скачать книгу бесплатно
Я попыталась оторвать её жёсткие пальцы от своего ноющего плеча.
– Скорее вы мне руку сломаете, – зло буркнула я.
Аноли отпрянула, а я ощутила на шее горячую ладонь Генриха и обернулась к инститору.
– Ты не причинишь клиенту вреда? – сухо повторил он слова Аноли.
Я отрицательно качнула головой. Подумав секунду, добавила:
– Если он не попытается причинить его мне.
Аноли скривилась:
– Не попытается. – Она вскочила на ноги и посмотрела на меня, словно сытый кот на плешивую мышь. – Хорошо, меня устраивают твои ответы. Ждите…
И выскользнула в дверь. Я растерянно оглянулась на инститора.
– Так клиент не она?
Генрих отвернулся, но губы его шевельнулись.
– Нет.
Я усмехнулась и едко проговорила:
– Как с вами просто, прям терпения не хватает! А где тогда клиент? У меня, знаешь ли, нет желания торчать в этом осином улье лишние минуты. Как подумаю о том, сколько народу будет счастливо полюбоваться факелом, который может из меня получиться, так сразу тошнить от радости начинает!
Генрих прикрыл веки, и из его груди вырвался страдальческий вздох, словно его заставили присматривать за двухлетним ребёнком.
– Ты действительно думаешь, что все инститоры только и мечтают, что жечь ведьм?
Я скривилась и кивнула:
– А что тут думать? У меня живой пример перед глазами! Как ни взглянешь на меня, так и вижу, как… это… Как там было? А! Твой взгляд полон желания! – лицо его вытянулось, и я ехидно добавила: – Желания сжечь меня поскорее!
Кадык на его шее дёрнулся, а взгляд стал колючим. Мне совсем не понравилась его кривая улыбка, и я с тоской посмотрела на дверь. Когда же вернётся Аноли?
– Кстати, о желании, – мягко проговорил Генрих, и от его голоса по коже моей поползли мурашки. Я посмотрела на него, как кролик на удава. – Ты… хочешь меня?
Я хотела закрыть рот, но прежде чем мои руки прижались к губам, сорвалось:
– Да.
Сердце моё оборвалось, а глаза расширились. Чёрт бы побрал инститоров с их зельями! Они же должны бороться с ведьмами, а не пользоваться их методами! Генрих коротко улыбнулся, и у меня перед глазами всё поплыло.
– А как же, – иронично хмыкнул он, не отрывая от меня внимательного взгляда, – твои слова о том, что, будь я даже последним мужчиной, ты не занялась бы со мной сексом? Это правда?
– Да, – проскрипела я.
Брови инститора поползли вверх, а рот скривился:
– Правда?!
– Да! – крикнула я, едва сдерживая слёзы.
Он повёл плечами и растерянно улыбнулся:
– Как интересно! И почему же?
– Да потому что я до чёртиков тебя боюсь! – прошептала я, и по щеке моей скользнула слеза.
Генрих замолчал, спина его напряжённо выпрямилась, а кадык дёрнулся.
– И правильно делаешь, ведьма! – медленно проговорил он.
В комнату вошла Аноли, в руках её я увидела большой свёрток алой ткани, а на губах довольную улыбку.
– Пошалим? – промурлыкала она, и я торопливо вытерла мокрую щёку. – Превратим ведьмочку в инститора!
Я с подозрением, не ожидая ничего хорошего, покосилась на женщину:
– Это как?
Она жестом фокусника развернула свёрток, и я увидела чудовищное платье в стиле принцессы из сказки.
– Уродство какое, – пробормотала я и с надеждой покосилась на Аноли: – А это обязательно? Я вообще платьев не ношу, а всякие там кринолины меня пугают до жути…
– Ведьма не только хлипкая, но и трусливая, – презрительно отозвался Генрих, и я съёжилась от его холодного взгляда: – Будь вы все такие, и жечь бы не пришлось!
– Ну-ну, – Аноли потрепала его по щеке, словно обиженного ребёнка: – Эта девочка хорошая! Она живёт по правилам, работает по лицензии… Ты сам говорил, что она ещё не успела сделать миру ничего плохого. Но не переживай, будет и на твоей улице факел!
Я содрогнулась, а Генрих мечтательно улыбнулся. Аноли легко, за шкирку, подняла меня на ноги, и я мрачно рассмеялась: видимо, у инститоров есть спецкурс, как правильно таскать ведьм! Охотница, не обращая внимания на мои ужимки, натягивала на меня жуткое платье прямо поверх одежды.
– Ну разве не прелесть? – отступила она, любуясь результатом. Потом потянула меня за руку: – Не каждая ведьма может похвастаться, что красовалась в церемониальной форме хранительниц! Хочешь полюбоваться на себя? В соседнем помещении есть зеркало…
– Нет! – я отскочила к стене и для верности прижала ладони к глазам. Голос мой задрожал: – Я… вам верю!
– Что такое?.. – Удивлённо начала Аноли.
Генрих нетерпеливо перебил её:
– Сосуд принесла?
Инститорша улыбнулась:
– Ах да! – Она шагнула ко мне, и её сильные руки отвели мои ладони от лица. Аноли внимательно посмотрела на меня и медленно произнесла: – Самое главное! Воспоминание перенесёшь вот сюда!
Она протянула руки над моей головой, и я растерянно уставилась на крошечную серебристую копию амфоры, которая покачивалась на цепочке. Аноли надела украшение мне на шею, и я прикоснулась пальцами к холодной подвеске.
– В смысле?
Аноли нахмурилась, и взгляд её скользнул по мрачной физиономии Генриха. Инститор поднялся, и его рука вновь легла мне на загривок.
– Она справится, – уверенно проговорил он и подтолкнул меня к выходу: – Идём!
***
Я снова наступила на подол, юбка натянулась, колени дрогнули, и тело моё покачнулось. Генрих схватил меня за шкирку, и я судорожно рванулась из его жёсткой хватки.
– Хватит обращаться со мной, как со щенком! – не выдержала я. – Можно ведь поддержать по-человечески… За локоть, например!
– Нельзя, – буркнул он, возвращая меня в вертикально положение. – Ты не человек.
В груди моей словно разлилась волна жара, а на глаза навернулись слёзы.
– Умеешь ты делать комплименты, – проворчала я, опуская лицо.
– Не время и не место для комплиментов, ведьма, – прошипел Генрих, подталкивая меня вперёд. – Поспеши.
Я поджала губы, и пальцы мои обхватили тяжёлую ткань противного платья. Недалеко от нас показалась группа людей, и сердце моё сжалась, а ноги словно стали ватными. Но меня никто не удостоил и взглядом. Инститоры исчезли за деревьями, и я с трудом двинулась в указанном Генрихом направлении. Колени всё ещё дрожали, а тело под тяжёлым платьем взмокло. Я опасливо покосилась на человека, который шёл в ста метрах справа от нас. Проглотила комок, который встал в горле и прошептала:
– Долго ещё?
Генрих кивнул на возвышение, на котором ярким пятном выделялся жёлтый дом.
– Туда, – тихо проговорил он. – Здесь мы можем встретить и других хранителей. Никому не смотри в глаза. И самое главное: что бы ни произошло, не вздумай колдовать.
Тело моё задрожало сильнее, но я исподлобья посмотрела на инститора и сухо проговорила:
– Не дура, сама понимаю.
Лицо его на мгновение озарилось улыбкой.
– С первым бы я поспорил, но второе меня успокаивает, – фыркнул он. И я снова ощутила тычок в спину: – Скорее!
Я зарычала и закинула тяжёлый подол себе на предплечье так, что хотя бы с правой стороны под ногами ничего не мешалось, и я видела ступени, которые вели к жёлтому домику. Мимо с резким писком пролетели пичуги, и я снова покачнулась, уже привычно втянув шею в ожидании захвата. Но Генрих поддержал мой локоть и тут же отдёрнул руку. Я едва сдержалась, чтобы не выказать своё изумление. Ступени давались тяжело, а подол непослушно выскальзывал из моих мокрых пальцев.
Я с трудом поднялась на площадку и судорожно перевела дыхание, тыльной стороной ладони оттирая пот, который струился по моему лицу. А взглядом настороженно обшарила множество широких занавешенных прозрачными тканями проёмов.
– Странный домик, – выдохнула я. – Ни дверей, ни окон… Сплошная вентиляция! Как здесь жить?
Генрих нетерпеливо пошагал по каменной площадке, бросив на ходу:
– А здесь и не живут…
Я и возвела глаза к чистому небу, а пальцы мои обхватили холодный кулон. Наконец-то я отдам долг охотнику и можно будет жить спокойно… Покажу Генриху на дверь. Ничего, сама справлюсь! Будут клиенты, будут и деньги. В крайнем случае, поищу другого, более адекватного компаньона. Пока я мечтала, инститор откинул занавесь и исчез в доме, я поспешила за ним.
Внутри меня окружил запах благовоний, а взгляд наткнулся на возвышение, на котором лежал немолодой мужчина. На сером камне серебрились его русые с проседью волосы, а на фоне красной одежды руки, сложенные на груди, казались белоснежными. Я пристально посмотрела на его закрытые веки, и спина моя похолодела.
– Он мёртв? – прошептала я, невольно вцепившись в футболку Генриха.
– Нет, конечно, – хмыкнул тот, вырываясь из моих скрюченных от страха пальцев. – Иначе как бы ты забрала его воспоминание? Приступай!
– А! – Я вытерла взмокший лоб. – Так это клиент! Странное место для сна… А он не проснётся?
Генрих подошёл к каменной кровати, и пальцы инститора легонько прикоснулись к плечу спящего, словно убеждаясь достаточно ли крепок его сон.
– Не твоё дело, ведьма, – тихо проговорил он, но ту же неохотно добавил: – Не проснётся. Действуй!
Я деловым тоном спросила:
– Что брать?
Руки Генриха скользнули за его спину, а лицо обратилось ко мне.
– Двадцать пятое апреля этого года, с девяти до полдесятого утра, – сухо проговорил он.
Я завернула непривычно длинные рукава платья и сжала пальцы так, что раздался лёгкий хруст суставов. Генрих коротко усмехнулся, а я лишь поджала губы, стараясь полностью сосредоточиться. Забрать определённое воспоминание несложно. Но невероятно трудно не прихватить с ним ещё с десяток. Этого я инститору, разумеется, не сказала. И не только ему… Честно говоря, никто не знает о моих реальных возможностях. Иначе лицензию я бы так и не получила…
Я выдохнула, и пальцы мои легли на закрытые веки спящего человека, а сердце забилось, словно пойманная птица. Боковым зрением я видела, как напряжённо следит за мной инститор, и невольно скрипнула зубами. Лишь бы он не догадался о правильном вопросе! Я же под зельем… Ах, нет! Нельзя отвлекаться. Итак, двадцать пятое апреля. По запястью скользнуло воспоминание, и я едва сдержала стон: двадцать пятое мая! Целый день! Это всё из-за проклятого инститора!
Я отдёрнула руки и обернулась к Генриху.
– Не смотри! – громко прошипела я.
Брови его приподнялись, а правый уголок рта дёрнулся.
– Это ещё почему?
– Мешаешь! – рассерженно проговорила я, а по спине прокатилась волна жара: если инститор спросит, как именно, то… Шея моя похолодела, и я поспешно сложила ладони: – Ну пожалуйста!
Инститор хмыкнул, и руки его упёрлись в бока, но всё же Генрих крутанулся на месте. Я покосилась на его затылок и промокнула лицо рукавом. Затем мои дрожащие пальцы снова легли на глаза невезучего дяденьки, у которого я невольно украла целый день из воспоминаний. Руки мои напряглись, а в голове зазвенело от старания. Двадцать пятое июня… Я застонала и уронила руки. Чёрт! Какое июня?! Он же сказал, что апреля!
Генрих повернулся, и его холодный взгляд пронзил меня:
– Что?..
Я нервно улыбнулась и перебила инститора прежде, чем тот успел закончить вопрос:
– Сейчас-сейчас! Мне нужно сосредоточиться… Отвернись, пожалуйста!
Инститор поджал губы, а по щекам его скользнули желваки.
– Не тяни! Каждая минута на счету, – прорычал он.
– Всего лишь несколько секунд! – фальшиво оскалилась я.
И ведь правду сказала. Дел-то на пару секунд… Только бы хорошенько сосредоточиться. Итак, двадцать пятое… апреля… девять утра… По запястью заструились воспоминания, и я невольно вскрикнула, судорожно прерывая их поток.
