скачать книгу бесплатно
Кровные сестры
Джейн Корри
Психологический триллер (АСТ)
Солнечным утром Элисон, ее сводная сестра Китти и подруга Ванесса отправились в школу. А через час произошла чудовищная автомобильная авария, в которой чудом уцелела Элисон, но погибла Ванесса, а Китти осталась тяжелым инвалидом.
Теперь, пятнадцать лет спустя, Китти по-прежнему не может говорить и страдает провалами в памяти, а преподаватель искусств Элисон ведет тихую жизнь и тщетно пытается забыть случившееся в то утро.
Однако когда Элисон, несмотря на страхи, принимает предложение вести курсы для заключенных в местной тюрьме, начинает происходить нечто странное и пугающее…
За ней и за ее сестрой следят и угрожают при помощи анонимных записок.
Кто-то затаившийся в тени ждет и готовится нанести удар. Кто-то, кто хорошо знает, что произошло много лет назад на самом деле…
Корри Джейн
Кровные сестры
Моему доброму и остроумному мужу (с тобой ни один день не похож на другой), моим замечательным детям – и Милли, изменившей нашу жизнь.
Начищенные до блеска школьные туфли.
Подпрыгивают школьные сумки.
Подлетают светлые косички.
Две пары ног, одни немного больше.
– Поторопись, мы опаздываем!
Почти дошли. Почти в безопасности.
Край тротуара.
Еще одна пара ног.
Нет!
Вопль.
Тишина.
Кровь, медленно стекающая на асфальт.
Лужа все шире и шире…
Часть первая
Из последних новостей: в пригороде Лондона в тюрьме открытого типа произошло убийство. Подробностей нет, но мы будем держать вас в курсе событий. А пока на «Радио-2» новая песня группы Great Cynics…
Глава 1
Элисон
Сентябрь 2016 г.
Осторожно. Дело не в размере, а в остроте и угле заточки. Лезвие должно петь, а не скрежетать.
Подношу осколок синего стекла к окну. Такого цвета бывают склянки и пузырьки на полках старинных аптек. Отличный чистый срез – никаких коварных осколков, которые придется вытаскивать, а это всегда хлопотно. Ничего не стоит получить стеклянные занозы в кожу или рукав.
Или в мысли.
Теперь последнее, решающее испытание: встанет ли стеклышко в свинцовый контур? Сердце в этот момент всегда учащенно бьется, будто на кону вопрос жизни и смерти. Глупость, конечно, но так уж я устроена. Сейчас, почти у цели, не захочешь что-то испортить, впустую потратив не только цветное стекло, но и время.
Каждая секунда жизни драгоценна. Я знаю это слишком хорошо.
– Не поможете, миссис Бейкер?
– Вообще-то мисс, – поправила я, отрываясь от созерцания образца. – Зовите меня Элисон, как все.
Большинство моих учеников старше этого новичка и ниже ростом. Плотный, но не пухлый. Ростом, пожалуй, около ста девяноста сантиметров – почти на восемь выше меня[1 - Англо-американская система мер переведена в книге в метрическую. (Примеч. ред.)].
В детстве меня нещадно дразнили за то, что я самая высокая в классе. Я изо всех сил старалась съежиться, но это не спасало положения. «Стой прямо», – умоляла мать. Она хотела как лучше, а я мечтала смешаться с толпой и не выделяться ни слегка великоватым носом («классическим», как деликатно называла его мама), ни очками с толстой оправой грязного цвета, ни скобками на зубах. Зато моя идеально гармоничная сестра обладала врожденной уверенностью в себе и всегда держалась с достоинством.
Сейчас я уже знаю, что в высоком росте немало преимуществ: можно носить одежду, на которую не решатся другие, или набрать пару килограммов, и никто не заметит. Однако всякий раз, проходя мимо зеркала, я расправляю свои проблемные плечи, «крылья понурого ангела», по выражению моей сестрицы.
Сколько иронии…
Ученик, попросивший помочь, не молод и не стар – в этом мы тоже похожи. Чем дальше, тем меньше мне хочется вписывать в бумаги свой возраст – от этого во мне растет страх. Я рассчитывала, что к этим летам у меня в активе уже будет много всего, однако этого отчего-то не случилось.
Возраст не важен только здесь; куда существеннее, чтобы рука не дрогнула. Изготовление витражей – занятие в общем-то безвредное, но всякое бывает.
Как это верно…
– Элисон, я плохо запомнил, что вы говорили о свинцовой протяжке.
Голос новичка, глубокий и звучный, вывел меня из задумчивости. Культурная речь, свидетельствующая о хорошем образовании. Пытливый ум – немногие мужчины записываются на еженедельные занятия, которые я веду в местном колледже. Когда на прошлой неделе он впервые пришел на занятие, я немедленно ощутила неловкость, которая не прошла до сих пор.
Не только из-за его пристального взгляда и умных вопросов. И не из-за уверенности, с которой он режет свое стекло, хотя я веду курс для новичков. И не из-за его имени – Клайв Блэк, солидность и симметрия которого указывает на продуманный выбор его родителей. Даже не из-за того, как он произносит «Элисон», будто он считает это имя не заурядным, а интригующим. А из-за всего вкупе плюс кое-что еще, чего я еще не уяснила сама. Жизнь научила меня доверять интуиции, и сейчас инстинкт подсказывает быть начеку.
В защитных перчатках (обязательных к ношению вместе с фартуком для всех студентов) я беру тонкий, слегка изогнутый кусочек свинца длиной около тридцати сантиметров. Он всякий раз напоминает мне серебристую лакрицу, которую мы с сестрой покупали в кофейне на углу по дороге из школы.
Прогони эти мысли. Переключись.
Быстро подаю Клайву щипцы.
– Возьмитесь с одной стороны – плоскогубцы держите плоской стороной вверх – и тяните. А я потяну с другой. Сильнее подавайтесь вперед… Правильно.
– Поразительно, как тянется свинец! – восхитился Клайв. Такие восторженные нотки я иногда слышу от детей.
– Не правда ли? – выдохнул кто-то еще, и все остальные ученики собрались вокруг. Очень люблю этот момент – интерес заразителен.
Беру заостренный нож. Забавно – я с детства неуклюжая, однако вот единственное занятие, в котором рука у меня верна.
– Покачайте лезвием из стороны в сторону и нажмите, – сказала я. – Кто хочет попробовать?
Я нарочно обратилась к даме с лошадиным лицом, которая посетила уже несколько уроков. Однажды она даже предложила оставить положительный отзыв на моей странице на «Фейсбуке» и осталась до крайности разочарована, когда я призналась, что меня на «Фейсбуке» нет.
– Разве вы не рекламируете свои работы? – недоверчиво спросила она.
Я небрежно пожала плечами, скрывая настоящую причину:
– Я обхожусь без этого.
Урок заканчивается («Пока!» – машет Берил, которая «обожает сюда ходить»), однако новичок с культурной речью будто караулит, когда все разойдутся. Про себя я называю его Свинцовым Человеком, подавляя улыбку, потому что прозвище получилось метким по двум причинам. Высокий, худой, чисто выбритый. Мужественный подбородок. Гибок и непредсказуем – совсем как материал, с которым мы работаем.
По моему опыту, всегда бывает «А можно еще последний вопрос?» от ученика, которому не хочется уходить. Но новичок меня нервирует.
– Я тут думал… – начинает он и ненадолго замолкает, взглянув на мой оголенный безымянный палец (я заметила, что у него тоже нет кольца). – Может, вы проголодались?
Он непринужденно засмеялся, будто сознавая, что слишком торопит события – у нас всего-то непродолжительное знакомство учителя с учеником.
– Я о вас ничего не знаю, – добавил он, – просто я не успеваю перекусить после работы и сразу иду сюда.
Его рука нырнула в карман – у меня на шее выступил пот, и я сразу поглядела на дверь, но собеседник вынул часы. Мне показалось, на циферблате диснеевский мультяшный персонаж, отчего я испытала облегчение, смешанное с любопытством, но недостаточное, чтобы принять приглашение.
– Спасибо, – легким тоном ответила я. – Но меня ждут дома.
Его будто одернули:
– О’кей, понял.
Интересно. Вообще-то я и сама себя не понимаю. Отвернувшись, я принялась прибирать лишние обрезки стекла.
Теоретически моя мать одобрила бы этого новичка: приятные манеры, и возраст подходящий, и человек со средствами, судя по хорошо сидящему пиджаку. Густые каштановые волосы зачесаны назад и открывают широкий лоб.
– Может, ты слишком разборчива, – твердит она (мама хочет как лучше). – Иногда, дорогая, не грех и рискнуть. Мистер Тот Самый с виду бывает самым разным.
Это она с такими чувствами выходила замуж за папу? Меня кольнула ставшая уже привычной боль утраты. Если бы отец был жив…
Свинцовый Человек ушел. Я тороплюсь вернуться в мою квартирку в «Слоне и за?мке»[2 - Район в Центральном Лондоне, где расположен большой автодорожный узел. (Примеч. ред.)], поставить Эллу Фицджеральд, вытряхнуть из банки на тарелку консервированный салат с тунцом (моя сестра терпеть не могла рыбу), постоять под горячим душем, чтобы смыть с себя прошедший день, и улечься на диван с хорошей книгой, прогнав мысль о том, что за квартиру нужно платить на следующей неделе, да и другие счета ждать не будут.
Стянув резиновые перчатки, тщательно мою руки над маленькой угловой раковиной. Натянув пушистый синий мохеровый кардиган из секонд-хенда, спускаюсь и останавливаюсь у приемной стойки с ключом от класса в руке.
– Как дела? – спрашивает женщина за стойкой.
Делаю веселую мину:
– Отлично, спасибо, а у вас?
Она пожимает плечами.
– Опять переделывать доску объявлений – вон, кто-то новое принес. И кто только заинтересуется… Вот вы как считаете?
На распечатанном на листке А4 объявлении изображение палитры соседствовало с камерой с зарешеченным окошком, а ниже шел текст:
Разыскивается
преподаватель рисования для Арчвильской мужской тюрьмы открытого типа.
В часе езды от Лондона.
Три дня в неделю.
Дорожные расходы компенсируем.
Оплата по общим расценкам.
Заявления присылайте на archville@hmps.gsi.gov.uk
Я почувствовала, что покрываюсь гусиной кожей.
Вопль. Тишина. Кровь.
– Меня туда и золотом не заманишь, – фыркнула секретарша. Ее слова привели меня в чувство, и я нашарила ручку.
– Элисон, да вы шутите!
Я старательно записывала электронный адрес.
– Пока не знаю.
– Вот тебе и на!
Разрываемая противоречивыми чувствами, я вышла на улицу. Стабильный доход, оплаченный проезд, можно не волноваться о месячном балансе банковского счета! С другой стороны, я никогда еще не бывала в тюрьмах, и одна мысль о них повергает меня в ужас. Во рту враз пересохло, и сердце заколотилось… Проклятое объявление, и зачем оно мне попалось? Будто сама судьба что-то мне подсказывает, но хочу ли я прислушиваться?
Я прошла мимо парка, где подростки курили на качелях. Одна девочка смеялась, закинув голову. Счастливый, беззаботный смех – совсем как у моей сестры. Для нее жизнь была праздником, а для меня… Я росла серьезной, старательной. Даже до несчастного случая, помню, я всегда ощущала тяжесть в груди. Я стремилась, чтобы все было правильно, хотела многого добиться в жизни. Слово «добросовестная» фигурировало во всех моих школьных характеристиках.
Однако некоторые события остаются вне нашего контроля…
– Это не твоя вина, – до сих пор повторяет мать, однако, прокручивая случившееся в голове, я не могу не думать о том, что? могла бы изменить. Но теперь слишком поздно.
Быстро прохожу через вечерний рынок. На ветру трепещут шелковые шарфы – бирюзовые, розовые, бледно-желтые. Рядом на прилавке – переспелые помидоры по 50 пенсов за пакет.
– Дешевле не найдешь, красотка, – уверяет продавец в черных перчатках без пальцев. Не отвечая, сворачиваю налево, затем направо. Ускоряю шаг. Мне нужно домой как можно быстрее. Улица одинаковых викторианских домиков, переполненных мусорных баков и валяющихся на тротуаре пивных бутылок. Кое-где висят занавески, в других домах окна заколочены. У меня жалюзи – легко закрывать. В числе прочего этим-то дом меня и привлек.
У трех звонков три таблички: хозяина, второй квартирантки – и пустая. Моя. Ищу свой ключ. Прохожу в холл, где слева почтовые ящики. Для меня ничего. Вторым ключом открываю свою однушку на первом этаже. Я хотела на втором (так мне кажется безопаснее), но ничего не подвернулось, когда я отчаянно искала варианты. А теперь я привыкла, правда, перед уходом всегда проверяю, закрыты ли окна.
Захлопнув дверь, сбрасываю туфли и кидаю сумку на бежевый диван из «Икеа», купленный в секонд-хенде.
