скачать книгу бесплатно
Застежка на ремне не выдержала и, щелкнув, расстегнулась.
Глаза расширились. Брюки слетели с худощавой фигуры секретаря, который так и не успел подхватить их. Марина потеряла опору. Клацнув зубами, она больно стукнулась подбородком.
Секретарь подхватил брюки. Студенты, выходившие из зала, резко замолчали и уставились на трусы с эмблемой Бэтмена на попе секретаря и пьяную Марину, лежащую лицом на ступенях. Студенты дружно сделали шаг обратно за дверь.
– Черт! – взревел Том. Он ухватил Марину за шкирку и потащил к Мерседесу босса, припаркованному у самого входа на месте со знаком “Парковка запрещена”. Водитель, что мирно читал новости с телефона, заметив секретаря, спрятал телефон в карман и поклонился.
– Надо отвезти ее домой.
– А где она живет? – вежливо поинтересовался водитель.
Секретарь встряхнул девчонку. Голова Марины безвольно качнулась как у тряпичной куклы. Том неоднозначно махнул плечами.
– Мне надо идти… – бросил он и с ехидной улыбочкой ретировался.
Лысоватый водитель растерянно уставился на сидящую на асфальте девушку и наклонился к ней.
– Девушка! – позвал он, но Марина не реагировала.
Тогда он посадил ее на скамью.
– Никуда не уходи, я сейчас куплю тебе угля. Тут за углом я видел аптеку, – затараторил водитель и побежал.
Марина тем временем очнулась. Она вдруг вспомнила мужские трусы, а испуганное лицо секретаря превратилось в ее сознании в блудливое лицо Дмитрия Аскендита.
– Ах, ты кобель! – воскликнула она и подскочила со скамьи. Сознание прояснилась, и она вспомнила водителя и машину. – Значит, хотел осквернить меня.
Марина, покачиваясь, подошла к машине и завалилась на нее. Машина, покоряясь Марининому желанию, молчала. Она порылась в маленькой сумочке и достала ключи от конспиративной квартиры. Вдруг глаза ее вспыхнули огнем, а гнусная улыбочка озарила лицо.
Фонарь над Мерседесом моргнул и потух.
Острие ключей хорошо царапало краску машины, и через пару минут там было четко написано: “Кабель”.
Довольная Марина оценила свою работу и, услышав шум, скрылась в кустах.
Подбежал запыхавшийся водитель. В руках он держал пачку таблеток. Растерянно он огляделся, но Марины и след простыл.
Фонарь вспыхнул прожектором, и краска с лица водителя спала. Он схватился за сердце.
Марина не стала оставаться на представление и поползла в другую сторону от университета. Неглубокие лужи замочили колготки и юбку. Спустя несколько метров она приняла вертикальное положение и пошла. Она то шла, то снова падала.
Хмурый Дженкинс шел следом за ней.
Она добрела до дороги. Редкие машины, словно ночные звери, рычали и, слепя дикими глазами, вздымали брызги от луж. Марина облокотилась о фонарный столб, который от ее прикосновения потух.
Медленно прояснившееся сознание шептало, что надо идти домой в кровать, но ноги не слушались. Вдруг чья-то рука возникло из темноты и толкнула девушку. Она, не удержавшись на бордюре, свалилась на дорогу прямо в лужу. Передатчик выпал из уха и потонул в мутной воде. Она уставилась на мокрый асфальт под собой. Вода ручьями заструилась с волос.
Услышав шум, она подняла голову. Фары похожие на глаза дикой кошки ослепили. Отрезвляющая мысль, что это конец, заставила ее, вскрикнув, отпрянуть. Марина зажмурилась.
Визг тормозов оглушил ее.
“Умерла?”
Громкий звук захлопнувшейся двери машины и эпитеты, что переливались всеми гранями русского языка вперемешку с английским, привели ее в чувство. Марина медленно открыла глаза и несколько мгновений оторопело смотрела на знак Мерседеса, который был у самого ее носа.
Земля вдруг покачнулась – неудачницу-пьянчужку поглотила тьма.
Глава 3
Последствия
Диме не спалось. Он чувствовал присутствие девушки через стенку и, промаявшись в кровати час, решил заглянуть к ней.
Накинув халат, он уговорил себя, что проверит все ли с ней хорошо и уйдет.
Он приоткрыл дверь. Штора дернулась от сквозняка.
Выключатель торшера щелкнул, и лампа за спиной Димы вспыхнула. Он взял стопку листов и карандаш.
Чирканье грифеля карандаша заполнило комнату. Дима не мог оторвать от девушки взгляда.
Вчера в один до боли прекрасный миг он вдруг подумал, что Марина – это Ева. Они были похожи как две капли воды.
А потом радость сменилась ужасом: он подумал, что видит призрак Евы.
Волосы, форма лица, разрез глаз, брови – все было так похоже, что он не мог остановиться… и рисовал, и рисовал спящую девушку, так похожую на Еву.
Дима думал, что эта глава его жизни уже давно пролистана, но увидев Марину, все чувства в нем взбаламутились. Он не находил сил отойти от нее.
Марина вдруг застонала и перевернулась на другой бок. Карандаш в руке остановился. Дима встал с кресла и обошел кровать. Тусклый свет торшера освещал оголившуюся невероятно худую спину девушки. Звезда на колье блеснула отражая свет. Непослушные волосы прикрыли лицо.
Рука Димы замерла на мгновение в нерешительности, и он провел костяшками пальцев убирая пряди волос с ее лица.
– Мама… – застонала она и резко выдохнула.
Он сел на край кровати и, выронив карандаш, прикрыл лицо руками. Он отчетливо понимал, что эта девушка – не Ева, но, все же, душа так отчаянно искала погибшую жену в каждой черточке Марины.
***
Марина вскрикнула и проснулась в холодном поту. Картины ужасного сна все еще проносились у нее перед глазами, словно фильм ужаса, который она не могла выключить. Привкус соленой воды стоял во рту. Она смотрела невидящими глазами на белый потолок. Крик ее матери все еще оглушительно звенел в ушах.
Марина укрылась одеялом с головой и свернулась калачиком, пытаясь унять дрожь во всем теле. Аромат цветов сирени нежно ласкал и убаюкивал.
Дверь тихо приоткрылась.
Марина оцепенела от ужаса. Пораженно она вдруг осознала, что находилась не дома.
Мужские голоса заставили девушку вздрогнуть. Сон как рукой сняло. Она ощупала себя и не нашла одежды. Память упрямо не хотела возвращаться.
“Как я здесь оказалась?” – в ужасе подумала она.
– Что мне делать с машиной? – произнес секретарь, брезгливо кинув взгляд на кровать. Дима тоже посмотрел на кровать и заметил маленькую ножку, выглянувшую из-под одеяла. Он улыбнулся. Эта девушка, так похожая на Еву, всего за несколько часов заставила его улыбаться больше, чем он улыбался за последний месяц.
– Купи новую. Но эту пока оставь… И отмени встречи на утро.
Марине казалось, что она дышит очень громко, поэтому старалась успокоить дыхание.
– Вы намерены дожидаться её пробуждения? – светлые брови секретаря взлетели. – Вы ведь не намеренны… То есть я хочу сказать, что ей всего восемнадцать… Она ведь даже в слове “кобель” сделала ошибку. Она совсем ребенок…
Лицо Димы окаменело, взгляд стал холоден. Секретарь посерел и стушевался: он пожалел о том, что сказал.
Дима сам не знал, что хотел сделать. Он понимал, что не вправе трогать такое невинное дитя. Он должен был оставить ее. Но каким-то немыслимым образом вместо того, чтобы отвезти ее домой, привез к себе. Он понимал абсурдность своих решений, но эта девушка всколыхнула в нем воспоминания о далеком прошлом, о котором он старался забыть. Воспоминания, которые приносили ему невыносимую боль много лет. Но рядом с Мариной он почему-то вспоминал только хорошее… Ему и Еве ведь было около семнадцати, когда они познакомились. Она была такой же: взбалмошной, красивой, немного сумасшедшей…
Секретарь прокашлялся в кулак, заметив стеклянный взгляд босса.
– Я оставлю вас, – произнес он и спиной вышел за дверь.
– Спасибо, Том.
Дима подошел к открытой двери, ведущей на маленький балкончик. Тюль медленно танцевала в объятьях ветра и тонкой вуалью прикрывала вид на Эрмитаж.
“Ева… Уже прошло больше двадцати трех лет с момента твоего похищения… Три года войны после этого… и двадцать лет сожалений, воспоминаний и попыток найти новый смысл жизни”.
Тончайшая органза всколыхнулась и обняла ноги Димы. Ветер влетел в комнату и скинул листы бумаги, изрисованные карандашом.
На них была изображена спящая девушка, прекрасная в своей невинности и хрупкости, словно нежный полураскрывшийся бутон цветка.
– Ева, – прошептал он одними губами и это имя, полное печали, вперемешку с огромной любовью сорвалось с губ и вспорхнуло голубем в небо.
Марина задыхалась под тяжелым одеялом. Услышав звук удаляющихся шагов и закрывающейся двери, она осторожно приподняла одеяло и судорожно втянула свежий воздух. Она находилась в спальне, больше похожей на декорации фильма о девятнадцатом веке: деревянные панели из древесины оттеняли фиолетовым, позолоченные барельефы, потолок, украшенный лепниной; темно-зеленый бархатный балдахин возвышался над кроватью. Мебель стояла на позолоченных лапах львов.
Босые ноги окунулись в тепло шерстяного прикроватного коврика.
“Какая безвкусица! Что вообще я здесь делаю? Как я сюда попала? Последнее что помню – это то…” – все напряглось внутри нее. Университет, Дмитрий Аскендит, ледяная статуя, бокал шампанского и все… Она смутно помнила вспышку фар. Марина вспомнила серые, словно грозовое небо глаза брюнета, и тонной грязи навалились на нее головокружение, тошнота и вялость. На прикроватном столике она нашла графин с водой и таблетки аспирина, которые кто-то предусмотрительно оставил.
Кроме нижнего белья на ней не было одежды. Больше всего ее беспокоило, что нигде не было ее телефона. Марина встала и подошла к креслу. На полу были раскиданы белоснежные листы бумаги. Она накинула сложенный на кресле халат, подняла один из листков и без труда узнала в спящей девушке себя. Она никогда не видела себя такой расслабленной, красивой. Угловатость плеч смягчилась, а черты лица стали мягче.
Она подняла следующий рисунок: опять она, только ближе. Портрет спящего человека…
Мерзкое чувство скользкой змеей закралось в душу: кто-то всю ночь сидел здесь и рисовал ее.
– Ты свободен, – голос прозвучал за дверью. Обратившись в слух, Марина повернула голову к двери и в панике соображала, что делать дальше. – Я позвоню, когда понадобишься.
Дверная ручка повернулась. Человек вошел. Он все еще держался за ручку, когда заметил Марину и замер.
Это был Дмитрий Аскендит.
Глаза цвета тумана зацепились за рисунки в ее руках. В замешательстве, он не глядя, закрыл за собой дверь. Моргнув, он вернул свое первоначальное спокойствие.
– Проснулась?
Марина сглотнула и указала на рисунки.
– Вы всю ночь были здесь и рисовали это?
Аскендит скрестил руки на груди. В правой руке он держал телефон Марины. Вдруг Дмитрий Аскендит показался девушке настоящим психопатом. Ведь она не помнила как оказалась здесь.
Неожиданно ее осенило: “Аскендит подмешал ей что-то в шампанское! Он украл ее и воспользовался беспомощностью!”
Вся ирония в том, что ей и надо было добиться его внимания, но она вдруг превратилась из охотника в жертву и ей это не понравилось.
Дима недоуменно сделал шаг к Марине. Он только сейчас начал понимать, что мог напугать ее.
Марина в ужасе отпрянула.
– Что ты делал со мной? – воскликнула она.
– Ты ничего не помнишь? – он остановился, понимая, что пугает девушку. – Что последнее ты помнишь о вчерашнем вечере?
Горе-агент почесала ухо, в котором не оказалось наушника.
– Я помню, как вы спасли меня. А потом мы сидели на стульях.
– Ты выпила шампанское… – подталкивал ее Аскендит.
– Я выпила шампанское и все… дальше как в тумане. Вы что-то туда подмешали?
Рот мужчины от неожиданности раскрылся.
– Так вот какого ты мнения обо мне.
– А что мне думать?
– Ты настолько опьянела, что мне пришлось передать тебя секретарю, чтобы он отвез тебя домой, но ты сбежала от него и зачем-то повредила мне машину, – Марина замотала головой, а Дима продолжал: – А потом, когда я возвращался, ты прыгнула прямо под колеса моей машины…
Марина в ужасе закрыла лицо.
– Не может этого быть, – пробормотала она. Он врет! Она не могла. Разве она на такое способна? – Нет, это не правда.
Аскендит вздохнул и достал с внутреннего кармана пиджака свой телефон и протянул ей фотографию.
На черном Мерседесе светлыми полосами было выцарапано “Кабель”.
– Кобель… еще и с ошибкой написала…
Дима, ухмыльнувшись, убрал телефон, а Марина, наконец, начала смутно все вспоминать. Чем больше она вспоминала, тем краснее становилась.
Дима улыбнулся шире, когда увидел, как уши девушки вспыхнули огнем, а лицо покрылось пятнами. Видимо, она вспомнила что натворила.
