скачать книгу бесплатно
Главными судьями соревнований выступили два человека. Одним был физинструктор Федор Филиппович Градов – сорокалетний мускулистый мужчина с рябым лицом; другим был аниматор (точнее вожатый-организатор) Алексей – жилистый молодой человек с головой треугольной формы и неестественно большим, лягушачьим ртом. Оба судили строго, с предельной точностью улаживая спорные попадания.
Менее чем через час появились финалисты из третьего отряда. Соседская игра затянулась чуть дольше, и первый отряд победил с трудом, лишь к середине игры выявив самых метких членов противника в виде: Олега, Игната, Натальи и Варвары, и целенаправленно их выбив. Причина разнополости команды второго отряда и неуступчивость лидерам, повлекли за собой несколько разбросанную игру, отчего они и потерпели довольно крупное поражение, поделившись своими «жизнями» аж с четверыми оставшимися в игре «убийцами».
Время поджимало. В опаске не успеть закруглиться до ужина, в финал решили пропустить команды, сокращенные до пяти человек. Причем каждому из них на мишени сразу отвели по две цифры, а «жизни» убавили до пятидесяти. Попадая в «яблочко» с завидной регулярностью, первый отряд растерзал двенадцатилеток буквально за пятнадцать минут и, чуть ли не со слезами, проигравшие понуро поплелись в столовую, тогда как победители получили от физрука вполне заслуженный значок.
– Так эти переростки даже шанса никому не оставят, – с недовольным тоном в голосе высказался Андрей, дергая Глеба за рукав.
И вожатый выдвинул надежду, что будут разные способы получения значков, в том числе индивидуальные, где отрядам не придется сражаться между собой. Мол, необязательно быть старше, чтобы оказаться в чем-то лучше. Дартс не требовал силы, а меткостью броска мог обладать абсолютно любой участник, будь ему хоть восемь, хоть шестнадцать лет. И про несогласованность действий команды, послужившую причиной проигрыша, Глеб, конечно, не упустил возможности прибавить, чтобы ребята сделали соответствующие выводы.
Вкусно и неторопливо отужинав, отряд собрался в уже излюбленной беседке для обсуждения названия, девиза и символа. А пока Екатерина ходила за своими художествами, решив вынести незаконченный «паспорт» на суд хоть и безжалостного, но всегда правдивого детского мнения, Глеб вновь остался за дежурного.
К его удивлению подопечные вели себя относительно спокойно. Они не шутили и почти не смеялись, словно все еще находившись под давлением проигрыша, не забытого за время ужина, или же просто накапливали энергию в ожидании дискотеки. Все сидели смирно, впритык друг к другу – мальчики на перилах, девочки на лавочках – и лица были у них серьезные, как и тема, которую избрали для беседы, засыпав вожатого вопросами о трудностях выпускных экзаменов, ожидавших в старших классах; и об институтской жизни, в которую, конечно же, смогут окунуться далеко не все из присутствующих. И все прошло бы хорошо и прилично, если бы Софья опять не вылезла со своим поганым языком, начав расспрашивать об отношениях между студентами и студентками, будто специально добиваясь того, чтобы Глеб рассказал об этом на своем примере. Только ему нечего было рассказывать. В любовных похождениях он больше слыл теоретиком, чем практиком, имея в арсенале лишь парочку побед. Да и не чужого ума это было! И Глебом снова овладело раздражение, чему упомянутая гадкая особа удовлетворилась вполне, оставив свои расспросы после первых же невнятных «э-э-э» и последующего «не ваше дело».
С появлением вожатой, с первых секунд объединившей отряд общей идеей, ребята, пихая друг друга и просовывая головы, скучились над столом, рассматривая разрисованный лист ватмана, больше походивший на школьную стенгазету; и работа в малолетних умах закипела нелегкая, поминутно выдавая предложения и критику.
Все эти бурные обсуждения отняли полчаса, но к общему знаменателю, к сожалению, так и не привели, лишь образно намечая какие-то небольшие подвижки и несколько формулировок, из которых, впоследствии, нужно было выбрать что-то определенное, чтобы остановиться на самом подходящем и лучшем. Мальчики, по обычаю, стояли на своем, а девочкам нравилось совершенно иное. Причем и в стане последних единого мнения не нашлось.
– В общем, так! – объявила Екатерина. – Я выписала под номерами несколько популярных вариантов, о каких не услышала категоричных возражений, и сейчас каждый из вас сможет еще раз проштудировать написанное, выбрав понравившиеся пункты из названий и девизов, и, не сговариваясь, напишет их номера на бумажке. Все ваши мнения мы положим в кепку… Вась, дай кепку! …перемешаем и остановимся на том, чего будет больше. Возражения есть? Возражений нет. Вот вам ручка, вот два карандаша. И не вырывайте их друг у друга, пишите по очереди! Поехали.
И буквально через несколько минут, ругаясь, ворча, отрывая себе бумажки и передавая пишущие предметы по кругу, ребята «приехали».
– Все? – удостоверился Глеб, оглядев присутствующих.
Взяв со стола кепку, он скомкал ее и встряхнул содержимое, а потом раскрыл, доставая бумажки по одной, как из урны бюллетени.
– 1, 2, 3… – объявил он первые варианты. – Кто-то долго не думал.
Послышались смешки.
– 4, 8, 1… 5, 6, 3… 10, 8, 7… М-да, трудная предстоит задачка. А ты записывай, записывай, Катерина, как тебя там по батюшке…
Все захихикали.
На удивление, быстро подсчитав результаты, Екатерина Владимировна торжественно объявила, что у второго отряда с этой минуты вступают в силу: название, девиз и символ, официально одобренные вожатыми. Ребята согласились и побежали собираться на дискотеку.
Девочкам, определившимся с нарядами в тихий час, осталось лишь в них облачиться; мальчикам – надеть парадные рубашки и еще раз поклясться друг другу, что к Милане, без ее инициативы, никто и близко не приблизится.
В девятом часу все начали выходить из комнат и организованно пробираться к танцплощадке, где верный работе диджей запустил уже первую мелодию, включая разноцветные лампочки, накануне развешанные по кругу. Было тепло, плюс пятнадцать, или чуточку больше, но неукротимый туман вновь затягивал дорожки, погружая местность в раннюю темноту, а сырость, всегда его сопровождавшая, посеяла сомнения в вопросы о выборе гардероба.
– Припозднились мы с этими названиями, там уже пляшут во всю, – проворчал Игнат, находясь в окружении соратников.
Мальчики, в отличие от девочек, шли все вместе.
– Надо было свитерок одеть или водолазку, – подметил Олег.
– Не очкуй, Рубанок, подрыгаемся, вспотеешь! – ответил Сергей.
– Прохлада нам же на руку, – с пониманием дела подключился Андрей. – Девочки, я видел, ушли почти все легко одетыми. Так что представится случай, вы уж, братва, не теряйтесь.
– Случай их погреть, или о них погреться? – уточнил Игнат.
– Без разницы, итог один.
– Вот именно! Все, что приятно нам, должно быть приятно и им. Как-то так, – подытожил Василий, толкнув в спину Егора. – Что-то ты тихий сегодня с ужина, как амбарная мышь. Задумал чего, или мы просто не дали тебе выспаться?
– Отвянь, он собирается с духом, – заступился Олег и, догнав Егора, положил ему руку на плечо. – Ты намекни Егош, кого приметил, чтоб мы не путались под ногами.
– Да никого я не приметил, отстаньте, – пробурчал тот. – Условились же пикапить по обстановке.
– Истину глаголешь! – согласился Андрей. – Сегодняшняя цель – найти взаимную симпатию, нащупать точки и увлечь, а на днях прояснится. И туман в тему. Ни-и-ичего не понятно!
– Лишь бы он не загустел, а то очнешься в белом танце с крокодилом каким-нибудь в обнимку, – пошутил Сергей. – Хотя, среди наших их нет, а с чужими бабами, при таком выборе, флирт заранее теряет смысл. Близняшки разве что не ахти, да Янжин не якши. Хотя и здесь я с собою же поспорю, ибо она вполне подходящее лакомство для любителей экзотики.
– Соглашусь с тобой, Серег, только пошлить не надо! – сделал замечание Олег. – Вы все о бабах, да о бабах, а лучше бы подумали, где нам разжиться пивом.
– Этот вопрос настолько серьезный и неожиданный, что я, после всех этих придурочных девизов и рифмованных заморочек, ничего уже не соображаю, потому и подумать сейчас над этим не смогу, – пролепетал Андрей. – А нам еще девок клеить!
Зная, что девочки обеими группами ушли вперед, мальчики принципиально не торопились, боясь нагнать их в пути. Лучше с видом деревенской шпаны вразвалочку завалиться на колхозный бал и, с показательным пренебрежением, оценить своих крестьянок на месте. Но может ведь получится, что их разберут конкуренты! Мало ли там полигамных петухов, решивших пополнить гарем чужими курочками!
Эта страшная мысль, будто из ниоткуда, вдруг врезалась Андрею в голову, и он скомандовал прибавить шаг.
Глава 12
На белой простыне тумана замерцали точками огни. Синие, желтые, красные они будто сливались в единый цвет, мерцая пурпурным сиянием в нарастающей музыке, и пятна их увеличивались при приближении наблюдателей, разделяясь на синие, желтые, красные. Серые невысокие человеческие силуэты проявлялись на их фоне, как призраки, слегка подсвеченные по краям. Издали казалось, что они рассыплются по примеру тумана, стоит лишь к ним подойти, но они приобретали материю, становились насыщеннее, чернели, а под конец расцвечивались. Синие джинсы, желтая кофта, красная рубашка. Нет, и здесь была обманка, их раскрашивали огни.
– Атмосферка-то солидная! – напрягая голос, чтобы быть услышанным сквозь музыку, с восторгом выкрикнул Сергей, а Олег с Андреем, стоявшие к нему ближе, закивали.
– Где девчонки!? – раздался сзади озабоченный голос Игната.
– Без понятия! – ответил Андрей, оборачиваясь. – Я ни-и-икого не вижу и ни-и-ичего не слышу!
Ряд низких силуэтов стоял довольно плотно. Было понятно, что это малолетки младших отрядов, потому что поверх их голов ребята видели залитую огнями танцплощадку, где дрыгалось не больше дюжины тел. То ли не все еще собрались, то ли стеснялись, то ли смелости набирались в ожидании медленного танца.
Уставившись на противоположный ряд, прищуриваясь и фокусируя зрение, мальчики пытались определить, нет ли их девочек там. Но площадка была широкой, а силы огней, чтобы осветить лица зрителей, катастрофически не хватало.
– Дрон, может, прошвырнемся!? – крикнул в ухо Игнат.
Велев остальным оставаться на месте, оба направились вокруг, выискивая средь присутствующих знакомые женские мордашки. Вот кобылки первого отряда, вот глупышки из третьего, а дальше, переминаясь на месте, будто пританцовывая, рассыпались вдоль сцены с нависавшим полукуполом крошки из четвертого. Таким образом, сделав дугу, Андрей и Игнат стали пробираться обратно, резво обходя стоящих на пути детей, как препятствия. Но вдруг один из них, чрезмерно увлекшись процессом, наскочил на Варвару.
– О-о-о! – удивленно выдавил Андрей, словно пасту из тюбика. – Экскюз ми, леди!
– А мы-то думали, куда вы спрятались!? – вторил Игнат, стараясь улыбнуться, да как можно завлекательнее.
Чуть скосив глаза, девочка молча кивнула, возвращая взгляд на танцплощадку.
– А где остальные!? – спросил Игнат, даже не думая сдаваться.
– Тебе кого надо!? – не глядя на собеседника, уточнила Варвара. – Миланских модниц!?
– Где вы, там их точно нет! Я в курсе! Но нам они и не нужны…
– Чего!?
– Не нужны, говорю!
С накрашенными губами, бровями и ресницами; одетая в лиловый блейзер и серебристую мини-юбку, Варвара показалась Игнату сногсшибательной. Он проглотил ее глазами с головы до ног и стал рядом, выжидая, что будет дальше. Лишь сейчас, развернувшись, он заметил Алену и Янжин на танцполе. Хотя двигались девочки и не очень, но их вызывающей попытки оказаться среди первых ласточек можно было только восхититься.
– А ты почему не с ними?
– Чего?
– Здесь торчишь почему!?
– Я не торчу! Не с чего! – Собеседница обернулась и с упреком посмотрела на Игната. – У тебя есть? Делись!
– Ты не фига не слышишь, что ли!? – прокричал Игнат.
– Слышу! Но приколоться же надо!
– Так и чего!?
– Соньку жду! Она за шмалью пошла!
– Прикалываешься!?
– А сам как думаешь!?
– Потанцуем с тобой, когда медляк включат!?
– Да-а!
Игнат повернулся к Андрею и, высунув язык, подмигнул ему с уверенностью, что тот все слышал.
Поняв, что детей нужно растормошить, диджей подождал, когда закончится трек, и придвинулся к микрофону.
– Хой, панки! – выкрикнул он в микрофон со сцены, где стоял его пульт. – Вижу, что неспроста вас занесло на нашу клевую тусовку! Как настроение!? Не слышу! Еще раз! Громче-е-е!!!
Со всех сторон донеслись голоса, слившиеся в неразборчивый хор из синонимов одного слова, понятного, в общем-то, без расшифровки.
– Я очень и очень рад всех вас здесь видеть! – продолжал свою трепологию диджей. – И скажу без утайки, что все вы, без исключения, очень и очень классные!!!
– Да, мы такие! – прилетело откуда-то.
– Не будем же затягивать прелюдию и-и-и на-а-ачне-о-ом!!!
Послышались одобряющие свистки.
– А для разогрева, пока самые бойкие из вас еще свежи и полны боевого духа, я объявляю конкурс на лучшего танцора сегодняшнего вечера! Выходите! Мы разобьем вас на пары и общими овациями выявим сначала лучших из худших, затем лучших из лучших, а когда останутся только двое, вместе выберем победителя! Кто хочет стать королем вечера!? А может это будет королева, м-м? Чего же вы, елки-палки… смелее, ребята!
– Эй, придурок, не ты ли кичился умением хорошо танцевать? – вдруг из нависшей тишины раздался в ухе дерзкий голос.
Андрей обернулся, увидев Софью и, не успев ответить, почувствовал на запястье ее цепкие пальцы. Рывком девочка вытащила его на опустевшую танцплощадку и, под приветствующий возглас толпы, отошла немного в сторону, замерев напротив.
– Всего двое? – удивился диджей. – Будут ли еще смельчаки!?
– Да завязывай уже! – выкрикнул кто-то из первого отряда. – Плясать хотим!
– Ваше желание закон! Но сначала посмотрим на эту парочку! Вы готовы?
В ужасе зарясь вокруг на ставшие различимыми лица, Андрей кивнул, не понимая, почему тут стало так светло и почему разноцветные лампочки вдруг засияли белым.
– А девушка готова?
– Да не томись уже, простокваша… – процедила сквозь зубы Софья, отрывисто и демонстративно кивнув.
– Тогда по-о-огна-а-али-и-и!!!
Выбрав песню c провокационным названием «Потерянные детки» от некоего Мистера Китти[17 - Мистер Китти (Mr.Kitty) (наст. имя Форрест Эйвери Карни) (род. 1992) – американский продюсер, певец и диджей.], диджей встряхнул своими торчащими, как еж, волосами, и вновь разукрасил танцплощадку разноцветными огнями, отправляя зрителей в тень, а участников окрашивая в синее, желтое и красное.
Потянулось длинное, ритмичное вступление. Уставившись друг на друга широко раскрытыми глазами, Андрей и Софья выжидали лучшего момента и, словно сговорившись, одновременно задвигались. Но как! До чего притягательные движения они принялись выписывать своими изящными, гуттаперчевыми телами!
Толпа закричала, завопила, завыла, и даже Глеб, прятавшийся до этого момента за сосной, таращился на танцпол с отпавшей нижней челюстью, удивляясь и поражаясь. С каждой улетавшей секундой, с каждой нотой, с каждым сумасшедшим «па», Софья пленяла его, околдовывала, заставляла губы кусать от досады, что ему не четырнадцать и что вместо Андрея на площадке не он. Зависть, горечь, сожаление захлестнули молодого человека, потрескивая изнутри раздутыми кем-то угольями, подогревая забурлившую в венах кровь. Глеб прибывал почти в отчаянии и все-таки смотрел, следя за каждым движением девочки: за плотоядным взглядом, уничижающим соперника; за прекрасными стройными ножками, ловко перебирающими под коротенькой джинсовой юбкой; за пластичными взмахами рук, равномерно рассекающими воздух, и даже за подпрыгивающими в такт музыки прядями коротких волос, на которые уж точно, кроме него, никто не обращал внимания. Софья была восхитительна!
Чувство чего-то упущенного овладевало Глебом все больше. Он вспоминал свои школьные вечеринки, пропитанные пафосом, пантами и банальщиной, и в мыслях добирал, что что-то там было не так. Причем, чем старше их участники становились, тем глубже проявлялась в них всякая мерзость. Девочки отдалялись, заводя романы на стороне и вне школы; пацаны, узнавая об этом, расплескивали стаканы и грязные сплетни. И наивность малых лет ежегодно обрастала плесенью, сводя на «нет» приличие и вежливость. Ужасные одноклассники, неуправляемые, конфликтные. Осталась лишь пара человек, о которых было приятно вспомнить. Все прочие вызывали тошноту.
«И как я с этими недоносками смог вообще окончить школу?» – размышлял Глеб. – «Четырнадцать лет – восьмой класс. Тогда была последняя приемлемая дискотека, а потом начался распад, и дружба переходила в какое-то нелепое купеческое соревнование – у кого сколько? Сколько денег, сколько заваленных на спину девок, сколько выпитых бутылок. Впрочем, мысли-то о другом! Танцевать я тогда не умел вообще и сейчас неважнецки танцую. Разве что парный танец, потому что это не сложно. Нет, не вальс, не фокстрот, не румбу или танго, но обычный медляк потяну без проблем».
Поняв, что музыка подходит к завершению и парочка на танцплощадке постепенно выдыхается, молодой человек в негодовании сплюнул.
«Ну что за современные супердевочки!? Где их делают? И не жирно ли все отдавать одной? И голос, и танцует, и с мордашкой свезло, и фигурка как у статуэтки, и ножки. Опять ножки! Черт побери, просто издевательство какое-то… А я тоже хорош, на кого пялюсь? Впрочем, это лишь местные законы, в любом другом месте мой похотливый взгляд не расценили бы так критично. Что я, старик что ли? Да и она, скорее всего, не «девочка». Сейчас они быстро до всего доходят, долго не церемонятся, берут, если хочется, и пробуют. Блин, опять посмотрел… Отвернись! Это табу! Табу!!!»
Музыка стихла и вновь громогласный и цепкий голос, благодаря динамикам, затрещал в ушах собравшихся, даже в тех, кто слушать его нарочно не хотел.
– Чудесно, чудесно! Молодцы! Много у нас тут было танцоров в прошлые сезоны, но эти двое какие-то нереальные! А теперь, ребята, давайте выберем победителя! Как тебя звать, парень?
– Андрей! – с гордостью выкрикнул мальчик.
– А твою сексуальную подружку?
– Соня! – брезгливо выпалила девочка, словно не имя свое называла, а выплевывала какую-то дрянь.
– Итак, народ, мне нужно ваше одобрение! Можно кричать, топать ногами, хлопать в ладоши и даже стрелять при наличии пистолета, но строго в воздух! Готовы? Поехали! Кому понравился этот блондинчик?
Прокатился оглушительный гвалт, и отряды, кто во что горазд, создали прекрасный задел, чтобы Андрей смог хоть полминутки почувствовать себя лидером.
– А теперь оценим красопеточку Соню!
Ор, свист, топот и хлопки посыпались с той же энергией, и диджей с тяжелым выдохом запрокинул голову.
