скачать книгу бесплатно
Орёл закрыл лицо, дрожащими руками:
– Как мама, – прошептал он. – Я чувствовал это… Эти приходы, время от времени… Почему ты мне раньше не сказал?
– Я не хотел пугать тебя. Впрочем, я говорил. Я говорил, что ты на грани, но ты меня как всегда не слушал. Не хотел слышать. Как и другие. Я никак не могу донести до вас, то, что действительно хочу сказать. Я на самом деле плохо говорю, по-вашему, вы не понимаете меня!
– Мы и друг друга не понимаем, никто никого не понимает, и не в языке дело.
– Ну, так постарайся понять сейчас. Постарайся понять, что я не желаю тебе зла. Наоборот, я жалел тебя, я смягчал твои приступы, и ты разучился подавлять их сам. Ты больше не хочешь бороться, и я не знаю, как, как вытащить тебя!
– А если, «чёрная вода»?
– Нет! Ты никогда с неё не слезешь! Ты не Лис, в тебе на самом деле мало силы воли, ты легко влипаешь во всё, во что ввязываешься. Ты легко становишься зависимым. Пару рюмок и ты не можешь остановиться, пару уколов и ты готов на всё, чтобы получить ещё. «Вода» тебя погубит за пару недель!
– Но почему так?
– Потому что твой мозг болен!
– Помоги мне! Придумай, что-нибудь, если ты действительно добр ко мне, и не желаешь зла, как говоришь!
– Колоть тебя снова я не стану, больше нельзя, так ты никогда не выберешься. Попробуй переломаться спиртным.
– Не могу я больше! Я начинаю блевать. С едой тоже самое.
– Чё-ё-ёрт, сумасшедший, моих познаний не хватает для тебя, это вырождение, и я почти бессилен.
– Но… Но ты ведь ещё любишь меня?
– О-о-о, о чём ты думаешь?!
– Любишь? – прошептал Орёл тихо, и его голос задрожал.
Никто склонился к нему, обнял, поднимая с пола, сажая на кровать как игрушку, как большую куклу.
– Ну конечно люблю, – сказал он ласково. – И я буду бороться за тебя! Мы ещё повоюем, правда?
Орёл кивнул, не слишком уверенно.
– Ник… Ник, если я, я стану как она… Как мать. Если у тебя ничего не получиться, – он сглотнул, вдруг хватая Никто за плечи, впиваясь в него скрюченными пальцами.
– Не у меня, а у нас, ты должен помогать себе сам тоже, – поправил его Никто.
– Хорошо, если у нас ничего не получиться, обещай мне… обещай что прикончишь меня. Я не хочу… я ни хочу жить, так, как она!
Никто склонил голову, обнимая его:
– Я обещаю!
Он медленно опустился на пол, на колени перед сидящим Орлом, так, чтобы их лица находились примерно на одном уровне. Взглянул в эти безумные и полные страдания, переделанные карие глаза. Обнял Орла, прижимаясь лицом к его вздрагивающей от прерывистого дыхания груди. Орёл вцепился в его плечи ещё сильнее.
– Я обещаю, – сказал Никто. – Обещаю.
Орёл жадно прильнул губами к заветной фляжке, с чужой, крепкой, терпко пахнувшей жидкостью. От неё не хотелось блевать, она не будоражила мысли, от неё приходило успокоение, всепоглощающее успокоение, граничащее с полным безразличием.
– Какая грубая работа! – покачав головой, сказала Эмба, разглядывая скорчившегося на кровати, и присосавшегося к её фляжке, словно к материнской груди, Орла.
– Если бы твоя мать и сестра увидели это?! Разве так они тебя обучали? – с негодованием в голосе она обернулась к стоявшему за её спиной Никто. – Они бы со стыда сгорели, увидев, что ты наворотил! Я же предупреждала тебя! Говорила что люди хрупкие! Слишком хрупкие! Так нельзя!
– Но ведь он жив, – возразил Никто.
– Скорее ещё жив! И я удивляюсь этому! Удивляюсь, почему он у тебя до сих пор ещё жив! После такой топорной работы! У меня в голове не укладывается… – она вдруг в ужасе от осенившей её догадки, округлила свои не мигающие глаза. – Если только… – отшатнулась от Никто, как от зачумлённого. – Если только, ты не специально это делал!
Никто отвернулся, и не ответил, он подошёл к столу, налил себе в бокал красного вина, и сделал глоток.
–Ты… Ты осознанно жестил с ним!– взгляд Эмбы метнулся по скрюченному телу Орла, и в этом взгляде промелькнула жалость.
– Бедный, – сказала она тихо, потом снова обернулась к Никто. – Если ты сделал это намеренно, то зачем? Твоя жестокость ничем не оправдана!
Держа бокал в руке Никто сел в кресло, всё так же молча, он смотрел на Эмбу, его лицо ничего не выражало, а глаза оставались пустыми.
– Этот человек подчинялся тебе, и был идеально покорным и послушным с самого начала. Неужели ты обрекал его на такие муки, просто ради собственного удовольствия? Его и ломать не надо было, а ты ломал! Зачем ты ломал его? Чего ты этим добивался? Ты чудовище!– она снова взглянула на Орла, тот, наконец-то отвалился от её фляжки, громко икнув, поднял на Эмбу мутные глаза.
Она засмеялась своим шипящим смехом:
– Нравиться тебе моё лекарство? Да? Видишь, какая я добрая, я не помню зла и обид, – и протянув руку, Эмба потрепала Орла по макушке по спутанным волосам, так небрежно, совсем как своего пса, впрочем, его ошейник давно был на шее Арела.
– Бедняжка. Такой симпатичный, – она с укором взглянула на Никто. – Ты его совсем измучил. Как только ещё лицо не изрезал в куски. Также как себе, – и вдруг она осеклась.
– Так что ты делал с ним? – и голос её изменился, стал ледяным.
Никто молчал.
–Чего ты добивался, ломая послушного раба? Чего?– она приблизилась к Никто вплотную, глядя ему в глаза. Не отводя взгляда от её страшных глаз, Никто медленно поставил бокал обратно на стол.
–Так чего ты добивался от него? – повторила она. – Неповиновения?!
Никто опустил взгляд, и она расхохоталась, легко, как, к примеру, мальчишку-слугу, ударила его по лицу ладонью. И тут же Орёл вскочил на кровати, он не понимал их языка, но видел их действия, и был готов в любую минуту броситься на неё, вцепиться зубами ей в глотку. Но Никто опередил его. Перехватив её руки, он с силой отшвырнул Эмбу от себя. Упав, она ударилась об кровать, зашипела.
– Как жаль, что не ты была, там, в переулке, – сказал Орёл, глядя с кровати на неё сверху вниз.
– Что он говорит, – спросила она.
– Жалеет, что не убил тебя в своё время, – ответил Никто, вставая с кресла.
Эмба нервно рассмеялась:
– Хороший мальчик! Уж ему то и в голову не придёт вредить тебе и портить себя!
– «Покорми» его, – приказал Никто, и сделал шаг по направлению к кровати.
Эмба отпрянула.
– Нет!
Очень быстро Никто приблизился, и рывком подняв её, швырнул на Орла.
– Нет!– взвизгнула Эмба, на её лишённом выражения лице, теперь явно читался страх. Она нервно огляделась, и взгляд её упал на дверь.
– Даже не пытайся, – сказал Никто.
Эмба метнулась к двери. Никто резко выбросил вперёд руку, пытаясь схватить её? Орёл видел, что было уже поздно. Эмба была невероятно быстрой, молниеносной как змея. Она была уже на полпути к двери, когда упала, рухнула как мешок, неуклюже, запутавшись в платье? Подняв голову, она раскрыла рот, зажмурившись, можно было решить, что она сейчас закричит что есть силы, закричит дико, громко. Но с её губ не слетело, ни звука.
– Кричать бесполезно Эмба, – усмехнулся Никто. – Сколько бы ты не кричала, «нечистые» тебя здесь не услышат. Этот замок строили грамотные люди, и эти стены глушат крики, таких как ты!
– Так вот зачем ты заманил меня сюда! – Она заметалась по комнате, в отчаянии царапая стены когтями. Не подпуская к себе Никто
– Тебя заманило сюда собственное любопытство! Я всего лишь предложил тебе приехать, и если сможешь помочь мне.
– Я помогла! Я сделала всё что положено!
– Мне этого не достаточно!
– Не приближайся! Не подходи ко мне!
– Тебе ничего не стоит сделать то, что я прошу!– невзирая на её яростное сопротивление, Никто всё же удалось схватить её, извивающуюся, брызгающую слюной. Он был сильнее, несколькими точными движениями, заломив ей руки, выхватил нож, и полоснул Эмбу по запястью. Тёмная, бордовая, почти чёрная кровь фонтаном брызнула из пореза.
– Ну, тебе это даром не пройдёт! – зашипела она, захлёбываясь от ярости и боли, казалось только один её полный ненависти, не мигающий взгляд, способен уничтожить.
– Делай, что я сказал! – Никто снова швырнул её на кровать к Орлу. Орёл в ужасе отпрянул.
– Ну, ты ещё пожалеешь об этом! На! – Эмба протянула к нему свою разрезанную, окровавленную руку. – Жри гадёныш!
И тут же Орёл почувствовал, как Никто хватает его за волосы, давит на затылок и толкает вперёд, к этой мерзкой руке.
– Нет! – Орёл попытался вырваться. Его губы коснулись тёплой и сухой кожи, и ещё чего-то холодного и липкого. Он ощутил, как его желудок подпрыгивает к горлу от одуряющего омерзения. Почувствовал, как Никто запрокидывает его голову вверх, не давая ему исторгнуть из себя эту слизь, которая уже попала в его рот. Уже потекла по его горлу. А к его губам уже снова прижимали ЭТО, и Орёл кричал, выблёвывая ЭТО из себя, и каждый раз его рот заполняли ЭТИМ снова и снова.
Глава вторая. «Выздоровление»
Он шёл по улице, похоже, что это был «Нижний». Слишком узкие улицы и давящие нагромождения домов. Улицы не поднимались то вверх, то вниз, и не петляли, значит, похоже это был уже равнинный уровень. Орёл никогда здесь не был, да и сейчас, был ли он действительно там, где ему казалось? И был ли это он? Орёл не понимал. Он даже не представлял себе, что подобные улицы существуют, он никогда не задумывался над тем как выглядит город там, на равнине. Да какая ему была разница? Но сейчас, сейчас всё выглядело уж слишком правдоподобно, по настоящему, и он, почему-то верил, что равнинный «Нижний» именно такой – такой и никакой другой. Он просто знал это, знал без тени сомнения и колебаний. Неужели его больной мозг, или воспалённое воображение смогли создать этот мир? Создать всё так тщательно до мелочей, до каждого камня, каждой трещины на облупившейся стене? Нет, это было бы слишком! Он не мог это придумать. Всё это было на самом деле, всё это было настоящим. И если он придёт в себя, очнётся, и поедет туда, к примеру, завтра, то он найдёт эти улицы. Увидит их опять, и узнает. Впрочем, что бы разглядеть их, ему приходилось вглядываться. Зрение подводило его, он не мог понять что происходит, в иной момент, совершенно теряя ориентацию в пространстве. Был яркий солнечный летний день. Он это понимал и чувствовал, и одновременно знал, что сейчас совсем не лето, а лишь начало весны, и он ни как не может быть там, в равнинном «Нижнем», да ещё и летним днём. И всё же он там был. Он почти ничего не видел, но он там был. И Орёл как крот медленно шёл неизвестно куда, всё время придерживаясь рукой стены. Дома здесь стояли впритык друг к другу, и когда один дом кончался, начинался следующий, это помогало ему. Несколько раз он прижимался к спасительной стене, пропуская проносившихся мимо всадников. Они мелькали в его сознании как совершенно неразличимые силуэты, неясные тени, и он скорее слышал их приближение и вжимался в стену, чем видел их. И всё же, несмотря на все предосторожности, он пару раз чуть не упал, ноги не слушались его ничуть не меньше чем глаза. Боги, он был хромым! «Всё это мне только кажется! Только кажется! Мне кажется, что я – Никто! Я – он!» – подумал Орел, с каким-то ужасом и одновременно восторгом. Это было так странно, весь мир вокруг был другим, это был его мир, и одновременно не его, совсем чужой, но от этого, наверное, ещё более привлекательный.
Его тело тоже стало другим, более плотным, тяжёлым, более широким в плечах. Очень сильное тело, но какое-то неуклюжее, оно словно не работало, потому что ему была нужна «вода», «вода», «вода», «вода»… Сейчас он чувствовал, что давно не ел и не пил, но эти чувства были где-то на заднем плане, наверное, его телу это было нужно, но мозгу было всё равно. Его мозг был пуст. Никаких мыслей, чувств, эмоций, лишь какие-то отголоски мыслей, неясные обрывки, которые он не мог уловить и осознать. И полнейшеё безразличие. Куда он идёт? Зачем? Орёл не знал. Не понимал. И ему было всё равно. Когда он был самим собой, он всегда знал что ему нужно, ну или, по крайней мере, думал что знает. Знал куда нужно идти и зачем. Что нужно делать. Он всегда, куда-то шёл, к какой-то цели, что-то делал, или не делал, но тоже думал об этом, одновременно уже думая, что будет делать дальше, что будет делать завтра, и что он должен сделать обязательно. И что он должен был сделать обязательно, но не сделал. И только сейчас он понял, как все эти знания грузили его и ограничивали. Ноги путались, он никогда в своей жизни не ходил так медленно, а невнятные пятна вокруг пугали его. Он не видел что происходит, и это было опасно, а если на него нападут? Странно, эти мысли не вызывали никаких эмоций, также как и мысли о том, что он голоден и умирает от жажды. Что он практически слеп, а ноги не слушаются его. Такая отрешённость вызывала в Орле какое-то непонятное удовольствие, какое-то извращённое чувство свободы. Он, наверное, всё же на какое-то время потерял сознание, словно выпав из этой непрерывности, а потом снова очнулся, и понял, что на улице немного стемнело, и он лучше видит! И он слышит неподалёку журчание воды. Орёл пошёл на этот звук и вскоре очутился, в каком-то маленьком дворике, а почти посреди дворика он увидел колодец, и он пошёл к нему. Он не искал воду специально, просто так сложилось, что в этот момент ему на пути попался колодец. Он не говорил себе: «О, вот вода, сейчас я напьюсь, потом надо решить, что делать дальше, где заночевать, где раздобыть еды». Так сказал бы Орёл. Но он не был Орлом. Он вообще ничего не говорил себе. Он просто ощущал себя, и немного мир вокруг. Всё было не важно
– Эй! Эй!
Услышал он окрик, и поднял голову. Это была женщина.
– Не подходи сюда! – она махнула в его сторону рукой. – Ещё не хватало заразить воду! Проклятые бродяги! Дети бегите, позовите отца из лавки! Скажите, бродяга хочет загрязнить воду!
Маленькие неясные тени, которых он раньше не замечал, промелькнули мимо, они издавали какие-то крики. Странно, он понимал всё, что она говорила, но понимал, как-то не так, как привык понимать. Понимал словно сердцем, а не разумом. Понимал смысл, для него сливалось всё вместе – слова, её телодвижения, выражение её лица
– Не подходи к воде! Слышишь!
И он остановился. Совершенное безразличие продолжало владеть им. Разве Орёл оставил бы свои попытки вот так просто? Разве не стоило проучить эту нахалку? Как смеет она не пускать его к воде! Какая-то беднячка, простолюдинка. Как смеет она останавливать его, князя! Но… Но он не был князем! И он тяжело опустился на землю, непослушными пальцами в грубых кожаных перчатках, неуклюже поправил выбившиеся из под капюшона пряди волос, пряча их. А эта молодая женщина, стояла неподалёку и внимательно и настороженно смотрела в его сторону, видимо готовая, если понадобиться защитить свой колодец от непрошенного гостя. Он не испытывал к ней ненависти. Не чувствовал и обиды. Может быть только лёгкое желание. Он её хотел. Хотел тупо, просто повалить и оттрахать. Всё, больше ничего. Просто потому, что она была женщина. Но в то же время он не сдвинулся с места. Он понимал, что нельзя вот так просто взять и оттрахать её. Что она его испугается и у неё есть защитники, которых она позовёт на помощь. Негнущимися пальцами он только поправил капюшон плаща, ещё сильнее натягивая его на лицо. Впрочем, лица не было, только сейчас к своему удивлению, Орёл почувствовал и понял что он в маске, неудобной и жёсткой. Странно, что он раньше не заметил этого, и почему-то, сам не зная почему, он испытал от этого облегчение. Облегчение от того, что его лицо закрыто, и эта женщина не сможет его увидеть. Облегчение и успокоение, все чувства были слишком мимолётны и не глубоки, потом снова безразличие. Невольно Орёл подумал что так, наверное, могло мыслить и чувствовать какое-нибудь животное.
– Ты кто? – спросила девушка, немного с удивлением, как ему показалось.
– Полукровка, что ли? Беглый?
Похоже, она не была столь жестока, как он решил вначале, потому что, зачерпнув воды в какую-то миску, она поставила её неподалёку от него.
– Пей. Только к колодцу не подходи.
Он потянулся к предложенной воде, миска была грязной, может быть, она предназначалось для собаки? Впрочем, ему было без разницы, он приподнял маску снизу, и прильнул губами к холодной, обжигающёй горло воде. Пить было неудобно. Его рот был столь же испорчен, как и всё остальное, как ноги и глаза. С одной стороны губы не шевелились, и поэтому ледяная вода текла по его подбородку, затекая под одежду. Делая последние глотки, он сильно запрокинул голову назад, и понял, что она увидела. Увидела часть его лица. Его развороченную с правой стороны нижнюю челюсть. Он увидел, как округлились её глаза, как она отпрянула, уже видимо жалея, что дала ему воды. И в этот момент, появились другие люди, мужчины. Это всё что он мог сказать про них, их освещали последние лучи заходящего солнца, и он не мог их разглядеть. Но страха не было, опять ничего.
– Что случилось? – спросил один из мужчин, он тяжело дышал, а в его руке была зажата палка.
– Вот. Хотел воды. Я испугалась, что он загрязнит наш колодец. Вы видите, как он одет?
И я права была, у него под маской там, какая-то дрянь на лице. Может проказа, или чума! Только бы он не оказался зачумлённым!
Они отпрянули от него, он всё понимал, но почему-то не испытывал ни малейшего желания ответить, он даже не сделал попытки что-либо сказать им. Просто попытался встать, и упал. А они отскочили от него ещё дальше.
– Точно больной! Только заразы нам не хватало!
– Я же говорю! Как только увидела, как он идёт к колодцу… Боги, Боги, ещё чего доброго заразит нас! – женщина принялась причитать, всхлипывая. Он действительно чувствовал её страх.
– Эй, ты! Убирайся отсюда! – мужчина угрожающе замахнулся палкой. У Орла был меч. Орёл знал что под плащом, за спиной у него пристёгнут меч, но не сделал даже попытки достать его, даже не пошевелился. И теперь, это безразличие, эта опустошённость, начинали его пугать. Нужно было действовать, а Никто, в теле которого он оказался, ничего не предпринимал.
– У него волосы белые, видите?!
– Может полукровка?
– С ума сошла! Таких волос не бывает, он седой наверное…
– А у полукровок?
– Он седой! Эй, старик, иди к храму, и там проси подаяние, а здесь тебе не место!
– Но он не похож на старика!
– Что будем делать?
Они сгрудились все вместе, совещаясь. Он слышал лишь обрывки их фраз: «Нищий? Старик? Может он беглый? Полукровка? Чумной? Зараза».
И он поднялся. И пошёл прочь. А они, увидев, как неловко он подтягивает хромую ногу, отшатнулись от него ещё сильнее.
Они ничего не спросили у него, почему? Они терялись в догадках, но им даже в голову не пришло поговорить с ним. Неужели они тоже не считали его за человека, а сам он чувствовал себя человеком? Таким же, как эти люди? Они были словно в другом мире, словно за стеклом, и у него не возникало никакого желания разбить эту преграду и стать одним из них. Их отношение к нему не покоробило его, не расстроило и не взволновало, Орел, наверное, почувствовал бы то же самое, если бы его облаял на улице бездомный пёс. Ну и что? Он бы тут же забыл про него. Такими же далёкими, чужими и не стоящими внимания были для него сейчас и эти люди. Просто данность. Глупо было бы реагировать на пса, столь же равнодушно он отнёсся и к унижению от этих людей. Он ничего не обдумывал, он его просто не заметил. Настолько ему было всё равно, что происходит с ним, и вокруг него. И Орлу стало вдруг не по себе. Он должен очнуться! Очнуться! Проснуться! И это была не свобода! Мнимая свобода! Это был плен! И он не Никто! Он князь Арел! Князь Арел, который думает, строит планы и обижается на людей, потому что они ему не безразличны и он один из них! И он не хочет больше быть другим!
– Я хочу быть снова собой!
