Софии русский уголок

скачать книгу бесплатно

На отпущение души.

Было легче молодым и здоровым, да еще обладавшим ходовой профессией.

В отличие от врачей или медсестер, спрос на которых всегда превышал предложение

, инженерам найти работу было сложно в слаборазвитой стране. Многие из них стали работать землемерами, что считалось удачей. Тем не менее «группе русских инженеров удалось основать предприятие по устройству системы отопления в квартирах», т. е. модернизировать производство железных печей

.

Многие беженцы начинали с физического труда, становились шахтерами, работали на стройках. Большой труд русские вложили в строительство софийского водопровода, начатого в 1934 г., а также в прокладку трамвайных путей в болгарской столице. Те, которые оседали в деревнях, занимались, в частности, дублением овечьих шкур. Одним из эмигрантов была даже открыта фабрика дубленок, которую в 1947 г. «владелец подарил Советскому Союзу»

.

Юрист становился печником, князь открывал на паях с болгарином производство мебели, во главе одного из трех колбасных производств в Софии был тоже русский, некто Суханов. При своей «минифабрике», размещенной в обычной квартире, он открыл магазин, где торговал еще теплой ветчиной, малороссийской, краковской, «собачьей радостью» и другими сортами. Колбасы продавали и другие русские, но уже только болгарского производства. К русской селедке приучал еще один магазинщик по фамилии Максимович, создавшей капитал на ее продаже. Имевшие вкус к торговле заколачивали деньги на продаже дешевой одежды, в том числе «секонд-хенда». Торговлей поношенной одеждой занималось и действовавшее с 1929 г. по 1937 г. целое предприятие, иронически прозванное русскими «Центрохла-мом». Женщины зарабатывали шитьем, открывали домашние столовые со знаменитыми русскими пирожками, память о которых жива и сейчас на Балканах. Выручал и родной язык, уроки которого вели в гимназиях эмигранты, в частности, они учили русскому болгарских певцов. Владение языками помогало найти самую разнообразную работу: в банках, «переводчиками или лакеями в посольствах», женщины устраивались гувернантками, нянями. Была попытка заработать легкие деньги на азартных играх. Так, семья Паганаци открыла было казино, но бережливые болгары его обходили стороной, а у русских были другие заботы. В итоге игорный дом быстро закрылся, не оправдав ожидания хозяев

.

Как это странно, что русских не привлекала игра на «легкие» деньги!

Русские предпочитали ставить на себя.

Только одна судьба: князь Александр Леонидович Ратиев. Это была личность, о которых на английском языке есть слово «selfmademan», т. е. человек, сделавший себя сам. Бывший марковец, он прибыл в Болгарию в 1921 г. Начал трудовую деятельность столяром, потом стал краснодеревщиком, открыл свою мастерскую, получил известность мастера интерьера. И хотя в 1929 г. он закончил юридический факультет Софийского университета, но правоведом так и не стал, предпочтя старое, но любимое ремесло новому занятию. После Второй мировой войны, с 1947 г. по 1949 г., был даже директором деревообрабатывающей фабрики при Клубе советских граждан в Болгарии. Потом трудился главным проектировщиком в кооперативе «Народная мебель». Князь был автором многих интерьеров для правительственных учреждений, частных домов, зданий культурного назначения и др.

Вся жизнь – азартная игра…
Как не люблю азартные я игры!
И что же делать? Боже мой!
Не умирать же!

Я проживу всю жизнь без ставок,
Поставив просто на саму себя!
А если будет мало – ваша воля
Поставьте на того вон короля.

Ах, ставки… Что за глупость?!
Я ставлю лишь на жизнь!
Живите! Умирать не в свое время – глупо!
И ставьте только! ТОЛЬКО! На себя!

Экзарх, архиепископ, протопресвитер, священник, монахиня и партизанка

Вначале я хотел бы отдать дать памяти, уважения к экзарху Болгарской Православной Церкви митрополиту Стефану.

Один из русских, поселившихся в Болгарии, писал в 1923 г.: «Безотказно помогает русским, насколько может, Болгарский Св. Синод, и, в особенности, очень многие эмигранты с чувством самой искренней признательности будут вспоминать о бывшем представителе верховного комиссара Лиги Наций по делам о русских беженцах – еп. Стефана. Не из средств Лиги Наций, а исключительно благодаря своей энергии, отзывчивости, чуткому сердцу, он поддержал, накормил, обул, одел многие и многие сотни русских беженцев, многим выхлопотал визы в желательные для них страны и отправил их туда, наконец, помог своим участием и советом. И сказать по секрету, мне известны случаи, когда для оказания помощи епископ Стефан… закладывал свои «дрехи» (одежду)»

.

Добавлю, что уже в сане экзарха митрополит Стефан (Стоян Попгеоргиев Шоков) после освобождения страны пожертвовал от имени Болгарской Православной Церкви очень крупную сумму денег на лечение русских братушек.

Теперь о трех судьбах примечательных русских людей – архиепископе Серафиме (Соболеве), протопресвитере Георгии Шавельском, священнике Всеволоде Шпиллере, – в биографиях которых, столь различных, отразилось само время. Каждый из них достоин книги. И у любого из троих был свой путь, своя биография, свой формулярный список и общее время.

Итак, я начинаю.

Серафим (Николай Борисович Соболев; 01./14. XII. 1881, Рязань – 26. II. 1950, София), архиепископ. Окончил Рязанскую духовную семинарию. В 1908 г. закончил с ученой степенью кандидата богословия Санкт-Петербургскую духовную академию. В ее стенах, будучи на четвертом курсе, был пострижен в монашество с именем Серафима в честь преподобного Серафима Саровского.

Потом была преподавательская работа в пастырском училище в далеком от северной столицы южном Житомире, затем последовало назначение на пост помощника смотрителя Калужской духовной семинарии. Из Калуги был отправлен служить инспектором в Костромскую духовную семинарию. В декабре 1912 г. его повысили: стал ректором Воронежской духовной семинарии, которой руководил до 1919 г. После был перемещен на должность ректора Екатеринославской духовной семинарии, куда не мог приехать, так как город был занят отрядами Нестора Махно. Вследствие этого о. Серафиму было предоставлено место ректора духовной семинарии в тогда еще свободном от красных отрядов Симферополе, где 1/14 октября 1920 г. был рукоположен в кафедральном соборе во епископа Лубенского. (Святейшим Патриархом Тихоном был переименован во епископа Богучарского уже после отъезда из России.) В конце октября, когда Красная Армия была уже в 30 км от Симферополя, владыка просил у архиепископа Димитрия Таврического благословения остаться в России. Однако владыка не решился дать просимое: «…если с Вами случится что-то плохое, я буду страдать, что дал свое благословение». В этой ситуации было решено прибегнуть к жребию. После молитвы перед иконой Курской Коренной Божией Матери архиепископ вытащил листок с надписью «уезжать». 1/14 ноября 1920 г. на пароходе «Херсонес» он отплыл из Севастополя.

Сначала был Стамбул, потом провел несколько месяцев в богословской школе на о. Халки, а 6/19 мая 1921 г. прибыл в Болгарию.

В мае 1921 г. Высшим Церковным Управлением за границей владыка был назначен настоятелем храма св. Николая при русском посольстве в Софии и русского монастыря святого благоверного великого князя Александра Невского в Ямболе, а через три месяца управляющим русскими православными приходами в Болгарии на правах епархиального архиерея. В этой должности состоял до своей кончины. В 1934 г. возведен в сан архиепископа.

Что еще?

Защищал справедливость принятого в 1922 г. от имени Русского Всезаграничного Церковного Собора (1921 г.) Высшим Церковным Управлением обращения к Генуэзской конференции с призывом бороться с большевизмом. По словам владыки, это послание есть «вопль тяжко страдающей русской души с мольбою ко всем народам мира – спасти всеми возможными мерами вплоть до оружия несчастный русский народ от большевизма как “культа убийства, грабежа и богохульства в России”». Ссылаясь на 93 (104) правило Карфагенского собора, где содержится ссылка на апостола Павла, прибегшего к воинской помощи против «людей бесчинных», считал этот шаг ВЦУ канонически правильным. Соответственно, полагал, что осуждение Святейшим Патриархом обращения сделано под давлением властей, «есть плод небывалого насилия врагов нашей Церкви, которое испытывает Она, в особенности в лице Ее главы – Патриарха Тихона».

Но так или иначе это обращение было использовано против Святейшего, о чем, вероятно, не задумывались за границей.

По вопросу управления РПЦЗ предлагал «остаться при Высшей Власти Соборной, разумея под нею власть собора епископов». «Последняя, – подчеркивал владыка, – не достигается указом Патриарха, она стоит вне его отрицательного действия, но вместе с тем она каноническая и единственная для всех нас, теперь – после указа Патриарха (№ 348 об упразднении Высшего Церковного Управления – В. К.) авторитетная». В перерывах между Соборами власть принадлежала бы для решения текущих дел Синодальной канцелярии с состоящим из архиереев Управлении, мало чем отличавшимся от Синода. Практически такая форма власти и установилась со временем в РПЦЗ.