скачать книгу бесплатно
К тому моменту, как Харон вошел в потайную калитку, новый день уже почти вступил в свои права. Дикая часть парка погрузилась в предрассветный туман, который пронизывали первые лучи восходящего солнца. Мирон пошел встречать Харона один. Цербер остался сторожить Леру. Что ни говори, даже в своей призрачной ипостаси он оставался опасным противником, если уж ему удалось остановить Астру в прошлый раз. Может быть, между упырями и призраками есть какая-то особенная связь? Ведь и те, и другие не принадлежат миру живых. Надо будет как-нибудь на досуге проверить свое предположение, попытаться расспросить Цербера о его взаимоотношениях с вампирами. А пока Мирон стоял, привалившись спиной к старому вязу и легкомысленно поигрывая осиновым колом. Позицию такую он выбрал неслучайно, необхватный ствол дерева надежно защищал его с тыла. Думать о том, что упыри могут лазать по деревьям, аки кошки, он себе запретил. Хватит с него на сегодня стрессов.
Калитка открылась бесшумно, впуская на территорию усадьбы чужака. Харон двигался с той самой звериной грацией, которой с детства завидовали все в спортклубе. Настоящий ниндзя, только долговязый и одетый в строгий костюм.
– Доброе утро! – Вежливо поздоровался он и протянул Мирону руку.
– Да уж, бывало и подобрее. – Мирон переложил кол из правой руки в левую, ответил на крепкое рукопожатие.
– Твой четвероногий друг?.. – Харон сощурился, сканируя пространство в поисках Цербера.
– Остался сторожить Леру. У него это очень хорошо получается, знаешь ли.
– Сторожить?
– Сторожить Леру.
– Тебе не кажется это странным? – Харон аккуратно запер за собой калитку.
– Что призрак дохлой собаки сторожит коматозную девчонку? Мне в происходящем кажется странным вообще все! Меня к такому не готовили, знаешь ли.
– Почему именно ее? – Харон продолжал сканировать пространство внимательным взглядом, но высматривал он теперь не Цербера, а упырей. – Она должна была умереть, но от нее отказались.
– Кто отказался? – спросил Мирон, помимо воли понижая голос до шепота.
– Смерть. От нее отказалась смерть. Постояла рядом и ушла. А вместо себя прислала мертвого пса.
– Как поэтично, – все так же шепотом сказал Мирон.
Он уже давно привык к странностям Харона. Да и кто нынче без странностей? Вот сам он, к примеру, шляется по чужим снам, призраков видит, вампирам противостоит. У него такие таланты, что всякие там супергерои Марвела нервно курят в сторонке.
– У меня есть одно соображение. – Харон его не слышал, Харон думал о своем. – А что, если на том рисунке и в самом деле он?
– Он – это кто? Цербер, гроза подземного царства?
– Он – это Темный пес рода Бартане. Ты же читал геральдическую книгу, которая хранится в музее?
– Ну, читал – это громко сказано. – Мирон пожал плечами. – Просматривал картинки.
– Я тоже просматривал. Однажды.
– И Ба тебе позволила?
Мирон даже замедлил шаг от удивления. Ба и Харон никогда не вступали в открытую конфронтацию, но было очевидно, что они друг другу, мягко говоря, не симпатизируют. Ба считала Харона странным и непредсказуемым типом. А Харон никогда не объяснял причины своих симпатий и антипатий. Этих двоих связывал лишь Мирон. Этого им было достаточно.
Харон помотал лысой головой.
– Она была в отпуске.
Мирон понимающе кивнул.
– Значит, подкупил кого-то из смотрителей.
– В кабинет меня пустили. – В голосе Харона вдруг послышалась досада.
– И чем ты не доволен?
– Я хотел попасть в хранилище.
– Ключ от хранилища есть только у Ба и ее зама.
– Зам оказался неподкупен. Я предлагал ему бесплатное погребение. Он отказался.
– Да ты что? Не может такого быть! Чего это мужик, которому едва исполнилось пятьдесят, отказался от такого заманчивого предложения?!
– И гроб любой модели на выбор.
– Не повелся?!
– Нет.
– Дурак! Он просто не знал, что некоторые из твоих гробов стоят, как хороший автомобиль. Мог бы перепродать.
– Не кощунствуй, – сказал Харон, не глядя в его сторону.
– А зачем тебе в хранилище? – тут же спросил Мирон.
– Я интересуюсь историей этих мест.
– Ну?
– А все самое интересное обычно хранят вдали от любопытных глаз.
– Мог бы просто попросить.
– Кого?! – Харон посмотрел на него с таким искренним недоумением, что Мирон не удержался от улыбки.
– Да, с Ба тебе было бы сложно договориться, согласен. Но на самом деле там нет ничего особенного, кроме… – Мирон осекся.
– Кроме чего? – спросил Харон, не просто замедляя шаг, а заступая Мирону дорогу. Теперь он нависал над ним, смотрел сверху вниз пристально и требовательно. – Что показалось тебе интересным? Скажи!
А ведь и в самом деле в хранилище было кое-что интересное! Кое-что, что Ба предпочитала запирать в сейфе, а не держать на виду. Не музейная ценность, но семейная реликвия, отданная Ба на хранение хрен знает кем, хрен знает когда.
– Что ты там видел?
Харон тронул его за плечо. Небывалое дело. Харон всегда и везде старался избегать лишних физических контактов с живыми объектами. Мертвые не в счет – со смертью у него имелся какой-то загадочный договор.
– Ошейник. В сейфе у Ба хранится серебряный ошейник!
– Точно серебряный? Ты уверен? – Кажется, никогда раньше Мирон не видел товарища в таком возбуждении.
– Ну, отличить серебро от нержавейки я худо-бедно могу. – Мирон потер шрам. Харон проследил за его жестом, нахмурился. – Здоровенный ошейник, который перешибет хребет любой собаке. Еще и колючий зараза… – Мирон снова потер шрам. – Я об него порезался и… – Он так и замер с открытым ртом.
– Ты порезался о серебряный ошейник и что? – Теперь Харон едва не тряс его за плечи. Вот это было уже не удивительно, а дико.
– И отключился. А когда пришел в себя, увидел его.
– Кого?
– Цербера. – Все остальное Мирон додумал сам, без тряски за плечи и наводящих вопросов. – Он появился после того, как я взял в руки ошейник.
– После того, как ты порезался об ошейник, – терпеливо поправил его Харон.
– Типа, кровавая жертва, да?
Харон кивнул.
– И этот ошейник не потянула бы на себе ни одна живая собачка. Живая не потянула бы, а мертвая и крепенькая, как годовалый бычок, запросто. Ладно, похоже, это и в самом деле ошейник Цербера. Не того, мифического, а нашего. И знаешь что? Я видел Цербера в своих снах глазами того урода, который пытался убить Леру.
– Где ты его видел?
– На заброшенной дороге. На обочине возле… – Мирон замолчал. – Возле того места, где она лежала.
– Правильнее сказать, возле того места, где пролилась ее кровь. Сначала он почуял ее, потом ты пришел в хранилище, взял в руки ошейник, поцарапался.
– И меня он тоже почуял. Какой-то слишком чуткий призрак получается. Тебе не кажется? Почему мы? Нет, почему я? Я обычный. Верх моих притязаний – это должность завотделением в заштатной больничке. Почему я?
– Она его нарисовала. – Харон словно бы и не слышал его вопросов. – Или где-то нашла рисунок.
– Цербера?
– На рисунке был не Цербер, а Темный пес. Вспомни герб, Мирон. Вспомни ошейник.
– Что-то не вяжется. – Мирон покачал головой. – На гербе собачка о трех головах, а у Цербера всего одна, да и та – черепушка.
– Но ты почему-то назвал его Цербером, трехголовым…
– Так получилось. Сработали какие-то ассоциации, наверное. Перечитал бабушкиных геральдических книг. Каким боком наш песик к тому, что на гербе?
– Это он. – Сказал Харон твердо. – Теперь я уверен, что это именно он и есть!
– Темный пес рода Бартане?
Харон молча кивнул.
– Тогда простой вопрос. Можно? Куда подевались еще две головы?! Да и на рисунке он какой-то дефективный получается.
– Не знаю. – Харон в задумчивости потер лоб. – Но не бывает таких совпадений, согласись?
За разговорами они не заметили, как вышли к утопающему в тумане флигелю. Зато заметили пару красных огней. По крайней мере, Мирон заметил, а Харон что-то почувствовал.
– Он здесь? – спросил, замедляя шаг.
– Собственной персоной. Стоит, семафорит красным глазом.
Мирон подмигнул Церберу, тот трижды мигнул в ответ.
– Хорошо. – По лишенному эмоций лицу Харона прошла легкая рябь – верный признак острой заинтересованности. – Мы можем все выяснить у него самого.
– Что выяснить?
– Кто он на самом деле. – Харон смотрел на Мирона как на неразумное дитя. Будь его воля, будь у него возможность вот так запросто общаться с порождениями иного мира, он бы уже давно все выяснил, а Мирон вот тормозит.
– Разумно. – Сказал Мирон и сделал шаг навстречу призрачному псу. – Слышишь, Цербер, разговор есть. Можно у тебя кое-что спросить?
Цербер утвердительно мигнул, с явным энтузиазмом щелкнул челюстями. Похоже, он, как и Харон, считал, что Мирон тормоз.
– Что? – спросил Харон, всматриваясь в туман.
– Он готов к интервью.
– Тогда спрашивай!
– Спрашиваю. – Мирон хотел было присесть перед Цербером на корточки, как перед живой собакой, а потом подумал, что выглядеть это будет по-идиотски и просто подошел поближе. – У нас тут возникли кое-какие предположения на твой счет…
Харон многозначительно засопел. Цербер мигнул утвердительно, мол, давай уже спрашивай, тормоз!
– Ты имеешь какое-то отношение к роду Бартане?
Цербер мигнул один раз и даже кивнул черепушкой.
– Какое?
Цербер мигнул трижды, а Харон застонал.
– Понял. Уточняю, ты Темный пес?
Цербер мигнул утвердительно.
– Это он. – Мирон искоса глянул на Харона, тот удовлетворенно кивнул.
– И на родовом гербе Бартане тоже твой портер?
Мирон снова посмотрел на Цербера, тот мигнул один раз.
– А почему у тебя там три головы?
Это был вопрос, который предполагал развернутый ответ. Наверное, поэтому Цербер мигнул трижды. Мирон взъерошил чуть влажные от тумана волосы, подумал немого и снова спросил:
– Раньше у тебя было три головы, так?
