скачать книгу бесплатно
– Нет, но…
– Господь внутри нас, – сказал пришелец. – Мы можем разговаривать с ним, где угодно. Зачем же для общения с ним золото? Или вы считаете, что Господь – взяточник?
– Не кощунствуй! – воскликнул «хромой».
– Я всего лишь спросил, – невозмутимо ответил седой. – Ты ведь можешь поговорить с Господом вне храма?
– Как это? – удивился Михалыч.
– Подумать о нем. Обратиться внутренним взором к нему. Помолиться.
– Здесь?
– Да, здесь. Или вон там, чтобы никто не мешал.
– Наверное…
– Если Господь в сердце твоем, если ты веруешь в него, если твои слова искренни, услышит ли он тебя? – спросил незнакомец.
– Наверное, да…
– Тогда зачем золото?
– Так принято…
– Принято кем?
– До нас…
– Когда люди только принимали веру Христову, когда их преследовали за это, они молились в пещерах. Там не было золота. Значит ли это, что они были хуже вас?
Нищие не знали, как отнестись к словам незнакомца. С одной стороны, он был добр и двоим из них помог, а с другой, говорил вещи странные… Возразить ему было трудно, а хотелось: то, что говорил седой, противоречило тому, к чему они привыкли. Они молчали, испытывая неловкость и смятение.
Именно в это растерянное молчание ворвалось утиное кряканье – громкое, требовательное, нахальное. Распугивая транспорт, на Волхонку ворвалась полицейская машина. Следом за нею неслись два черных мерседеса с тонированными стеклами. У храма авто остановились. Правая передняя дверца у первого мерседеса распахнулась, из машины выскочил молодой мужчина спортивного сложения в темном костюме, белоснежной сорочке с галстуком и открыл заднюю дверцу. Из второго мерседеса выскочили еще трое мужчин очень похожие на первого, окружили появившуюся в проеме ногу в сверкающем черном ботинке. Один из охранников наклонился, и на тротуар ступил человек в длинной черной рясе, в белом головном уборе с изображением трех шестикрылых Серафимов. Сверху убора крепился крест. Мужчина опирался на посох с позолоченной ручкой. Оглядевшись, священнослужитель неторопливо двинулся в сторону храма. Один охранник шел впереди, один – сзади, двое – по бокам.
Нищие подобрались, засуетились, подступили ближе к калитке, немигающим взором следили за каждым движением важного духовного лица. Когда он приблизился, нищие стали отвешивать поклоны и неистово креститься. Важное лицо повернулось к ним, трижды осенив их крестом, отчего нищие стали кланяться еще ниже и еще неистовее креститься.
– Кто это? – спросил седой, когда важное лицо скрылось в храме.
– Это же патриарх! – воскликнула та, у которой была экзема.
– Первосвященник?
– Глава Русской Православной Церкви!
– А что он делает? – снова поинтересовался седой.
Все недоуменно посмотрели на мужчину в оливковой куртке.
– Как «что»?! – удивился Михалыч.
– Ну, что он делает? – повторил свой вопрос седой.
– Служит Богу! – сказала исцеленная от глаукомы.
– И как он это делает?
Нищие смотрели на пришельца, не понимая, то ли притворяется, то ли на самом деле хочет понять то, что знают малые дети.
– Служит службу, – пояснил «хромой».
– Как?
– Читает проповеди, возносит хвалу Господу…
– И все?
– Управляет патриархией.
– А как управляет?
– Как, как! – разозлился «хромой». – Подписывает бумаги, дает указания, следит за порядком…
– И что, все священнослужители – его подчиненные?
– Ну да! – сказал «хромой».
– Все-все?
– Ну да.
– В таком случае это не церковь. Это министерство. А ваш патриарх – министр!
Нищие переглянулись.
– Патриарх – наместник Бога! – воскликнул Михалыч.
– Да? – удивился седой. – А кто его назначил?
– Собор.
– Так не может быть, – возразил седой. – Наместника Бога может назначить только Бог!
– Ты что, дурак?! – не выдержал «хромой».
– Почему? – невозмутимо отреагировал седой.
– Как же его Бог назначит? Его же никто не видел!
– Ты не веришь в Бога? – спросил седой.
– Почему не верю? Верю!
– Как же ты веришь в то, чего не видел?
– Он потому и Бог, что его никто не видел.
Незнакомец широко улыбнулся, словно учитель на уроке, услышав милую глупость ученика.
– Ты ошибаешься, друг мой! Он Бог не потому, что его никто не видел. Он Бог потому, что мы чувствуем: он есть!
– Хорошо журчишь, – заметил Михалыч. – Но объясни мне: как тот, кого я только чувствую, должен назначить патриарха? Он что, указ должен подписать? Или как, мать его ети!
– Господь никого не назначает. Ему это не нужно.
Четыре пары глаз впились в пришельца. Нищие пытались ухватить мысль новичка, но это удавалось плохо. Яков облизал пересохшие губы, та, что излечилась от глаукомы, лихорадочно крестилась.
– А как… Как же это… Того…
Михалыч подбирал слова, но они разбегались, словно церковные крысы, услышав шаги звонаря. Наконец он выдавил из себя:
– А как же… этот, патриарх?
Новичок задумался.
– Это большая проблема.
– Для кого? – робко, почти шепотом произнес нищий.
– Для людей, дорогой, для людей. Наверное, у патриарха много помощников?
– Еще бы!
– Что они делают?
– Готовят бумаги, занимаются финансами, ведут всякие дела…
– Какие дела?
– Всякие. Думаешь, легко управлять финансами?
– У церкви так много денег?
– А ты думал!
– Зачем?
– Платить зарплату священникам, содержать храмы, монастыри…
– Автомобили… – подсказал седой.
– Автомобили, – согласился Михалыч.
– Такая машина, наверное, дорого стоит?
Седой кивнул на мерседес.
– Ты за всю свою жизнь столько не заработаешь! – усмехнулся «хромой».
– А зачем ему такая дорогая машина? – спросил новичок.
– Для солидности!
– А если бы он приехал на бричке, к нему отнеслись бы хуже?
– Ха-ха! – рассмеялся Михалыч. – Ну, ты скажешь! Кто сегодня ездит на бричке? Ты бы еще осла вспомнил.
– Христос въехал в Иерусалим на осле.
– Это когда было!
– Разве важно, на чем едешь? Важно, что несешь.
– Ты рассуждаешь, будто инопланетянин, – заметила та, у которой была экзема.
– А зачем ему столько охраны? – спросил седой.
– Чтобы не напали на него. Народ ведь разный!
– Его могут убить?
– Да запросто!
– За что?
– Мало ли за что? А хоть бы просто так!
– И он думает, что охрана его защитит?
– Ну да.
– Пастырь, которому нужна охрана, чтобы защититься от паствы, плохой пастырь!
– Почему? Вон Папу Римского едва не убили!
Если он доверяет свою жизнь охране, а не Богу, значит, охране он верит больше, чем Создателю. В таком случае, как же он служит Всевышнему, если не верит ему? Он же все время говорит: «Все во власти Бога», «На все воля Божья». И нанимает охрану.
Нищие молчали, не зная, что сказать. Первым очнулся Яков.
