скачать книгу бесплатно
Адмирал Империи – 9
Дмитрий Николаевич Коровников
Адмирал Империи #9
Пограничные звёздные системы Российской Империи атакованы ударными флотами Американской Сенатской Республики. Мы начинаем наши «Хроники» с описания одного из самых кровопролитных и беспощадных столкновений начала 23 века. В мировой историографии этот конфликт назван – «Второй Александрийской войной». В наши учебники истории его первый этап вошёл под названием: «Отечественная война 2215 года»…
Дмитрий Коровников
Адмирал Империи – 9
Глава 1
Место действия: звездная система HD 22058, созвездие «Эридан».
Национальное название: «Таврида» – сектор контроля Российской Империи.
Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 185 световых лет.
Высокие орбиты планеты Херсонес-9
Дата: 13 февраля 2215 года.
«Одинокий» обездвиженный и сжатый с двух сторон американскими дредноутами все еще сопротивлялся. Последние оставшиеся в живых его защитники короткими перебежками, отстреливаясь и прикрывая друг друга, отступали по центральному коридору к главному командному отсеку корабля. Только там за бронированными дверями и перегородками можно было еще какое-то время продержаться под непрерывным огнем и атаками наступающих штурмовых групп «янки».
Илайя Джонс собрал всех имеющихся на кораблях своей дивизии «морских» пехотинцев и бросил их на абордаж русского крейсера, желая захватить его и его капитана. Капитана, которая в данную минуту одной рукой волокла по полу коридора раненого бойца-девушку, держа во второй штурмовую винтовку. Периодически Тася бережно отпускала Полину, поворачивалась назад и выпускала в сторону врага очередную обойму. Затем, снова брала раненую, благо эндоскелет доспехов позволял княжне это делать легко и непринужденно, и снова волокла истекающую кровью девушку дальше…
– Ничего, потерпи, сейчас доберемся до рубки, а там…, – Таисия Константиновна говорила машинально, пытаясь поддержать Полину.
Но что будет, когда мы добреемся туда? Что там? Капитан-командор не знала ответа. Разве там укрыт свежий резерв из нескольких взводов «морпехов» Дорохова? Нет… Может, на капитанском мостике расположены запасные медкапсулы, чтобы положить туда Полину? Нет, конечно… Тогда что ты пытаешься сказать и кого успокоить?
Таисия была очень зла сейчас на себя. Часом ранее разве у нее не было выбора – оставаться и принять весь огонь 6ой американской дивизии на себя или развернуться и попытаться, пользуясь превосходством в скорости выскользнуть из окружения? Таисия Константиновна выбрала первый вариант – сосредоточить на себе все внимание Илайи Джонса и его коммандеров, давая тем самым возможность остальным наших кораблям покинуть опасный сектор.
И действительно тяжелые крейсера: «Свеаборг» и «Варна» сумели-таки оторваться от преследователей и сейчас уходили на максимально высоких скоростях как можно дальше от Херсонеса-9. Это было большой нашей удачей, учитывая то, что вражеских кораблей было вокруг в четыре раза больше. Однако цена такого спасения оказалась невероятно высокой. Таисия Константиновна заплатила за это жизнями космоморяков и пехотинцев экипажа ее любимого «Одинокого», телами которых были сейчас устланы коридоры и палубы русского крейсера…
Рядом, прячась в открытых проемах кают и за колоннами отступали, ведя огонь и прикрывая друг друга, еще несколько наших штурмовиков. Почти все они были из взвода Дорохова – «морские» пехотинцы являлись лучшими среди всей команды «Одинокого», поэтому и выживаемость, несмотря на то, что они стояли на самых опасных участках, и этих ребят была на порядок выше. Среди немногих уцелевших почти все были ранены. Таисия понимала, что на ногах ее людям помогают находиться лишь обезболивающие и кровоостанавливающие препараты, лошадиные дозы которых вводилось сейчас портативными аптечками…
А где же сам Дорохов? Таисия Константиновна, дотащив Полину до перекрестка двух коридоров и укрывшись с ней за стеной, осмотрелась по сторонам в поисках Кузьмы Кузьмича. Полковника нигде не было, но и разглядеть что-либо в этом кромешном аду, где постоянно кто-то куда-то бежал, взрывались гранаты, и все пространство было задымлено от горящей и аппаратуры и мебели, было невозможно. Тася, высовываясь из-за укрытия, вертела головой, то вперед, то назад, ища великана полковника, ведь только на него оставалась надежда…
Хотя какая надежда? Как мог Кузьма Кузьмич и его последние «морпехи» остановить атаку сотен штурмовиков «янки», которые как зомби рвались к командному отсеку. Капитан-командор Романова, наконец, благодаря острому зрению все же отыскала Дорохова, тот находился в самом конце главного коридора, идя последним и прикрывая собой отход остальных.
Великан шел медленно, видно, что он тоже был ранен и не единожды, его бронескафандр был изрешечен и разбит почти весь, и смотрелся сейчас, как разорванная жестяная одежда вывернутая наружу. Если бы не эндоостов из сверхпрочной нимидийской брони, из которого состояла добрая половина тела Кузьмы Кузьмича, а так же его черепная коробка, полковник был бы уже мертв. Но к удивлению и чуть ли не суеверному ужасу американских штурмовиков, это русский двух с половиной метровый геркулес, несмотря на выпущенные в него очереди, продолжал оставаться на ногах…
Дорохов медленно шел по широкому коридору, опустив вниз винтовку. Он не стрелял, видимо закончился боезапас, решила Тася, в голове которой уже роились мысли как помочь своему товарищу в этой ситуации. Кузьма Кузьмич заметно приволакивал левую ногу, но скорее это не от ранения, просто пневмоприводы бронескафандра на ней были перебиты. Штурмовики «янки» в какой-то момент перестали стрелять по одинокому русскому и, осмелев, бросились на него врукопашную.
Зря они это затеяли. В одно мгновение у окончания ствола винтовки Дорохова холодным голубым пламенем вспыхнула кромка плазменного штыка, и в следующую секунду первый из нападавших уже лежал на полу с пробитым триплексом забрала своего шлема. Еще удар и второй штурмовик упал на колени с перерезанным горлом, от плазмы штыка не спасали пластины доспехов, тем более наш полковник знал в какое место бить. Шейные пластины, как и пластины на сгибах конечностей были самыми слабыми местами любого боевого скафандра…
Среди дыма и открытого огня, искр тлеющей аппаратуры и мигающих экранов Дорохов метался из стороны в сторону, как загнанный зверь, уворачиваясь от ударов американских «морпехов» и отвечая им сокрушительными по своей быстроте и силе выпадами. Кровь заливала человеческую часть его лица, делая Кузьму Кузьмича похожим на скандинавского берсерка, закованного в современную броню и презревшего страх и боль, будто их не существовало в природе. Дорохов по-прежнему оставался один против десятка солдат противника, но его решимость и мастерство были неоспоримы. Полковник как бешеный бык метался по коридору, избегая выстрелов в упор, удары штыками и одновременно с этим методично собирая вокруг себя кровавый урожай из «янки»…
Американцев, которые минуту назад так смело бросились на нашего Кузьмы Кузьмича в надежде быстро с ним покончить, сейчас, как ветром сдуло. Оставив у ног полковника шестерых своих товарищей в виде трупов и тяжелораненых, остальные «морпехи» предпочли быстро ретироваться и отступить. В это время на глаза Дорохову попался универсальный бронещит, с помощью которых команды кораблей могли создавать на пути наступающих некие подобия баррикад. Размеры и вес такой плиты не позволяли использовать ее в качестве переносного щита, но только не для нашего гиганта-новгородца.
Кузьма Кузьмич без видимых усилий взвалил себе на спину пятисоткилограммовый лист брони и, прикрываясь им, снова начал двигаться по направлению к Таисии и остальным. Сделал он это очень вовремя, так как отступившие «янки» тут же открыли по нему огонь. Бронещит легко держал стрелковое оружие, и великан продолжал как ни в чем не бывало брести вдоль по коридору, похожий на большую страшную металлическую черепаху…
Таисия Константиновна выдохнула и весело хмыкнула, Дорохова так просто не взять. Неожиданно повернув голову направо и посмотрев в конец коридора, за стеной которого они с Полиной прятались, капитан-командор заметила группу из более чем десяти человек в необычных пиксельных бронескафандрах, быстро приближающуюся к девушкам. Пиксели на форме и броне были лишь у американцев, сомнений в этом не оставалось.
Тела двух наших «морпехов», прикрывавших то направление, разлетелись в стороны, разорванные выстрелами сразу из нескольких винтовок. По тому, как без лишних движений и четко действовал враг, Таисия поняла, что перед ней не простые штурмовики, а группа специального назначения. В коридоре между ней и Полиной и американцами не оставалось никого из команды «Одинокого», кто бы мог остановить атакующих.
Таисия Константиновна только и успела, что выхватить из ножной кобуры автоматический пистолет, на то чтобы поднять винтовку времени у нее не было, и, направив его в сторону бегущих врагов, выпустить в них половину обоймы. Большего она сделать не успела, одиночный импульсный выстрел, как его еще называли «холостой» попал прямо в шлем Таисии, инерцией откинув назад ее голову.
Девушка практически потеряла сознание, откинувшись и упав на спину. Мутным взором она видела, как Поля, активировав собственное стрелковое оружие, лежа на спине, на полу, попыталась дать очередь по приближающимся спецназовцам, но тоже не успела этого сделать. Удар ноги одного из них отбросил винтовку Полины далеко в сторону, вторым ударом приклада в голову американец обездвижил нашу храбрую казачку.
– Кузьма Кузьмич, срочно нужна ваша помощь, – тихо прошептала Таисия, понимая что никто кроме Дорохова, который находился от нее шагах в пятидесяти, не может ей помочь. – Я здесь…
Капитан-командор откинула ослабевшую руку за голову и попыталась ею помахать, чтобы полковник заметил, где она находится. Таисию «холостым» выстрелом откинуло назад, и девушка сейчас лежала вне укрытия прямо в проходе центрального коридора…
– Идду, госспожжа комм…, – раздалось у нее в наушниках.
Таисия Константиновна улыбнулась, видя, как Дорохов заметил ее и ускорил шаг. Но через мгновение улыбка исчезла с ее уст, граната, выпущенная из подствольника одного из американских «морпехов» угодила прямо в бронещит, который нес на себе великан-новгородец. Раздался взрыв, и Дорохова опрокинуло лицом на пол, почти полностью укрыв бронеплитой. После этого прогремело еще три или четыре таких же взрыва – «янки» видя эффективность гранат, попытались добить этого бессмертного русского полковника-зомби.
Таисия поймала направленный в ее сторону взгляд единственного глаза Кузьмы Кузьмича, глядящий на нее из под триплексного стекла забрала. В этом взоре, казалось, была сосредоточена вся боль от бессилия, что-либо изменить. Дорохов видел, как к капитану-командору приблизились американцы, он был всего в нескольких десятка метров, но ничем не мог помочь, заживо горя под огромной бронеплитой, без возможности из-под нее выбраться…
– Яяя идддуу…, – повторял Кузьма Кузьмич. – Дерр-жжитесьььь… Яяя иддду…
Таисия понимала, что теперь никто не сможет ей помочь. В ее голове прозвучал вопрос: «Почему «янки» выстрелили в меня «холостым»? Она снова повернулась и смело посмотрела на окруживших ее в этот момент врагов. Лица суровые, безэмоциональные, точно профессионалы высочайшего класса, даже оружие не наводят на нее, понимая свое тотальное превосходство… Зачем же все-таки я вам нужна?
Американские спецназовцы подтвердили сомнения девушки, так и не добив капитана-командора контрольным выстрелом в голову, а подхватив ее на руки, взвалив на себя и начав уносить назад по коридору, из которого они появились вначале…
– Твою же дивизию! Похоже, однорукий Илайя Джонс решил взять в плен великую княжну…, – пронеслось в голове Таисии. – Вот же б…
Глава 2
Космическое сражение началось, будто в мгновение ока, когда 10-ая русская «линейная» дивизия контр-адмирала Александра Красовского, вынырнув из-за геоида планеты Херсонес-9, врезалась в боевые порядки 6-ой такой же «линейной», но уже американской дивизии вице-адмирала Илайи Джонса-младшего. Космос вокруг заполыхал от взрывов и отблесков плазмы…
Александр Михайлович Красовский, сидя на мостике своего флагманского корабля – авианосца «Екатерина Великая», с удовлетворением наблюдал, как суетились, можно даже сказать – паниковали, вражеские коммандеры, которые пытались выстроить свои вымпелы для отражения внезапной атаки его дивизии. И американцам было чего бояться, у Красовского под рукой находилось сейчас пятнадцать абсолютно «свежих» еще не участвовавших ни в одном сражении боевых кораблей с полным ангарами палубных истребителей да еще и возглавляемые новейшим флагманским авианосцем…
«Екатерина Великая» имел на своем борту сводную эскадрилью в сто двадцать два штатных истребителя МиГ-2, что придавало 10-ой дивизии огромный дополнительный бонус в любом бою. Мощные защитные экраны нашего авианосца в большой степени нивелировали ударную мощь кораблей противника и способны были держать плазму их орудий достаточно долго. Собственная артиллерия «Екатерины Великой» была относительно слаба, всего четыре орудия среднего калибра – но и она наряду с мощными зенитными батареями имела возможность вести на равных артиллерийскую дуэль, например, с теми же фрегатами или эсминцами противника…
По приказу Красовского все палубные эскадрильи 10-ой «линейной» покинули своих корабли и, выстроившись одним плотным «роем» перед ними, первыми ринулись на врага, не давая своим американским «коллегам» сделать то же самое – а именно создать собственный «рой». Пилотам истребителей дивизии Илайи Джонса пришлось встречать навал двух с лишним сотен наших МиГов по отдельности…
– Полный тактический отчет, – бросил Красовский своим операторам, лишь мельком взглянув на горящую в центе отсека карту, а потом на экран собственного монитора, все остальное внимание, сосредоточив на маникюре пальцев, что производил сейчас адмиралу маленький портативный робот, зависший и еле слышно жужжащий в воздухе у его левой руки.
Собственная внешность заботила контр-адмирала не меньше, чем космическая битва, разворачивающаяся на внешних орбитах Херсонеса-9. Проигранное сражение еще как-то можно было пережить, а вот отросшие кутикулы и непрокрашеные корни волос – вот что было ужасно и неприемлемо для нашего Александра Михайловича ни при каких условиях…
На самом деле русский контр-адмирал, конечно же, все прекрасно видел, за всем следил и анализировал. И именно оценка тотального превосходства в численности и тактическом расположении собственной дивизии над подразделением противника придавало ему чувство уверенности в сегодняшней победе. Фактор внезапности так же сыграл немаловажную роль, было заметно, как американцы явно растерялись и не знали, что им делать…
– Эскадрильи противника поодиночке пытаются налететь на наш «рой» и задержать его продвижение, господин адмирал, – монотонно сообщал командующему старший оператор. – Это бесполезная трата времени и ресурсов… Безвозвратные потери истребительной авиации американцев на данную минуту составляют – 24 машины, еще 9 серьезно повреждены… Наши эскадрильи потеряли при этом всего шесть МиГов, все пилоты живы, благополучно катапультировались и в ближайшее время будут подобраны и эвакуированы на корабли… «Рой» продолжает сближение с основными дредноутами 6-ой «линейной» дивизии…
– А где собственный авианосец Илайи Джонса? – Красовский ненадолго отвлекся, ища глазами на карте «Сайпан». – Что, тоже уничтожен?! Отличная работа Таисия Константиновна, – похвалил княжну заочно Александр Михайлович, – вы не зря теряли время и вверенные вам корабли…
Красовский видел на карте, как некотором отдалении от происходящих событий стоял обездвиженный «Одинокий», так же адмирал знал, что на флагмане капитана-командора Романовой сейчас кипит рукопашная схватка, и если присмотреться все действия его 10-ой дивизии были сейчас направлены прежде всего на деблокаду русского крейсера. Наши корабли умело маневрировали, пытаясь рассечь построение американцев и заодно пробить коридор к «Одинокому».
В какой-то момент взгляд Александра Михайловича упал на один из секторов сражения, контр-адмирал мгновенно оценил обстановку.
– «Транзунд» под угрозой перекрестного огня, – сообщил он операторам. – «Калифорния» и фрегат «Гловер» зажимают его с двух углов…
Тяжелый крейсер «Транзунд» и шедший за ним в «кильватере» эскадренный миноносец «Лейтенант Шестаков» действительно несколько отдались от основного построения 10-ой «линейной» и, находясь с ее «левого» «фланга», были тут же атакованы артиллеристами американского линейного корабля «Калифорния», орудия которого буквально за считанные минуты обнулили фронтальное защитное поле нашего крейсера.
Видя, что основное энергополе «Транзунда» перестало существовать, еще два американских дредноута присоединились к «Калифорнии» и «Гловеру» в надежде быстро разделаться с нашим крейсером, а в дополнение и с эсминцем. «Лейтенант Шестаков» максимально прижался к корпусу своего ведущего, укрываясь от смертельного огня, сам же «Транзунд» начал разворачиваться к противнику левым бортом, чтобы хоть как-то выиграть время, так как его бортовые поля еще действовали и пока держали плазму…
– «Аскольду» и «Диру» – немедленно перевести огонь на «Калифорнию»! – не теряя ни секунды, приказал Красовский, а затем, повернулся к своим штурманам:
– Выводите авианосец в первую «линию»… Прикрываем «Транзунд» собственными полями… Быстро…
Главные, а через некоторое время и средние калибры наши линкоров-близнецов: «Аскольд» и «Дир», оставив на время в покое свои прежние цели, начали бешено палить по приближающейся «Калифорнии», пытаясь плотным заградительным огнем вынудить линкор противника отойти назад. Нашим канонирам это удалось. Американский дредноут до этого в бою с «Одиноким» потерявший часть батарей и энергополей, не мог длительное время на равных сражаться с двумя русскими линкорами, и вынужден был быстро отходить под защиту остальных кораблей дивизии «Звезда Смерти».
В это время флагман Красовского, несмотря на кажущуюся неуклюжесть, с быстротой эсминца вынырнул в передовую «линию» нашей дивизии и, дав крен влево, пройдя вдоль боевых порядков, быстро приблизился к пятившемуся назад «Транзунду». Еще минута и «Екатерина Великая» прикрыл уже частично поврежденный крейсер, принимая на себя всю плазму орудий кораблей противника. «Транзунд» и «Лейтенант Шестаков» были тем самым защищены от огня и спасены…
Сражение между тем продолжалось и все более усиливалось…
…На мостике флагмана 6-ой американской дивизии – линкоре «Юта» в эти минуты происходила еще одна битва, битва нервов между Илайей Джонсом и его старпомом – коммандером Харви Бентоном. Илайя с бешенными, выпученными глазами орал и приказывал Бентону, как командиру корабля, на котором они находились, – немедленно разрывать строй и идти на сближение с русской дивизией.
– Это самоубийство чистой воды, сэр! – пытался вразумить своего командующего Харви Бентон. – Как только «Юта» выйдет из общего строя, то тут же попадет в окружение… «Раски» сосредоточат по нему огонь, и жизни нашему линкору останется не более двадцати минут! Надеюсь, вы это понимаете?!
– Другого выхода победить нет, идиот! – орал на него Илайя, который перебрал у себя в голове десятки вариантов действий и ни один из них в данной критической для его дивизии ситуации не работал.
Русские как черти из табакерки внезапно появились перед носом 6-ой дивизии, Илайя не мог даже представить что такое возможно. Как смог Красовский незаметно подойти так близко?! А в это время его «Звезда Смерти» была, во-первых, ослаблена непростым сражением с кораблями капитана-командора Романовой, которой удалось уничтожить тяжелый крейсер «Куинси» и авианосец «Сайпан» и серьезно повредить еще несколько дредноутов дивизии…
Во-вторых, корабли 6-ой «линейной» находились в момент нападения дивизии Красовского не в едином строю, а оказались рассредоточены по космосу, гоняясь за этими проклятыми русскими крейсерами Романовой. Внезапное появление русских кораблей застало Илайю и его коммандеров врасплох, заставив поодиночке вступать в битву, при этом теряя мощности и собственные истребители…
Эскадрильи «Звезды Смерти» сейчас собой пытались сдержать бешеную атаку двух сотен МиГов, погибая одна за другой в неравной схватке. Именно неравной, потому как первый раз за всю кампанию в секторе боя русские истребители имели пусть и небольшое численное, но главное тактическое и моральное превосходство над американскими асами. МиГи, идя плотным построением, рассекали на части и разбрасывали по космосу встречающие их эскадрильи «янки», будто тех и вовсе не существовало. F-4 гибли пачками, стараясь ослабить навал истребителей противника, связать их ближним боем и не дать подойти к основным кораблям своей дивизии.
Это у них плохо получалось, судя по статистике потерь обеих сторон: сорок восемь уничтоженных и сильно поврежденных американских машин, против двадцати русских истребителей…
Вице-адмирал Джонс видел как Красовский, грамотно выстроив свою дивизию в атакующую «фалангу», методично продавливает рыхлый строй американцев. Еще полчаса такого противостояния и «Звезда Смерти» будет рассеяна и уничтожена. Единственным шансом не просто победить, но прежде всего, выжить, оставался вариант максимального сближения с кораблями «раски». Только так можно было нивелировать превосходство русских канониров в огневой мощи и защититься от «роя» МиГов, который неуклонно приближался к его дивизии.
Илайя отдал немедленный приказ «Юте», «Луизиане» и «Лексингтону» разрушить строй и, включив «форсаж», сблизиться к кораблям Красовского. Атака столь малыми силами, конечно, будет не самых мощных, но кроме этих трех дредноутов у Джонса под рукой больше никого не оставалось. «Сан-Хуан» пытался сдерживать натиск с левого «фланга», фрегаты пытались держать общую «линию», «Пасадена» по-прежнему блокировала до сих пор сражающийся и не сдающийся «Одинокий», «Калифорния» отступал под натиском русских линкоров: «Дир» и «Аскольд»…
Тем не менее, адмирал Джонс решился на дерзкую вылазку, видя именно в ближнем бою свое спасение. Однако планам командующего не суждено было сбыться, ударом в спину стало прямое неповиновение его приказу старшего помощника Харви Бентона, который являясь капитаном «Юты», отменил распоряжение Илаий о выходе флагмана из строя.
– Ты что творишь?! – Джонс, брызжа слюной, подлетел к своему старпому.
– Извините, сэр, но я не могу поддержать самоубийственный приказ, – Харви отличался завидным хладнокровием, даже Илайя не мог продавить упрямого коммандера, если тот уже решил, что нужно делать. – Атака на дивизию контр-адмирала Красовского такими малыми силами не приведет ни к чему другому, как к бесславной гибели наших кораблей… Трех дредноутов, к тому же уже потерявших существенный процент мощности защитных экранов, крайне недостаточно для подобных авантюр.
– Я повторяю, отмени приказ и выводи «Юту» вперед! – взревел Илайя, надвигаясь на Бентона и хватая того за ворот кителя. – Иначе…
– Вы знаете мой ответ, командующий, повторять его я не стану, – Харви с силой оторвал руку адмирала от себя. – Когда вы придете в себя, если, конечно, мы выживем в этой мясорубке, то поймете, что я был абсолютно прав, не подчинившись вам… А сейчас, либо вы приказываете кораблям 6-ой дивизии начать общее отступление, либо это сделаю лично я, перед этим заперев вас в карцере и приняв на себя командование «Звездой Смерти»… Выбирайте, сэр…
Илайя перевел взгляд на офицеров, повскакивавших с мест и смотревших сейчас на конфликт своих командиров широко открытыми глазами. Во взглядах абсолютного большинства этих лейтенантов и энсинов вице-адмирал Джонс прочитал неверие в собственные силы, растерянность и тревогу. Илаяй понял, что в этом противостоянии он проиграл, и все эти ребята поддержат сейчас чертового упрямца Бентона…
Развивать конфликт дальше, это вносить раскол в собственные ряды, понижать свой авторитет и терять драгоценное время. Илайя хоть и был крайне горячим человеком, но его природная расчетливость сейчас взяла верх.
– Черт с тобой, когда я «отращу» себе вторую руку, – Джонс показал на свою культю. – То надеру твою чертовую белую задницу… А пока, можешь радоваться, ты победил Харви…
Илайя отошел от коммандера, устало сел в свое кресло и тихо приказал:
– Кораблям 6-ой дивизии – сгруппироваться, начинаем отход от Херсонеса-9… Мы сделали все что смогли, пора назад к своим…
Глава 3
Авианосец «Екатерина Великая» разворачивался вокруг своей оси, подставляя под огонь вражеский орудий поочередно, то правый, то левый борт. Одно бортовое поле, как только оно ослабевало наполовину своей мощности, менялось на другое умелым маневрированием авианосца. Красовский не сильно опасался потерять свой любимый флагман, видя, что «Калифорния» – а именно данный линкор и вел основной огонь по нашему «Транзунду», постепенно снижал интенсивность обстрела и отходил все дальше и дальше, стараясь покинуть опасный сектор…
В свою очередь русская дивизия, выстроившись в одну «линию», выпускала в сторону вражеских кораблей бесконечные трасы плазменных зарядов, добившись окончательного превосходства в артиллерийской дуэли. Наши дредноуты первого класса устремились по направлению к пятившимся назад американцам, а вскоре за ними последовали и остальные корабли поддержки 10-ой «линейной» дивизии…
Красовский по праву оказался сейчас полным хозяином положения. Илайя Джонс не мог ничего противопоставить его умелым и быстрым действиям, русские вымпелы теснили врага во всех точках пространства. Американские фрегаты и эсминец «Стоктон» уже даже не пятились, а прикрытые полями и корпусами своих дредноутов, развернулись и «со всех ног» понеслись прочь от орбитальной верфи Херсонеса-9, у которой и происходили основные события этого сражения…
Остальные американские корабли пока еще создавали видимость стройности рядов, отступали и пытались плотным заградительным огнем остановить стремительную атаку русских. «Юта», «Луизиана» и «Сан-Хуан», сгруппировавшись в отдельную боевую группу, отчаянно палили из всех палубных орудий, по-видимому, старались собственными активными действиями, сосредоточив именно на себе основной огонь канониров противника, растянуть построение Красовского. Все три корабля для этого заметно уходили в сторону от основного маршрута отступления.
Чтобы продолжать давление и не снижать интенсивности огня, русским, как предполагал Джонс, отдавая приказ – уходить «влево», требовалось разбить строй и разделиться. Тем самым сила атаки 10-ой дивизии Красовского на остальные вымпелы «Звезды Смерти» заметно бы ослабла. Однако Александр Михайлович все прекрасно видел и, обладая тотальным численным перевесом над соперником, не дал вице-адмиралу Джонсу-младшему осуществить свой хитроумный план…
Наперерез отступающим: «Юте», «Луизиане» и «Сан-Хуану» тут же устремились два наших тяжелых крейсера: «Пантелеймон» и «Прут» в окружении собственных палубных истребителей. В свою очередь «Аскольд» и «Дир» по-прежнему работая в связке, продолжали давление на данную группу американских кораблей, не давая тем возможности развернуться. «Янки» так и отступали кормой, используя лишь тихоходные тормозные двигатели, отчего скорость их хода составляла немногим более трех единиц, черепаха ползет быстрей…
Пронырливые МиГи, завоевав полное господство в секторе пространства над американскими асами и разогнав их эскадрильи по разным «углам», сейчас хозяйничали везде, где только могли. Единый «рой» русскими пилотами был разбит, и отдельные группы наших истребителей начали выполнять индивидуальные задания. Несколько эскадрилий отошли к своим базовым кораблям, еще несколько – гонялись сейчас за небольшими группами F-4, которые до сих пор не успели укрыться за зенитками собственных кораблей. Главная же сводная эскадрилья Красовского с «Екатерины Великой», перегруппировавшись, набросилась на первый попавшийся на ее пути вражеский дредноут…
Этим несчастным оказался – тяжелый крейсер первого ранга «Лексингтон», который после неожиданного маневра уклонения флагманского «Юты», «Луизианы» и «Сан-Хуана», на линии огня из основных кораблей 6-ой дивизии остался практически один. Он и стал первой мишенью для наших юрких и больно жалящих врага МиГов. Более сотни машин разом налетело на «Лексингтон» со всех сторон, не давая американцам шансов отбить атаку. Зенитные батареи вражеского крейсера работали безостановочно, но с таким количеством истребителей им еще не приходилось сталкиваться. Ни один дредноут не смог бы ничего противопоставить сразу сотне МиГ-2. Наши асы за несколько минут выкосили все, что только находилось на внешней обшивке американского крейсера. Были уничтожены зенитные батареи, трансляторы защитных полей и аппаратура сканирования…
Трансляторы «Лексингтона» погасли, и тот оказался совершенно беззащитным от огня наших основных кораблей. Тут же на «голом» крейсере сосредоточили огонь все кому не лень – таких легких жертв любили многие, даже наши эсминцы ринулись в свалку боя, смело выходя на первую линию и долбя по «Лексингтону» из своих главных орудий. Сразу четыре русских боевых вымпела пошли на сближение с «Лексингтоном», не боясь ответного огня и решив быстро разделаться с врагом.
Легкие крейсера: «Адмирал Лазарев» и «Сивуч», а так же эскадренные миноносцы: «Быстрый» и «Пронзительный» начали окружать «Лексингтон», не переставая поливать того огнем плазмы. Если бы у американского крейсера работали его защитные экраны, нашим пришлось бы нелегко. Однако, после налета эскадрильи МиГов ни одного поля у «Лексингтона» не работало, отчего все до единого выстрелы наших палубных орудий приходились непосредственно по его корпусу и артиллерийским башням. «Лексингтон» отбивался, как мог, практически обнулив фронтальные поля сразу у двух кораблей нападавшей стороны, но так и не успел доделать начатое.
Времени канонирам коммандера Хигса – командира «Лексингтон» не хватило, чтобы уничтожить русский легкий крейсер и эсминец, к этому моменту почти все палубные батареи американского дредноута оказались подавлены и молчали. Единственным пусть и малым, но все же успехом было несколько прямых попаданий главного калибра «Лексингтона» по русскому эсминцу «Быстрый», защитное поле которого было моментально выжжено и не смогло защитить корабль от разрушительных зарядов вражеского крейсера.
Три прилета, один из другим, в течение минуты в корму «Быстрого» не дали тому шанса выжить. Эсминец все это время пытался маневрировать и уклоняться от зарядов, но слишком близкое расстояние между ним и противником не позволило нашему кораблю этого сделать. «Быстрый» в одночасье превратился в большой яркий шар, за секунду рассыпавшись на осколки и хороня в своих отсеках полсотни русских космоморяков.
В ответ с крейсеров «Сивуч» и «Адмирал Лазарев» по «Лексингтону» пришлась целая очередь ударов из всего, чего только можно было. Наши канониры мстили за гибель собственных товарищей и если поначалу капитаны «Сивуча» и «Адмирала Лазарева» собирались выслать предложение американцам сдаться, то сейчас, после гибели «Быстрого» ни о какой капитуляции не могло быть и речи, никто не собирался прощать «янки» содеянное…
Единственным человеком в секторе боя, кто собственным приказом мог остановить наших артиллеристов, являлся контр-адмирал Красовский, но он сейчас был занят совершенно другим и не обратил внимания на данный инцидент. Александр Михайлович, отвлекшись, наконец, от маникюра собственных рук, вернее, его закончив, следил лишь за одним крейсером, тускло светящимся на тактической карте. Причем это был на американский вымпел, а наш…
«Одинокий» все это время скованный «Пасаденой», располагался несколько в стороне от главного сражения, но по поступающей на мостик Красовскому информации, все еще продолжал сопротивляться. Операторам с «Екатерины Великой» в какой-то момент удалось связаться с рубкой «Одинокого». Из обрывков фраз одного из офицеров крейсера Красовскому стало известно, что великая княжна оказывается до сих пор жива и находится среди последних защитников корабля.
Александр Михайлович удовлетворенно выдохнул, теперь можно было попытаться отбить «Одинокий» у врага. Как вы понимаете, если бы Таисия Константиновна была к этому моменту мертва, Красовский не обратил бы на тяжелый крейсер 27-ой дивизии никакого внимания…
Тут у контр-адмирала возникла серьезная дилемма, на чем сосредоточить свое внимание. С одной стороны необходимо было сделать все возможное, чтобы окружить и уничтожить основное ядро дивизии «Звезда Смерти», состоящее из линкоров: «Юта» и «Луизиана» а так же примкнувшего к ним тяжелого крейсера «Сан-Хуан». Этим в данный момент занимались лучшие дредноуты его дивизии, но как оказалось, их сил было недостаточно, и нашим кораблям требовалось срочное подкрепление…
С другой стороны Красовского так манил отступающий прямо напротив его «Екатерины Великой» уже частично разрушенный и обескровленный линкор «Калифорния», которого теснили помимо флагмана Красовского еще два русских крейсера: «Транзунд» и «Цесаревич Георгий», а так же в этом им помогал эсминец «Занте». «Калифорния», который физически не мог развернуться кормой к нашим кораблям из-за непрекращающегося обстрела, уже считался обреченной, русские, и численно, и в огневой мощи превосходили американский линкор в несколько раз.
Причем именно авианосец «Екатерина Великая» своими четырьмя артбатареями имел шанс вбить финальный гвоздь в крышку гроба вражеского линкора, что стало бы настоящим событием в истории космических баталий. Никогда до этого момента обычный авианосец не мог не то что уничтожить, даже на равных выстоять перед линейным кораблем первого ранга, даже при поддержке других крейсеров. А тут появлялась такая возможность, и линия ведения огня позволяла это осуществить. Наш флагман удачно бил как раз в тот борт «Калифорнии», что был незадолго до этого разворочен крейсером Таисии Константиновны в таранном бою…
Американский дредноут кое-как еще отбивался от наседавших на него легких русских крейсеров, сосредоточив на них огонь практически всех своих действующих орудий, а вот на флагманский авианосец 10-ой дивизии практически не обращал внимания, видимо не считая того за опасного врага. И напрасно, защитные поля «Екатерины Великой» уже показавшие свою эффективность, когда Красовский прикрывал «Транзунд», по-прежнему работали превосходно и не давали артиллеристам «Калифорнии» добраться до внешней обшивки авианосца. В это время Александр Михайлович так удачно приблизился к упомянутому выше практически беззащитному борту «Калифорнии» и начал планомерно вгрызаться плазмой орудий в его внутренности…
И вот в этот самый момент контр-адмиралу Красовскому докладывают, что Таисия Константиновна Романова жива и из последних сил отбивается от штурмовых команд «янки» на почти уже захваченном и обезлюдевшем «Одиноком». Действительно нелегкий выбор. Александр Михайлович крепко задумался. Поспешить на помощь великой княжне, значило оставить в покое «Калифорнию» и дать линкору возможность беспрепятственно уйти. А там еще начинается серьезная заруба между его «Аскольдом» и Диром» с самим Илайей Джонсом, куда тоже требовалось срочно посылать подкрепление.
