошел к азиату с недовольной рожей и что сказал. Костя услышал лишь «какого хрена» и «наших баб», но смысл был понятен. Азиат встал и посмотрел на него снизу вверх.

Длинный жестикулировал перед его лицом и повысил голос. Азиат поглядывал на другой стол и отвечал ему, сохраняя баланс между честью и инстинктом самосохранения.

Костя не особенно жаловал азиатов, но за этого парня хотел заступиться. Поставил кружку и уже собирался встать, но вдруг заменжевался. Как быть, если его доводы не подействуют? Если длинный продолжит быковать? Тут или бить, или находить железобетонные аргументы. Но всё, что приходило на ум, не годилось, а драться – точно не хотелось. Ладони вспотели, и он так и не поднялся.

Длинный вернулся к своей компании. Потом ещё несколько раз подходил к азиату, но до драки так и не дошло. Азиат ушёл невредимым.

Время перевалило за полночь. От громкой музыки закладывало уши. На полированном столе в такт басам вибрировала пивная кружка. Страдая от собственной трусости, Костя сидел в глубине бара и пил один.

Домой возвращался под утро. Клонило в сон. Он свесил голову и дремал на ходу. Когда понимал, что теряет связь с внутренним компасом, приоткрывал глаза, корректировал азимут и шел дальше. Возле дома напоролся на припаркованный джип. Завизжала сирена, и Костя скрылся под аркой.

Ночью приснилось, будто во дворе вместо детского сада стояла графская усадьба. Костя смотрел сквозь кованную решётку, а там, за густой зеленью, раскачивалась на качелях та девушка из бара. Её белое платье сияло на солнце.

Графиня, – шепнул Костя и понял, что влюбился. Но расстроился – она была из другой касты, из тех, кто жил в другом мире, недоступном для обычных людей. У него не было ни единого шанса, чтобы как-то проявить себя и заполучить её симпатию.

Потерянный, Костя бредёт по улице. Перед ним высится здание. Он знает, что это «Камелот», но клуб не похож на себя: зеркальные стены, огромное крыльцо из чёрного мрамора и неоновая вывеска CASINO.

У крыльца кучкуются местные бандиты. Они играют в такую игру: каждый прячет в кулаке деньги, на счёт три разжимают пальцы. У кого денег больше – тот всё забирает.

Костя видит себя, будто со стороны: дешманские серые брюки, простая рубашка, а в кармане мелочь, от которой нет никакого толку. Он проходит мимо. Парни смотрят на его бедный вид и усмехаются. Один из них цепляет его:

– Эй, олигарх, сыграем? – и смеётся.

Костя не смотрит на них и поднимается по ступеням.

Конечно, разбогатеть в казино – затея так себе, но это единственная надежда приблизиться к Графине. Он открывает массивные двери и входит.

В кромешней темноте, в узком конусе света, стоит игровой стол с рулеткой. Костя ставит на поле несколько фишек. Колесо вращается, шарик прыгает и останавливается в ячейке. Он выигрывает. Сгребает фишки и делает новую ставку. Так повторяется несколько раз.

В какой-то момент колесо останавливается, и мужской голос из темноты объявляет: Джекпот! Тридцать миллионов!

Костя идёт за выигрышем, но в кассе дают не деньги, а чек.

Он выходит из казино и спускается по мраморным ступеням, чувствуя себя победителем.

– Ну что, надумал? – поддевает его тот же парень.

На этот раз Костя

останавливается.

– Надумал, – он протягивает чек, сжатый в кулаке.

Парень ухмыляется и лезет в карман. Остальные тоже подходят.

– Раз, два, три!

Разжимают пальцы.

Глава 2

Костя нажал звонок и, пока ждал, разглядывал облупившуюся краску на стене. Замок щёлкнул, появился Шуруп.

– О, заходи.

Костя переступил порог.

– С днём рождения, дружище, – и протянул бутылку Джек Дэниэлс.

– Спасибо. – В новой рубашке с неразглаженными складками Шуруп выглядел непривычно и немного смешно.

Из кухни выглянула Ирка с полотенцем в руках:

– Привет! Проходи.

Костя вошёл в гостиную. На диване, поджав ноги, сидела Анька, и ковырялась в смартфоне. Посмотрела на него, кивнула:

– Привет. – И снова уткнулась в телефон.

В прошлый раз Косте показалось, что Анька к нему неравнодушна, а сейчас будто его не замечала. Заморачиваться не стал. Воспринимать её всерьёз – надо быть дураком.

За столом Костя, как обычно, шутил. Шуруп и Ирка улыбались, а Анька смеялась от души, и каждый раз задерживала на нём взгляд. Похоже, его предположения всё-таки оправдывались.

Ирка взяла сигареты и пошла к балкону.

– Ань, ты со мной?

Анька поднялась и, проходя мимо Кости, взъерошила ему волосы.

За девчонками закрылась дверь. Шуруп повернулся к Косте:

– Ты это видел? Она на тебя глаз положила!

Костя хмыкнул:

– Я на неё тоже кое-что положил.

Шуруп заржал и налил себе виски.

Девчонки вернулись, Шуруп снова наполнил рюмку.

– Ты бы коней попридержал, – Ирка отодвинула бутылку.

– Ира! От виски похмелья не бывает! – он опрокинул рюмку, поднялся и вышел. Вернулся с гитарой и начал орать «Всё идёт по плану».

– А можно, что-нибудь народное? – спросила Анька, когда Шуруп взял паузу.

– А мы попсу не играем, – подколола Ирка.

– Ну извините, не романтик. За этим вон, – Шуруп кивнул в сторону Кости, – к нему обращайтесь.

Анька посмотрела на Костю.

– Ты тоже поёшь?

– Не, я больше по танцам.

Шуруп усмехнулся:

– Он у нас писатель!

– Да ладно, – Костя отвернулся. – Нашёл писателя.

– А мне понравилось, – Ирка, будто спохватившись, посмотрела на мужа, а потом на Костю. – Мне Дима давал читать, ничего?

Костя пожал плечами:

– Раз понравилось, значит ничего.

– Эй! – Анька состроила обиженное лицо. – Я тоже хочу! Что за секреты?

Костя усмехнулся:

– Какие секреты?

Ирка взяла телефон и начала вслух читать про Графиню. Анька слушала с улыбкой, а Костя, откинувшись на спинку стула, старался выглядеть равнодушным, но сам следил за её реакцией.

Когда Ирка дочитала, Анька так смотрела на Костю, будто пыталась в нём что-то разглядеть:

– Капец… Что у тебя в голове творится?

Ближе к ночи девчонки заявили, что хотят танцевать. Шуруп, что-то бурча под нос, вызвал такси.

В подъезде Анька схватила Костю под руку и так шла с ним до машины.

В фойе клуба пахло дорогим парфюмом и цивильным табаком. Костя первым подошёл к основному залу. Толкнул дверь – и в грудь ударили басы дип-хауса. В мерцающих клубах дыма двигающаяся толпа напоминала скопище роботов.

Костя с компанией пробивались сквозь толчею к бару. Ближайшие места оказались заняты, и им пришлось двигаться дальше, между столами. Ультрафиолет выхватывал из полумрака белые манжеты, воротники сорочек и лифчики под блузками.

Ирка помахала кому-то и дёрнула Шурупа за локоть. Он обернулся, посмотрел и тоже махнул рукой.

Костя взглянул в ту сторону. Им улыбалась девушка, сидевшая за дальним столиком в компании подруг. Это её он видел в тот раз, а потом во сне называл графиней.

Они сели за свободный столик. Костя наклонился к Шурупу.

– Это чё за Ума Турман? – из-за громкой музыки пришлось приблизиться к уху.

– Это Лизка, из нашего подъезда.

– Я видел её возле своего дома, – сказал Костя. – Что она могла там делать?

Шуруп пожал плечами, потом вспомнил:

– Так у неё тётка в ваших краях живёт.

Матрёшка принесла на подносе стаканы с виски и льдом. Поставила на стол. Анька не успела сделать глоток, а Ирка уже потащила её на танцпол.

Костя глотнул ледяного джима и поставил стакан. Кубики льда брякнули. Он посмотрел на Лизу. Она что-то рассказывала, смешно жестикулируя, подруги смеялись.

Ли-за, – прошептал он по слогам, будто пробуя на вкус её имя.

Зазвучал медляк – Je t’aime Лары Фабиан. От внезапной мысли сердце окунулось в кипяток.

– Я щас, – сказал он Шурупу и направился к ней.

Он подошёл к столу, девчонки уставились на него.

– Потанцуем? – Костя протянул руку.

Лиза положила свою ладонь в его и встала. Пока они продвигались между столами, Костя чувствовал тепло её руки.

Они вышли на танцпол. Костя обнял её за талию, чуть притянул к себе. Её лицо оказалось совсем близко, он вдохнул её запах – лёгкий мандариновый аромат. Герлен, – почему-то подумал он, хотя и не разбирался в этом.

– Как тебя зовут? – Костя почти касался её уха.

– Лиза.

– Меня Костя.

Он думал, что бы ещё сказать, но в голову ничего не приходило. Ладони вспотели – плохой знак. И он выпалил:

– Можно я прямо скажу, о чём думаю?

– Скажи, – спокойно сказала она.

– Ты такая соблазнительная… Я тебя хочу.

Она посмотрела прямо в глаза.

– Я люблю, когда говорят прямо. Но, извини, нет.

– Почему?

Она пожала плечами.

– Разве я должна объяснять?

Костя не знал, что ответить.

– У меня есть парень, – сказала она.

Он попытался скрыть неловкость, но на лице невольно появилась глупая улыбка.

– Надеюсь, достойный?

И тут она улыбнулась по-настоящему:

– Он ангелок!

Костя понял, что она влюблена. Посмотрел в сторону. Танцевать молча было неловко, а подходящих слов не было, и он молчал, как дурак.

Он вернулся за стол. Взял стакан и выпил остатки. Посмотрел сквозь стекло, потряс кубики и поставил обратно. Шуруп положил руку на плечо:

– Может абсента жахнем?

Один из барменов жонглировал шейкером, перебрасывая его из руки в руку. Другой налил абсент в бокал, чиркнул зажигалкой, поставил рядом пузатый стакан и перелил в него голубое пламя.

Первым выпил Шуруп, потом Костя. Огонь обжёг внутренности.

Вернулись за стол. Отрава растеклась по рукам и ногам – до самых пальцев. От мерцания стробоскопа кружилась голова.

Снова включили медляк. Анька вынырнула из толпы и потащила Костю танцевать.

Она повисла на его шее. Костя щурил глаза от мечущихся светлячков и пару раз наступил кому-то на ногу.

Анька коснулась губами его уха:

– Я сегодня у тебя ночую.

Костя кивнул. Синица в руке, – хмыкнул он про себя.

Из клуба уехали на такси. В подъезде Костя долго возился с замком – то ли ключ заедал, то ли сам замок выделывался. Наконец они вошли. Костя прошёл в комнату и решил включить музыку. Теперь штекер никак не хотел попадать в гнездо смартфона. Неловкость раздражала.

Подошла Анька.

– Есть во что переодеться? – она присела на край кровати.

Костя вытащил из шкафа футболку и протянул ей. Анька встала, повернулась спиной и, подняв руки, убрала волосы вверх.

– Поможешь?

Молния легко поддалась, и платье соскользнуло на пол. Она обернулась и, глядя в глаза, улыбнулась . Костя взял её за руки и притянул к себе.

Глава 3

Глава 3

Костя проснулся и долго лежал с открытыми глазами, не находя сил подняться. Шуруп был неправ, после виски похмелье бывает. А абсент вообще предатель.

С Анькой ничего не получилось, как ни старался. Пьянка – плохой помощник в таких делах. Я не люблю это делать, – Костя вспомнил её слова и глубоко вздохнул.

Провожать её не стал, просто захлопнул дверь и снова свалился в постель. Проспал до обеда.

Он сходил в душ. Полегчало, но не так, чтобы совсем. Вытерся, надел чистые трусы и вернулся в комнату. На полу валялась футболка, которую она надевала – мятая и теперь будто чужая. Стянул постельное бельё, собрал всё и сунул в стиральную машину.

Включил чайник. Пока закипал, всё пытался вспомнить сон, но получалось уловить лишь послевкусие от него. Чайник щёлкнул. Он налил в чашку, опустил пакетик чая и поводил его за нитку. Размытые образы так и не складывались в картинку.

К полудню настроение совсем упало. Пора было закинуть что-нибудь внутрь.

Он шёл к тёте Эльзе. На улице парило, как перед грозой.

Шашлычка только открылась, линолеум ещё блестел. Костя сидел за клеёнчатым столом и смотрел в окно, такое же матовое, как и небо за ним. Кондиционер и борщ с перцем понемногу возвращали к жизни. Он достал телефон и набрал Шурупа:

– Живой?

– Не знаю. Ирка злится.

– Может, прогуляемся?

– Ты издеваешься? Лучше пива принеси.

Через полчаса Костя поднимался по ступенькам, звякая пакетом. Остановился у двери и нажал на звонок. Дверь приоткрылась, Шуруп выглянул в подъезд, будто стеснялся своей небритой рожи. Потом посмотрел на пакет:

– Заходи.

В прихожей стояли её босоножки.

– У вас гости? – спросил Костя.

– Анька, – буркнул Шуруп. – На кухне.

Она сидела на угловом диване, поджав ноги: посвежевшая, волосы ещё влажные после душа. Легкое платье едва скрывало колени. Кивнула ему.

– Привет, – Костя отвёл взгляд.

Он поставил пакет на пол и начал доставать бутылки и ставить их на стол.

– Куда столько? – Ирка надула щёки.

Она открыла холодильник и достала тарелку с нарезанным сыром. Шуруп полез в шкаф за стаканами.

За столом сидели молча, как будто все слова уже были сказаны вчера. Костя старался не смотреть на Аньку, но всё равно за неё цеплялся.

После двух бутылок Шуруп оживился и открыл балкон. Сквозняк надул шторы. Он придвинул табуретку к двери, чтобы не захлопнулась, взял гитару и, проведя пальцами по струнам, тихо забрынчал.

Анька поставила стакан, достала из сумочки телефон, потыкала пальцем в экран и положила рядом на стол. Через секунду в кармане у Кости бзыкнуло. От неё пришло сообщение:

«Давай повторим.»

Он взглянул на неё. Она сидела, как ни в чём не бывало. Ответил:

«Через полгода.»

Она по-прежнему не подавала виду, но глаза выдавали.

«Долго ждать. Я хочу сейчас.»

«Мне отношения не нужны.»

«Какие отношения? Просто встречаться иногда.»

Он усмехнулся. Просто встречаться – звучит заманчиво.

«Я вчера вела себя как дура. Хочу исправиться.»

«Специально меня дразнишь?»

«Почему дразню?»

«У меня бурная фантазия.»

«Когда-то мечты должны сбываться.»

Читая её сообщения, Костя улыбался.

– Тоже мне, партизаны. – Ирка поднялась из-за стола и начала складывать в пакет пустые бутылки.

Они вышли из подъезда. Пахло дождём, ветер гонял по двору мусорный пакет. Костя взглянул на небо.

– Затягивает. Успеем? Или на такси?

Анька тоже подняла голову.

– Успеем.

Они шли по тротуару, Анька держала Костю под руку. Впереди показался дом с аркой.

Первая капля упала ему на руку.

– Сейчас ливанёт.

Ветер погнал пыль, крупные капли зашлёпали по асфальту, оставляя кляксы. Они побежали.

Домой пришли мокрые. Костя скинул кроссовки и прошёл в комнату.

За окном дождь барабанил по железному подоконнику. Костя нашёл штекер от колонки, воткнул в телефон и включил «Новые люди» группы «Сплин».

Вошла Анька.

– Чай будешь? – спросил Костя.

– Давай, – она убрала с лица мокрую прядь.

– Чёрный или зелёный?

– Какой и ты. – Она огляделась. – У тебя полотенце найдётся?

– В шкафу. Открой, там увидишь.

Костя пошел включать чайник.

Она ушла в ванную. Когда вышла, футболка на ней смотрелась как короткое платье.

Он тоже принял душ. Вернувшись, застал её у окна с чашкой чая. Подошёл, обнял за плечи. Волосы пахли шампунем. Она поставила чашку и обернулась. Костя поцеловал её, губы были горячими от чая.

Они опустились на кровать. Она убрала его руки и села сверху. Долго целовала в губы, потом коснулась шеи и начала опускаться всё ниже. Стянула шорты. От прикосновения языка Костя вздрогнул.

Я не люблю это делать, – вспомнив её слова, он не смог сдержать улыбку.

– Так? – она подняла глаза и смотрела, не стесняясь. От этого Костя заводился ещё сильней. Она это поняла и продолжила, глядя теперь в глаза. Он откинулся на подушку, но снова приподнялся, чтобы видеть.

Дождь усилился и лупил в мутные стекла. За окном трепыхалось дерево. Напряжение возросло до предела, и вдруг яркая вспышка с треском разорвала воздух, ослепив комнату. Во дворе завизжали машины.

Костя разжал пальцы, выпустив простынь, и лежал, не двигаясь.

– Ты это слышала?

Анька, вытирая губы пальцами, кивнула.

– Это знак, – усмехнулся он.

Она стала приходить к нему по вечерам: один раз среди недели, другой – на выходном. Под утро он провожал её домой. Потом, вымотанный, но счастливый, ехал на работу и дремал в автобусе, прислонившись к стеклу.

Однажды они уснули, и Костя чуть не проспал. Ей торопиться некуда, салон открывается только в десять. А ему пришлось бежать на такси, застёгивая на ходу рубашку. Но он понял, как это здорово, просто уснуть вдвоём, а не тащиться под утро через весь город.

Теперь они всегда засыпали вместе, незаметно сблизились, а летняя жара только усиливала желание.

Он ждал новой встречи, двух свиданий в неделю было мало. А она подогревала его нетерпение своими сообщениями. Писала:

«Как там мой воробушек?»

Он отвечал с улыбкой:

«Выглядывает, где ты есть.»

«Смотри, не трогай его без меня. Вечером приду.»

Она приходила. Они целовались у порога, по пути к спальне роняли одежду и валились в кровать.

В другой раз она написала:

«Так соскучилась! Хочу увидеть твои глазки.»

Когда пришла, остановилась на пороге, глядя на него, будто специально тянула время. А потом обнимала и долго целовала в губы. Вещи снова летели на пол.

После голыми шли на кухню. Она доставала из сумки машинку для скручивания сигарет, фильтры, бумагу и пакет с пахучим табаком. Они сворачивали самокрутки и курили, вдыхая ароматный дым.

Утром, спеша на автобус, Костя пытался прокашляться, но вкус никотина оставался в горле.