скачать книгу бесплатно
Пятого и шестого уроков у всех восьмых классов не было – отменили. Шли допросы и всякие следственные мероприятия. Нас, зрителей, тоже гнули, словно это мы дрались.
Пацаны выходили из кабинета дирика с красными носами, расстроенные, под зорким присмотром отцов и матерей. А с боков только и слышалось: «ну что там?», «как оно?», «что будет?».
Славка Короленко (из восьмого «А») самый спокойный был. Отец ему уши надрал прямо в коридоре, мы все видели, а он ничего, держался. Сказал нам:
– Пока не ясно ничего. Говорят, по поведению гуся за год влепят. Чтобы все лето отрабатывать… Могут и родоков на деньги поставить – штрафы.
Затем нам устроили тотальное родительское собрание в актовом зале, на котором распекали каждого персонально. Мол, да как же ты, Вася, такое допустил? Или да как тебе, Коля, не стыдно? И все такое прочее… Жуть, одним словом. Из-за одного мерзавца такие приключения теперь. Длился этот «концерт» до вечера.
Когда родителей распустили, мы расходиться не стали, собрались тайно – много нас народу было, все три восьмых класса, все, кто были на драке. Обсуждали, конечно, вопросы решали. Тут и война на время забылась – все стали, как один. Перемирие у нас образовалось, как в джунглях во время засухи.
Решили коллегиально, что нужно стукача вычислить и наказать.
Кто-то выкрикнул:
– А как ты его найдешь? Вдруг он здесь сейчас среди нас?
Ну, это глупости! Мы же ведь своих знаем. И помним, кто до драки пришел, кто во время драки был и кого после учителя сцапали. Нет, такой вариант невозможен, тут все свои собрались.
Получается, что стукач либо из-за угла подглядывал, либо из окна, либо еще каким образом.
Разбились на классы, начали считать, кто драку пропустил. Составляли списки. В «А» классе и «В» таковых, понятно, не было. А вот из нашего «Б» класса, троих не досчитались.
Женька Григорьев стал перечислять:
– Кондрата не было, Сереги Кондратьева, он болеет. Его вычеркиваем – железное алиби. Значит, это либо Косачев Димка, либо Ринат Ахметзянов. Их и сейчас тут нет, сечете?
Так! Теперь понятно. Все сходится, как нельзя лучше, по алгоритму. Оба классические ботаны. Не было сомнений, что кто-то их них нас всех и сдал.
Наши зашумели.
– Вот заразы!
– Позор!
– Я им обоим носы сломаю!
А потом кто-то умный подал великолепную идею – до понедельника всем молчать! Чтобы ботаники ничего не подозревали.
– Пацаны, ведем себя тихо. Не было ничего, ясно? Все замолкли и дышим ровно. Потом прищемим сразу обоих.
Все логично, именно так и нужно было поступить.
Погалдели мы еще немного и разъехались по домам – получать то, чего недополучили на собрании…
В долгожданный понедельник первым отоварился Ахметзян. Между первым и вторым уроками, на перемене его зажали в туалете и так размяли ребра, что он не мог дышать. Ползал под умывальником, хныкал, как девчонка. Так ему и надо, гаду.
Правда, он ни в чем не признался, ну так это понятно! Если признается – еще хуже будет.
Потом поймали Косачева – навесили и ему. Конкретно так навесили: подбили обе брови – они превратились в два синих пятна – и порвали пиджак. Пусть так походит, сволочь.
Но он тоже не сознался, только кровавые пузыри пускал. Словно сговорились они с Ахметзяном.
Да и плевать на них.
В общем, мы «ашкам» и «вэшкам» отчитались, что задача выполнена. Воспитательные процедуры проведены в полном объеме, что называется.
Кто-то хвастался еще:
– Видал, как я ему сунул, а?
– А я? Точно в переносицу попал!
Все верно. Так и надо.
Главная цель достигнута. Нужно было, чтобы все поняли – коллектив не потерпит в своих рядах предателей. В мужском обществе не любят мягкотелых неженок. Не можешь сам драться – так сиди и молчи, когда другие это делают. Таковы суровые условия жизни в строгом и жестоком обществе. А чем наша гимназия отличается от реального мира? Да ничем!
А эти сбежали, да еще и преподов навели. За это мы их и проучили.
Вторник прошел спокойно – из стукачей на занятиях никого не было. Ну, это естественно, они зализывали раны и грелись под одеялками, рыдая над своей несчастной предательской судьбой.
А в среду в гимназию заявились следаки…
И уроки в восьмых классах вновь остановили.
Что потом началось – даже рассказывать не хочется. Полный следственный калейдоскоп: собрания, педсоветы, протоколы, объяснительные, докладные, журналы, описи, допросы, разговоры и очные ставки. Хоть кино снимай про организованную преступность.
Гимназия стояла на ушах, у всех было шило в одном месте, причем вовнутрь. Младшие классы вообще не понимали, что творится – по коридорам бегали ученики и преподы, все были красные и зеленые, как помидоры в теплице.
Заглох даже звонок.
Конечно, досталось всем, и никто не остался сбоку. Капитально так досталось. Мои родители тогда чуть не развелись, когда спорили, что со мной делать.
А кончилось все речью директора гимназии в актовом зале, куда нас загнали уже по темноте. Он сказал, что на заднем дворе, за учебным корпусом и около лесочка установлены скрытые видеокамеры. Точно такие же, как висят над парадным крыльцом, в гардеробных и в коридорах. Только скрытые…
Скрытые!!!
Они их нарочно, понимаете ли, скрыли, ради недопущения всего такого подобного.
В общем, противно, гаденько.
У меня и сейчас такое ощущение, словно глины с песком наелся…
Крапива
– Крапива, держи тёзку! – Худой Серега от всей души приложил к руке лучшего друга Сашки Крапивина сочный букет свежей крапивы.
– Ай, с ума сошел что ли? – закричал ужаленный Сашка. – Жжется же!
Серега выкинул крапиву, отряхнул ладони и покачал головой:
– Да это молодая еще, свежая, а свежая не жжется…
– Угу – бурчал Сашка – на себе попробуй такой молодой, а потом говори.
Крапивы было много – она была как зеленое море за домом рядом с гаражами – и ее волны достигали в высоту человеческого роста! Поэтому сюда никто и не лез – лучшее место для уединения! Можно было хоть на весь день здесь спрятаться – никто не найдет.
Друзья вылезли из кустов, и пошли во двор. Следовало каким-то образом занять день и найти себе дело.
– А еще раньше из крапивы суп варили… – важно сказал Худой.
– Знаю… Умник. – Сашка почесывал свежие волдыри на локте и был немного недоволен. – Тоже мне шуточки – крапивой жалиться! Детство заиграло?
Во дворе никого не было – наверное, всех загнали на обед. Мальчишки уселись на скрипучие качели и начали развлекаться – отталкивались ногами как можно сильнее и дергали качели влево-вправо, чтобы скрипа было больше. Железо стонало и издавало какие-то внеземные звуки, от этого было очень весело. Но радостное развлечение мальчишек вскоре прекратила злобная тетка из окна первого этажа. Она заорала и пришлось ей уступить.
– Пошли в магазин? – предложил Сашка.
Сходили в магазин, потратили все деньги, накупили всякой жевательной ерунды, конфет и лимонада. Все эти вкусности быстро съели и выпили.
От нечего делать даже посидели в песочнице, вспомнили детство! Вот до чего скука доводит.
А летний день тем временем не спешил торопиться, его зной расплылся по двору и застыл в воздухе. Солнце огромной желтой пушкой стреляло по деревьям и траве, по асфальтовым дорожкам и скучающим у подъездов машинам. Было невыносимо жарко.
– Сейчас бы на речку, да? – Худой толкнул Крапиву в бок. – Попроси отца, пусть нас свозит?
Сашка многозначительно сощурился, раздумывая.
– Он в смене… А на выходных мы к бабушке, так что на этой неделе никак не получится.
– Эх, жалко – протяжно спел Серега – я бы раза три туда-сюда переплыл!
У Сашки округлились глаза от такой наглости:
– Кто три раза? Ты?
Крапива схватился за живот и, широко открыв рот, изобразил трубный гогот.
– Да ты плавать-то кое-как научился и то благодаря мне!
– А спорим? – запылал Серега – Ну, спорим!
Он протянул ладонь для спора, но друг его остановил. Задержав Худого за плечо, Крапива кивнул в сторону последнего подъезда:
– Гляди, Серый, Каринка опять своё чучело гулять вывела.
Серега тут же забыл про плаванье и развернулся в сторону девочки.
Карина Сумарокова – одноклассница Сашки и Сереги – вышла из подъезда, держа на поводке странное существо собачьего рода – длинную лохматую швабру на коротеньких ножках.
Худой и Крапива заулюлюкали:
– Эй, чучело! Смотри, на ухо себе наступишь!
– Подметай тротуары, собакен! Ха-ха-ха!!!
Девочка бросила в сторону одноклассников уничижительный взгляд и отстегнула поводок от ошейника.
– Гуляй, Бадди! Гуляй!
Пес, ошалевший от радости, с разбегу нырнул в высокую траву. Вскоре Карина скрылась за домом, а друзьям снова стало скучно.
– Сумарокова деловая слишком – через некоторое время задумчиво обронил Худой. – Таких надо наказывать.
– За что? – Крапива выплюнул жвачку.
Серега повернулся к другу и показал рукой какой-то бесформенный жест.
– А вот за это самое! Выделывается много… А начинки – ноль! Одна форма, понял, Крапива!
– Ммм… – отрешенно промычал Сашка и пнул ногой камешек. – Понятно. Зато красивая…
– Красивая – покачивая головой, согласился Серега.
Они сидели на скамейке, подставляя палящему солнцу вихрастые затылки и тонкие шеи, и рассуждали каждый о своем. Никто никого не перебивал, но и темы не поддерживал. Серега рассказывал о радиоуправляемых вертолетах, а Сашка – о новой футбольной секции, которую открывал какой-то известный в прошлом футболист.
А во дворе по-прежнему никого не было.
День был каким-то ослепительно плоским от жары, безделья и невозможности поехать на речку.
– Жаль, велосипедов нет, да? – грустно спросил Худой.
– Да – безучастно ответил друг.
Вдруг из-за угла дома выбежала испуганная Сумарокова.
– Мальчики! Мальчики! Помогите!
Друзья обернулись на крик.
Девочка стояла на углу и махала им рукой. Что она чудит там еще?
Парни, посмотрев друг на друга и синхронно пожав плечами, сорвались с места.
Нет, Каринка не шутила – что-то у нее случилось! Она была напугана, как после разговора с директором школы. В ее глазах блестели слезы.
– Бадди унес ключи в крапиву! Я дала ему поиграть, а он их потерял! Там, ну, за кустами…
Она смотрела на парней и чуть не плакала. В руках у нее был поводок, а бестолковый Бадди ползал в траве в нескольких шагах.
