скачать книгу бесплатно
Поджал губы и процедил:
– Я могу не только его испортить!
– Боже! – прошептала Лена, я застыл в нерешительности, ее шепот был полон какого-то восхищения, радости. – Мне это нравится! – она схватила мои руки, положила на свои груди. Напрягся. Никогда не замечал увлечения в жестком сексе, прошлые отношения были сплошь «ванильными и приторными», как сладкая сахарная вата. – Ну, покажи мне свой разъяренный темперамент!
Дважды просить не требовалось. Я с рыком прижал девушку к стене и впился жестким поцелуем, грубо лаская ее груди, вытащенные поверх бюстгальтера. Она бесстыдно стонала, впиваясь ногтями в плечи, чем еще больше заводила. Наша ссора была погашена на корню. Из ее одежды целым остался только плащ благодарю тому, что изначально был расстегнут.
Никогда мне лестница до кабинета главного архитектора не казалась такой бесконечной, обычно я ее преодолевал на раз-два-три. Ноги не спешили. Утром пришла секретарша Петра Ивановича и попросила ближе к обеду зайти. За это время я всего себя истязал, думая, по какому поводу вызвали.
– Добрый день, Петр Иванович. Вызывали? – робко вошел в кабинет, чувствуя себя как в кабине директора школы после очередной драки.
– Проходи Дмитрий, – жестом Петр Иванович указал стул возле его стола. Послушно сел на указанное место. – Как работа?
– Нравится.
– Все получается?
– Если бы не получалось, вы бы не стали меня здесь держать.
– Дерзишь, мальчик мой. Но это по молодости. Скажи, вот между нами, по секрету, какие планы у тебя лет этак на пять?
– Как-то не задумывался на такой срок, – осторожно ответил, чувствуя, что неспроста ведется разговор издалека.
– Я за тобой наблюдаю. Претензий нет, наоборот, восхищаюсь тобой. Ты четко понимаешь, что от тебя хотят, предлагаешь разумные варианты.
– Спасибо.
– Знаешь, иногда на миллион людей рождается очень талантливый человек. Их считают гениями, чудаковатыми, сумасшедшими. Они свое дело ставят превыше остального. И дай благодатную почву, добьются колоссального успеха. Как говорится, талант есть, нужно иметь чуточку везения и тогда весь мир покорится. Зачастую таких людей не сразу видишь, только благодаря какой-нибудь случайности узнаешь, что перед тобой не как все, а один единственный. Ты отличный работник, но мне кажется, что тебе немного тесно в нашем учреждении. За столь короткий срок ты почувствовал, что достиг потолка. Не так ли?
Я напрягся. Неуверенно улыбнулся. Вопрос был с двойным смыслом. А правильного ответа не знал. Все, что могла предложить эта работа, я впитал в себя. Наверное, слишком быстро.
Петр Иванович усмехнулся моему молчанию. Протянул мне папку. Открыв папку, едва сдержался, чтоб не чертыхнуться. Передо мной лежали наброски, которые как-то выкинул, забраковав. Почему не имею привычки все рвать, прежде чем отправить листы в мусорку?
– Я могу все объяснить, – пробормотал, кусая губу от досады.
И почему было так неловко за свои работы? Наверное, Петр Иванович посчитал их детскими зарисовками.
– А что тут объяснять. Когда мне их принесли, я не мог понять, откуда у нас тут появился самородок, который мыслит шире, чем привыкли. Благо не пришлось заниматься расследованием. Быстренько злопыхатели подсказали, где искать, думая, что полетит головушка провинившегося, – я непонимающе уставился на начальника, совсем потерял ориентир. – Тебе надо развиваться. И желательно за пределами России. Где-то в Европе или Америке. Ты поглощаешь данную тебе информацию слишком быстро, бежишь куда-то вечно вперед, опережая возможности реальности.
– Я не очень понимаю, к чему вы клоните…
– Дима, я вижу, что архитектура – это твоя страсть, неизлечимая болезнь. У меня есть друг, наш с тобой коллега, проживающий долгое время в Нью-Йорке. Если ты позволишь, я бы с ним поговорил о тебе, показал твои работы. Глядишь, что-то мы с ним вместе сообразим.
– Вы, наверное, шутите… – потрясенно прошептал, не веря услышанному. Даже в самых смелых мечтах о таких перспективах не мечтал.
– Не имею привычки шутить, когда дело касается работы. Талантливых людей надо продвигать, а не погребать. Так ты согласен?
– Да, конечно. Попытка не пытка.
– Вот и славно.
Встали одновременно, пожали руки. И не веря происходящему, покинул кабинет.
За окном лил дождь. Такой привычный в октябре месяце. Втроем сидели на кухне у Бориса, каждый смотрел в свою кружку с чаем. Мне было перед ними неловко. Никто не смотрел прямо, все избегали смотреть друг другу в глаза.
– Ну, хватит молчать! Уже жалею, что сказал!
– Мы просто потрясены, – пробормотал Борис. – Америка… Это даже во сне не могло присниться. И так далеко.
– И когда ты уезжаешь? – Наташа подняла глаза, заметил в них смятение, тихую радость, о которой не хотелось кричать. Порадовался, что никто не испытывает зависть, даже Борис смотрел удивленно, но восхищенно.
– Я еще никуда не уезжаю. Возможно, не уеду. Просто покажут мои проекты западному архитектору. Он даст консультацию.
– Не думаю, что твой начальник ради консультации стал бы так суетиться. Он мог молча показать твои рисунки другу, порассуждать и забыть. Дима, если тебе дадут возможность уехать, езжай, не думая! Это шанс на миллион! – Борис снял очки, стал их протирать.
– Это такие туманные перспективы, что мне даже смешно в них верить. Может пройти не один месяц, а то и полгода или год, когда дело сдвинется. Если вообще сдвинется.
– Ты что, откажешься? – Наташа пытливо на меня смотрела, я растерянно пожал плечами.
– Я как-то не думал. Одно дело представлять в своей голове, другое – реально собрать вещи и уехать. Я даже не уверен, что смогу.
– Дим, ты вообще соображаешь, что говоришь?! – вспылила подруга, яростно сверкая глазами. – Как петухом ходить перед потенциальным начальством, это нам по силам, а как уехать, сразу в кусты! Это шанс! Ты же вечно ворчишь, что тебе тут мало места, что не хватает здешних знаний!
– А как же родители? Лена?
– А что с ними случится? По-моему, родителям Олег на два года обеспечил забот, нянчить внука. А Лена… Расстояние и покажет, насколько она тебя любит, – она выдержала мой долгий прищуренный взгляд. – Ты ж не навсегда уезжаешь. На обучение. Приедешь, женишься на своей Ассоль. Пойми, дважды такого предложения не будет! Мы никуда не денемся, мы всегда с тобой, как и родители, где бы ты ни был.
– Как же я вас люблю, – смущенно пробормотал, утыкаясь в чашку, пряча влажные глаза. Не у каждого человека есть за спиной опора, сила, которая дает веру в себя, в свои силы. Мне повезло в друзьях, в родных.
Не сомневаюсь, что люди, которые любят, отпустят.
Музыка играла на полную мощность. Компания разбилась на мини-группы, разошлась по дому. Родители Бориса любезно предоставили дачу для празднования моего дня рождения. Мы собрались университетской компанией, разбавленной половинками. Лена пластично танцевала под музыку, притягивая не только мои взгляды к себе. Держа стакан виски с колой, присматривал за ней.
– Красивая у меня родственница, – рядом возник Виталик, единственный из всех пил только пиво, но был пьянее меня. Скосив на него глаза, промолчал. – А фигурка у нее, закачаешься! И попка аппетитная. Я бы ей вставил! – от его слов выпрямился, прищурившись.
– Себе вставь! – процедил сквозь зубы.
Рядом оказался Борис. Как арбитр, наблюдал за нами в шаговой доступности. Виталик ухмыльнулся, отпил из бутылки.
– Куда я хочу вставить Ленке, я обязательно вставлю Наташке!
Я угрожающе двинулся в его сторону, понимая, что меня провоцируют, дразнят. Борис схватил за руку, удерживая.
– Не надо Дим! – друг покачал головой.
Бросив на довольного Виталика уничтожающий взгляд, направился к Ленке. Она маняще улыбнулась через плечо, прижимаясь спиной к моей груди. Мы с ней танцевали, держа друг друга в объятиях. Время уже было позднее. Вокруг стали расходиться по койкам. Лена потянула меня наверх, затолкнула в одну из комнат, стала поспешно стягивать с себя футболку.
– Какая ты нетерпеливая, – посмеиваясь, снял свою футболку, поймал ее за руку и притянул к себе. Она выгнулась дугой, только коснувшись пальцами соска груди, отодвинув чашечку бюстгальтера.
– Я сегодня готова исполнить все твои тайные мысли, – прошептала Лена, поблескивая в темноте глазами.
Я замер. Брошенные слова Виталика зудели, как рой пчел. Не мешали, но возбуждали. Она опустилась на колени передо мной, расстегивая пуговицу на джинсах.
– Все? – задыхаясь, спросил, глядя в потолок, чувствуя ее губы внизу живота. В ответ получил только довольное мычание. – Лен… Ты дашь мне свою попку?
– Что? – девушка подняла голову. Очень жалел, что не вижу ее лица в темноте. Не вижу, какие эмоции блуждают по нему. – Ты хочешь трахнуть меня в попку?
– Забудь. Просто сказал не подумав, – поспешил замять разговор, притягивая ее к себе, поднимая с пола.
– Ты действительно хочешь? – не успокаивалась Лена, отстраняясь от меня. Я, наверное, покраснел, промолчал, мне было стыдно и любопытно одновременно.
– Ну, мало ли, что мне хочется.
– А ты когда-нибудь пробовал?
– Нет, – честно признался, надеясь, что данный разговор будет окончен, ибо стал напрягать. Она хихикнула, прильнула к губам, обводя контуры языком.
– Это будет мой тебе подарочек! – прошептала девушка, таща меня к дивану.
Я послушно за ней последовал, не веря, что потайные желания могут сбываться. Сжимая ее тело в своих руках, заглядывая в томные глаза, осознал, что попал. Она стала моим наркотиком. Моей зависимостью, от которой и лечения-то нет. Да и не хотелось мне «лечиться». Определенно она стала мне не просто нравиться, я привязывался к ней настолько, что, засыпая, подумал о том, чтобы на ней жениться. Мысль мелькнула и сразу же исчезла. Но если зернышко упало, обязательно что-то взойдет, не сомневался, рано или поздно вновь подумаю о свадьбе.
Утром просыпался под быстрые поцелуи, довольно наблюдая за кареглазой искусительницей из-под ресниц, не противился в ее лидерстве, отдавая бразды правления. Лена была неугомонной в сексе, ей всегда было мало, готова была им завтракать, обедать и ужинать.
– Нам надо вставать, наверное, все уже проснулись, – целуя пухленькие губы, поднимаюсь с дивана.
Лена неохотно согласилась, мы оделись, через некоторое время уже были внизу, где женская часть готовила завтрак, а парни были во дворе, жарили шашлыки. Лене поручили резать хлеб, я сел за стол, не сводил с нее сияющих глаз, она старалась не так счастливо улыбаться. Но ей это плохо удавалось. Принесли готовое мясо, девчонки поторопились достать тарелки, вилки. Стащив с тарелки нарезанный перец, перешучивался с ребятами.
– А вот и наш вчерашний именинник, сидит довольный как слон и сияющий, как новенький самовар, – с издевкой появился Виталик, подходя к столу. Мое настроение тут же сменило направление, благодушие ускользало, уступая месту раздражению и едкой злости. – Я бы тоже был таким счастливым, не давая соседям ночью спать, демонстрируя свою активную половую жизнь.
Я, наверное, слишком долго его терпел. Слишком долго игнорировал наш конфликт. Наша тайная неприязнь друг к другу уже выходила из-под контроля. Резко встал, схватил лежащий рядом нож и кинул в него, намеренно беря немного левее. Его глаза расширились от ужаса, услышав возле уха лишь свист летящего предмета. Вокруг повисла гробовая тишина.
– Еще раз откроешь свой рот, и следующий нож полетит не мимо, а прямо, – бросил взгляд на стол.
Кто-то предусмотрительно успел убрать острые предметы. Отшвырнув от себя стул, тот с грохотом упал на пол. Поспешил на улицу от греха подальше. Холод заставил вздрогнуть в футболке, но это не остудило ярости. Направился к бане, за ней лежала фанера. Ударил кулаком раз, следом последовал еще удар. Бил до тех пор, пока боль не заставила сжать зубы. Костяшки были разбиты. Рядом стояла бочка с водой. Нагнулся над ней и, загребая ладонью воду, поливал голову, закрыв глаза. Я мог его убить. Осознанно, хладнокровно, глядя в глаза. Посмотрел на руки, они дрожали, будто вчера напился до бессознательного состояния. Услышав шаги, вскинул голову. По тропинке шел Борис с моей курткой.
– Оденься, а то заболеешь, не лето на дворе, – он, как всегда, был невозмутим, я даже не делал попытки заглянуть в глаза, боясь увидеть там страх, отвращение.
Из карманов куртки достал сигареты, зажигалку. Лишь с первой затяжкой комок напряжения в груди стал отпускать. Отвернувшись, направился вглубь, к саду. Борис шел сзади, держа расстояние.
– Ты так и будешь сзади стоять, как верный паж? – смотрел на голые деревья.
Летом мне нравилось тут бывать, родители часто отпускали на каникулах с Борисом. Можно сказать, что в этой округе прошло все летнее наше детство.
– Можно говорить? – он подошел, встал рядом.
– А тебе надо особое разрешение?
– Ну, мало ли, может, хотелось помолчать.
– Что там ребята?
– Делают вид, что ничего не произошло. Едят шашлык, поют песни под гитару. Никто и не собирается сочувствовать Виталику. Только Наташка рядом с ним.
– Ну, это предсказуемо.
– Дим, – Борис странно на меня посмотрел, тщательно подбирая слова. – А если он вдруг обидит ее не словами, допустим, а как-то по-другому, что сделаешь?
Я поднес сигарету и, сдвинув брови, смотрел на друга. Смысл вопроса был понятен. Не раз же заявлял, что не буду стоять в стороне, если только заподозрю что-то неладное. Но видно, до этого дня никто не думал, до какой степени я готов встать на защиту Наташи.
– Если с ее глаз просто слезинка соскользнет из-за него, ему можно попрощаться с жизнью. Обидно будет испортить себе жизнь из-за такого говна, но давать в обиду я не собираюсь! – и, глядя в глаза Борису, спокойно улыбнулся, подтвердив тем, что это сказано не на эмоциях. – Можешь ему слово в слово передать, тихо на ушко.
Хлопок. Зашипело шампанское. Мне протянули бокал. Улыбка идиота застыла как полчаса назад, едва только поставил подпись на договоре. Америка… Нью-Йорк. Я не верил своему счастью.
– Дмитрий, вы выглядите как человек, у которого осуществилась американская мечта! – посмеиваясь, заметил Никита Викторович, друг Петра Ивановича.
– Простите, – смутился, меня изнутри распирало, было невозможно делать серьезное лицо. Мужчины понимающе улыбнулись.
– Ты, Петр, как всегда, умеешь разглядеть в куче… грязи алмаз! Я как раз стал задумываться, где бы взять свежей кровушки для себя, старика!
– Никита, ты говоришь странные вещи. Дмитрий еще подумает, что отправляем на ужин к какому-то вампиру, и передумает.
– Поздно ему метаться, я буду его ждать с распростертыми объятиями уже в начале лета. Как удачно сложились звезды. Как будто кто-то рисует события свыше. Когда ты показал мне его работы, у нас в планах не было никаких новых проектов, все расписано до осени. И буквально за месяц нарисовался новый заказ, появилась возможность взять нового человека, – Никита Викторович задумчиво на меня посмотрел.
– Если ты сомневаешься, то зря! – Петр Иванович встал, подошел ко мне. Поднес бокал, мы с ним чокнулись. – Когда нас спишут, мы с тобой будем читать про этого молодого человека статьи и гордиться, что в мире архитектуры он открылся благодаря нам.
– Я постараюсь заявить о себе до того, как вас торжественно выпроводят на пенсию! – нахально улыбнулся, вскидывая подбородок, уверенный в своих словах.
– Слышал? – Петр Иванович обернулся к Никите Викторовичу. – Нам еще придется подвинуться! Если вообще не уступить в первенстве. Амбиции у него так и зашкаливают.
– Что ж, – Никита Викторович подошел к нам, – я надеюсь, Дмитрий, что ваш энтузиазм не только на словах и рисунках, но и в деле. Не обещаю, что будет легко, новичкам доверяются с неохотой. Но если вы действительно талантливы, трудолюбивы, болеете своим делом – успех обеспечен.
– Я вас не подведу, – посмотрел на каждого серьезно, – у меня в планах завоевать весь мир. Зачем мне какой-то кусок праздничного пирога, когда я хочу его целиком? Поэтому чуточку везения, а остального добьюсь сам!
Поднесли бокалы. Под одобрительные взгляды начальника и его друга чокнулись. Со стороны, может, слова показались слишком громкими и хвастливыми, но во мне была несокрушимая уверенность в своих силах, в своих возможностях, в своей любви к работе.
Подхватил Лену под локоть, чтобы она не упала, было скользко. Забежали в подъезд родительского дома. По случаю двадцать третьего февраля, когда Олег и отец были дома, что при их профессии собраться всем на праздник было нереально, мама решила нас соединить за семейным ужином. До этого я уже приходил с Леной, знакомил с родителями. Родители отреагировали сдержанно, не было громких вопросов: «Когда свадьба? Когда внуки?». Со стороны главной моей женщины особого восторга не увидел, она улыбалась, но глаза не участвовали. Интуитивно чувствовал, что как будущая невестка, Лена ей не нравилась, как случайная длительная связь – можно потерпеть. Сама Лена так же не любила бывать у меня дома, чувствовала себя не в своей тарелке, чаще всего молчала, опустив глаза. Что никак не вязалось с ее настоящим поведением дома, когда мы одни или с друзьями. Вот и в этот раз замерла перед дверью, ища в моих глазах поддержку, вид был обреченного человека. Я ободряюще улыбнулся и открыл дверь.
– Мы пришли! – объявил громко. В прихожую вышла Алена, держа на руках Сережку. Улыбнулась.
– Как раз вовремя, прям к столу!
В зале торжественно был накрыт стол. Пожал руку отцу, Олегу, который открывал бутылку вина. Мама вежливо поздоровалась с молчаливой Леной, та одним кивком головы поприветствовала всех. Внесли запеченную курицу с овощами. Перешучиваясь с Олегом, я с Леной сел за стол.
– Я так счастлива, что наконец-то моя семья собралась за одним столом! – мама довольно обвела каждого счастливым взглядом. – Пусть такие дни бывают почаще, не только по праздникам.
Мы все чокнулись, в бокалах для женщин плескалось вино, мужчины предпочли коньяк.
– Хорошее желание, учитывая наши с Олегом графики, – отец нарезал мясо для всех на маленькие кусочки, – но я присоединяюсь к этому желанию. Возможно, в скором времени наша семья расширится! – он выразительно на меня посмотрел.
