скачать книгу бесплатно
Вот этим Гуссерль и занимался
И как пишут в Станфордской энциклопедии, далеко не только он один
Электричка тронулась, через три часа буду в Калуге Я там была в прошлом году, мне там неплохо думается Посмотрим, что будет в этом
Так вот, Гуссерля волнует «кажущееся настоящее», восприятие, допустим, мелодии У него основной пример темпорального схватывания – это именно мелодия
А у меня к этой же проблеме другой вопрос
Вот процесс Это далеко не обязательно мелодия, процессы бывают весьма длительные Взять хотя бы движение звёздного неба, смену времён года, рост ребенка и собственное старение
У каждого процесса свое время Часто они, эти времена, особо и не пересекаются, хотя охватывающее время обычно есть
В электричке выступают музыканты со скрипками и гитарами Оглушительно выступают они Сочувствую я им, им в каждом вагоне приходится орать заново «Вечно молодой, вечно пьяный» – выкрикивает солист Нехитрые у него мечты
Невозможно быть вечно пьяным А вечно неумным быть вполне можно
Так вот, процессы У каждого свое время, мы можем нарисовать график, отложив время по оси абсцисс, и это будет локальное время, независимое от времени вселенной
И оно независимо не только от вселенной, но и от нас Каждый субъект это также процесс, Н. Решер много писал о том, что сознание процессуально, но в этом не хватает глубины А чуть углубишься, и вопрос такой: как сознание, будучи процессом, выходит из себя ко времени внешнего процесса? Ведь то, что это возможно, нельзя оспорить Мы постоянно видим процессы в окружающем мире
Ну для этого, думается мне, должна быть некая опорная точка
Гуссерль этот вопрос ставит, хотя лишь мельком Его ответ – абсолютное время окружающего мира конституируется через интерсубъективность То есть, грубо говоря, у меня мое время, у тебя твое, а вместе мы создаём внешнее, абсолютное время
Этот ответ мне не нравится
Я увлекалась в молодости астрономией и представляла себе эклиптику, воображала, как по ней движется солнце, и ни к какой интерсубъективности не обращалась, это было внутреннее дело сознания
Гуссерль, когда пишет о таких вещах, сразу переходит к тому, что процесс воображения есть имманентный процесс, у которого есть своя точка Теперь, своя ретенция и протенция А я так не думаю Этот внешний процесс предстает перед мысленным взором как структура Когда я воображала солнце на эклиптике, я никогда не двигала его из Овна в Телец, образы были совсем другие, вся эклиптика воспринималась одновременно
Как на графике мы строим функцию, но не пробегаем ее мысленно, а видим ее всю сразу
Конечно, это опространствливание Бергсон был бы против, да и Гуссерль против, он это просто не рассматривает А как мыслить без пространственных образов? В теории времени Гуссерля не хватает объяснения того, как мы мыслим графики
Он имманентист Ему главное описать имманентную временность Всякое внешнее он называет трансцендентным и рассуждает так, как будто оно строго вторично
Хорошо, пусть вторично, но результаты-то перед глазами Сколько процессов в мире мы наблюдаем как бы «объективно»
Кстати, о времени процесса и объемлющем времени мира Оно есть вообще, время мира? Физики рассуждают о возрасте Вселенной, как будто она имеет свое собственное время, и все локальные времена будто бы встроены в него Это успокоительная картинка, но я не очень понимаю, как ее согласовать с теорией относительности
Если есть объемлющее время, то почему одновременность относительна, вот чего я не очень понимаю
Электричка едет около Нары Мне бы надо поразмыслить над теорией относительности, как в ней обстоят дела со временем Н. Решер, главный мыслитель про процессы, не уделил этому никакого внимания А зря
Допишу про Гуссерля, и займусь временем в ТО
5 декабря 2020
Недавно писала письмо о взаимосвязи истины и свободы «Истина сделает вас свободными» Это же и Хайдеггер говорит «О сущности истины»: Сущность истины открывается как свобода
Как именно истина делает нас свободными и от чего? Сказать «от ошибок» – не сказать ничего, таким же образом ошибки делают свободными от истины То, что истина полезнее ошибок в прагматическом смысле, тоже не имеет отношения к свободе Казалось бы, истина нам навязывает себя, и мы как раз несвободны, когда подчиняемся ей Можно доже несколько высокопарно сказать о служении истине Служение это несвобода, говорят мне
Я вспоминаю две ситуации из своей жизни Первая была связана с одной неразделённой любовью, от которой я страдала Давно это было А в те годы я учила логику (дело было когда я только что оказалась на философском факультете), и учила я ее серьезно Так вот, стоило мне сесть за упражнения на семантические или на аналитические таблицы, стоило начать шевелить мозгами – как я забывала обо всяком страдании, я чувствовала свободу от горьких чувств Мир делался светлее Не знаю, та ли это свобода, о которой писал Хайдеггер Он, кажется, не жаловал логику
А я ее обожала
Вторая ситуация случилась однажды в церкви В церкви свободы очень часто не чувствуется Наоборот, там атмосфера иногда страшно дискомфортная Но в тот раз я стала слушать пение, пел хор, некоторые прихожане подпевали, и я тоже принялась тихонько подпевать, я знала эту мелодию И петь надо было правильно, не фальшивить Вот это состояние – я пою правильно, я не фальшивлю – это было состояние автономии, свободы Возможно, тут я ощутила на несколько мгновений собственную жизнь, в которой не было никаких уз, была я и музыка
Теперь, что же это за узы?
В том же письме я сравнила математику и философию, и сейчас тоже хочу сравнить их Математика, мне кажется, делает человека свободным так же, как меня когда-то логика Ты забываешь о страдании мира Тут, грубо говоря, просто переключаются мозговые доминанты Математики, если это люди способные (там не все таковы), очень упорядочены и в сфере своих чувств У них прекрасно развиты тормоза Для мышления в области идеальных предметностей необходима сбалансированность и уравновешенность ума Математика развивает эту сбалансированность, которая, конечно, уже была и заранее
Философия, увы, находится в худшем положении Чистое мышление везде приносит свободу, и в философии тоже, но увы, у нас можно впасть в дискурс Дискурс как болото, он затягивает Мышление в дискурсе в лучшем случае полусвободно Цель философа – освобождение от дискурса, что требует едва ли не героических усилий Многие скажут, что освободиться от дискурса нельзя, другие скажут, что освободиться можно, но тем самым ты создашь свой собственный дискурс, который точно так же затянет тебя
А к тому же я предвижу, что некоторые скажут, что и сама математика это дискурс
Скажут это гуманитарии
Ну-ну
Так вот, насчет свободы в философии Хайдеггер говорит, все мы блуждаем В этом тоже, согласно ему, есть своя истина, осознать свое блуждание, прояснить его В этом есть и свобода тоже: проясняя себя, ты освобождаешься от непродуманных допущений, от предрассудков, да, собственно говоря, блуждать ты начинаешь в том самом дискурсе, о котором была речь выше, и если ты себя всерьез проясняешь, дискурс теряет над тобой власть
К сожалению, когда выходишь из одного дискурса, автоматически начинаешь искать опору в других У меня спецкурс по субъекту так и построен: набор дискурсов, каждый из которых противоположен другим, но трудно не выбрать ни одного Вот именно, что выйти из дискурса – это прыгнуть выше головы Теперь становится ясно, что это свобода, но становится неясно, как этой свободы добиться Чтобы прыгнуть выше головы, надо перекувыркнуться в воздухе
Отвлекусь от философии еще раз на музыку Она часто приносит мне чувство свободы, и далеко не всегда тогда, когда я импровизирую Вполне часто тогда, когда я пою какую-то мелодию близко к оригиналу или еще раньше я играла на пианино А вот импровизация… Не знаю Как связана свобода в музыке с импровизацией и со следованием образцу? Это надо подумать
Кроме музыки, есть и другие виды искусства Вот иконопись, скажем Она целиком и полностью обязана укладываться в каноны А вот после Средневековья стали писать реалистично Это ведь тоже время свободы В чем свобода? Чтобы написать как видишь Приблизиться к истине
Умалять значение иконописи я не хочу В ней наверняка творили творцы, которые, несмотря на канон, чувствовали себя свободными Творцы всегда свободны, даже в рамках канона, они понимают его, они не тупо ему следуют, когда есть понимание, ты всегда действуешь лично сам
Действовать свободно означает понимать почему Свобода – это познанная не необходимость, а причинность
Про музыку особенно это ясно Она же очень строгое искусство, гораздо строже рисования Попробуй сфальшивь Даже освобожденные творцы времен рок-революции выкидывали что угодно, но музыкальные законы соблюдали в полной точности
Жаль я не понимаю джаза А он, может, самый свободный из всех музыкальных искусств, не знаю Тарас Бурмистров вот импровизирует в органном стиле и тоже чувствует себя свободным
Свобода есть экзистентное, высвобождающее допущение бытия сущего, пишет Хайдеггер В этом у него связь с истиной Ты допускаешь бытие сущего – например, логики или математики – и познаешь их такими, как они есть Или художники Возрождения допускали бытие своей натуры и писали портреты так, как есть
Будучи свободным сам, ты допускаешь свободу Других и свободу всего остального сущего Но я про другое Я про познание этого сущего Вот у Хайдеггера кажется: допустил свободу, и истина сама тебе открылась Обнаружилась ее несокрытость А я про работу, про докапывание до истины, про напряжение мысли Вот это же тоже свобода, хотя это и бывает нелегко
Думаю, что это свобода от каких-то правил, которые регламентируют социальность В чем несвобода? В философии, я сказала, несвобода в дискурсе А в церкви в чем? В давящих социальных рамках, которыми там часто все обвито Церковь вообще во многом социальный институт, а не место общения с Богом Во многом, но, конечно, не во всем Да и религия во многом социальна, это и Иисус говорил: двое или трое соберутся во имя мое, и я среди них А один соберется – и нет никого Это нужен большой религиозный дар, чтобы лично общаться с Богом
Нет, о свободе в религии я говорить не хочу Я клоню к свободе мысли Мысль свободна сама по себе, но тогда, когда это мысль, а то есть еще нечто, что в принципе тоже называется мыслью, но это другое – когда едешь по известным заранее рельсам Вот от рельс надо освобождаться, вот от чего
Но я не хочу сказать, что я очень уж многого достигла, что я мыслю в высоком смысле этого слова Обычно когда я пишу, на меня что-то давит, или, может быть, вернее сказать, что-то давит изнутри меня, заставляет писать Какое-то смутное непонимание или полупонимание Под влиянием этого смутного непонимания я написала много как писем, так и текстов, и вот таких, как этот, тоже
30 ноября 2020 Ужас следования правилу
Работы много, и это хорошо Без работы меня одолевают мысли об одиночестве Одолевает тоска В работе я защищаюсь от тоски
Но что такое моя работа? Писать статьи – чем больше, тем лучше – и протыриваться в престижные журналы Это раз
Второе – это преподавание Вообще-то я по духу не препод, но я столько лет преподаю, что наверное опреподавателилась окончательно
А что такое это преподавание? Низведение сложного до уровня простого Это у меня получается, студенты мой материал понимают с лёгкостью А сама я? Упростила свое сознание, вульгаризировала его, упустила напряжение мысли, не схватила его Я не его показываю студентам
Критически посмотрев на себя, я вижу вред мышлению от моей деятельности Вот твоя работа, Косилова
Еду в автобусе, смотрю в окно, темно, вечер, огни Надо бы пройтись ногами Потом пройдусь
Сегодня с утра я писала очередную статью и хотела найти у Хайдеггера что-то краткое про язык, стала перечитывать Бытие и время, а от него всегда остаётся впечатление головокружения и волшебства И я пыталась сформулировать, что Хайдегеру удалось сделать, и подумала: он ухватил субъекта в его дорефлексивности Наверняка импульс ему придал Гуссерль, но у Гуссерля нет этого волшебства, у него работа мысли, трудная, не выводящая на столбовые дороги никак
А Хайдеггер так изящен, ему удалось пробить какую-то стену
Многие мои френды здесь «континенталисты» Так можно назвать тех, кто предпочитает континентальную философию и не жалует американскую аналитическую Ну я не континенталистка У американцев нередко все чересчур логично, это конечно своего рода недостаток, но у них есть шедевры Скажем, Крипке с его следованием правилу Собственно, он сделал вариации на тему позднего Витгенштейна, и конечно Витгенштейн это гений Его нельзя однозначно отнести к аналитической философии, он немец
А вот Крипке Когда я его читала, мне было не на шутку страшно Какой-то бытийный ужас таился в его рассуждениях о следовании правилу Хотелось заткнуть уши, закрыть глаза и закричать: Не надо! Не надо больше! Все ведь не так!
Но все на самом деле так
Крипке приближается к какой-то экзистенциальной пропасти, которая раскрывается в глубине нашего мышления, когда мы с чистой душой «следуем правилу» А правила-то нет
Витгенштейн тоже все время стоял на краю пропасти и изучил ее край
Там ведь можно быть в каком-то смысле бессовестным, и тогда никакой проблемы, но здесь странно переплетаются совесть и истина Очень странно
Вот аналитик Хартри Филд Это тот, который говорит, что математических объектов нет, математика это фикция, вроде сказки, а истинные математические предложения отличаются от ложных только тем, что первые укладываются в принятый дискурс Говорит он это, и кажется внутри у него ничего не шевелится
Однажды Полина Ханова сказала запоминающуюся вещь: [для настоящей философии] нет ничего святого И добавила: «в хорошем смысле» Вот этим фикционалистам, таким как Филд, точно нет ничего святого Математика для них совсем не свята
Автобус едет по Граду Московскому, есть такой район недалеко от Москвы А я пишу, хотя исходно планировала пройтись
Так вот Филд это одно, и Блур вместе с ним, а Крипке – это совсем другое Головокружение от Крипке обеспечено
Недавно была секция по философии математики на питерском конгрессе философов науки И там Шапошников говорил о том, что бесконечное в математике пробуждает мысли о возвышенном Для меня в математике есть нечто божественное, я люблю пифагорейцев, хотя по-другому люблю и атеиста Мейясу Некоторые люди ругаются с Богом, но оказываются ближе к нему, чем те, кто равнодушен Теплохладен
Я начала это размышление с горьких слов о себе, но быстро соскользнула в приятную медитацию о Витгенштейне, Крипке, Шапошникове Никому не хочется долго думать о тяжёлых вещах А признание, что ты свалился в профессиональную тупость – это тяжелая вещь Я ещё немного жива, я ещё не совсем померла, но если я буду все время только работать, я рискую помереть И окончательно утратить понимание, то понимание, которому нас учит континентальная философия
Да и было ли оно
Автобус выезжает к метро Рассказовка и стоит в пробке Странно, какая пробка вечером воскресенья А вот ведь собралась
Сейчас проедусь ещё немного, а потом пойду пешком, на ходу ни о чем толком не думая
15 декабря 2020
Сегодня у меня свободный день, давно такого не было В последнее время даже по воскресеньям какие-то деловые зумы Конец семестра, вал контрольных, эссе, рефератов, зачетов и тому подобных вещей, важных не мне, а тем, кто пишет для оценки
А кто пишет не для оценки? Писать для оценки для студента и даже аспиранта естественно
Вот я пишу статьи, пишу книги, пишу дневники, пишу медитации, пишу романы, пишу письма Для чего я все это делаю?
Для чего ты, Косилова, пишешь?
Сразу приходит в голову циничный ответ, которому нас научила современная философская мода: я это делаю для символического капитала Напишу в фб и получу лайки Напишу в журнал и получу публикацию Напишу роман… Здесь ничего не получу, потому что свои романы я почти никому не показываю Эх, помню пять лет назад я писала, было увлечение, вдохновение, писала даже по ночам Я тогда только выныривала после глубокой депрессии Писала, буквально, чтобы вцепиться в жизнь Романная жизнь – это альтернатива собственной тяжёлой жизни В сущности, это мир фантазии
Так что дело не только в символическом капитале Дело в том, чтобы пожить в альтернативной реальности
Философские статьи вроде нельзя назвать альтернативной реальностью, но в них тоже есть своя реальность Не знаю, как ее назвать Иногда они получаются легкими, иногда трудными
Я пока никуда не еду, а лежу на кровати, слушаю System of a Down Скоро поеду куда-нибудь Движение помогает привести в порядок и мысли, и чувства
Большинство студенческих и даже аспиранческих работ по большому счету это отписки Надо написать – ну значит надо, сяду напишу Так это происходит даже у умных людей
А мое письмо? Не отписка ли? Вроде нет
Хотя Фрейд учит нас, что бессознательно может быть все что угодно
Я пишу мистическую повесть о том, как чувствуют себя герои, попав в загробный мир И пока пришла к выводу, что дуализм души и тела неправомерен, а должен быть, так сказать, триализм Тело это вещь посюсторонняя Затем душа, которая переходит в загробный мир, но это ещё по-прежнему нечто… Как бы это сказать… Это тонкое тело, нечто вроде света или электромагнитного поля, это вещество, это нечто, что может двигаться, как-то действовать И, наконец, третья субстанция – это как у Аристотеля, разумная душа, чистый разум Этот аристотелевский разум можно описать даже компьютерной метафорой, это вычислительная часть мыслей, бесстрастная, возвышенная, не-индивидуальная Эта часть человека отделяется потом от души и переходит ещё в иное существование, типа второе загробное, вторая смерть И сливается с вычислительными частями других людей в один мощный компьютер Но этот компьютер решает особые задачи, не вычислительные, а, возможно, мировоззренческие
То есть тело, душа и дух, или что-то подобное гностицизму, неоплатонизму Ну много было таких фантазий
Писать об этом мне как-то неудобно, как будто это какие-то эротические фантазии А вообще я сравниваю это фантазийное загробное бытие с земным и пытаюсь вывести следствия, как описать после этого земное бытие, и оно описывается как тяжёлое, тревожное, опасное
Мечты об отсутствии тревоги Что скажет психоанализ? О внутриутробном существовании?
Ну ладно
Я села на электричку и еду просто чтобы покататься Надо пройтись ногами, но ноет коленка, артрит, и идти не хочется Но я потом себя заставлю
Мне хочется, чтобы было интересно, но у меня не получается Перед семинарами я волнуюсь, мне кажется, что все будут молчать и мне придется задавать майевтические вопросы в пустоту Мне не в радость эти майевтические вопросы, слишком много у меня семинаров, они стали поточной работой, но постоянная тревога не прошла, она мучительна перед каждым семинаром Мне кажется, что мне нечего сказать, у меня опустошение
Особенно страшен семинар по Лакану с аспирантами философского Я в Лакане половину не понимаю, это в лучшем случае В худшем случае я не понимаю почти ничего А он хотел ли, чтобы его понимали? Он хотел показаться парадоксальным, это несомненно Хотя харизма у него была, такая специфическая харизма, чисто лингвистическая Он предельно лингвистичен, и видимо поэтому приписывает лингвистический характер всем остальным и всему остальному
Означающее имеет приоритет перед означаемым Так говорят эти лингвисты А когда смотришь, предположим, на природу, и не знаешь, как ее описать словами, у тебя нет никакого приоритета означающего над означаемым Но весь постмодерн не имеет к природе никакого отношения Они живут среди текстов, у них все текст
Аналогично и музыка, у них музыка тоже текст и состоит из означающих А спроси, что она означает-то, они вывернутся и скажут, что означающее может существовать и без означаемого
Какой тогда смысл называть его означающим, спрашивается Эти люди не выходят к внеязыковой реальности
Лакан, вроде бы, признает ее наличие Он пишет о реальном, символическом и воображаемом Речь – это символическое, она не равна реальности, она с ней связана, но ее не может заменить А почитаешь Лакана, и нахлынет на тебя стихия речи
Прошлась по Киевскому вокзалу, еду на электричке в Кокошкино Думаю о Лакане и о том, как возможна реальность без речи Вот аутисты Они часто внеречевые, невербальные Что скажет Лакан об аутистах? А что о них скажет Гиренок? Немотствующее Я это слово понимаю как не-mot-ствующее, от французского слова mot, слово А ведь на самом деле, наверное, это от слова немота Какая, впрочем, разница
А ещё у меня ещё давно, на биофаке, была знакомая, она говорила, что сознательное – это только то, что мы можем высказать Любые невербальные мысли и переживания она считала бессознательными Я спрашивала, какие же они бессознательные, если я о них знаю А она говорила, а что ты знаешь? Сказать-то не можешь Значит, и не знаешь
А ещё был профессор Г. С. Кнабе Как-то раз я ему сказала, что можно знать и не говорить вслух, и он неподдельно удивился: как это – знать и не говорить? Тоже был такой, так сказать, вербальный человек Левополушарный, хочется мне сказать
