скачать книгу бесплатно
Приближение броневика не осталось незамеченным мятежниками, на нас начали оглядываться, замахал руками какой-то тип с белой лентой на меховой шапке. Вот-вот должны были всполошиться операторы, и я гаркнул:
– Василь, жги!
С оглушительным грохотом заработала спаренная пулемётная установка, со звоном посыпались вниз винтовочные гильзы, очереди хлестанули по компании молодых людей в штатском, и те повалились на землю будто срезанные снопы, но едва ли все операторы оказались убиты или даже серьёзно ранены, и я поспешил воткнуть заднюю передачу.
Антон приложил к своему лючку растопыренную пятерню – и сразу сверкнуло!
Плазменный выброс огненным копьём дотянулся до дальнего броневика, угодил в борт вроде бы вскользь, но так удачно, что сдетонировал боекомплект. Заднюю часть боевой машины разметало искорёженными обломками, и тут же что-то начало рваться на противоположном берегу канала. Я до предела утопил педаль газа, но неповоротливая махина набирала ход на редкость неторопливо, да ещё Антон надорвался и его вышибло из резонанса, второе плазменное копьё получилось слишком рыхлым и хлестануло по стальным листам ближайшего к нам броневика впустую, не сумев прожечь стальные листы, лишь испещрило их глубокими язвинами.
Воздух враз наэлектризовался, меня прикрыло до предела усиленное заземление, а вот сзади мигнуло несколько разрядов. Но если кто-то и вскрикнул, всё перекрыл грохот пулемётных очередей.
Уцелевший пушечный бронеавтомобиль начал разворачиваться, а от Антона сейчас не было ровным счётом никакого толка, и я спешно пережёг пятнадцать мегаджоулей в скачок давления. Броневик мятежников разлетелся во все стороны заклёпками и стальными листами, а дальше пули заколотили уже и по нашей броне.
– Щиты!
Маша сотворила дополнительный экран, а я прибавил к мощности движка свои собственные семьдесят три лошадиные силы, и броневик пошёл шибче, но палили по нам уже решительно со всех сторон, да ещё метнулся вдогонку косматый плазменный шар. Как ни странно, прикрыл Антон – от него ворохом разошлись энергетические искажения, и смертоносный снаряд взорвался вспышкой пламени, не долетев какого-то десятка метров.
Мотор надсадно ревел, бил по ушам грохот очередей, звенели стреляные гильзы, колотили по броне пули, но всю эту какофонию враз перекрыл резкий щелчок, с которым в лобовой броне между мной и Антоном образовалась рваная дыра размером с пятак.
Прошивший и кинетический экран, и стальной лист снаряд прогудел над ухом и шибанулся о левый борт, отрикошетил в сторону, только тогда пришло осознание, что в нас пальнули из противотанкового ружья.
– Щиты! – заорал я в надежде, что меня услышат и успеют отреагировать на новую угрозу.
Должно быть, услышали и отреагировали, поскольку следующий удар лишь прогнул броневой лист напротив водительского сидения, не сумев его при этом пробить.
Дом кончился, мелькнул тёмный проезд, и я на всей скорости вписал в него броневик, управляя тем не только вращением рулевого колеса, но и с помощью кинетических импульсов. По лобовому листу вновь что-то шибануло, но попадание пришлось по касательной. Рикошет!
Я продолжил крутить руль, задом загнал наш транспорт в какую-то арку, переключил передачу и вывернул обратно в переулок, погнал прочь от набережной. Из подворотни впереди выскочили два бойца с белыми повязками, принялись палить из винтовок, но Василь вмиг срезал их пулемётной очередью.
– Щиты назад! – крикнул я, но мы успели повернуть на соседнюю улочку прежде, чем вдогонку пальнули из чего-то действительно серьёзного.
За поворотом обнаружилась баррикада, её разметал силовым тараном Антон, броневик лишь чуть подпрыгнул на обломках какой-то рухляди. В борт ударила пулемётная очередь, и Машка взвизгнула, ладно хоть мы мчались на всех парах и в один момент проскочили опасное место, ушли из-под обстрела, а когда выстрелы зазвучали вдогонку, пули начал принимать на себя сдвоенный кинетический экран.
Мы вылетели на Якорную площадь со стороны здания комиссариата, и рядом рвануло, но прямого попадания не случилось, а от осколков защитили отозвавшиеся гулом стальные листы. Пару секунд спустя броневик влетел в распахнутые ворота заднего двора, обогнул три противотанковых ежа, а только вильнул в другую сторону, и откуда-то сверху прилетела очередь, прошлась по пулемётной башенке, заставила Василя пригнуться.
Чёрт! Как бы ещё свои не приложили!
Я выкрутил руль и укрылся от обстрела за гаражом, из того выглянул какой-то чумазый тип в синем рабочем комбинезоне, помахал рукой. В ушах у меня всё так и звенело, я скорее понял, нежели услышал:
– Заезжайте!
И я заехал.
Всё! Прорвались!
Только все ли?
Антон вроде бы при обстреле не пострадал, и Василь матерился почём зря, но вот непонятные булькающие звуки меня нисколько не порадовали. Я обернулся и в тусклом свечении сотворённой кем-то шаровой молнии обнаружил Машу Медник, залитую кровью с головы до ног.
– Да не зацепило меня! – всплеснула она руками и попыталась оттереть лицо. – Угомонись, Василь!
И точно: кровью всё забрызгал один из пленных. Насколько удалось разобрать, в него отрикошетил пробивший лобовую броню снаряд. Или же – пуля? Чем из противотанковых ружей стреляют?
Плевать!
Я толчком распахнул боковую дверцу и едва ли не вывалился наружу, снял очки, сдёрнул шлем, сорвал белую нарукавную повязку. Следом выбрался Антон. Он только присоединился ко мне и сразу испуганно втянул голову в плечи, но волновался напрасно: мина просвистела куда-то дальше, рванула с заметным перелётом, а следующая сдетонировала высоко над двором, только осколки по крыше прошуршали.
– Ждите! – распорядился мужик в рабочем комбинезоне.
Интересоваться, чего именно нам стоит ждать, я не стал и помог Василю выволочь из броневика безжизненное тело, следом мы вытянули отчаянно пучившего глаза полицейского водителя, всего забрызганного кровью, но совершенно невредимого. Машка выпрыгнула сама, она зло выругалась и кинула под ноги безнадёжно испорченную шубку.
Я бы ей даже посочувствовал, поскольку моё новенькое пальто тоже потеряло всякий вид, только нашлось куда более неотложное дело.
– Что тут у вас? – спросил Василь у техника.
– Постреливают, но как по зубам получили, так больше не лезут, – сообщил тот. – Готовьтесь!
Я уловил резкую судорогу энергетического фона, а следом где-то неподалёку басовито хлопнуло и даже дрогнула под ногами земля.
– Пора! – дал отмашку техник.
Грохот выстрелов не смолк окончательно, но обстрел заметно ослаб, из нескольких гаражей выкатились грузовики с крупнокалиберными пулемётами в кузовах, наводчики прошлись очередями по соседним зданиям, после чего машины шустро вернулись под прикрытие стен. Мы тоже не теряли время попусту. Василь и Антон ухватили под руки пленного и поволокли его к основному зданию, я опередил их и придержал дверь, запустил всех внутрь. Затем добрёл до лестницы, кинул на ступеньки шинель, уселся сверху и натянул пальто. Из-за выбитых окон в здании гуляли сквозняки и было не особо теплее, нежели на улице.
Пленного уложили на пол, и Машка отмахнулась от попытавшегося обнять её Василя, скрылась в боковом коридоре – не иначе отправилась приводить себя в порядок.
– Короста! – крикнули откуда-то сверху. – Бегом к Зимнику!
– Присмотрите за этим! – попросил Василь и поспешил на зов.
Где-то на Якорной площади вспыхнула ожесточённая перестрелка, постреливали и во дворах, но далеко не столь интенсивно. Я не утерпел и рискнул подобраться к ближайшему из окон, кинул через него быстрый взгляд и отступил, шурша выбитым стеклом. Антон вопросительно посмотрел на меня, но ничего спрашивать не стал, а я не счёл нужным нарушать молчание по собственной инициативе.
Да и что тут можно было сказать? Так сразу и не разберёшь, насколько всё плохо.
Верхние этажи ближайших к комиссариату зданий превратились в закопчённые развалины, хватало и прорех в стенах домов. Если на Якорной площади мятежники уверенно отражали все атаки республиканских операторов, то во дворах превосходство определённо было на нашей стороне. Ну – так показалось на первый взгляд. В любом случае сидим в осаде, в город не прорваться.
Вот интересно, а что там сейчас творится?
В этот момент послышался какой-то мерзкий свистящий звук, завибрировали и начали со звоном лопаться торчавшие из оконных рам осколки, полицейский водитель забился и задёргался на полу, Антон зажал ладонями уши.
– Что за чёрт? – выкрикнул он.
Звуковое давление резко возросло, будто бы даже забралось в черепную коробку, но оборвалось, прежде чем я успел сотворить стандартный звуковой экран, и сразу где-то наверху рванула то ли мина, то ли снаряд; с потолка посыпалась побелка.
Антон выругался вполголоса и похлопал ладонью по уху, я погрузил сознание в поверхностный транс и принялся набирать потенциал. Вне зависимости от того, как станут развиваться события, лишним это точно не будет. К бывшему сослуживцу лезть с непрошеными советами не стал. У него своя голова на плечах имеется, а наши дорожки сейчас в любом случае разойдутся. Пусть живёт, как знает.
Но нет, дорожки наши не разошлись. Пока что нет.
Когда минут через пять вернулась отмывшая от чужой крови лицо и ладони Машка Медник, то командирским тоном приказала вести пленного на второй этаж. Ясно и понятно, что она лишь довела до нас распоряжение высокого начальства, вот и пришлось брать под козырёк. Я выщелкнул клинок стилета и разрезал верёвку, стянувшую щиколотки полицейского водителя, а дальше мы с Антоном ухватили его под руки, поставили на ноги и погнали вверх по лестнице.
Большинство кабинетов простреливались с того или иного направления, поэтому штаб перенесли в холл второго этажа, где не было ни единого окна. Мы там надолго не задержались, только сдали пленного с рук на руки парочке мордоворотов и сразу спустились обратно, теперь уже в компании Василя.
– Ну и что говорят? – сразу насел я на товарища, но тот отмахнулся.
– Да погоди ты!
Василь осторожно подступил к выбитому окну и выглянул во двор, я укрылся за соседним простенком и последовал его примеру, вот и увидел, как в ворота въехали сразу три грузовика с крупнокалиберными пулемётами в кузовах. Все они были прикрыты чуть мерцавшими полотнищами кинетических экранов – не иначе в экипаж помимо водителя и пулемётного расчёта входил ещё и оператор, а то и сразу двое.
На площади загрохотало пуще прежнего, и я бы точно не утерпел и перебежал на противоположную сторону здания, но тут соизволил поделиться последними известиями Василь.
– Монархисты затеяли мятеж под тем соусом, что никакого отречения не было, всеми нами до сих пор правит император, а законным является правительство в изгнании. Мол, социалисты окончательно дискредитировали себя убийством великого князя, стоит только их скинуть и потекут молочные реки в кисельных берегах. Это они через захваченные радиостанции вещают. Из-за рубежа тоже самое на длинных волнах передают.
– Кто с ними?
Василь пожал плечами.
– Полицейское управление и воздушный флот, но ты и сам это знаешь.
– И «Правый легион»?
– И они. Плюс съехавшееся в столицу эмигрантское отребье. Ну и непонятных боевиков хватает. Теперь-то ясно, к чему та разведячейка «двуйки» готовилась!
Я кивнул.
– Да, очень похоже на то.
– Но не всё так плохо, – вроде как решил приободрить меня Василь. – С нами моряки, а в рабочих кварталах пролетарские бригады, судя по донесениям с мест, переломили ситуацию в свою пользу. Не знаю, на что монархисты рассчитывают. Их не так много, чтобы даже над столицей контроль установить!
– Надеются на всенародное восстание?
– Ну глупо же! – не согласился со мной Василь. – Даже если «Земской собор» глубинку и взбаламутит, мы за это время всю контру десять раз перебить успеем! Правда, с армией ситуация непонятная – наши с Генштабом связаться не могут. Как бы их там всех не перебили. И в правительственном квартале бои идут. Но Зимний пока держится, в нём вохровцы засели, их с кораблей огнём поддерживают.
С кораблей? Я восстановил в голове карту города и сообразил, что какие-то из не самых крупных военных судов вполне могли подняться вверх по реке. Впрочем, артиллерийские орудия крупного калибра были способны достать до центра столицы даже из акватории залива.
За окнами несколько раз громыхнуло так, что пол под ногами ходуном заходил, а потом послышался рёв моторов, и мимо ворот промчались несколько танков и пяток грузовиков с солдатами. Ещё одна штурмовая группа проскочила двор и умчалась дальше через выезд, выходивший на соседнюю улочку, а откуда-то с верхних этажей по ближним зданиям ударили плазменные лучи, следом понеслись шаровые молнии.
– Всё, пошла жара! – обрадовался Василь. – Монархистов здесь не так много, им позиций не удержать!
– Хорошо бы, – вздохнул я. – Так понимаю, к нам армейцы прорвались?
– Угу, но это какая-то сборная солянка. Они погоды не сделают.
Антон тяжко вздохнул и спросил:
– Умыться-то можно где-то?
Василь глянул на бывшего сослуживца без всякой теплоты, скорее уж оценивающе-остро, но всё же нехотя поднялся со ступеньки.
– Петь, ты идёшь?
Пить не хотелось, а внешний вид меня сейчас нисколько не волновал, поэтому я перебрался к чугунному радиатору батареи центрального отопления, постелил на пол шинель и уселся на неё сверху.
– Тут вас подожду.
Парни утопали по коридору, а я вновь погрузился в поверхностный транс, продолжил набирать потенциал и равномерно распределять по организму втягиваемую в себя сверхсилу, заодно пытался лёгкими воздействиями снять перенапряжение энергетических каналов. В относительной тишине и спокойствии просидел минут пять, а потом началась беготня и пришлось перебираться в глухой закуток.
Там меня и отыскал Василь.
– Держи, – сунул он стакан чая. – Не знаю, как ты пьёшь, три ложки сахара положил.
Чай оказался горячим, крепким и сладким, я сделал несколько глотков, потом спросил:
– Антона где потерял?
– А-а-а! – досадливо отмахнулся Василь. – Блюёт!
«Ну хоть не в камеру заперли», – подумал я и пожал плечами.
– Денёк у него тот ещё выдался.
– Слабак! – безапелляционно отрезал Василь.
Я с этим утверждением спорить не стал.
– Оно и к лучшему, нет? Для нас лучше, я имею в виду.
– Ну да, – согласился товарищ. – Но знаешь, я Машку прямо зауважал.
– А где она, кстати?
– С ранеными помогает.
Раненые!
Я со стоном поднялся на ноги и вернул Василю пустой стакан.
– Ты чего? – удивился тот.
– Я ж в травматологии стажируюсь! Мой профиль!
– Ну, пошли…
Раненых размещали в подвале, там оказалась обустроена полноценная операционная, в которой работала хирургическая бригада, а ещё в нескольких кабинетах развернули импровизированные приёмные покои. Вот в один такой меня и отрядили.
– Извлечение пуль, местная анестезия, временная остановка кровотечений! – отрекомендовался я с порога дядьке в некогда белом халате, а ныне пестревшем алыми, красными и бурыми пятнами разной степени свежести. – Нужен?
– Спрашиваешь!
Я снял пальто и пиджак, кинул их в угол, закатал рукава сорочки и сложил ладони лодочкой. Когда в пригоршню плеснули медицинского спирта, протёр руки и влился в процесс оказания неотложной помощи пострадавшим сотрудникам комиссариата и прорвавшимся к ним армейцам. Занималась наша бригада не самыми тяжёлыми случаями, но и однотипными они тоже не были, разве что преобладали пулевые ранения. Меня преимущественно задействовали как анестезиолога, и если с изредка поступавшими к нам операторами проблем не возникало, то для воздействия на нервную систему обычных людей приходилось задействовать активную технику, что выматывало просто-таки несказанно. Не из-за каких-то существенных объёмов задействованной сверхсилы, а из-за практически ювелирных манипуляций ею.
