скачать книгу бесплатно
44.23.20.09.10.1823С – Драконы
32.54.18.11.10.1933Р – Реальность
«Бессмысленный, бесполезный бред» – разозлился Виктор. Быстро пролистал дальше – страниц пятнадцать однотипных строк. Цифры непонятны, но в словах названия знакомых художественных произведений, например, «Алые паруса», «Трудно быть богом», «Сталкер», «1984», «Бессонница», «Монте-Кристо», «Шерлок Холмс». Он захлопнул блокнот и швырнул его в стол под телевизором. «Надо проветрить мысли» – подумал он и с пустым взглядом, погруженный в собственные мысли, пошел на общий балкон.
Курить Виктор бросил три года назад, но привычка выходить куда-то, прерываясь на «перекур», осталась. Он сунул руки в карманы, разглядывая машины на парковке во дворе. «Лучший способ жить дальше – не зацикливаться на этом безумии, – резюмировал Витя. – Оксана уедет, лунатизм пройдет, всё будет хорошо».
Войдя в квартиру, он увидел, что дверцы тумбочек и комодов открыты, а Оксана, стоя на табуретке в зале, быстрыми резкими движениями открывает верхние отделы шифоньера.
– Что ищешь? – спросил он.
Девушка пошатнулась на стуле и, стараясь сохранить равновесие, схватилась за верх шкафа.
– Витька! – с фальшивой наивностью, будто не ожидая его увидеть, крикнула она. – Не пугай же так! Думала ты надолго, решила порядок навести.
– Мы же договаривались, – сказал он, закрывая шкафчики, – без нарушения инфраструктуры жилья.
– Ой, – хлопнула она себя по лбу, – Извини, извини, – протараторила она. – Пойду к себе, – И, спрыгнув с табуретки, проскользнула в комнату. Витя услышал щелчок – закрыла дверь на замок в ручке. «Блин, – подумал он, оглядывая зал, – пустил на свою голову».
5
Хочешь отвлечься от навязчивых мыслей и вернуться в реальность – нагрузи себя делами как можно больше. Или прояви инициативу во время рабочего совещания и задачи хлынут нескончаемым водопадом. Иногда кажется, что вот он, вечный двигатель, который искали веками. Он находится совсем рядышком, под боком. Это – умение менеджеров и клиентов создавать тонны бессмысленных задач, когда программисты в один голос кричат «так нельзя, так не надо». Но нет, упорные управленцы настойчиво плодят сущности в программах для организации работы и причем столько, что через неделю сами не помнят что зачем создано, в каком порядке выполнять задачи и что важнее для клиента. Витя, по плану высшего руководства, должен стать гласом технических специалистов. Это значит одёргивать менеджеров, тушить эмоции технарей, распределять задачи так, чтобы исчерпать как можно меньше клиентского бюджета.
В понедельник утром Виктор взял на себя смелость предложить менеджерам улучшение продукта и реорганизацию баз данных, за что расплачивался всю неделю. Команда работала над внедрением правок до самого утра пятницы. Пока на регулярном звонке в первой половине дня один из менеджеров не сообщил, что клиенту, оказывается, нужно нечто совсем иное. И даже придётся менять то, что было уже разработано давным-давно, а это, извините, работы минимум на месяц. А кто должен тушить этот огромный пожар? Конечно, старший технический специалист – Виктор. Конечно, тот, кто претендует на позицию руководителя отдела программистов. Конечно, тот, кто занимается разработкой продукта с самого начала, знает все тонкости. Как можно удержать себя в руках, когда менеджер в личном чате с веселыми смайликами пишет: «Вить, слушай, такое дело, клиент сообщил, что мы будем использовать какой-то другой интерфейс для приложения. Я не знаю какой, уточняю. Мы же быстро всё поправим?». Да, блин, быстро. За час всю систему переделаем, конечно же. Три месяца разрабатывали, а тут половину за час изменим. Хочется всеми нелестными фразами осыпать менеджера. Не делается так. Архитектура разрабатывается в самом начале, а потом уже навешиваются технологии, то, что больше будет соответствовать нуждам. Утверждаем с клиентами и ни шагу в сторону, нельзя сначала «примерить» одно, а потом сделать другое. Это же время, разная логика. Но нет же! Из раза в раз менеджеры, вроде бы тоже технари по образованию, допускают ошибки, которые обычно приписывают гуманитариям. Самое обидное, что выхода из таких ситуаций нет, приходится мириться и делать что говорят. Перенервничаешь на неделе, а потом нужно восстанавливаться. Придется тратить два дня на полностью отключающие мозг занятия: выпить пивка, сходить в бар, посмотреть бокс или поиграть в Асассинс Крид, ну или в танки на худой конец. Главная хитрость успешной рабочей недели – ни секундочки не думать о работе в выходные. И если писать код, то только для себя, для развлечения и во имя личного удовольствия. Никакой работы во время, выделенное для отдыха!
Оксана вела себя тише воды, ниже травы, но попросилась пожить ещё неделю. Вроде как прошлые жильцы где-то съезжают и она ждет, пока освободится квартира. И что делать? Пришлось Виктору согласиться. В конце концов, договоренности она начала соблюдать, а бонусом к её пребыванию стала домашняя еда каждый день. Девушка регулярно отправляла Витю в магазин за продуктами и радовала изысканными блюдами. На завтрак выпечка, на обед аппетитный суп, а на ужин котлетки или мясо с кашей. Идеальная домохозяйка. Но почему она раньше такой не была? Когда они жили вместе, бабушка Вити пыталась научить её готовить, а та отнекивалась и отвечала вроде «мой муж будет зарабатывать столько, что мы будем каждый день в рестораны ходить». Поглаживала при этом Витю по спине, а он только и мог, что неловко улыбаться, пожимая плечами. А сейчас как мышка – молчит, еду готовит, полы моет. Странно это всё, но по душе. Почти счастливая совместная жизнь.
Витя побродил по квартире, думая как приятнее провести выходной, и решил съездить к другу. Он умылся и написал Косте что скоро будет. Ксюша дала листок бумаги со списком покупок, он свернул его и засунул в портмоне…
– Ну, а на работе чо? – спросил Константин, ставя кружку с кофе перед Виктором.
– Издеваешься? Выходной хочешь испортить? – отпил из чашки Витя, – а молоко есть? И сахара бы.
– Сахара нет, мы же не едим его. Верка за здоровое питание, спасибо, что кофе оставила.
– ЗОЖ – это… – усмехнулся Витя, цитируя Шнурова.
– Ага, как же, – закатил глаза Константин. – У неё и доказательств уйма! Насколько это полезно, хорошо, продлевает жизнь и улучшает всю вселенную. – Он тихонько цокнул языком. – А вообще, говори потише. Дверь закрыта, но она капец какая ушастая. Играл вчера, назвал мужика тупым баклажаном, так она прибежала объяснять пользу баклажанов и рассказывать, что нельзя использовать это как ругательство.
– Ладно, я в общем-то уважаю любые взгляды если они без фанатизма. Не все понимаю, конечно, но они, наверное, тоже имеют право на жизнь.
– Ага, без фанатизма. Я скоро двинусь. – дверь соседней комнаты тихонько скрипнула и Костя резко перевел тему, – и вот говорит он мне «а на кой черт тебе Ардуино сдалась?», а я ему «Схемотехнику учить буду, надо ж с чего-то начинать».
– Это ты хорошо придумал. – Поддержал Витя и повысил голос, чтобы каждое слово было отчетливо слышно в коридоре, – сейчас вон сразу комплектом продают всё, что нужно. Поддержать тебя что ли, тоже что-то такое сделать?
На кухню, мягко ступая босыми ногами, зашла девушка Константина. Презрительно, словно королева, глянула на обоих как на подданных, а потом резко улыбнулась: «Мальчики, в холодильнике тортик шоколадный, что ж вы не достали?». Витя насторожился. Честно говоря, он её побаивался. Не потому, что она плохая или страшная, нет. Что-то внутри противилось ей, заставляя съежиться, отвести взгляд, будто она действует по шаблонам, а не живёт. Словно она пустышка, дубль, бездушный двойник, а настоящая личность где-то в другом мире прячется и живет своей жизнью, а тут только тень. Костя такого не замечал и на все увещевания друга отвечал, что ему показалось. Вот и сейчас, Витя напрягся, а Константин привстал, обнял девушку, поцеловал в лоб и так ванильно ей: «Доброе утро, любимая». Что только не делает с мужиками семейная жизнь. Начинают использовать всякие уменьшительно-ласкательные прозвища, даже животный мир вспоминают – кися, зайка, рыбка и так далее. Будто на уроке биологии, ей-богу. К счастью, Вера скрылась в ванную и не села с ними пить мерзко пахнущий травяной чай.
– Ну что, по пиву сегодня?
– Костя, мы на концерт идем, помнишь? – донесся глухой женский голос из ванной.
– Говорю ж, ушастая – шепотом сказал Константин и громко добавил, – да, дорогая, конечно помню!
– Каблук, – беззвучно пошевелил Витя губами.
– А сам-то! – рассмеялся друг, – небось, снова с Ксюхой сойдетесь!
Витя скривился. Не хотелось признаваться Косте, что он об этом думал и даже уже не вспоминает про милую тестировщицу с работы.
– Не, – отвел он взгляд.
– Ладно, а если серьезно – Костя немного подался вперед, – гнал бы ты её в шею. Неадекватная она.
– А я адекватный?
– Да. У меня есть человек, который докажет тебе это, – Костя открыл шкафчик в столе и протянул Вите бумажку. На ней печатными буквами было написано:
«Геннадий, Соболева 14/42 – биоэнергетика».
– Кто это? – со скепсисом спросил Виктор.
– Просто сходи. – уговаривал Константин, – И захвати свои дневники. Знаю, ты не хочешь их открывать, но просто возьми и отдай ему.
Витя закатил глаза, но подумал, что в общем-то ничего не потеряет если последует рекомендации.
– Ладно.
– Не откладывай! Мы на концерт сегодня, а ты к Гене! Да?
Пришлось согласиться. Костя столько раз выручал, что совестно было бы ему отказать если о чем-то просит.
6
Витя заехал домой за дневниками, собираясь поехать к биоэнергетику, как обещал другу. Не разуваясь зашел в зал, выгреб из шифоньера все тетрадки, блокноты и листики, не разбираясь в деталях, и поехал к неизвестному Геннадию. Судя по навигатору, Соболева 14 – здание административного назначения. Виктор глянул маршрут. Городским транспортом сорок минут с двумя пересадками. Пешком те же сорок минут, зато по прямой. Опавшая листва уныло валяется под ногами и уже даже не шуршит. Нескончаемые дожди сделали из весёлого и разноцветного ковра осени мокрое коричневое месиво. Солнце успело скрыться за серыми тучами, будто его вовсе не было. Ветер настойчиво намекал на то, что скоро будет дождь, но Витю это не заботило. Аромат осени едва различимо шептал, что если и польется вода с неба, то крохотными брызгами, от которых капюшон будет отличным укрытием. Витя свернул во дворы. На детской площадке сидят студенты, парочка из них на коленках переписывают что-то в тетрадки, остальные весело болтают. Когда-то он так же прогуливал с Ксюхой пары в соседних с универом дворах, с удовольствием жевал купленные на рынке пирожки с картошкой и запивал растворимым кофе 3 в 1. Сказочная пора была! Ни тебе забот о деньгах на проезд, ни переживаний о карьере или семейной жизни. Единственный страх – экзамены и зачеты, но между сессиями можно жить в своё удовольствие.
Трехэтажное здание из красного кирпича явно выделялось на фоне жилых сереньких пятиэтажек. Витя обошел его и подметил, что входов два – парадный со ступеньками и черный с металлической дверью без ручки. Навигатор о назначении дома не сообщил, в описании не было никаких деталей. Обычно пишут «Организации в этом здании: УК “Лад”» или что-то вроде этого, а тут просто «Административное здание». Поэтому совершенно не ясно чего ожидать и получится ли там легко найти какого-то Гену.
Виктор поднялся по ступеням, большая двустворчатая дверь открылась легко. За ней пластиковый коридорчик с выходом к турникету, через который Виктор свободно прошел. Хм… Зачем нужен турникет, раз так просто крутится для всех? Дальше взгляду Виктора открылось просторное помещение с десятками растений в горшках. В единственном свободном от зелени углу расположилась небольшая стойка, за которой виднеется лысая голова. Видимо, охранник. Витя подошел, громко сказал «Здравствуйте». Мужчина лениво поднял голову, окинул посетителя рассеянным взглядом, будто его отвлекли от чего-то необычайно важного, вроде разгадывания кроссворда, и выжидательно замер.
– Добрый день, мне бы Геннадия, Гену. Друг сказал… – Виктор не успел договорить, как охранник буркнул «42» и снова опустил голову, полностью теряя интерес к визитеру. Витя хотел было уточнить куда идти, но, обернувшись, увидел лестницу. «Обычно первая цифра – этаж» – думал он, поднимаясь по ступеням. И верно, на первом были 10-19 комнаты, на втором – 20-29, но поднимаясь выше, Виктор вспомнил, что здание трёхэтажное. «Чудесно, то есть мне на крышу?» – думал он, проверив, что на третьем нужного номера нет. «Может, спуститься и спросить у охранника?» – но эта мысль не вызвала оптимизма. Он пять раз прошёл по коридору третьего этажа пока вдруг не понял, что на втором коридор был длиннее. Спустился ниже. Оказалось, что существует дополнительная лестница, которая минует третий этаж и ведет выше. Ура! Можно ведь, оказывается, и самому найти что нужно. Он поднялся на маленькую площадку с тремя дверьми под номерами 40, 42 и 44. Странная, конечно, нумерация. Где, интересно нечетные? Может с другой стороны? Проверять гипотезу не хотелось.
Витя постучал в сорок вторую и услышал громкое шарканье с той стороны и кашель. Один за другим, словно картечь, загремели открывающиеся замки. Насторожившись, он насчитал пять. Зачем так много? Дверь открылась. Витя увидел седовласого мужчину, лет на десять старше его, с заглаженными назад волосами в ярко-желтой рубашке с коротким рукавом. Он оценивающе глянул на Виктора и открыл дверь шире, пропуская в комнату. Помещение было невыносимо прокуренным несмотря на шесть распахнутых настежь маленьких окошек под самым потолком. Вдоль стен расположились высокие стеллажи полностью забитые микросхемами, платами, старыми мониторами, каким-то инструментом, жесткими дисками и всяким другим хламом. Мужчина жестом показал Вите «Стой» и обошел его вокруг, внимательно разглядывая. Приблизился к лицу Виктора, принюхался, а затем произнес осипшим голосом: «Тебе, брат, надо карму почистить». Потом, слегка прокашлявшись и выровняв тональность, добавил – «За тобой следят, не двигайся». Витя послушался, а мужчина совершил непонятные манипуляциями руками, будто разгоняя стаю мух, обошел сзади и сильно хлопнул рукой по рюкзаку на спине. Да так, что Вите пришлось сделать шаг вперед, чтобы не упасть лицом вниз.
– Вот и славно, – сказал мужчина, доставая сигарету из пачки, – Геннадий, – он протянул руку.
– Витя, – настороженно представился Виктор, пожав протянутую руку.
– Ааа, мальчик, который хотел понимания, – Геннадий усмехнулся, – Ну, проходи, присаживайся. – он оглядел комнату, подошел к табуретке, полностью заваленной явно перегоревшими платами и смахнул их прямо на пол, – вот тут, например.
Виктору пришлось пробираться на цыпочках, аккуратно сдвигая ногами предметы на полу, чтобы не раздавить что-либо. Он снял рюкзак и присел на табурет.
– Костя сказал с вами связаться, – начал Виктор, – но я не совсем понимаю зачем.
– Ага, Костик предупредил, что ты зайдёшь. – Весело ответил Геннадий. – Мы с ним в контру играли, я ему помог в службу информационной безопасности устроиться, так с того времени сдружились, – он оглядел комнату и добавил, – чувствуй себя как дома. Здесь, конечно, беспорядок, но зато безопасно. Куришь? – он протянул пачку.
– Бросил, – мотнул Витя головой.
– Это ты молодец, а я вот всё никак, – он прикурил сигарету, выпустив облако дыма в направлении маленького окошка, – я инженер-биоэнергетик. Приносят что-то на ремонт, старые запчасти не выбрасываю, всё думаю «вдруг пригодится». Вот и насобиралось барахла, – решил он почему-то объясниться за беспорядок и с улыбкой добавил, – а бывает, люди приходят, которых починить нужно.
– Да ничего, – пожал плечами Виктор, – у меня тоже беспорядок бывает, я привык к похожему, – добавил он, думая, что значит «чинить людей». Операции делать? В таком беспорядке невозможно. Или какая-то психотерапия? Гипноз? Надо бы поосторожнее, гипнотизёры – опасные люди. Хорошо что от «починки людей» не остается лишних запчастей. Вот уж комнатка страха получилась бы! В углу помещения стоит старый потрепанный диван-книжка, который судя по всему, уже не раскладывается. На нем такое же древнее покрывало, подушка с серой нестиранной наволочкой. Видимо, этот Гена тут и живёт. Наверное, ни семьи, ни детей у него нет, совсем один среди своих железяк. Геннадий, будто прочитав мысли Вити, сказал:
– Ночую здесь иногда. Если работы много. Ну или когда жена истерит, чтобы спрятаться, – он добродушно рассмеялся, – ладно, Витя, Виктор. Давай к делу.
– Да я, честно говоря, вообще не понимаю что происходит. Может вы мне растолкуете?
Геннадий внимательно глянул, освободил ещё один табурет от хлама тем же образом, сбросил все на пол, сел напротив, положив ногу на ногу. Потом резко вскочил, побежал к двери, с грохотом закрыл все пять замков. Невозмутимо вернулся на табурет и ответил:
– А дневники принёс?
Витя кивнул, открыл рюкзак и вывалил на диван все свои записи. Он попытался было аккуратно сложить всё в стопочку, но инженер одёрнул его:
– Не надо, я сам. – подошел к Виктору, взял его за локоть, поднимая с табурета, – Приезжай завтра. Удачного дня.
Витя вышел за дверь и услышал громкие щелчки закрывающихся замков. Посмотрел на лестничный пролёт, пожал плечами и поехал домой.
7
Неторопливо, друг за другом, машины въезжают во двор, чтобы занять свои законные места и отдохнуть от городской суеты. До двадцатого этажа доносятся только отголоски их усталого урчания. Высокие дома-коробки становятся немного теплее – всё больше людей возвращаются с работы, зажигают в квартирах свет. Иллюзорное спокойствие заполняет далекий от центра города человейник. На самом же деле каждый здесь живущий попал в паутину отдаленного района. Сложные транспортные развязки, время дома только на сон и люди, люди, люди. Такие же, как ты, одинокие, вечно занятые люди, которые даже не знакомятся с соседями. Виктору с этим повезло чуть больше. Раньше в квартире жила бабушка. Она любила напечь пирожков и угостить всех, кто на соседский стук откроет дверь. Оттого с постоянными жильцами он был знаком, даже можно сказать, дружил.
На лестничной клетке Витя встретил сгорбленного старика, живущего с внучкой. Тот любил подолгу рассказывать о достоинствах своей девчушки, как он её называл уже лет двадцать, и задавать разного рода неловкие вопросы. Вот и сейчас пожилой мужчина не удержался от болтовни. Минут пятнадцать повествовал о том, что Алиночка станет юристом и проходит практику в крупной столичной компании, где зарекомендовала себя как потенциально значимый сотрудник. Раз пять повторил, что она «не так, как все диплом “для галочки” получает, а добросовестно выбрала профессию». Витя уже было собрался уходить, но старик взял его за руку и, глядя в глаза, спросил «А с этой? Снова вместе? Держался бы подальше от неё!». Ох, уж эта несносная навязчивость пожилых людей лезть не в своё дело. Но он, конечно же, не со зла, поэтому пришлось вежливо и тактично ответить: «она просто в гости». Старик закивал, приговаривая «хорошо, хорошо», наконец-то открыл свою дверь и, пошаркивая, заполз в квартиру.
Виктор, пытаясь понять зачем ему нужно было знать о жизни девушки, с которой он даже не всегда здоровается, зашел домой. Всюду темно. Лишь из комнаты Оксаны тянется тоненькая полоска света. Он кинул пустой рюкзак в прихожей, достал телефон, намереваясь поставить его на зарядку, чтобы не забыть, но увидел несколько пропущенных звонков от матери. Закатил глаза, выдохнул и нажал кнопку вызова.
– Звонила?
– Витенька! – Раздался радостный голос. – Ты такой молодец, я тебя поздравляю, наконец-то принял верное решение.
Витя напрягся. Услышать от мамы хорошие слова? Что-то новенькое.
– Не понял, – холодно ответил он. – ты номером ошиблась?
– Не скромничай, сынок! – продолжила женщина. Витя прям почувствовал как её лицо растягивается в широкой улыбке. – Ксюшенька звонила, моя девочка! Рассказала, что у тебя живёт. Я так рада, так рада!
– Мать, мы не вместе. Она скоро съедет. – Понял он в чём дело. Зачем Оксане понадобилось звонить ей? Только мама успокоилась и приняла, что сын не женат, не имеет детей, как снова нервотрёпка.
– Ну и напрасно!
«О, теперь начнутся нравоучения о том как правильно жить» – подумал Витя, включая ноутбук. Он давно приловчился пропускать мамины слова мимо ушей и не расстраиваться попусту.
– Ксюшенька – замечательная девочка! – продолжила мама. – Ты присмотрись ещё раз. А какая красавица. Не упусти её и в этот раз, уведут, не успеешь и глазом моргнуть!
– Угу, присмотрюсь, – буркнул Витя, поймав себя на мысли, что если бы всё продолжилось так, как сейчас, получилась бы нормальная крепкая семья.
– Вот и правильно, сыночек! Не будь таким, как дед. Бросил бабку, ушел жить на дачу. Если бы мы туда не приехали, никто б не узнал, что он умирает. Отец бы это не одобрил!
Витю передернуло. В голове зазвенело. Нечасто она вспоминала и дедушку, и отца в одном предложении. Он сцепил зубы, заставляя себя молчать, чтобы не грубить матери.
– Я занят, мать, – ответил он и не услышав ответа, сбросил. Она к такому привыкла, перезванивать не станет. Витя положил телефон экраном вниз на тумбочку и сложил руки домиком, обдумывая свой приступ гнева. Как она может так плохо отзываться о своём отце? «Нет, не думать об этом» – одёрнул он себя. Витя зарёкся будоражить детские травмы. Детство прошло. Он взрослый самостоятельный мужчина, который давно пережил все сложности. Цели, задачи, планы. Только будущее, только вперёд.
Витя услышал сзади тихий стук, обернулся. Оксана стоит в дверях, облокотившись на лутку, и перебирает костяшками пальцев по открытой двери.
– Извини, не хотела тебя тревожить, – почти шепотом сказал она, – а ты купил продуктов?
– Блин, – выругался Витя, – забыл. Совсем из головы вылетело.
– Ничего страшного, – она подошла и, проведя руками по его плечам, обняла сзади. – Я вижу, ты устал.
Виктор почувствовал себя ребенком, которому долгое время не хватало тепла и заботы. Он повернулся и глянул в её серые, как осеннее небо, глаза. «А может, мать права?» – промелькнуло в голове. А Оксана, будто прочитав мысли, нежно улыбнулась и произнесла:
– Может быть, у нас снова что-то получится?
– Не торопи события, – отвернулся Витя к экрану ноутбука.
Она промолчала и вышла из зала, но потом крикнула из соседней комнаты:
– Вииить, а Вить? А у тебя остались дневники из-за которых мы расстались? Я бы хотела их ещё раз почитать.
– Нет, я их сжёг, как обещал, – ответил он не задумываясь. Прошлое ворошить не стоит, хотя с другой стороны, начинать отношения с обмана тоже нехорошо. Витя облокотился на спинку стула и прикрыл глаза.
Темнота.
«Лимов поймал налимов» – громко кричат дети, смеются и водят хоровод вокруг нервно озирающегося пятилетнего мальчика. Они по очереди хватают его то за рукав футболки, то за волосы, то за руку или ногу. Мальчик не успевает повернуться и поймать хоть кого-то из них, их слишком много. «Ну, лови, лови!» – подначивают дети, кружа вокруг мальчика, готового расплакаться. Он останавливается и смотрит в небо. Там проплывают большие бело-серые облака, солнце скрывается за ними на минуту, а потом появляется снова, ослепляя его.
Темнота.
«Витя, не плачь» – тепло, по-доброму говорит дедушка, присев перед мальчиком. Он легонько гладит внука по голове, но Витя громко ревёт, вытирая слёзы кулаками. Он хочет сказать, что собирался дать сдачи, но детей слишком много, он не знал что делать и поэтому расплакался, побежал домой, разрывая их хоровод. Хочет объяснить дедушке, что так нечестно, несправедливо, целая толпа и маленьких, и больших против него одного. Хочет, но не может издать никаких звуков кроме всхлипывания. Дедушка всё понимает, не торопит внука, только иногда приговаривает «Ну, брось. Всё уже прошло».
Темнота.
Дедушки не было несколько недель, он уезжал куда-то на лечение. Для Вити это были мучительные дни, ведь дедуля единственный, кто относится к нему как к равному, а не как к малышу-плаксе. Если мама увидит, что Витю обижают, выбегает на улицу и громко отчитывает всех детей. А это стыдно, когда мама за тебя заступается. Значит сам не можешь за себя постоять. Витя стоит у крыльца и видит дедушку. Кажется, за две недели он постарел, начал сутулиться, а в глазах появилась какая-то печаль. Мальчик со всех ног бежит к дедуле и крепко-крепко обнимает.
Темнота.
Дедуля тяжело дышит лёжа в постели. Витя не отходит от кровати, приносит ему воду и лекарства, которые мама заранее оставляет на столе. Приносит строго по расписанию, ведь дедуля научил его определять время на часах. Во дворе только старшие это умеют, а одногодки Вити путаются в цифрах. «Дедуля, ты ведь поправишься» – со слезами в глазах спрашивает мальчик. Но дедушка не обманывает ребёнка, он знает, что скоро умрёт. А ещё знает, что мальчику будет очень больно, но он должен пережить. «Нет, Витя, меня скоро не станет» – скрипя, с паузами отвечает дедуля. Мальчик ложится на кровать, уткнувшись ему в грудь и громко всхлипывает. Дедушка, насколько хватает сил, обнимает внука и говорит «Витя, налим – вкусная рыба. Лови их побольше. А когда вырастешь – сможешь поймать любую рыбку, не только налимов».
8
Воскресенье – семейный день. Недовыходной, в который можно заняться выполнением обязательств перед семьей или просто домашними делами. Раз в пару недель Витя навещал маму, которая живет в поселке за городом. Там он иногда ходил на озеро и бродил по лесу, чтобы впитать природную благодать, разгрузить заполненный городской суетой разум. Он проснулся около десяти и совершенно не помнил, как перебрался из-за стола на диван. В квартире тихо, но на кухонном столе тарелка, накрытая полотенцем и надпись «съешь меня». Открыл – шарлотка с яблоками. Когда она успела её приготовить? Отрезал кусочек, быстро прожевал, запив фильтрованной водой. Кофе можно на вокзале купить, всё равно минут тридцать ехать в электричке. Витя натянул джинсы, куртку, написал матери в мессенджере «буду через час» и поспешил в метро.
