скачать книгу бесплатно
Слепое воскресенье
Татьяна Кошман
Всё течёт, всё меняется. На смену жаркому лету пришла тёплая осень, деревья поменяли свои зелёные платьица на жёлтые и красные плащи, воздух стал прозрачнее, небо ближе, а дни короче. Всё меняется… но только не моя сестра. И ведь ничто не предвещало… Отправляясь в Дом моды, мы и предположить не могли, что вместо празднования Дня города угодим на допрос, со всеми вытекающими последствиями. А Инкино любопытство превратит маленький ручеёк этих самых последствий в полноценный потоп.
Слепое воскресенье
Татьяна Кошман
© Татьяна Кошман, 2022
ISBN 978-5-0059-0226-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Слепое воскресенье
Стена была совершенно гладкая на ощупь, и холодная. Просто ледяная. Я медленно, сантиметр за сантиметром, ощупывала её руками, в надежде найти хоть какую-то, крошечную выемку или трещинку.
Ничего. Абсолютно ничего, за что можно было бы зацепиться. Ровная и гладкая как стекло, поверхность. Ни одного изъяна. Я постучала по ней костяшками пальцев, и не услышала звука.
Раздражённо фыркнув, я уселась на своё место, и потянулась к стакану с водой.
– Почему она такая холодная? – неодобрительно поморщившись, спросила я.
– Тебе показалось, просто прохладная, – усмехнулась Мила, – я не поняла, тебе что, не нравится?
Я ещё раз, критическим взглядом, окинула интерьер кабинета моей бывшей начальницы, после дорогостоящего евроремонта. Всё выглядело модно, стильно, и дорого.
Подвесные стеллажи цвета «металлик», и белоснежный потолок, весьма странной конструкции, похожий на квадратные пчелиные соты, из которых свисают серые конусы светильников, прекрасно сочетались между собой. Вычурной формы, рабочий стол, на изогнутых трубчатых ножках, тоже не из дешёвых. Внешняя стена – сплошное окно, и сидя в кресле возле этого окна, я чувствовала себя чебурашкой в телефонной будке.
– Честно? Не мой стиль. Но тебе идёт.
– Александра, ты меня убиваешь! – Мила изящно вытолкнула своё длинное тело из глубины кресла, и подошла к столу. – Это дизайн от самого Этьена Круа.
– Это который Эдик Круглов, в девичестве? – с удовольствием продолжала я издеваться.
Мила рассмеялась, и принялась перебирать папки на своём, напоминающем мне усталого дракона, столе.
– Ну, а всё-таки, что конкретно тебе не нравится?
– Конкретно всё, но особенно, эта серая, холодная стена. Бррр, – я непроизвольно передёрнулась от какого-то необъяснимого неприятного чувства, внушаемого мне гладкой антрацитовой поверхностью.
– Да ну тебя, Александра!
– Нет, Мил, – спохватилась я, не желая огорчать приятельницу, – в целом, очень стильно, и как я уже сказала, тебе очень подходит. Просто я не смогла бы здесь работать. Но на твоих клиентов, это, несомненно, произведёт впечатление.
– Кстати о клиентах, вернее, о клиентке, – Мила многозначительно взглянула на меня, – она хочет платье. От Александры Дунайской.
– Хочет – получит! Какой срок?
– К дню города, – с нажимом ответила Мила, и я насторожилась.
– А день города у нас когда?
– В воскресенье. В это.
Наверное, моё лицо выразило все мои эмоции, потому что Мила нажала на кнопку встроенного в стол телефона и попросила:
– Ирочка, сделаете пожалуйста кофе для Александры Даниловны.
– Да, Людмила Сергеевна, одну минутку, – ответил динамик и отключился.
Ровно через минуту в кабинет, бесшумно вошла высокая, тоненькая девушка, поставила передо мной чашку, от которой поднимался ароматный парок.
– Спасибо, – поблагодарила я и улыбнулась Милкиной секретарше.
– Крепкий, как вы любите, – вполголоса, заговорщицки сообщила она мне, и удалилась.
– Я надеюсь, ты пошутила насчёт воскресенья?
– И не думала, – заверила меня Мила, и защёлкала мышкой, – иди сюда.
Я сделала попытку так же изящно выбраться из кресла, как это пару минут назад, сделала хозяйка кабинета. Но, то ли мне не хватило длины ног, то ли то место откуда они растут, оказалось слишком тяжёлым. В результате я выбралась из этого безразмерного монстра, помогая себе руками. Получилось не так элегантно, как у Милки.
На экране монитора красовалась импозантная парочка.
– Узнаёшь? – ехидно поинтересовалась Мила, и я поняла, что это месть за поруганный мною кабинет.
Естественно, я узнала. Как можно не узнать мэра города, и его жену, мисс Задрипанск две тысячи пять. Сейчас, правда от былой мисс осталась лишь корона, но, судя по высокомерно поднятой голове, наша первая леди забыла её снять.
– И что она хочет?
– Платье, я же сказала, – Милка удивлённо подняла брови.
– Это я поняла, – я рассматривала расплывшуюся фигуру мэрской жены, – стиль?
Моя собеседница бросила взгляд на модные, как она сама и этот кабинет, часы от Michael Kors, на своём запястье.
– Вот сейчас у неё и спросишь.
В ту же секунду, на «драконе» ожил телефон, и голосом Ирочки сообщил:
– Людмила Сергеевна, к вам Алина Пестрова.
– Приглашай, Ирочка, – приказала Мила и поднялась из-за стола.
Клиентка мне не понравилась. Высокомерие, снобизм, отсутствие вкуса. И воспитания. И много чего ещё…
– Мил, ну вот скажи, на фига ей моё платье? – в отчаянье спросила я, когда клиентка приказным тоном выразив свои пожелания относительно наряда, гордо удалилась. – Пусть купит себе что-нибудь страшно дорогое от страшно модного в этом сезоне кутюрье. Зачем ей я?!
– Страшно дорогое, от страшно модного у неё есть, – спокойно ответила Мила, наблюдая через «витрину», как «мисс Задрипанск» дефилирует к своему новенькому авто, – а вот от Дунайской нет. А хочется блеснуть не только деньгами.
– И что, по-твоему, я должна делать? – я остановилась напротив ненавистной стены, мне захотелось её пнуть, и я поспешно отвернулась.
– Я не понимаю, чего ты паникуешь, сделай то, что она просит, да и всё.
– И это будет последнее платье, сшитое по моему эскизу, потому что после такого позорища, ни одна уважающая себя клиентка, платье «от Дунайской» не захочет.
Я снова зашагала из угла в угол, стараясь обходить взглядом серую стену.
– А может она именно этого и добивается? – догадалась я, – а что, сможет всем говорить, что это моя последняя работа в индустрии моды. А потом продаст это страшилище на аукционе.
– Угу, – поддакнула Мила, – за два миллиона долларов.
Я ещё немного пометалась по кабинету, картинно заламывая руки и стеная, наконец устала, и плюхнулась в кресло.
– Сань, успокойся, не так уж всё страшно, – заверила меня Мила, – выпей ещё кофейку, сейчас Ирочка принесёт.
– Ты представляешь её в платье с открытой спиной, рукавами-фонариками, и пышной юбкой? – немного успокоившись в надежде на кофе, спросила я.
– Нет, ты же знаешь, у меня с воображением беда.
– А я представляю, – угрюмо сообщила я, – причём очень живо представляю, в красках. Спасибо, Ирочка, только ваш кофе способен меня сейчас утешить. – поблагодарила я вошедшую с чашкой девушку.
– Это будет не жена мэра, нет! Это будет «баба на самоваре». – злорадно сказала я и отхлебнула из чашки.
– Александра, не капризничай, – попросила Милка и сложила губы сердечком, – сделай это ради меня, что тебе стоит?
– Что мне стоит? Мне это будет стоить моей репутации!
– Ты утрируешь, я не сомневаюсь, что всё будет, как всегда, отлично.
– Хорошо, – мрачно согласилась я, – я позвоню тебе завтра утром, и скажу куда эта, как сказала бы моя сестра, пипидастра, должна приехать. Играть будем на моём поле.
– Инне привет от меня передай, – как ни в чём не бывало, улыбнулась Мила, и помахала мне рукой.
Октябрь стоял на удивленье тёплый и сухой. Я брела по тротуару, усыпанному жёлтыми и красными листьями, распинывая их носками сапог, и думала о заказе.
Я терпеть не могла, когда Милка подсовывала мне таких клиентов. Обычно, если клиентка хотела, чтобы я придумала модель платья для неё, то она полностью полагалась на мой вкус, и в результате все были довольны. Но жена мэра пришла со своими пожеланиями, и настаивала на них, не внимая ни моим доводам, ни голосу разума.
Отказаться, значило подвести Милку, а подводить Милку мне не хотелось. Мы были знакомы чёртову кучу лет, когда-то начинали вместе работать. Когда ателье было ещё государственным, а мы совсем молоденькие, после института лёгкой промышленности, я – художник-модельер, а она закройщик.
Сейчас это самый престижный дом моды в городе, а Милка его хозяйка. Ну а я, время от времени, как свободный художник, придумываю модели вечерних и свадебных платьев.
Я остановилась на полном ходу, от внезапно посетившей меня мысли: «Чего я правда завелась, нарисую что придумается, а если этой „мисс“ не понравится, значит не судьба»! От принятого решения будто камень с души свалился, я зашагала вперёд, ещё энергичнее разгребая сухие шуршащие листья. Как же хороша осень, с её яркими красками, и светлой грустью… как прав был Пушкин…
Сигнал автомобиля вернул меня в действительность, заставив от неожиданности отпрыгнуть в сторону. Из окна машины высунулась довольная физиономия, и хитро улыбаясь проорала мне, заглушая шум улицы:
– Девушка, а девушка, можно с вами познакомиться?
– Я на улице не знакомлюсь, – гордо вскинув голову, отрезала я, – вдруг вы маньяк, а я замужем.
– Тогда, может, я вас хотя бы подвезу? – с надеждой в голосе спросила физиономия.
– Это можно, – обрадовалась я, и обойдя машину плюхнулась на сиденье.
– Куда едем, красавица?
– Домой! – я поцеловала мужа в колючую щёку, – за девушку, отдельное спасибо.
– Сашунь, – сосредоточенно объезжая глубокую выбоину на дороге, усмехнулся Макар, – а что, только замужним дамам нужно остерегаться маньяков?
– Почему? – удивилась я.
– Ну, ты сказала: «Вдруг вы маньяк, а я замужем».
– Аааа! – вспомнила я, – нет, одно с другим не связано. Это я предупредила, что есть муж, он придёт и накостыляет всем маньякам.
– Так уж и всем, – вздохнул Макар, – со всеми я, пожалуй, уже не справлюсь, возраст, понимаешь.
– Да ладно, какой там возраст, ты мужчина в самом расцвете сил, – заверила я мужа, голосом Карлсона, – и потом, ты же не думаешь, что все маньяки города одновременно на меня набросятся? А по одному ты их всех потихоньку истребишь.
– То есть ты всё-таки, не исключаешь такой возможности, – заинтересованно посмотрел на меня Макар, – хотя, чего я спрашиваю, стоит тебе с твоей сестрой куда-то выйти, и все маньяки к вам подтянутся.
– Ты преувеличиваешь, Макар, – неуверенно возразила я, памятуя о событиях минувшего лета, – мы уже третий месяц ведём себя исключительно прилично, и никаких маньяков!
– Боюсь даже загадывать, как надолго вас хватит…
Утром я позвонила Милке, и попросила назначить встречу с клиенткой в моём любимом кафе. Эскизы были готовы, рисовала я, ориентируясь на свой вкус, учитывая особенности фигуры клиентки. Всего четыре модели, надеюсь, что хоть одна ей подойдёт.
Клиентка опаздывала. Я бесилась. Что она о себе возомнила, эта «мисска»?! Пожалуй, придётся преподать ей урок. Когда она, наконец, явилась «шурша шелками», с двадцатиминутным опозданием, я дошла до последней стадии кипения. Официантка, как раз, принесла мне вторую чашку кофе.
Не поздоровавшись ни со мной, ни с официанткой, Алина Пестрова высокомерно сделала заказ и усевшись, уставилась на меня. Я взбесилась окончательно, и шмякнув перед ней папку с эскизами, не очень дружелюбно, хотя и предельно вежливо, сказала:
– Здравствуйте, Алина. Я приготовила для вас четыре модели, на мой взгляд, все они очень вам подойдут. Особенно, рекомендую обратить внимание на это, – я ткнула пальцем в эскиз платья, которое нравилось мне больше других.
Я называю такой стиль: «простота и элегантность». Кружевной лиф, с открытыми плечами, как и хотела клиентка, но, с узким рукавом «три четверти», и юбкой, выкроенной по косой из струящейся ткани, густо собранной впереди под грудью. Голубой оттенок, с пепельным отливом, прекрасно подойдёт клиентке, а нижняя юбка бежевого цвета придаст легкой загадочности образу.
Алина растерянно разглядывала рисунок. По выражению её лица, мне показалось, что платье ей нравится, но признавать это не хочется.
– Открытые плечи и глубокое декольте подчеркнут достоинства фигуры, – добавила я, подчёркнуто холодно, – узкий рукав скроет полноту рук, а крой юбки и драпировка под грудью – живот.
– Но здесь совсем не учтены мои пожелания, – сочла необходимым возмутиться клиентка.
– Нет. Не учтены. – спокойно согласилась я, – а знаете почему? Потому что я дорожу своим именем.
Я взяла папку, и поднялась из-за стола.
– И временем тоже, вы опоздали на двадцать минут, поэтому обсуждать сейчас мы ничего не будем. Эскизы я переслала Людмиле, дальше общайтесь с ней. Всего доброго.
