скачать книгу бесплатно
каждому – отдельный понедельник,
и подушки – каждому одна.
быстро мы друг другу надоели,
так, что виски залпом и до дна.
сомкнуты уже на горле пальцы:
проще убивать, чем целовать,
разлюбить – и нечего бояться.
каждому – отдельная кровать.
«В доме нашем давно когда-то звучало счастье…»
В доме нашем давно когда-то звучало счастье:
Просыпа?лось в кровати с первым лучом рассветным.
А теперь исчезло. И даже сам бог не властен
Возвратить его нам – все молитвы и просьбы тщетны.
В наши окна скребётся пальцем сухим осина,
В нашу дверь стучат промотавшие жизнь соседки.
Мы сидим на кухне – беспомощные пингвины
На плывущей льдине сломанной табуретки.
«Мой плюшевый приятель…»
Мой плюшевый приятель
Рассыпался крупой.
Сидел он на кровати
Давно уже слепой.
То моль его терзала,
То прикорнувший гость.
Он пережил немало:
И грусть мою, и злость.
Он был моей опорой,
Подушкой и плечом.
Приятель мой распорот,
Рыдаю горячо.
Я зашиваю раны,
Противясь бытию.
Мой плюшевый и рваный,
Утешь печаль мою.
«К сентябрю это всё закончится, уж поверь…»
К сентябрю это всё закончится, уж поверь,
За одним закроется – а другим откроется дверь.
Голоса унылые обескровленно замолчат:
Всё сбылось плохое и покинуло общий чат.
Дальше будет лучше: ведь этого ты и ждёшь,
Осень сыплет золото – а ты его только жнёшь.
Станут ночи длинными – время прошлому уходить.
Дремлет лихо новое тоскою в твоей груди.
Харон
Истощенный старик в изодранном балахоне,
Возьми за проезд, в Аид отвези мою душу.
Сколько раз вцеплялись в тебя чужие ладони,
Умоляя не торопиться. Но знаешь, лучше
Зачерпнуть из воды за бортом рай амнезии,
Ведь неважно уже, что написано в некрологе.
Беспощадный старик, навалясь на весло, вези и
Ни о чём меня не спрашивай по дороге.
Что мне делать теперь с тобой?
Я стою над пропастью, рядом
Никогда не растили рожь.
Если ты окинешь пространство взглядом,
То, быть может, и сам поймёшь:
Убегая от мелочной боли,
От мигрени и от бессонницы,
Мы слишком много решили себе позволить:
Как мужу покойницы.
Ад на земле – прекрасное, знаешь, место,
Куда не беги – всегда в него попадёшь.
Мы стоим над пропастью.
А вдвоём над пропастью тесно.
Ждёт кого-то из нас впереди золотая рожь.
«Во веки вечные ничего тебе не должна …»
Во веки вечные ничего тебе не должна —
И клятвы и росписи вблизи меня не удержат.
Эта идея – документировать чувства – смешна,
И говорить о них тоже стоит реже.
Во веки без фамилии и кольца,
Не разделяя радости и разлуки.
Я ускользаю гадюкой из-под венца
В твои теплом приманивающие руки.
«Мой разум не прочен, мой дом невысок…»
Мой разум не прочен, мой дом невысок,
Я выполз из штампом впечатанных строк,
Из рук не уснувшего ночью врача —
Он первый заставил меня закричать.
Я пахну землёй, куда тщетно стремлюсь,
Могилой сырой, где прохлада и грусть.
Я пахну как кожаный старый ремень —
Победой и смертью, бесплотной как тень.
Я пахну гадюкой, я выполз на пень,
Чтоб в солнечном свете дожить этот день.
Согреть свою плоть на закате времён,
Пусть разум потерян, и дом разорён.
«Скрепы духовные давят хуже корсета…»
Скрепы духовные давят хуже корсета.
Выкинуть их —
кому дело, во что одета?
Если слова твои не логичней бреда,
Слетают с губ цепью велосипеда.
Утренний брифинг пронизан привкусом хамства:
Можно перетерпеть на твоих лекарствах.
Ты ненакрашена, невыспанна и устала:
Поздно легла и как Лазарь из мертвых встала.
Утренний душ смоет тепло объятий:
Того, кто не любит, но честно за кофе платит.
Тебе никогда не понять этих правил тонких,
Лишь бы не выпасть из социальной гонки.
Люди тебе пишут в мессенджерах и чатах,
Ты отвечаешь к вечеру виновато.
Мир проплывает ковчегом, каменным фортом,
Лишь одиночки тонут в молчанье гордом.
«Отложи свои косы – присядь на мою постель…»
Отложи свои косы – присядь на мою постель.
