скачать книгу бесплатно
– Я не был с ними лично знаком. Откуда мне знать, нравятся они мне или нет? Я могу только догадываться об их чувствах.
– И какие же это чувства?
Джо Томас вдруг повернул ко мне голову:
– А вы не слишком старательно готовили домашнее задание, мисс Холл.
Я замерла. Разве он не слышал, что я представилась Лили Макдональд? Откуда он знает мою девичью фамилию? Я снова ощутила тепло руки Эда, державшей мою ладонь у алтаря. Визит в тюрьму был запланирован еще до моей свадьбы. Может, Джо Томасу назвали мою прежнюю фамилию, а когда я представлялась, он не слушал? Чутье подсказывало, что лучше его не поправлять: замечание испортит весь разговор.
Меня больше задели его слова о моей якобы небрежности. Что я упустила? Мой начальник любит повторять, что адвокат не может ошибаться. У меня до сих пор обходилось без ляпов, а другого молодого сотрудника, которого взяли на работу одновременно со мной, уже уволили, потому что он прозевал сроки подачи апелляции.
– Этого нет в ваших записях, – сказал Джо Томас, когда я опустила глаза в свои бумаги. – Я рассчитывал, что вы, как адвокат, окажетесь дотошнее. Подумайте. Поэты военной поры: через что они прошли? Какие общие черты проявились у них после возвращения домой?
Я почувствовала себя невеждой на телевикторине.
– Шок, – ответила я. – Многие отказывались разговаривать из-за посттравматического стресса.
Джо Томас кивнул:
– Продолжайте.
Я напрягла память. У меня же была пятерка по литературе!
– У некоторых отмечались вспышки насилия.
Джо Томас откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и удовлетворенно улыбнулся:
– Вот именно.
Бессмыслица какая-то.
– Вы же не служили в армии!
– Не служил.
– Так почему же вы убили свою подружку?
– Зачетная попытка. Не забывайте, я заявил, что невиновен. Присяжные приняли неверное решение, поэтому я подаю апелляцию. – Он постучал по моему досье длинным, как у художника, пальцем, не сочетавшимся с его крепкой фигурой. – Здесь есть все, кроме одной подсказки. Теперь она в вашем распоряжении.
Скрипнул отодвигаемый стул – Джо Томас неожиданно встал. На мгновение комната закружилась. Во рту пересохло. Что происходит? Передо мной остались только эти очень темные, почти черные глаза, видевшие меня насквозь. Они знали, что творится внутри меня. Они видели то, чего не видел Эд. А самое главное, они меня не осуждали.
Джо Томас наклонился ко мне, и я уловила его запах, который трудно описать, – это не одеколон с ароматом сосны и лимона, как у моего мужа. Более грубый, влажный, землистый, звериный запах. Мне вдруг стало трудно дышать.
Бац! Я подскочила на месте. Джо Томас тоже. За окном словно завис в воздухе крупный серый голубь. Ветер подхватил одинокое белое перо – должно быть, птица ударилась о стекло. Чудом оставшийся невредимым, голубь улетел.
– Живой, – сказал Джо Томас. – А в прошлый раз погиб. Казалось бы, прутья должны их отпугивать, однако им будто все нипочем. А может, действительно нипочем. В конце концов, птицы достигают высот, которые нам неведомы…
Преступники, предупреждал меня шеф, иногда проявляют удивительную внимательность в самых непредсказуемых случаях, не обманитесь, Лили.
– Я хочу, чтобы вы сейчас ушли и вернулись на следующей неделе. – Инструкции с механической четкостью вырывались изо рта Джо Томаса, будто голубя не было и в помине. – За это время вам нужно выяснить связь между мною и поэтами военной поры. Это даст вам основу для апелляции.
Ну хватит! Всему есть предел.
– Это не игра, – коротко сказала я, желая скрыть необъяснимую смесь страха и восторга, распиравшую мне грудь. – Вы не хуже моего знаете, что о посещениях нужно договариваться заранее. Я могу не успеть все организовать. Постарайтесь максимально использовать сегодняшнюю встречу.
Джо пожал плечами:
– Как скажете. – Он смотрел на мои загорелые руки, на серебряный браслет и новенькое сияющее обручальное кольцо, к которому я еще не привыкла. – Кстати, я, кажется, ошибся? Вы же миссис Макдональд? Надеюсь, медовый месяц вас не разочаровал?
Когда такси остановилось у станции, меня еще била дрожь. Как Джо Томас понял, что я только что вернулась после медового месяца? Возможно ли, чтобы об этом обмолвился шеф, пока в мое отсутствие готовили необходимые бумаги для посещения тюрьмы? В таком случае это прямо противоречит его совету никогда не сообщать о себе никакой информации и держать дистанцию.
Этот совет, как и предупреждение охранницы о том, что заключенные будут пытаться что-то выторговать, были настолько очевидными, что казались даже лишними. Как подавляющее, по-моему, большинство людей, меня шокируют редкие сюжеты в новостях о романах между заключенными и посетителями или охранниками. Я ни разу не читала об адвокате, позволившем себе подобную интрижку. А что до странных мыслей, не дающих мне покоя, так это просто нервы разыгрались. Стресс наложился на разочарование от Италии.
Случайно ли Джо Томас «ошибся» с моей фамилией? Или он пытается меня смутить? Но зачем?
– Пять с половиной фунтов, мисс, – раздался голос водителя.
Благодарная за его невольную помощь, я начала набирать мелочь из кошелька.
– Это евро, – с подозрением сказал таксист, словно я попыталась всучить ему иностранную валюту.
– Извините. – Покраснев, я нашла нужную монету. – Я была за границей и, должно быть, сложила деньги вместе.
Он нехотя, с явной неловкостью принял чаевые. Ошибка. Простая ошибка… Как легко обвинить кого-то во лжи! Может, и Джо Томас допустил в свое время ошибку и так устал от чужих интерпретаций, что затеял со мной игру? Но с какой целью?
Я взглянула на часы – времени больше, чем я предполагала. Наверное, лучше, не заезжая в офис, поехать домой. Напечатаю отчет о встрече с клиентом, полистаю Руперта Брука. Меня неприятно удивила осведомленность Джо Томаса о моей личной жизни, он заинтриговал меня, вывел из равновесия, и теперь я не успокоюсь, пока не выясню, откуда ему все это известно.
– Вытяните из него все, что можно, – велел мне шеф. – Он сам вышел на нас с просьбой об апелляции. Значит, вскрылись новые обстоятельства. Или ему просто захотелось внимания, что тоже не редкость. В любом случае нам понадобится консультация барристера.
В переводе на человеческий это означало – судебного адвоката.
Но я с неудовольствием сознавала, что нисколько не продвинулась. На каком основании подавать апелляцию? На основании душевной болезни? Или эксцентричного поведения? Ну вот сколько клиентов задают своим адвокатам подобные загадки? Но я склонна согласиться, что в рассказе Джо есть рациональное зерно: алкоголики действительно изобретательно лгут, соседи сгущают краски, а присяжные все могли неправильно понять.
Перебирая в голове разные доводы, я не заметила, как поезд домчал меня до конечной станции. Через несколько минут – как мне показалось – я уже сидела в автобусе, везущем меня домой. От этого слова по телу пробежала дрожь восторга: дом! Не родительский дом в Девоне, а свое первое семейное гнездышко в Клэпхеме. Я еще успею приготовить ужин. Спагетти болоньезе, это несложно. Переоденусь в голубой восточный халат, который мать подарила мне к медовому месяцу, немного приберусь, чтобы Эду было приятно вернуться домой… И все равно мне было как-то неуютно.
Изредка уходя с работы пораньше, я чувствовала себя школьницей-прогульщицей, а это не моя стихия. Мои отчеты называют «добросовестными» – бальзам для самолюбия, уязвленного отсутствием более существенной похвалы, как, например, «полезные» или «содержательные». Не секрет, что все (и в первую очередь сама) очень удивились, когда я поступила в один из наиболее престижных английских университетов исключительно благодаря упорному труду. А второй раз мне удалось всех удивить, когда меня приняли в юридическую фирму, выбрав из многих соискателей. Когда привыкаешь, что все постоянно идет вкривь и вкось, нормальная жизнь даже шокирует.
– Почему ты решила стать юристом? – спросил отец.
Вопрос показался мне лишним, и я промолчала.
– Из-за Дэниэла, конечно, – ответила за меня мать. – Лили хочет навести в мире порядок. Правда, дорогая?
Выйдя из автобуса, я подумала, что сегодня вспоминала брата чаще, чем за все время. Наверняка это из-за Джо Томаса. Та же оборонительная тактика. Та же надменность в сочетании с угадывающейся беззащитностью. Та же страсть к шарадам. То же упрямое нежелание подчиняться открытому давлению.
Но Джо Томас преступник. Убийца. Убийца, который сегодня оставил тебя с носом, сердито сказала я себе, задержавшись у почтовых ящиков возле двери подъезда. Счет? Уже?
Во мне шевельнулось дурное предчувствие: я говорила Эду, что нельзя брать такую большую ипотеку, но он только подхватил меня на руки, закружил и сказал, что как-нибудь проживем. Не дойдя до нашей квартиры, я остановилась: у соседней, седьмой, спорили женщина и девочка, та самая девочка в темно-синей школьной форме, которую я видела утром. Но спорила с ней не ее мать, красавица брюнетка, а самая заурядная женщина среднего возраста в красных босоножках – совсем не по погоде.
Подойдя ближе, я увидела огромный темный синяк на лице малышки.
– Что происходит? – громко сказала я.
– Вы мама Карлы? – спросила женщина.
– Я-то соседка, – отозвалась я, рассматривая жутковатый кровоподтек. – А вот вы кто?
– Я помощница учителя, – не без гордости назвалась женщина. – Мне велели отвести ее домой после, э-э-э, неприятности на игровой площадке. Но миссис Каволетти нет дома, ее начальница сказала, что на работе ее сегодня не будет, поэтому нам придется вернуться в школу.
– Нет! Нет! – Девочка – помощница сказала Карла? – повисла у меня на руке. – Пожалуйста, можно, я останусь с вами? Ну пожалуйста!
Помощница не могла решиться, – мое появление стало для нее полной неожиданностью. Я ее понимала. У нее было полное право сомневаться: ребенок мне чужой, хотя и ведет себя так, будто мы хорошие знакомые. Однако в школе ее явно травят. Я знаю, что это такое.
– По-моему, ей нужно в больницу, – сказала я.
– Но мне некогда! – Глаза женщины расширились, словно от страха. – Мне своих детей скоро забирать!
Конечно, это не мое дело, но при виде встревоженного несчастного личика я решилась помочь.
– Тогда я ее отвезу, – сказала я, протягивая свою визитку. – Вот мои данные.
«Лили Макдональд, бакалавр права, адвокат».
Это явно успокоило помощницу учительницы, хотя, должно быть, шло вразрез с ее инструкциями.
– Пошли, – сказала я Карле. – Поедем в больницу на такси. Вас подвезти?
Женщина отказалась, но было заметно, что мое предложение ее окончательно успокоило. Мне пришло в голову, что при удачном стечении обстоятельств похитить ребенка проще простого.
– Меня зовут Лили, – сказала я, когда помощница ушла, и сунула под дверь квартиры номер семь записку для мамаши Карлы, коротко изложив в ней, что случилось. – Ты знаешь, что разговаривать с чужими людьми вообще-то нельзя?
– Чарли сказал, с вами можно.
– Кто такой Чарли?
Карла вытащила из-под джемпера зеленый пенал.
Прелесть какая! У меня в школе был деревянный, с потайным отделением для ластика.
– Что с твоим глазом?
Карла отвела взгляд:
– Это была ошибка, он не нарочно.
– Кто не нарочно, крошка?
Но не успела я договорить, как в ушах зазвучали голоса.
«Присяжные ошиблись», – сказал Джо Томас.
«Это наверняка какая-то ошибка», – всхлипывая, повторяла мать, когда мы нашли Дэниэла.
«А не ошибку ли я совершаю?» – спрашивала я себя, идя к алтарю.
Хватит с меня ошибок, подумала я, заводя Карлу к нам в квартиру, чтобы вызвать такси.
Отныне я обязана все делать правильно.
Глава 6. Карла
– Кто не нарочно, крошка? – спросила Лили с золотыми волосами, когда они вошли в квартиру номер три. Ее голос звучал очень четко, как у актрис по телевизору. Шикарно, как сказала бы мама.
– Кевин из нашего класса. Он бросил в меня мячом.
Карла потерлась щекой о мех Чарли. Прикосновение было теплым и уютным. Она незаметно рассматривала квартиру. Планировка как у них, но на стенах больше фотографий. И беспорядка больше: на кухонном столе какие-то бумажки, под столом забытые коричневые ботинки. Мужские, на толстой подошве и со шнурками. Обувь, любила говорить мама, едва ли не самое важное в арсенале женщины. Когда Карла призналась, что не понимает, мама только рассмеялась.
– Если твоя мама не на работе, где, по-твоему, она может быть?
Карла пожала плечами:
– Может, с Ларри, это ее друг. Иногда он водит ее обедать в ресторан недалеко от магазина. Она продает косметику, чтобы делать тетенек красивыми.
– А где ее магазин?
– Там, где какие-то бриджи…
Лили улыбнулась, будто Карла сказала что-то смешное.
– Может, в Найтсбридже?
– Non lo so[6 - Я не знаю (ит.).]. – Когда Карла уставала, она всегда переходила на итальянский, хотя и пыталась заставить маму говорить дома по-английски.
– Ну ладно, мы же оставили ей записку. Такси сейчас приедет.
Карла погладила мягкий зеленый мех:
– А можно Чарли тоже поедет с нами?
– Конечно, пускай она едет.
– Чарли – он.
Лили улыбнулась:
– Отлично.
«Видишь, – прошептал Чарли. – Я же тебе говорил, мы что-нибудь придумаем».
