РОСИНКА

Алёна Кощеева

РОСИНКА

0

Скрипучий грузовик наткнулся на кочку. Изрядно потрепанный смартфон выскочил из рук Риты и шлепнулся на пыльную дорогу. Пришлось вцепиться в борт, чтобы не вылететь следом. Валера хлопнул по кабине. Звук растворился в грохоте езды. Только после серии гулких ударов темнокожий водитель услышал просьбу притормозить.

– Вон там, – указала Рита и принялась ждать.

Дул неприятный сухой ветер с привкусом глины, раздражающе плыли облака по голубому небу. Хотелось прохлады уличных городских кондиционеров, свежести и воды с лимоном.

– Это, конечно, не от тигра спасаться, – крикнул низкий широкоплечий Валера, – но я его нашёл!

Шагах в двухстах от грузовика он помахал грязным смартфоном, вытер экран о выцветшую красную футболку. Подивился не самому живописному пейзажу и неторопливо вернулся.

Валера два месяца упрашивал начальницу взять в поездку именно его. Караулил на входе и выходе в офис, якобы случайно встречал во время обеда, оставлял голосовые сообщения во внерабочие часы. И Рита сдалась. Всё же ехать со специалистом с навыками программирования искусственного интеллекта лучше, чем с тем, кто просто подключает оборудование. «Росинка», российская образовательная социально-индивидуальная нейросеть для консультаций и ассистирования, требует бережного отношения. Особенно при настройке под потребности племени рендилле. От результатов проверки алгоритмов на тех, кто по менталитету сильно отличается от русских, зависит, купят ли систему развитые страны. Руководство АО «Заслон» поверило в потенциал проекта и добилось финансирования его развития.

Валера ловко запрыгнул в кузов, и путь продолжился. Капельки пота появлялись у основания его тёмных коротких волос и стекали к подбородку. Уродливый шрам через всё лицо тормозил их, словно лежачий полицейский автомобили, но от тряски, капли разлетались в разные стороны.

– А вот ещё шутка, – предупредил Валера, – в Африке так жарко, что даже тени потеют!

– Ну да, – хмуро улыбнулась Рита.

И утомлённо подумала: «Как же достал его юмор.»

По пути встречались одинокие выгоревшие деревья, похожие на плоские акации и пожухлая, едва живая трава. Линия горизонта расплывалась и казалось, что там медленно тянется бесконечное стадо верблюдов. Но столько навьюченных животных в одном месте? Для поселений хватило бы и пары десятков, да и караваны редко бывают такими огромными. Может, это просто мираж, игра жары и пыли, но что-то в этом движении выглядело слишком реальным. Через духоту пробился запах водорослей и солёной воды. Озеро, сохраняющее жизнь в этом пустынном краю, уже недалеко, значит место установки и внедрения «Росинки» тоже.

– Ты изучил план по точкам питания? – колкий взгляд начальницы заставлял нервничать каждого в офисе, а тут, наедине с ней, и подавно.

Но Валера четко знал, что с женщинами постарше, пусть даже ненамного, всегда нужно держаться так, словно у тебя всё под контролем.

– Конечно, не переживай, Рита Олеговна, – он позволил чуточку фамильярности, – будет сделано в лучшем виде, не пожалеешь.

– Ну-ну.

– Тут, кстати, алмазы нашли, слышала? И город во-о-он там построят, – юморист указал мизинцем в пустыню.

– Город? – переспросила Рита, таких данных в планах развития региона она не встречала, – Кто будет строить? Для кого?

Валера пожал плечами:

– Правительство же, наверное. Для местных. Только что они решат с засухой?

Рита хмыкнула:

– Племенам это не надо, у них свой стиль жизни.

Грузовик снова подпрыгнул на кочке, но, к счастью, без последствий. Водитель повернул на узкую, едва заметную дорогу, вдоль которой кучными семейками росли пальмы, а под ними виднелись широкие островки сочно-зеленой травы. И наконец-то показались коричневые, как и весь пустынный пейзаж, сизалевые хижины, похожие на иглу. Гости выпрыгнули из кузова и принялись осматриваться.

Издалека шел худощавый темнокожий абориген в оранжевой набедренной повязке и белых сандалиях. Он махал двумя руками и что-то неразборчиво, но дружелюбно кричал.

– Роськая? Текналогий? – наконец-то удалось разобрать исковерканные русские слова.

Мужчина был высоким, на голову выше Валеры, но вровень с Ритой. На растянутых мочках его ушей висели крупные белые серьги, затылок выбрит наголо, на шее три нити разноцветных бус, а на запястье широким экраном поблескивал цифровой браслет.

– Приветствую, мы ученые из России, приехали настроить вам «Росинку», – объяснила Рита на языке рендилле насколько это было возможно.

Мужчина задумчиво взглянул в небо и широко улыбнулся. Обстановка сделалась непринужденной и будто бы не такой жаркой.

– Палуги, вождь, – хлопнул он себя по груди.

Набежала толпа шумных аборигенов, человек пятьдесят. В ярких цветастых одеждах, с пестрыми бусами на всю высоту шеи, с провисшими дырками в ушах. Рябило от такого дивного для пустыни сочетания цветов.

– Рита, Валера, Валера, Рита, – только и успевали называться приехавшие.

В толпе показалась девчушка лет семи с широко распахнутыми голубыми глазами. Палуги вытащил её к гостям за руку и представил:

– Ладжили, дочь.

Рита ласково улыбнулась и присела возле неё на корточки. У девчонки смешно выпирали передние зубы, в недлинные волосы были вплетены цветные нити, а бусы из красного, белого и зеленого бисера на шее походили на ворот.

– Приветствую, Ладжили, – сказала Рита на местном и протянула ладонь.

Девочка посмотрела волчонком и спряталась за отцовские ноги.

Африканцы помогли донести сумки с мелкой техникой и личными вещами до одной из хижин. Близился вечер, прохлада убаюкивала и Валера с Ритой, после многочасовой дороги крепко, но спокойно заснули на шкурах. В далеком чужом краю. Без комфорта, кондиционеров и зарядки гаджетов.

1

Деревня вмещала не более трехсот рендилле. Дома располагались кругами, где самый малый примыкал к центральной площади. На ней, возле негаснущего костра, собирались старейшины и решали важные для всего племени вопросы.

Вопреки высокому росту, жилища аборигены строили низкие – так дольше сохранялась прохлада. Рита пригнулась, выбралась из хижины и осмотрелась в поисках минимальных благ цивилизации. Её заприметила Ладжили, малышка с голубыми глазами. Она схватила Лейту, как она называла гостью, за руку и потащила на экскурсию по деревне. За ночь девчонка привыкла к присутствию чужаков и уже не стеснялась. Лепетала так, что было трудно уследить за смыслом. Рита почувствовала себя непривычно расслабленной, мягкой, но тут же исправилась. Она приехала не отдыхать, а работать. Но всё же непроизвольно улыбалась, кивала и задавала вопросы.

На каждом перекрестке условных улиц располагались невысокие грязные столбики вроде тех, что запрещают проезд – стойки для зарядки электроники. Разъемы забиты глиной, пылью, где-то сухой травой. Совет старейшин рендилле решил, что быстрый шаг в мир новых вещей погубит племя, поэтому все умные штуки были только у них и у вождя.

– Всех нужно уважать, – по-взрослому рассудительно говорила Ладжили, – мы все можем жить в иллека.

Эта фраза – народная мудрость племени, которую дети сначала повторяют, а потом признают. Для «Иллека» нет точного перевода, но Рита понимала его для себя как «гармония». Слова ребёнка кружились в голове, объединялись в единый поток с имеющимися убеждениями. «Росинка» стала проектом жизни Риты от того, что нейросеть не просто даёт общие советы, а учитывает уникальность каждого, адаптируется к культурным и национальным особенностям. Система не навязывает прогресс, разрушая связь поколений, а говорит на языке любого народа. Позволяет жить в балансе, в равновесии, в «иллека».

Ладжили познакомила Лейту с хранителем огня и рассказала, что завтра будет жертвоприношение в честь его свадьбы с пятнадцатилетней Калуори из соседней деревни. А потом повела смотреть, как мужчины доят верблюдов и, с недетской заботой, протянула Рите глиняный горшок с молоком. К горлу подкрался ком неуверенности, но отказаться стало бы оскорблением. Глоток. Второй. Третий.