скачать книгу бесплатно
– Там внизу под носом есть дырки.
– Но они очень маленькие, и часто, во время боя, хочется как следует отдышаться.
– Можно чуть приподнять нижнюю часть.
– Но это неудобно.
– Да, нормально. Привычка. Можно подумать, что благородные господа никогда не надевают маску, что ты ни разу не надевал маску.
– Надевают, – согласился Корс, – но только, когда возникает необходимость спускаться в Нижний город. Они надевают маску, чтобы сохранить своё инкогнито.
– И как следует оторваться в борделях и кабаках, – добавил Никто.
Корс поджал губы, явно не желая развивать дальше эту тему, попытался её сменить:
– Зачем же ты её бросил на пол? – он снова посмотрел на валяющуюся маску. – Ник, а потом ты надеваешь её на своё лицо.
– И что? – безразлично ответил Никто. – Ведь моё лицо не чище пола.
– Хватит! Хватит, Ник! Как мне загладить свою вину, за все неприятности, что я причинил тебе? Хочешь, подарю тебе какие-нибудь украшения? Ты ведь, любишь украшения. – Корс дотронулся до своего уха. – Хочешь, подарю тебе свои серьги? Они очень дорогие. Это признак принадлежности к элите.
– Корс, мне запрещено носить золото, золото носят только чёрные. Мой признак принадлежности, кольца полукровки.
– Лис ведь их не носит. И у него золотые серьги и кольца, и такая дорогая печатка на пальце.
– Да, Лису на всё насрать, на все ограничения и правила, он не ставит стенок.
– Рамок, – поправил Корс, – Ник, я хочу ещё, вколи мне ещё.
– Слишком мало времени, прошло. Рано.
– Нет, я хочу, – Корс откинулся на спину, ему было очень хорошо, как-будто он нежится в теплой ласковой ванне. Тело обволакивала нега, и казалось, что если не добавить, всё вот-вот закончится. Нужно было срочно добавить, чтобы не потерять эти волшебные ощущения.
Отозвавшись на мысленный приказ Никто, Верный снова зашёл в комнату.
Корс поднялся с кровати в комнате Никто и Арела.
Он вдруг решил, что надо пойти и узнать как там Карина, потому-что волновался за дочь.
Корс прошёл к двери мимо большой картины с зимним лесом. Медведь на ней, чуть повернув голову, проводил его взглядом горящих голодных глаз и, увидев это, Корс замер, поняв, что это приход и его глючит. Он отвернулся от картины с голодным медведем и быстро вышел, буквально выплыл в коридор, и так же легко паря над полом, добрался до комнаты Лиса и Карины. Открыл дверь. Они обернулись к нему. И Карина и Лис были полностью обнажёнными.
Но Лис мало напоминал человека, скорее он был похож на хабира Верного: также покрытый шерстью и с когтистыми лапами, тёмно-рыжей холкой на чуть сутулой спине. На голове стоячие лисьи уши. Отличие от нечистого слуги Никто, только в том, что у Лиса был очень красивый огромный и пушистый рыжий хвост длинною до пола с белым мехом на кончике, шкура была с рыжиной, а черты лица-морды чуть более человеческие, чем у нечистого. Из головы Лиса произрастали странные костяные отростки, острые и напоминающие рога, они как корона обводили голову по окружности. Одни зубцы прорезались сильнее, и выросли большими, другие были чуть меньше, и на них ещё болтались ошмётки постепенно слезающей плоти. Корс с отвращением смотрел на «корону» Лиса, потом перевёл взгляд вниз на Карину, которая стояла на коленях у ног своего господина. На голове её словно странная шапка или шлем сидело какое-то омерзительное существо похожее на огромного клеща. Грязно-телесного цвета с серо-розовыми проплешинами, пульсирующее своим мягким надутым телом, многочисленными щупальцами оно впивалось в её голову и черепная коробка видимо не была преградой для этой демонической сущности. Клещ полностью покрывал голову Карины и верхнюю часть лица, впиваясь хоботком глубоко в переносицу и заслоняя своим мерзким раздувшимся телом её глаза. Тонкие кровавые струйки текли по щекам Карины вниз, когда она обернулась к отцу. И на ней и на Лисе были широкие железные ошейники, и цепь от одного к другому соединяла их. Такая же цепь была пристегнута к члену Лиса и уходила в промежность Карины.
– Карина! – закричал Корс, не узнавая свой голос, и его дочь зашипела в ответ, оскалив рот, полный мелких, но острых зубов, изогнутых как крючья.
– Что с тобой?! Дочка! Что с твоими глазами?
– Любовь слепа, – прошипела Карина, отворачиваясь и сгибаясь к мохнатым ногам-лапам Лиса, принялась вылизывать их длинным и тонким языком. А Лис хрипло пролаял:
– Я – король, видишь Корс? – и он засмеялся жутко, его голова затряслась, и с «короны» отвалился очередной кусок кровавой плоти, обнажив чёрный рог.
Корс тяжело задышал от отвращения и накатившей тошноты, попятился и проснулся, он открыл глаза, его реально тошнило.
Он не помнил, как вчера заснул, где вообще он сейчас, в своей комнате или… в смятении огляделся и увидел, что по-прежнему находится в спальне Никто и Арела, в своей одежде, только рукав рубашки сильно закатан вверх, а на полу валяется его куртка. С удивлением Корс понял, что рядом с ним лежит Никто. Никто лежал на боку, на всё также не застеленной кровати не накрытый, полностью одетый, он мирно спал, его веки со следами почти стёршихся стрелок слегка подрагивали. Такие густые и длинные тёмные ресницы лежали на бледной коже, он размерено и спокойно дышал во сне, и Корс видел сейчас, что вставленные в его нос толстые кольца закрывают ему ноздри не хуже, чем кольцо у Арела. Только Никто, похоже, это не мешало, так как князю. Арел лежал прямо за спиной Никто на краю кровати, прижавшись и обняв его. Арел положил на Никто руку и Корс обратил внимание, что на его длинной и тонкой кисти зачернены «перстнями» уже три фаланги, на трёх пальцах. И Корс не мог понять, когда Никто успевал делать ему их. Он не помнил, как он вырубился, что было. Корс тяжело поднялся, его пошатывало, он буквально дополз до ванной комнаты, его мутило, и тошнота подступала к горлу. Верного, к счастью здесь не было, хозяйственный пёс видимо уже куда-то убежал по делам. Только в углу, завернувшись в рваное одеяло, сидел, сжавшись в комок, раб князя Валентин. Заслышав шаги Корса, он неловко зашевелился, вылезая из своего кокона. Голый, весь покрытый шрамами от кнута, мальчик повернул лицо к входной двери. Один его глаз был опухшим, заплывшим, с фиолетовой гематомой на нём. Второй – затянутый белым бельмом, тупо уставился на Корса. Значит Арел снова избил своего мальчишку, и когда он успел это сделать, Корс тоже не мог понять. Он вдруг подумал о том, что никогда не видел лица Валентина и не знает, как он выглядит без железного намордника, закрывавшего полностью его нос и нижнюю часть лица. Корс склонился над ванной, его тошнило, он непроизвольно сделал несколько судорожных движений, но его так и не вырвало. Он попробовал сунуть два пальца в рот, чтобы освободиться, наконец, от этой изнуряющей тошноты. Если сейчас начнется штурм, он не сможет поднять меч и сражаться. «Боги меня убьют сегодня, я не могу драться», подумал Корс, «зачем я принимал этот наркотик, Боги зачем? А ведь было так хорошо!»
– Корс? – на пороге, ванной комнаты стоял Никто, Корс обернулся на оклик и вдруг судорожно дёрнувшись, блеванул водой и желудочным соком на пол рядом с ванной, и помощь двух пальцев не понадобилась.
Никто, не изменившись в лице, сказал спокойно и даже как-то ласково:
– Пойдём, я тебя вылечу.
После того, как его стошнило, Корсу стало немного легче, но голова по-прежнему кружилась от слабости. Они вернулись в комнату, он сел на кровать перед глазами всё плыло:
– Красные… штурм…
– Нет ещё. Но скоро начнут, – ответил Никто и сделал ему укол.
И Корса отпустило, словно Никто вливал в него жизнь. Стало хорошо, откуда только взялись силы.
– Смотри, – Никто приподнял перед его лицом шприц, показывая, – видишь? Это будет теперь твой. Вер пометил его синей краской. Видишь синюю полоску?
– Вижу. Почему синей?
– Ну… как твои камни, – Никто перевёл взгляд на валяющийся на полу золотой портсигар Корса. – Твой цвет разве не синий с золотым? Твоё знамя не синее с золотым?
– Да. Ты разве знаешь? Ты ведь не различаешь цвета.
– Твой яркий синий цвет я вижу, – улыбнулся Никто и нежно погладил Корса по голове, по седой пряди.
Это цвет нашего рода, – прошептал Корс, – сапфир…
– Да…
Никто приблизился к нему, целуя в губы, очень ласково и осторожно, но в тоже время с нажимом, забирая в рот его нижнюю губу, просовывая ему в рот язык. И Корс чувствовал, как знаки полукровки скребут его по пересохшим губам. Он ответил на поцелуй, вдруг подумав о том, что Никто видел, как он только что блевал в ванной, что он не чистил зубы, но похоже Никто это не смущало. И ещё Корс подумал, часто ли сам Ник приводит себя в порядок. «Что я творю?» в который раз подумал Корс, «Я не мылся, я спал в одежде, просто валялся на грязной кровати вместе с ними, даже не сняв сапоги. И они тоже явно не мылись и не переодевались, и даже не собираются это делать, да и времени уже не будет. Они тратят время только на то, чтобы сделать укол, а не почистить зубы или причесаться, и я делаю также. Я грязный как они и душевно и физически теперь тоже. Он пометил меня своей грязью, своей абсолютной развратностью, своим запахом тела и рта. Я пахну им, и как он». И отвращение от себя самого и стиля жизни Никто сменялось в Корсе странным куражом и восторгом, что он теперь такой же. Это безумное единение с ними, лишенными понятий о человеческих правилах и законах, отбросившими их, словно они уже умерли и всё неважно, почему-то доставляло Корсу непонятное удовольствие и ощущение свободы. Он чувствовал их отчаянную обречённость. Мир с другими людьми был где-то там, а они здесь. И дороги назад для них нет. «Для меня ещё есть», думал Корс, «они приняли меня в свою стаю, и я теперь один из них, я на дне, я – животное, но я не утрачу окончательно связь с миром людей, как они», так думал Корс, продолжая целоваться со своим грязным Демоном и наслаждаясь этим.
Громкие звуки сигнала тревоги, вынудили их разомкнуть поцелуй. Иллюзорный покой их маленького мира, ограниченного этой комнатой, закончился, и нужно было возвращаться в мир войны. Но Корс сейчас готов был воевать.
4
Власть
Берегите собственные силы и внутреннюю устойчивость. Твёрдость духа поможет преодолеть проблемы.
– Сколько это будет ещё продолжаться?! Мы два дня отбиваемся от пятитысячного войска, смотри, вот списки, многие погибли, нас всё меньше! – Лис нервно ходил по комнате из угла в угол, и оружие которым он был обвешан, позвякивало на нём.
– И их тоже, – спокойно ответил ему Никто.
– Ты сказал, что мы победили!
– Мы что, проиграли? Мы сдались? Форт захвачен?! Лис? – Никто тоже повысил голос.
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, сколько мы ещё продержимся?
– Запасов у нас достаточно.
– А солдат? Воинов у нас достаточно? Осада затянется, кто останется? С кем мы пойдем на Рудный?
– Пойду по мышиной норе, приду к высокой горе, – сказал Никто задумчиво и словно сам себе.
– Что?
– В Рудном ведь много шахт и подземных ходов, вся земля под Рудным изрыта.
Лис на секунду остановился, словно раздумывая над словами Никто:
– Ник, если осада затянется, нас останется человек двести – триста. А красные вызовут подмогу. Ты понимаешь?! – не выдержав, он снова закричал. – Или ты через Порт проведёшь ещё нечистых?
– Через Порт нельзя провести войско и ты это знаешь.
– Как тогда быть?!
– Держать оборону, мать твою, Лис! – тоже закричал Никто. Он выругался на нечистом, оскорбив Лиса, очень грубо обозначив, кем он по его мнению является и что Никто о нём думает. Лис не остался в долгу и обложил хуями Никто тоже, на красном и чёрном одновременно, помянув всех Демонов в целом и его в частности. Лис не обращал никакого внимания на Корса, а тот сидел понурый понимая, что они действительно в полной заднице.
– Лис! Военачальник тухлый, что за паника, блять, как же ты заёбываешь меня своими истериками! – Никто стукнул себя ладонью по лбу, зажмурившись, и явно пытаясь успокоиться, но у него не получалось. – Бля-я-ять, мало того, что ты шумоголовый, у тебя истерики регулярные, как у тёлок месячные! Стабильно! Не удивительно, что ты всё просрал в прошлом, с таким твоим вечным хуёвым настроем! У нас сейчас есть ещё люди?!
– Есть! – огрызнулся Лис.
– Мы внутри, красные снаружи, так?!
– Так, – ответил Лис мрачно.
– Что? В чём, блять, сейчас проблема?! Держим оборону дальше! Я не всесилен! Держи оборону! Держи оборону, блять, ёбаный ты в рот! Что ты как командир должен сейчас делать?!
– Держать оборону!
– Так и держи! Не сдавайся как мудак, блять!
– Я не сдаюсь!
– Вот и молодец! Делай, что должен и не паникуй! Ты понял меня, сука ты рыжая?!
– Ну ладно, – сказал Лис, видя что зацепил Никто, и решив, от греха подальше сбавить обороты, – я сделаю всё что в моих силах, а ты отвечай за свой базар.
– Я отвечаю! Ты мне сейчас предъявить хочешь, что я за базар не отвечаю?!
– Сейчас нет.
– Тогда вали нахуй!
– Списки тебе вот, на дубок кладу! – Лис бросил списки погибших на стол. И вышел, громко хлопнув дверью.
Корс покачал головой:
– Как вы разговариваете, это неприемлемо. Элис ладно, ты не отвечай ему так, не опускайся до его уровня, Демон.
Никто только мрачно глянул на него.
– Элис в бешенстве, он сейчас Карину покалечит!– заволновался Корс.
– Не покалечит. Вмажется сейчас и всё.
– Она попадёт ему под горячую руку, он выместит на ней всю свою злость.
– Да не попадет она ему под руку, она прекрасно умеет не отсвечивать в такие моменты. Не бойся ты за неё.
– А ты не ведись на его провокации, отвечай ему холодно, вежливо и с презрением.
– Я так не могу. Он заводит меня.
– Да, чёрт, ты же отзеркаливаешь то, что в тебя вкладывают, – Корс задумался, – надо как-то отвязать тебя от него эмоционально. Вы с Лисом долго были любовниками?
– Мы и сейчас бываем вместе, – ответил Никто понуро.
– Когда ты успеваешь?!
Никто молчал.
– Ты расстроен. Позволяешь ему орать на себя, теперь сидишь грустный. Может, я чего-то не понимаю? Ведь он тоже твой раб, тебе стоит только приказать, и твой Лис нагнётся перед тобой.
– Да.
– Почему тогда не нагнул сейчас? Не показал, кто главный? Не понимаю!
Никто ничего не ответил.
– Ты, что ли, любишь его?!
– Да.
Корс разочарованно покачал головой:
– О-о-о! Этот рыжий всех свёл с ума. И Карину и тебя, творит что хочет, считает себя самым крутым, как ему это удаётся?
– Никак. Он на самом деле крутой.
– Чушь собачья! И не люби его, он этого не достоин! Ему на тебя плевать, он тобой пользуется, ещё и требует: «Где моя победа?» Совсем обнаглел! Он не любит тебя, Демон!
Никто сидел грустный и молчал, и Корс физически ощущал, как он тоскует по Лису, жалеет, что тот ушёл. Хочет его любви и признания.
