скачать книгу бесплатно
Мужчина сделал знак и черные провалы стволов ружей, нацеленных на нас, ушли в сторону.
– Может, хоть ты объяснишь, что за дерьмо тут происходит?
– Хреновое дерьмо тут происходит, – ответил я за капитана. – Мы на другой планете.
– Не понял? – насторожился хозяин замка.
– Чего тут непонятного, уважаемый? Вы же видели два солнца…
– И три луны, – перебил меня мужчина.
– Три луны? – переспросил я.
К своему стыду должен заметить, что за вчерашний день мы так намаялись, что ночью никто не удосужился поднять глаза на небо. Просто набили пузо и отправились на боковую.
– Ну да, три луны… – поддакнул Миша. – И жара. Мы перенеслись на другую планету. Неужели, непонятно?
– Ну, знаете ли… – рассмеялся мужчина. – С современным уровнем технологий и не такие спецэффекты можно показать. Но я вам верю! А что, планета обитаема?
– Теперь – да, – заверил я.
– А что, много нас, землян, перенеслось?
– Вот этого не могу сказать, – пожал я плечами. – Мы пока были только на юге и на севере. Вот, хотим посмотреть, что на востоке, а этот гандон…
– Этот гандон – мой сын!
– Вот я и говорю – этот штопанный гандон не дает нам проехать.
Поразмыслив с секунду, хозяин замка оценил шутку и рассмеялся.
– Поколение ЕГЭ, чего вы хотели? Конечно, проезжайте, но потом и мне расскажете, что там. Кстати, как насчет по стопарику за знакомство?
– Мы при исполнении, – покачал головой участковый.
– Так у меня и закуска есть!
– Нет, – ответил я. – Нам еще нужно посмотреть, что на западе, и вернуться в деревню засветло.
– Тогда не настаиваю…
Расставшись на этой дружественной ноте, мы тронулись дальше.
– Ну и ряхи… – заметил Миша, когда мы были уже на приличном отдалении.
– Это Захаров, – пояснил капитан. – Бывший член ЦК КПСС, после развала Союза пытался заниматься бизнесом, но неудачно. В конце девяностых около года работал в земельном комитете, как вдруг неожиданно разбогател и уволился.
– Небось, наследство получил? – предположил я.
– Наверно, – усмехнулся Семенов.
Так, за разговором, мы достигла края земли. В буквальном смысле. Дальше простиралось бескрайнее пустынное море. Я осмотрел горизонт в бинокль, но так и не увидел ни островка, ни кораблика – ничего, что говорило бы о жизни.
Осталось одно направление – западное, куда мы и поехали. Обогнув деревню, мы спустились с гор. Вдоль дороги шла линия электропередач, а по бокам – поля. Перекопанные, перепаханные, с кратерами явно искусственного происхождения.
Но сама дорога сохранилась на удивление хорошо. Броневик бодро бежал по асфальту, разогнавшись почти до сорока. Очень скоро на горизонте появилось мрачное серое строение, а еще некоторое время спустя мы уперлись в кирпичный забор высотой метра три, с егозой колючей проволоки по верху.
– Это еще что такое? – спросил я у Семенова.
– Металлургический завод, – ответил участковый – Ну как завод… заводик. Еще с демидовских времен тут… езжай вправо, там КПП.
Я последовал совету капитана и километра через полтора мы, в самом деле, достигли ворот проходной. Самое удивительное – над воротами, под жестяным колпаком, светила самая настоящая электрическая лампа!
Подъехав к КПП, я посигналил. Ворота, движимые электродвигателем, чуть отползли в сторону и в образовавшейся бреши показался небритый, лохматый человек в черной униформе с нашивкой "Охрана".
– Кто такие? – поинтересовался он.
– Да я это, я, – высунулся в открытый люк участковый.
– А, Володька… – расслабился охранник. – Может хоть ты скажешь, что за чертовщина тут твориться?
– Тут дело такое… – покачал головой Семенов, почесывая подбородок. – Все так просто и не объяснишь… короче, мы больше не на Земле.
– Да и черт с ним, – замахал руками заводчанин. – Смена-то когда приедет?
– Скорее всего – никогда, – ответил я за капитана. – Слушай, а свет-то откуда?
Охранник проследил за моим взглядом и выдал прямой, лаконичный, вместе с тем – весьма логичный ответ:
– Из лампочки.
По просьбе участкового охранник пропустил нас на территорию завода.
Несмотря на почтенный возраст, предприятие оказалось достаточно современным – модернизировалось в последний раз всего лет семьдесят назад, когда эвакуировали какой-то завод с запада СССР. Тогда же на заводе был построен паросиловой цех с двумя британскими турбинами General Electric выпуска 1918 года, обеспечивающий завод электроэнергией. В настоящий момент на заводе присутствовало порядка двухсот рабочих, включая охрану, в большинстве своем предпенсионного возраста, а потому крайне ответственные и дисциплинированные. Так что, недоумевая, почему нет смены и почему не работают телефоны, радио и телевизоры, они, тем не менее, продолжали катать рельсы, выполняя свой священный долг.
Об этом нам поведал начальник смены – Михалыч, едва ли не самый юный из всех заводчан, всего сорока лет. Кстати, после катастрофы, он фактически стал директором завода. И так сильно убивался, что жена и дочка, наверно, сильно переживают, что я не знал, как сказать, что вряд ли они еще когда-либо увидятся. Потому начал издалека.
– Пока ехали, я обратил внимание, что у вас все поля вокруг перекопаны…
– Геологи были, – махнул рукой Михалыч. – Копали, бурили, взрывали… хрен его знает, что искали. Но вы, ребята, так и не ответили… что произошло-то?
– Мы оказались на другой планете! – оповестил начальника Миша, у которого с чувством такта была беда.
– Как – на другой планете? – воскликнул заводчанин. – У меня же дочка родит скоро!
– Будешь дедушкой? – улыбнулся Семенов. – Поздравляю! Как зять – нормальный?
– А я знаю? Говорю ж – геологи были…
Повисло неловкое молчание и мы сочли за лучшее свалить, пока никто не брякнул еще чего лишнего. Тем более, что солнца уже клонились к закату, а нам еще предстояло добраться до западного края.
Через пару километров после завода дорога превратилась в беспорядочные нагромождения кусков асфальта и щебня, которые МТЛБшка уверенно вминала в грунт.
С этой стороны Земля кончалась не топью или морем, как с трех других, а степью. Огромным, бесконечным плато. Только в бинокль, далеко на горизонте, я смог разглядеть гряды холмов. Мы прошли по ярко-зеленой, высотой до колена, траве несколько шагов, держа автоматы наготове. Жужжали насекомые, витали бабочки. Вроде как ничего не представляло для нас угрозы и мы были готовы углубиться дальше, но внезапно трава зашевелилась и в проплешине мелькнула толстая, упитанная змея.
Автоматы тут точно бесполезны… ну не уберегут они от опасности, которую видишь в последний момент! Решив не искушать судьбу, мы вернулись на родную землю. Напоследок я обернулся. В траве копошилось еще с полдесятка змей. А высоко в небе парило голубое облако.
Глава 4. Единочество
Очередной сюрприз нас ждал в деревне. Дяди дома не оказалось, но добрые люди подсказали, где его следует искать – на опорнике. Не спешиваясь, как были – на броневике, разгоняя сумерки светом фар, мы въехали на деревенскую площадь. Здесь, в одном месте, всего два дня назад, была сконцентрирована вся социальная жизнь деревни – и опорный пункт милиции, и почта, и клуб, и школа, и местный минисупермаркет, такой элитарный магазин эконом-класса.
Но сегодня площадь походила на декорацию фильма про Франкенштейна. Десятки факелов обрамляли ее по периметру, в центре толпилась кучка селян, некоторые из которых были вооружены. У дверей опорника стояли двое с дробовиками, рядом же тарахтел дизельный генератор, питая лампочку над входом. Внутри тоже горел свет.
– Ну зачем так грубо? – вздохнул Семенов, увидев раскуроченный замок на двери. – Можно было просто достать ключ, – и достал его из-за притолоки.
Опорный пункт представлял собой самый настоящий оружейный склад. На столах, на шкафах, в углах и просто на полу лежало разнообразное оружие и коробки с патронами. В основном – гладкоствольные охотничьи ружья, но присутствовало и несколько карабинов, пара десятков револьверов с пистолетами – преимущественно Наганов, два Маузера, остальные – совсем допотопной конструкции, очевидно, еще с похода Колчака остались. Особенно выделялся огромный, тяжелый пулемет Льюиса с массивным кожухом ствола.
За столом участкового сидела Марина, заваленная бумагами почти до головы, и что-то бойко строчила. Дядя, в своем камуфляже с полковничьими погонами, с автоматом на шее, сидел на подоконнике и задумчиво пускал в потолок кольца сигаретного дыма.
– Это еще что за самоуправство? – возмутился капитан.
– Тихо ты! – цыкнул на него военный. – Проводим перепись населения и инвентаризацию.
Я взял один из листков. Там, красивым, ровным подчерком, значился перечень имен, напротив – дата рождения, образование, род занятий, имеющаяся в наличие техника и оружие.
– Ты, кстати, посмотри, – кивнул полковник участковому. – Все ли оружие сдали. А то я только запасов деда Анисима в курсе.
– А дед Анисим сдал? – поинтересовался Семенов, сгребая стопку листов.
– Принес одну берданку и сказал, что больше ничего нет.
– Да, у деда Анисима хрен что заберешь, – покачал головой милиционер.
Я вкратце передал дяде события последних полутора дней. На все попытки заострить внимание более подробно на каком-то моменте, полковник нетерпеливо махал рукой.
– Дальше, – требовал он. – Детали позже.
На мое удивление, он даже не остановил меня на рассказе про замок, а вот про завод послушал более подробно.
– Вот что, дорогие мои соратники, не побоюсь этого слова- товарищи, – произнес дядя, когда я закончил свое повествование. – Дел у нас много, а времени мало. Там осталось человек тридцать – не больше. Сейчас мы их вместе примем, перепишем, после – шесть часов на сон, а там… а там все узнаете.
На перепись оставшихся ушло еще два часа, причем Семенов успел допросить только четверых, угробив на каждого уйму времени. Но работал он обстоятельно – расспрашивал каждого не только о нем самом, но еще и о соседях, друзьях, знакомых. Одно слово – мент! Со спецификой знаком.
– Ты, Володя, бумагу экономь, – напутствовал Грачев. – Еще неизвестно, сколько запасов у нас.
Наконец, собрав все документы, закрыв дверь опорника на заранее припасенный амбарный замок, дядя отдал распоряжения караульным и приказал отчаливать. Все на той же МТЛБшке, накрутившей за минувшие два дня километров больше, чем за всю ее предыдущую жизнь, мы вернулись домой.
Упав на кровать, я сразу уснул, как убитый. А когда меня разбудил военный, казалось – проспал не больше двух минут. Хотя на деле прошло шесть часов. За окном светало. Полковник достал из сарая ПКТ и, пока мы устанавливали его на башню броневика, облачился в старую парадную форму, еще советского образца, со скрипучей портупеей, надраенной до солнечного сияния бляхой ремня и хромовыми сапогами. На пояс он нацепил огромную деревянную кобуру с Маузером, а ПМ убрал в карман. Погоны, правда, на форме были еще старые, капитанские, и полковник, с большим сожалением, срезал их.
На площади нас уже ждало около пятидесяти человек – мужского пола, в возрасте двадцати пяти – сорока лет. На правом плече у каждого алела красная перевязь. Караульные у дверей опорника (вчерашних я запомнил хорошо) были уже другие.
– Это – те, кому я доверяю на все сто сорок семь процентов, – пояснил дядя Боря.
Каждому под запись он выдал по ружью и по пачке патронов, после чего ставил задачи и ополченцы, группами по три-четыре человека, расходились. В воздухе нарастало напряжение. На площадь стекались деревенские жители и беспокойно озирались по сторонам, с опаской поглядывая на вооруженных людей и пулемет броневика. Последним был Данька – паренек лет четырнадцати, которому военный вручил листок, вырванный из блокнота.
– Вот теперь все готово! – резюмировал военный и, оправившись, надев на голову фуражку, вышел из опорника.
Мы, все еще ничего не понимая, но уже догадываясь, последовали за ним. Дядя забрался на броневик, сел на башню и закурил.
На площадь прибывало все больше и больше народу. Теперь уже организованными группами. У некоторых из-под курток торчали деревяшки топорищ, но против полутора десятков ополченцев с дробовиками, окруживших площадь, разве попрешь с топором? Да и мы с Семеновым и Михаилом тоже были не с пустыми руками – на плече у каждого висел АКС-74У. Не говоря уже о пулемете на башне МТЛБшки, который мог охладить пыл любого.
– Ну, кажется все собрались, – полковник отщелкнул окурок и встал во весь рост на броне машины. – Граждане! Не побоюсь этого слова – товарищи! – гаркнул он во всю силу своего офицерского голоса. – Все мы задаемся вопросом – что произошло? Почему вдруг на небе два солнца и три луны? Почему нет ни света, ни связи? На эти вопросы сейчас ответит крупный специалист по непонятным вопросам – Миша Родин.
Для самого Михаила, похоже, такие слова стали полной неожиданностью. Он даже подпрыгнул на месте. Но, несмотря на слабые протесты, полковник затащил парня на броневик. Астроном несколько секунд собирался с мыслями, переминаясь с ноги на ногу, но деваться ему было некуда.
– Насколько я могу судить, мы стали свидетелями уникального события – в последний раз такое случилось сто пятнадцать лет назад, здесь я имею в виду Тунгусский метеорит. Да-да, над нами пролетел самый настоящий метеорит! Суды по характеру взрыва, это был хондрит обыкновенный. Почему я считаю, что это был хондрит? Да потому, что если бы это был железный метеорит…
– Короче, Склифосовский! – раздалось из толпы.
– И правда – ляд с ним, с метеоритом. Почему солнце раздвоилось?
– А! – Михаил поднял над головой указательный палец. – А вот это – вообще необъяснимое пока что явление! Каким-то образом, я пока не знаю, каким, мы оказались на другой планете…
– Как на другой планете? – прозвучал истерический визг. – У меня ж машина в кредите, если я не буду платить – банк заберет!
– Успокойтесь, – жестким голосом произнес дядя. – Дослушайте человека. Мишаня, продолжай.
– Итак, как я уже сказал – мы оказались на другой планете… кстати, солнце на самом деле всего одно. То большое и красное – это не солнце, а вероятнее всего – бурый карлик, субзвездное космическое тело, расположенное на орбите между нами и звездой, в планетной системе которой мы оказались. А вот лун на самом деле три. Опять же, хочу отметить, что термин "луна" – не совсем правильный, поскольку "Луна" – имя собственное…
– Еще короче! – крикнул кто-то.
– Если короче, то нам очень сильно повезло! Ведь мы могли бы оказаться на планете с атмосферой, непригодной для дыхания, а то и вовсе без оной. Или телепортироваться в центр звезды, или просто в открытый космос…
– Повезло – в том смысле, что могло бы быть намного хуже, – пояснил полковник. – А так – мы живы, что уже немало. Теперь мой племянник, Алексей Грачев, вернувшийся вечером с разведзадания, расскажет, что нам у нас осталось, и что вокруг нас.
Я уже был готов к такому повороту событий. С разбега, придерживая болтающийся на плече автомат, я запрыгнул на броневик. Заготовленные слова уже готовы были сорваться с языка, но, обернувшись, я осекся. Передо мной, внизу, в десятке метров от МТЛБшки, стояло не менее тысячи человек. Да, они хорохорились, прятали свои чувства за язвительными замечаниями, но в глазах у каждого читался страх. Боялись все. В этот момент я понял, что не боялся лишь потому, что не успел испугаться. Потому, что был занят, колеся крошечный остаток родной планеты.
А каково должно быть полковнику? Ведь я понимал, что у него в голове, какую ответственность он взваливает на себя. Я перевел взгляд на дядю. Но в его глазах светилась одна лишь решительность, которой заразился и я.
– Как уже было сказано, вчера я вернулся из разведки, – уверенно произнес я. – С нами перенесся кусок Земли размером примерно двадцать пять на тридцать километров, плюс-минус чуть-чуть. Кроме деревни с нами транспортировался металлургический завод и… и замок некоего Захарова.
При упоминании этой фамилии лица большинства селян передернуло от брезгливости и отвращения.
– Фига се – повезло… – сказал кто-то.
– С двух сторон нас окружает болото, – продолжил я, игнорируя ропот. – С третьей – море, с четвертой – степь. За степью – горы. Планета, насколько я могу судить, обитаема. Наличие разумной жизни под вопросом, а вот ползучих гадов…
– Вот! Коротко и ясно, – прервал меня дядя. – Молодец.
